5
26 января 2021 г. в 23:14
Ибо даже не понял и не помнил, как его вывели из палаты.
— Эй, Ибо! — кто-то интенсивно затряс его за рукав, — Ибо, ты как? Сядь сюда, подожди.
Его усадили на пустую лавку в коридоре. Он прислонился к стене и уставился в пустоту.
Чжань…
Ибо будто бы рассыпал его.
Разломил напополам, раскрошил в порошок и втоптал в землю, как тряпку.
Пусть они и знакомы всего пару дней, но Ибо подметил, что Сяо Чжань невозможно грациозный. Изящный, лёгкий. Его тело было… Совершенным.
Совершенный, как лебедь. И Ибо будто бы обломал его крылья. Сделал из него ничтожество.
«Это моя вина.»
«Это я затащил его туда.»
-Держи, — мадам Чунь всунула ему в руки стакан воды. Он машинально выпил его содержимое, даже не заметив горьковатого привкуса.
— Успокойся, Ибо. Посиди немного, на тебе лица нет.
Постепенно Ибо прояснял мысли. Видимо, в стакане было успокоительное.
— Ибо. Ибо. Посмотри на меня.
Парень сфокусировал взгляд и посмотрел на врача. Та присела на корточки, оказавшись с ним на одном уровне.
— Ибо, фактически всё обошлось. Как бы это попроще сказать… Его позвоночник восстанавливается после операции, он дышит с помощью ИВЛ. Руки-ноги заживут, всё будет хорошо.
Ибо судорожно закивал, но потупленным взором всё ещё носился по сторонам.
— Знаешь, Ибо, хоть это и чудо, но состояние мальчика не такое уж и критическое. Жить будет.
Ибо выдохнул:
— Когда? Когда он поправится?
Мадам Чунь приподнялась на ноги и взяла у него из рук пустой стакан.
— Этого я сказать не могу. Реабилитация у каждого проходит индивидуально. А у него растущий организм. Кстати, скоро, думаю, он должен очнуться.
Парень нервно сглотнул, мысленно воображая и в очередной раз испытывая на себе тот самый знакомый испуганно-молебный взор Чжаня, когда на него набросились сразу трое каких-то подонков, ранее казавшихся хорошими приятелями.
Врач продолжал говорить:
— Можешь идти домой и отдохнуть.
Но тот резко отрезал:
— Нет!.. Нет. Я останусь тут. Буду ждать.
— А если ждать придётся слишком долго?
— Буду ждать столько, сколько потребуется. Только, пожалуйста… Как только он очнётся, скажите мне. Сразу. Незамедлительно.
Женщина пожала плечами и согласилась:
— Ладно, как скажешь… — сказала она, уходя, — Что ж, до встречи.
— Мгм. — кивнул тот и уставился в телефонный экран.
***
Он просидел так достаточно долго и успел, кажись, насквозь продраться этой скукотой. Все новостные каналы оповещали о случившемся, и грудь юноши больно покалывало. Ибо даже видел под окном ещё несколько кучек ненасытных журналистов, которых, впрочем, скоро разогнала охрана.
На часах уже половина четвёртого.
Светлый коридор опустел, и даже врачи уже сновали туда-сюда лишь изредка.
И тут в голову пришла… Неадекватная, почти безбашанная мысль.
Он встал со скамейки и подошёл к белой двери под номером 38.
Ибо даже сам удивился, почему это вдруг ему стало страшно. Чёрт возьми, это же сам Ван Ибо, беспардонный и хищный. Страшно должно быть кому угодно, но только не ему.
Он точно помнил, что мадам Чунь и эта девчушка куда-то ушли. Так что в комнате должен быть лишь Сяо Чжань.
«Войти?.. Или не войти?.. А что изменится, если я войду?..»
Да, правильно. Ничего не изменится.
Так что Ван Ибо повернулся и сел обратно.
Минута.
Две.
Три.
Пять.
Время будто и не текло вовсе, а медленно капало.
«Но ведь апокалипсис не случится, если я всё-таки войду, так? "
Что это в его груди?
Волнение?!
«Да кто это ещё о ком волнуется?!»
Он буквально вспылил на самого себя. Успокоительное, что дали ему некоторое время назад, будто и вовсе успокоительным не являлось.
«Точно, конец света не наступит. А мне будет спокойнее.»
Он встал и снова подошёл к двери.
Он просто посмотрит. Ничего такого.
И дёрнул за ручку.
Дверь легко поддалась, и Ибо оказался в хорошо освещённой чистой комнатке. Мебели тут было по минимуму: кровать у окна, тумба, стул и шкаф.
Большую часть палаты занимало большое, громоздкое устройство кубической формы, с многочисленными кнопками, экранами и рычажками. От этой махины куда-то тянулась толстая белая трубка.
На другом, тёмно-зелёном дисплее равномерно двигался и пиликал ритм сердца.
Ибо проследил взглядом и нашёл лицо того самого, из-за кого он сейчас здесь.
Верх головы Сяо Чжаня был обмотан кровавыми бинтами, а низ закрыт большой прозрачной маской. Поэтому Ибо фактически видел только плотно сомкнутые глаза. Но даже вокруг них кожа была холодной и мёртвенно-бледной.
И земля будто разверзлась под ногами.
«Ты живи. Только живи.»
Почему это вдруг он начал думать такое?!
Ему вообще всё равно. Но его судьба полностью зависит от Сяо Чжаня. И если он сдаст того не только ментам, но и мерзким журналюгам, то, скорее всего, о произошедшем узнает не только весь Лоян, но и, чего доброго, вся Поднебесная.
«Пожалуйста, только живи.»
Повторит ли он это ещё раз?..
Каким-то чудесным и совершенно непонятным образом Ибо, как в прострации, взял стул, который стоял у тумбы, и придвинул его к постели. Уселся и стал смотреть.
— А… А-Чжань…
…
«Стоп, что?! Что я только что сказал?! "
Не может быть!
Он только что произнёс его имя?!
Какого…?
— А-Чжань…
«Во всяком случае, не со стеной же мне разговаривать.»
— А-Чжань, ты… Ты такой… — глаза наблюдали за сплошь перевязанным бинтами туловищем, за загипсованной правой ногой. За левой, которая была всунута в неизвестные для него стальные кольца. Сердце разрывалось на куски от этого жалкого зрелища.
«Это я виноват.» — уже в который раз убеждал себя юноша.
«Так кто же я после такого?..»
— А-Чжань, ты… Ты слышишь? Ты ведь слышишь меня?.. Не важно, позволь мне сказать…
Ибо глубоко втянул воздуха и с хрустом сжал кулаки. Горло сдавил нещадный ком, но через силу ему пришлось проглотить его.
— Сяо Чжань. Чжань-гэ. А-Чжань… Вокруг меня сейчас… Отчаяние и страх. И стойкое осознание чего-то. Чего-то последнего. Чего-то… Кончающегося. Ты слышишь? Или нет? Знаешь, ведь меня сейчас сплошь переполняет отчаянная злость. Злость на тебя. На них. И… Может быть… Вероятнее всего… Злость на самого себя. Понимаешь, они… Мы даже с ними больше не разговариваем. Точнее сказать, с одним из них, уж не знаю, как там обстановка с другими. Но я дико злюсь на нас с тобой. Чёрт, почему ты не умер?! , — он еле сдержался, чтобы не сорваться на крик, — я злюсь на тебя за это. А сам я… Я тоже злюсь на себя. Ведь это… Это…
Глаза его больше не выдерживали.
— Это моя вина. — и щёку защекотала быстрая слеза.
— Это я придумал. Но я… Я не хотел… Я не знал, что всё обернётся именно таким образом… Я не убийца. Я не садист. Ты слышишь?! Сяо Чжань, Чжань-гэ! Ты слышишь меня?!
В ответ — тишина.
Может быть, Ибо померещилось, но он будто услышал, как кардиограмма пиликает немного учащённее.
— Ты не слышишь меня. Конечно, как ты можешь слышать. Ты лежишь здесь, в этих тошнотворных условиях, где нет почти ничего! И на тебе все эти непонятные причандалы! Знаешь, я бы очень хотел, чтобы ты умер прямо сейчас. И у меня будет как гора с плеч… Но… Ещё где-то в душе… Меня не покидает дикое желание снова оказаться вчера, на том же месте. Только… Только всё бы пошло по-другому. Я бы слушал твои песни на гитаре и смотрел, как ты уплетаешь третий по счёту ореховый тортик. И твоя эта… Счастливая… Улыбка…
Сейчас её не было.
Её не было видно за маской аппарата искусственной вентиляции лёгких.
И это несколько даже пугало.
— Всё так запутано, а-Чжань. Как будто жизнь такая… Такая глухая ко мне, такая безжалостная. Такая настоящая.
Он опустил голову на руки.
— Чёрт побери, да кому я тут жалуюсь?! Ходячему мертвецу?! Который от одного лишнего движения сразу…
«Ведь если снять с него маску или отключить аппарат ИВЛ…»
«Сука! Ибо, о чём ты думаешь?! Приди в себя наконец!!! Ты не садист, ты обычный человек!»
— А-Чжань, сколько бы я ни помышлял об этом, но я не смогу отключить этот грёбанный аппарат. А знаешь, почему?.. Потому что только с ним ты дышишь.
Сквозь боль, сквозь адскую боль Ибо втянул лёгкими воздух.
— Сяо Чжань. Я требую, чтобы ты не писал заявления.
«Я схожу с ума, да?! Я разговариваю с трупаком!»
— Я не прошу тебя, потому что знаю, что ты откажешь мне. Или же твой богатенький папочка. Поэтому я не прошу тебя, я требую. Иначе просто заставлю.
Через несколько секунд из коридора послышались шаги. В палату вошла мадам Чунь с подносом в руках.
— Ибо? Ты здесь? А я ищу тебя по коридору, уже надеялась, что ты домой ушёл. Ну да ладно, тогда держи и поешь. Совсем оголодал тут.
Она протянула ему пластиковый поднос. Из еды на нём были фрукты, чёрный чай и печенье. Женщина вставила:
— Знаю, это скорее перекус, нежели полноценный обед, но всё же лучше, чем вообще ничего.
Ибо кивнул. И вдруг с уст само собой соскочило:
— Спасибо.
Только тон был равнодушный и слегка раздражённый. Мадам Чунь удивлённо захлопала глазами и пошутила:
— Вау, Ибо, да ты, оказывается, ещё и благодарить умеешь! А то я думала, что ты и не знаешь, что значит здороваться.
Ибо чуть не подавился яблоком.
— Я что, сказал «спасибо»?
Та закивала и широко улыбнулась.
— Ты только ешь, ешь. Кстати, может, расскажешь о себе? Я не думаю, что мы расстанемся с тобой так скоро и просто.
Ибо, желая просто проложить дорожку к её доверию, рассказал о себе буквально в двух словах. Что он ученик старшей школы, любит мотоциклы и музыку.
Про танцы, конечно же, не упомянул.
Но в голове всё не укладывалось то, как он так легко умудрился слёту ляпнуть «спасибо».
«Сяо Чжань… Неужели ты… Изменяешь меня?»…
В этот момент ресницы лежащего на кровати бледного Чжаня слегка дрогнули.
Примечания:
Пожалуйста, простите меня, что главы выходят так поздно и за то, что все они разных размеров, простите пожалуйста 😭🙏🙏🙏😭