Cumфорт

Громкий отчаянный крик пронзил ночную тишину вместе с воем приближающихся сирен и мерзким смехом очередного злодея. Новый герой номер один падает на колени перед окровавленным телом своей напарницы, точнее сказать уже бывшей напарницы… Его горло вновь раздирает крик, который не в силах заглушить даже вой сирен и суета города.Глаза начинает щипать из-за подступивших слёз, горло сковывает сильнейшим спазмом, а тело не в силах и с места сдвинутся. В данный момент он кажется как никогда беспомощный. Чем и воспользовался злодей, поспешив нанести удар ничего не подозревающему герою. Но он был перехвачен рукой Бакугоу, а после в ночной тишине послышалась серия из мощных взрывов. Это и заставило героя обернутся и в ту же секунду остепенить от неожиданности, ибо перед ним стоял друг детства, которого он так отчаянно звал после каждого кошмара, которого он со слезами на глазах просил забрать всё его боль, а не причинять новую. Бакугоу опускает одну рука на плечо Мидории заставляя его сжаться под его сильными руками. Деку мог ожидать чего угодно, что его ударят, накричат, попытаются оттащить оттела Очаки, но он точно не ожидал, что Катсуки нежно погладит его по плечу и придерживая за талию, поднимет на ноги. — Всё будет хорошо, Деку — с такой не характерной для него нежностью произнёс Бакугоу, медленно поглаживая его плечи, тем самым заставляя его немного успокоиться. — Нам нужно идти — услышав эту злополучную фразу он вздрогнул, она была для него как нож в сердце, он снова посмотрел на окровавленное тело, которое уже успели накрыть, он начал брыкаться, пытаясь выползти из сильной хватки друга и подбежать к девушке. Но Бакугоу не позволил этому случится, он держал крепко, не давая герою и шанса. Изуку кричал, захлёбывался рыданиями, бил Катсуки в грудь кулаками, отчаянно пытаясь вырваться, но это не дало никаких результатов и вскоре парень сдался, он мешком повис на последнем и зарыдал ему в плечо.

***

Я не знаю где я сейчас, я не знаю с кем я сейчас. Моё тело не слушается меня, я не в силах даже пальцем пошевелить. Глаза пекут из-за количества выплаканных слез, горло продолжает сковывать спазм, не давая мне возможности промолвить и слова, из-за чего из горла вырываются лишь не членораздельные звуки и хрип, что обжигает горло, словно дорогой виски, которого сейчас так не хватает. Хотелось напиться. Напиться и забыться. Забыть всё, то что произошло. Сколько времени прошло с того пришествия? Год? Несколько дней? Или всего пару часов? Я не знаю… В голове крутится лишь одна мысль. Она словно мелодия на пластинки, которая проигрывается снова и снова. «Ты не смог её спасти!» — снова и снова. Больно. Очень больно. «Но ведь ей было больнее и всё из-за тебя!» — это правда. Я не смог её спасти.

***

Из раздумий Изуку вывела теплая рука Бакугоу, которая аккуратно поглаживала его плечи, немного разминая их. Деку сидел на полу поджав под себя колени и обминая их руками, прижимая к себе. Слова сейчас были лишними, да и говорить их сейчас не было ни сил ни желания. Хотя, что он мог сказать? Что он не виноват? Деку и сам понимал это в глубине души, а напоминать ему об этих событиях не входило в его планы. Он здесь для того, чтобы отвлечь его, забрать всю его боль и страдания.  — Тебе нужно в ванну, Деку — зеленоглазый кратко кивнул и чуть приподнялся на локти, чтобы Бакугоу было удобнее перенести его в ванну. Кацуки с лёгкостью приподнял тело друга, словно оно вовсе ничего не весило и понёс в ранее упомянутое место. Он поставил Изуку на ноги и стал неспешно избавлять его от одежды перепачканной грязью и тёмными бордовыми каплями, которые по всей видимости принадлежали Урараке. Когда с этим было покончено он опять приподнял Деку на руки и опустил того в уже заранее приготовленную теплую ванну. Горячая приятно грела кожу, но в местах, где были ссадины и порезы начало несильно пощипывать. «Наверно Каччан добавил соли в воду» — подумал Деку, обнимая себя руками и не решаясь поднять взгляд. Он не понимал почему Бакугоу остался с ним. Не то что он был против, н всё же ответ на этот вопрос он не находил. Хотя какая разница? Даже если это жалость, главное, что он наконец-то рядом, не важно сколько это продлиться. Для него главное чувствовать его тепло. Кацуки нежно размазывал гель по оголённой части плеча заставляя тело под ним сначала содрогнутся, а после расслабиться и полностью отдаться в ощущения, что заставляли забыть буквально обо всём. Руки героя уже перешли на шею, нежно массируя её, заставляя откинуть голову на бортик ванны и прикрыть глаза. Деку всё же молчал, стараясь не издавать громкий звуков, да и вообще стараясь лишний раз не дышать. Но когда Бакугоу провёл мочалкой по груди и как бы случайно задевая чувствительные розовые бусинки, он не сдержался и шумно выдохнул, а его тело вздрогнуло сильнее обычного, словно по нему прошёлся разряд тока. На что Кацуки лишь улыбнулся уголком губ и продолжил. Его руки спускались всё ниже растирая пену по молочной коже и избавляя его не только от грязи, а и от всех переживаний и боли, что так долго мучила его буквально раздирая его на куски изнутри. Эта боль была настолько невыносима, что хотелось рвать на себе волосы, разрывать кожу и ломать рёбра, лишь бы избавится от неё. Чувство вины не давало ему покоя. Он чувствовал себя виноватым из-за Всемогущего, вернее из-за его недавней кончины, ведь это он не смог спасти его. Ведь если бы тогда в лагере он бы не упустил Бакугоу и успел бы дотянуться до него, то Всемогущему не пришлось бы спасть его и тогда бы возможно он бы и смог сохранить статус «Символа Мира». И сегодня он опять облажался и из-за его ошибки пострадала Урарака. Он не смог её спасти. И какой же он после этого герой?! Но так думал лишь он. Все понимали, что даже если бы он попытался предотвратить это у него ничего бы не получилось, Лига была настроена слишком серьёзно. А месть Томуры была поистине жестока, он хотел заставить Деку почувствовать всё, то что чувствовал он, он хотел заставить его страдать, как страдал он. И он не остановиться не перед чем. Но сейчас не об этом. Бакугоу уже в открытую ласкал тело зеленоглазого, он массировал его плечи осыпая их краткими поцелуями и буквально вылизывал шею младшего, заставляя его выгибаться, подставляясь под его ласки, что не могло не радовать последнего. Когда он полностью вымыл Деку, он помог ему подняться, вытер его, одел в заранее приготовленные вещи и отнес в комнату. Красноглазый не хотел оставлять Изуку одного, но и сдерживаться он больше не мог, а кто знает, что будет сорвись Бакугоу. А причинять Мидории боль — это последнее чего ему хотелось. Такого как Изуку хотелось любить, обнимать, защищать, но никак не ломать и причинять боль. Он ненавидел себя за, то что когда, то позволил себя измываться над кудрявым. Бакугоу опустил Деку на кровать застеленную атласными красными простынями и попытался поспешно покинуть комнату, но был остановлен рукой брюнета, который вцепился в его мертвой хваткой, явно давая понять, что отпускать он его не намерен.  — Каччан, не оставляй меня одного — в его глазах читалось всё от страха до мольбы, и блондин не смог отказать ему. Деку отполз чуть дальше на кровать и постелив её лег, конечно же не забывая и про Бакугоу и заботливо подвинулся, освобождая место дабы он тоже смог лечь. Что Кацуки и сделал. Изуку улегся на его плече, прижимаясь к нему, а Бакугоу в ответ обвил свою руку на талии последнего и уткнулся в его всё ещё влажные после недавно принятого душа волосы. Спустя некоторое время Мидория заснул и сегодня его вряд-ли будут мучить кошмары, которые за столько лет уже стали привычными для него. И теперь так будет всегда. Теперь он не один. Теперь у него есть Бакугоу и он поможет ему справиться со всеми трудностями которые ему преподносит жизнь. Теперь у них всё будет хорошо