***
Посреди леса есть поляна. На поляне мост и озеро. А с недавних пор ещё и небольшой холмик. Всё мирно и спокойно в ночном Гриндейлском лесу. Ну во всяком случае было. До тех пор, как из холмика не показалась…рука. А за ней вторая. Потом на свет (вернее на тьму) появились голова и плечи. Теперь посреди поляны стоит привлекательный молодой человек со связанными руками и совершенно несвязными мыслями. Он не помнит ни где он, ни кто он. В его голове лишь одна мысль: её<i>нет рядом. Почему его забрали сюда: в холодный лес, забрав из теплело чистилища. И почему у него нет <i>её? Это надо исправить. Но куда идти? Есть два места: то, где он вырос и научился всему, и то где жила она. Он выбрал первое. Дома её точно нет. Он чувствовал. Поэтому неумело и неуклюже заковылял в сторону Академии Незримых Искусств.***
Все ученики академии уже спали. Ну, как сказать все. К Вещим сестричкам это не относилось. Агата и Доркас сидели в кабинете Высшей жрицы и пили вместе с ней чай. Да, Доркас жива. Её воскресила Мамбо Мари (которая на самом деле вовсе не та, за кого себя выдавала) в благодарность за то, что Пруденс пригласила Мари в Гриндейл. Так вот. В кабинете велась крайне оживленная дискуссия на тему магических портретов. Прервал её стук в ворота школы. Даже у Зельды, которая на своём веку повидала немало стыла кровь в жилах. Все они без слов поняли, что у Эмброуза и Пруденс всё получилось. Теперь многое зависит от них. Если ведьмы сумеют напоить Николаса отваром до утра, память вернётся к колдуну. Если у них не получится, то Ника придётся убить. Поэтому, схватив банку с травяной настойкой Агата и Доркас под руководством Высшей жрицы поспешили к входу. У них было подобие плана: закрыть все двери, ведущие из главного зала, после чего схватить ходячий труп и вернуть последнему память. Звучит просто. А на деле… Наконец, когда Агата позвякивая ключами вернулась и доложила о том что все выходы перекрыты, а Доркас притаилась в сторонке с драгоценным отваром, Зельда открыла двери. Пошатываясь, но достаточно быстро в залу вошёл Ник. Его одежда была грязной и порванной. Сам он был мало чем лучше: блуждание по самой чаще леса и пребывание в могиле не могли пройти бесследно. В скором времени выяснилось, что язык чернокнижника слушается слабо. Зато силы в нем, как будто бы прибавилось. Эта «охота» могла продолжаться долго, но выход удалось найти. Спасла положение Зельда. Она, скрепя сердцем, оторвала одну из «штор» закрывающих проходы. Спустя пару секунд, Николас, уже барахтался на полу, пытаясь выбраться из ткани. К счастью, Доркас вышла из состояния ступора достаточно быстро, и подскочив к уже вылезшему из-под занавески парню (он на тот момент ещё особо не соображал) и напоила его отваром. (При этом половина оказалась на полу). Но оно того стоило: Николас, пошатываясь, дошёл до колонны и облокотившись на неё, схватился руками за голову. Проведя в этой позе добрых минут десять он окинул залу более не менее осмысленным взором и спросил: — Где я? Зачем вы…? Не надо было… Она там теперь одна? Я не могу…без неё. Верните меня назад! После этой речи ноги у него подкосились и он рухнул на холодный кафель.***
Сабрина не знала, где Ник. «Куда он делся?! Он обещал, что не пропадет. Не оставит её одну. Опять одну… Он не мог. Он здесь. Он вернётся. Нет. Он на земле! В мире живых! Ему хорошо!» Она чувствует это…из уст девушки вырывается непроизвольная мольба: — Забери! Забери меня с собой…прошу…только не бросай меня…Боль Слёзы Гнев Ненависть Горечь
И…пустота там, где должно быть сердце.***
Она не знала, что тот, кого она любит больше жизни сейчас находится между жизнью и смертью. Нет. Между жизнью и пустотой. Душа колдуна может просто не выдержать…и взорваться. И тогда всё: конец.