Oathbound

Санс осознает это в тот момент, когда это происходит. Сгущенная магия в его душе рассеивается, растворяясь в его системе, растекаясь по его телу и позвонкам. Было уже поздно, и Эджи спал, так что Сансу оставалось только разобраться в своих чувствах. Это было не в его душе. Ещё нет. Только обещание одного… и вот оно исчезло. Он выскользнул из постели, надел тапочки и поспешил в прихожую. Сансу нужно было пространство. Ему нужно было подумать. Подышать. Я не готов к ребенку, не совсем. Он скрестил руки на груди, его душа забилась быстрее. Мы можем попробовать еще раз. Такое случается. Он расхаживал по комнате, его дыхание участилось. Но… А что, если… А что, если этого никогда не случится? Горло горело. Что, если я не смогу забеременеть? Санс поднес руки к вискам и попытался унять стук в черепе. Он задрожал, его дыхание участилось, боль в горле становилась мигренью, чтобы поселиться, как нож в груди. Стены надвигались всё ближе и ближе, словно собирались раздавить его на куски за то, что он был таким… бесполезным. Он подавился смешком. Что за шутка? Он был продан в брак в враждебную альтернативную временную линию с единственной целью — выносить наследника… И он, возможно, не сможет выполнить свою часть сделки. Что сделает Эджи, если узнает? А Рэд? Он опустился на пол, плечи его дрожали, и он не был уверен, смеется или рыдает. Истерически. Это было то самое слово? Как девица из одного из тех потрошителей корсажа, которые иногда попадали на «его полку» (потому что Рэд считал его забавным).* Санс заслужил немного истерики. Тот факт, что он не раскололся до сих пор, был чудом звездной пыли, подпитываемым чистой, воинственной апатией и сексом. Боже, он был жалок. Он ещё сильнее свернулся в клубок, кончики фаланг впились в обнаженную кость предплечья. — Вставай, мир не кончается, приманка. Санс еще сильнее впился пальцами в кость, пока та не начала болеть. — Санси, я не собираюсь повторяться. Вставай. Чья-то рука схватила Санса за запястье, и внезапно его рывком поставили на ноги, череп горел, а по щекам текли слезы. Все его тело болело. — Я чувствую Дельтаруну, — прохрипел Санс, — Разве это не смешно? Рэд развернул его лицом к лицу, — Только если суть в том, что это чертовски больно. — Хех. Кульминационный момент. Хороший. — За обедом вы оба были просто прелесть. Пиздецки пьяные и готовые ко второму раунду на обеденном столе, если выражение твоего лица во время еды бургера было хоть каким-то признаком. — Это вы с братом исподтишка наблюдали, как я ем. — Да что там говорить, было жарко. Ты весь с остекленевшими глазами стонешь и говоришь о том, как это хорошо. Материал для стояка прямо там, — когда Санс не ответил, Рэд легонько шлепнул его по щеке, словно пытаясь разбудить, — Останься со мной, Санси. — Иди нахуй. — Я бы лучше сам тебя трахнул, — возразил Рэд без обычного кокетства. Как будто грубость была всего лишь рефлексом, а не выбором. Это все, чего ты стоишь. Если ты не можешь дать Эджи ребенка, тогда тебе больше нечего дать, кроме своего тела. если тебе повезет, возможно, Рэд продержит тебя в живых достаточно долго, чтобы найти новый способ защитить Папайруса. Рэд снова похлопал его по лицу, — Эй, что я говорю? Я не хочу сейчас думать. Я не хочу чувствовать. Санс схватил своего двойника за ошейник и со стуком притянул его зубы к своим. Рэд сначала был неподвижен и не реагировал, но через мгновение обнял Санса, подчиняясь невысказанному требованию. Он не сопротивлялся ни на дюйм, когда скелет толкнул его на тот самый диван, к которому Рэд прижал его ранее, и вскоре они уже были на нем, целуясь, Санс оседлал Рэда, пальцы работали под его свитером. — Бери, что нужно, милый, — пробормотал острозубый скелет, и Санс снова заткнул ему рот языком. Оно было бесхитростным, грязным и неуклюжим. Санс схватил Рэда за обломанные ребра и гладил, пока тот не застонал, дернув бедрами вверх. Но, несмотря на явный интерес, руки Рэда оставались на платонических местах, а его магия оставалась несформированной… Как и у Санса. Это был не самый изящный и гордый момент, когда Санс ощупывал свой таз, пытаясь заставить что-то существовать. Что-нибудь. Но возбуждения не было. Во всяком случае, он почувствовал дрожь отвращения. Что он делает? — Я сказал, останься со мной, Санси, — прорычал Рэд Санс моргнул влажными глазницами и уставился на своего двойника, — Что ты видишь? — Я… тебя? В основном твои глаза… — было уже темно. Рэд погладил его по спине, — Что чувствуешь? — Твои… Руки? Твои… Ребра… У тебя трещина там. — Убил парня, который оставил мне это — съязвил он, — Что за запах? — Это двадцать вопросов? — Сделай это. — Сигареты, горчица и твое промывание костей… и… что-то алкогольное? — Я бы предложил тебе выпить на ночь, но босс задушит меня, и я не шучу. — Урод. — Не надо на меня сваливать свои кинки. Или… Я тоже могу получить удовольствие. — Ты… — Санс фыркнул и обмяк на груди Рэда, суета и борьба покинули его, — Я не могу сейчас иметь с тобой дело. — Это значит, что мы закончили обмениваться слюной? — Да, и тебе нужно прополоскать рот. — Хех. Может быть, позже. Санс не ожидал, что будет обмениваться язвительными комментариями, пока не потеряет сознание… или не заснёт так глубоко, растянувшись на груди Рэда. На следующий день в полдень он и его двойник зашевелились. Видимо, Эджи счёл сегодняшний день подходящим для них двоих, чтобы они бездельничали. Но пока он спал, он не чувствовал себя отдохнувшим. Честно говоря, он вообще ничего не чувствовал. Поэтому он снова закрыл глаза и задремал, надеясь, что в следующий раз, когда он их откроет, мир станет более реальным.