Oathbound

В ту ночь Эджи не ложился спать. И на следующую ночь. На самом деле Санс не видел ни единого проблеска скелета после их ссоры. Ещё больше сбивало с толку то, что Рэд появлялся, чтобы принести еду, и при этом он вел себя так же, как и раньше, без упоминания о раздражении на его несуществующих губах. Ну, так и было, пока не стало иначе. Когда слуга тихо принёс завтрак, пресловутые кишки Санса упали, и пот выступил на его черепе. Неужели всё закончится именно так? Один спор — и игра окончена? Нервы держали его дёрганным и беспокойным, когда он ложился спать в ту ночь, напрягаясь, чтобы услышать любые признаки жизни, возвращения Эджи и Рэда. В конце концов, рано утром, он оставил притворство и побрёл в прихожую, зная, что ничто, кроме кошмаров, не будет преследовать его, даже если он потеряет сознание. Когда он потянулся к знакомому комфорту своей бездонной коллекции научно-фантастических романов, но что-то привлекло его внимание — глянцевый корешок учебника астрономии. Вчера его там не было. Санс снял его с полки. Обложка была цела, и хотя углы были немного согнуты, страницы внутри были чистыми, без обычных повреждений водой книг, извлечённых из свалки. Он проверил его и полку, чтобы найти зацепку или причину, по которой он там оказался, и кто положил его на то, что он начинал считать «своей полкой». Но не было никаких намеков, кроме самого присутствия книги. Был ли это такой же подарок, как радио? С неохотой он задумался над тем, почему бы его собственный Папайрус мог спрятать книгу, которую хотел бы видеть Санс, в незаметном месте. — Это должно быть извинение? — его мысли потянулись к дрянному мылу, которое Меттатон включил по радио, к оскорбительному уколу партнёра, осыпающего свою вторую половинку подарками, чтобы компенсировать выпад. За исключением того, что, в отличие от радиопостановки, там не будет избитого монстра, пылящего их связями во взрывной фантазии мести. Санс сглотнул и выронил книгу, бросив ее на пол. Он слишком устал для этого. К черту кошмары, он снова попытается заснуть и будет надеяться, что завтрашний день будет более осмысленным. Вот только следующий день не предвещал никакой отсрочки. Не тогда, когда Эджи еще больше затуманил воду маленьким телевизором. Он не работал, но представлял собой заманчивую мишень для беспокойных рук, сидящих рядом с рацией. Слишком заманчиво. Санс разобрал его и рацию. Может быть, он сделает что-нибудь позже. Вместо ужина он решил снова собрать их вместе. На самом деле он не был голоден. Следующий «подарок» был совсем не похож на два предыдущих. Когда Санс пошел переодеваться, в основном позаимствованный у Рэда наряд был заменен. Новые футболки, — одни простые, другие с рисунками, — висели рядом с голубой кожаной курткой с белой меховой отделкой. По сравнению с ним его старая толстовка выглядела совершенно изношенной. Кстати, о… Где… Где его толстовка? Это была одна из немногих вещей, которые остались у него из его мира. Конечно, один из карманов был оторван, а спереди виднелись пятна кетчупа, но это была его толстовка, и не только это, ещё Папайрус подарил ему её. Он порылся в шкафу, вывалив все содержимое на пол, прежде чем перевернуть все ящики. Где? Где?.. Где?! Он напугал горничную, когда выскочил в прихожую в тех же мятых шортах и футболке, что и накануне, с глазницами, лишенными своих обычных огоньков. — Где она? — требовательно спросил он. — Ч-что? — пробормотал кролик-монстр. — Моя толстовка. Её нет ни в моей комнате, ни в прачечной. Где она? — Сэр, я не знаю ничего о толстовке, — ответила она. Санс отшатнулся, мягко извиняясь. — Вы можете забрать завтрак. Я не голоден. — Я… Да, Ваше величество. Толстовка снова появилась на следующий день в шкафу с запиской, чтобы Санс перестал пропускать еду, написанной жирным, четким почерком Эджи. Осмотрев её, он обнаружил, что знакомые пятна исчезли, а разрывы затянулись. В ту ночь он впервые за неделю увидел своего мужа, согнувшегося от усталости и с низким уровнем хит-пойнтов. Его глазницы встретились с глазницами Санса в дверном проеме спальни, и он сглотнул, не скрывая своей гордости от проницательного взгляда судьи. Это был человек, только что вышедший из боя, но его ЛВ и Опыт упрямо оставались такими же, какими были до того, как он исчез. — Я знаю этот взгляд, — пробормотал Эджи, — Каков вердикт? –…Тебе нужно принять ванну. Сдавленный смех вырвался из высокого скелета, как будто Санс только что произнес полную нелепость. — Я не могу этого отрицать, — он заколебался, не зная, что сказать дальше, его рот открылся, потом снова закрылся, прежде чем он решил отвести взгляд и направился в ванную. Прежде чем закрыть за собой дверь, он оглянулся на Санса, спокойного с чужеземной неуверенностью. — Я… Не стал бы возражать против помощи с моими доспехами сегодня вечером. То есть, если ты этого хочешь. Я понимаю, почему ты не склонен после того, что… произошло недавно. То, что я сказал, было непростительно. Я не буду просить у тебя прощения, так как не моё дело предполагать, что ты простишь мои действия. –…Увы, было слишком много слов, чтобы извиниться за то, что я такой придурок, — когда Эджи скривился, Санс фыркнул и выскользнул из кровати, мягко ступая по каменному полу, — Но ты прав. Я не простил тебя, но… честно говоря, я немного ленив для обид. — Тогда я постараюсь заслужить твоё прощение. — Опять подкуп? — Подарки. Это дары. Не взятки. Один из них заключается в том, чтобы предоставить достаточно подарков своему партнёру, когда пытаешься загладить свою вину. — Дай угадаю, ты читал об этом в руководстве по свиданиям? — Конечно, нет! Я читал об этом в справочнике по браку, — Эджи слегка запыхтел, а затем задумчиво посмотрел на Санса, — Что ты думаешь о драгоценностях? — Они блестящие? — Ясно. — Если ты пытаешься подкупить меня, кетчуп поможет тебе продвинуться дальше, чем драгоценные камни. — АРГХ. Я НЕ СТАНУ ПООЩРЯТЬ ВАШУ ПРИВЫЧКУ ПИТЬ ПРИПРАВЫ! ЭТО УЖАСНО ВРЕДНО ДЛЯ ЗДОРОВЬЯ! — Эджи вздрогнул и рассеянно положил руку между плеч Санса, направляя его в ванную, — Но..... Я полагаю, что один из тех гамбургеров из той жирной ямы, которую мой брат продолжает покровительствовать, был бы… приемлемым. Не хочешь ли завтра его на ужин? — Я… Да. Да, хотел бы. С картошкой фри и дополнительным кетчупом. Череп Эджи окрасился в довольно слабый зеленый оттенок при мысли, — Я приму во внимание твои предпочтения по этому вопросу. — Эй, это ты пытаешься подкупить меня, — услышав долгий страдальческий вздох своего мужа, Санс начал расстегивать его броню, заметив кровь и пыль, запекшуюся на металле и коже. Было очевидно, что кто-то пытался очистить его от худшего, но пропустил некоторые части или отказался от чистки там, где оно слишком застряло, — Могу я спросить, где ты был на этой неделе? — Я обеспечивал ресурсы и занимался другими административными задачами. Он прыгал по вселенной. Как они с Рэдом делали, когда наткнулись на временную шкалу Санса и обнаружили, что она беззащитна. — Звучит утомительно. Ты заставляешь этого лентяя уставать, просто представив это. Его доспехи были наполовину сняты, оставлены в куче на полу. У Санса это хорошо получалось. Как странно. Когда последний из них был снят, низкорослый скелет потянулся за одеждой Эджи, она была запачкана и влажная от того, что, вероятно, дни, проведенные в ней, не ведали никакой отсрочки. Эджи успокоил его руки, — Теперь ты можешь идти. –…Если ты хочешь, чтобы вся эта брачная чушь сработала… И была, Знаешь ли… Браком… Иногда ты должен позволять мне самому принимать плохие решения, — пробормотал Санс, едва слышно, — Не говори мне, что я делаю и чего не хочу. понял, Эджилорд? — Бывают… времена… когда для тебя было бы самым мудрым не прикасаться ко мне и не находиться в моем присутствии, Санс, — «как тогда, когда им управлял высокий ЛВ от пыли монстра. Когда он вернулся домой победителем, а не мужем. Санс был беззащитен в такие моменты, если Эджи захотел бы причинить ему боль. Или даже убить его.» Это осталось не высказанным, но Санс ощущал присутствие этих слов в воздухе. — Сейчас один из таких моментов? –…Нет… Это было не прощение, не любовь, не какая-то преданность, на которую действовал Санс, подготавливая ванну. Он не был ослеплен романтическими представлениями об изменении этого монстра. Дисбаланс сил был резким и трудным для маневра, а их культурные различия только увеличивали разрыв. Но из всех вариантов, которые были перед ним, Санс знал, что есть только один, который действительно оставит их обоих целыми в конце, а не в отчаянии и упадке. Он выбрал долг. Может быть, играя через танец, который был их браком, они выяснят более тонкие детали и обретут определенный покой. Санс не был силен в упрямстве или борьбе. Он не умел прощать и злиться. Но он хорошо приспосабливался. — Вода теплая. — Не хочешь вымыть свои кости? — Конечно. Всё должно быть под раковиной вместе с твоим. Поцелуев не было. Руки не блуждали. Их время в ванне было практически платоническим и тем более интимным. По крайней мере, до того, как Санс сможет понять, что он соблазняет Эджи или что-то в этом роде. На этот раз единственным оправданием было то, что он… устал и одинок. Было приятно, что ему вымыли кости, хотя, когда он попытался ответить взаимностью, его муж легко отвлек его внимание. Санс не осознавал, что заснул, пока не проснулся тем утром перед рассветом, рука Эджи крепко обхватила его бедра.