Белым по черному

      Приехав домой и открыв двери квартиры, Сергей Владимирович удивился тишине. Ещё совсем не поздно, вечер всего лишь. Заглянул в спальню — Марина спала, свернувшись калачиком поверх покрывала. Осторожно накрыл жену пледом. Она потянулась, перевернулась на другой бок, улыбнулась во сне и затихла, посапывая. В кухне на обеденном столе накрыт ужин — явно дочь старалась, тарелки расставлены — и никого. Оли тоже в квартире не оказалось.       Набрал номер дочери.       — Папочка, сейчас буду, выскочила за хлебом, сразу не глянула, что закончился.       Сергей подошёл к окну и стал ждать.       Сегодняшний день казался переломным, разделявшим его жизнь на «до» и «после». Нет, ничего неприятного не случилось. Даже наоборот, всё складывалось как нельзя лучше, но в душе образовалась пустота и с каждой минутой она росла. А в голове прочно засел вопрос: «Как жить дальше? А главное, для чего?» Ведь совсем скоро он каждый день будет вынужден возвращаться в пустую квартиру, где его никто не ждёт, кроме Марины, которой он давно безразличен. Не будет милых задушевных разговоров с дочерью, рассказов об учёбе и преподавателях, не будет готового ужина на столе. Димка не придёт с работы со своими шуточками и рассказами о больных, не сыграют они больше с сыном в шахматы или шашки и футбол вместе не посмотрят под пивко с рыбкой.       Вот так бежал куда-то всю жизнь, торопился, работал, пытался обеспечить семью, откладывал радости на потом, потому что некогда заниматься праздным, и к чему пришёл? Только к тому, что прибежал в никуда. Разлетятся дети, и останется он один с Мариной… А с ней всё так сложно: девятнадцать счастливых, или почти счастливых, лет и ещё восемнадцать лет практически полного отчуждения…       Он так и продолжал стоять у окна, надеясь увидеть дочь.       Грустные мысли ушли, как только во двор вошла Оля. Сергей Владимирович с улыбкой смотрел на приближающуюся тоненькую фигурку с полиэтиленовым пакетом в руках.        Она не стала обходить палисадник и к подъезду пошла прямиком через детскую площадку, но в какой-то момент оступилась, попыталась сбалансировать руками и упала. Сергей отбежал от окна и бросился по ступенькам вниз, оставив нараспашку дверь в квартиру.       Каково же было его удивление, когда, выскочив на улицу, он увидел Олю, опирающуюся на руку кого-то крупного, совершенно незнакомого мужчины.       — Немедленно уберите от неё руки! — крикнул Сергей Владимирович, подбежал, обнял свою малышку и сразу перешёл к расспросам. — Оленька, где болит? Доченька, ты ушиблась? Голова закружилась?       — Нет, папа, нет, всё в порядке, просто ногу подвернула, не первый раз. Ты ж знаешь, что так бывает. Вот чего всполошился-то?        Сергей переводил взгляд с дочери на стоящего рядом верзилу. Никак не мог понять, откуда он взялся.       — Давайте я её на руки и в квартиру отнесу, — предложил незнакомец. — Не надо на меня так смотреть, Сергей Владимирович, я работу свою выполняю, к Ольге Сергеевне приставлен, работаю в службе безопасности господина Фадеева. Сейчас позвоню ему, сообщу о происшествии и получу инструкции.       — Я сама! Да что ж вы проблему делаете! — возмутилась Оля. — Не надо меня нести. Папа, скажи ему, я сама. И пожалуйста, не звоните Мише. У него горит проект, ему работать нужно, а он, если узнает, что я упала, всё бросит и сорвётся сюда. Пустая трата времени получится. Я могу наступать на ногу.       Она сделала несколько шагов, опираясь на руку отца. Но «верзила» никуда не делся — проводил их до квартиры, увидел раскрытую дверь, знаком показал, чтобы отец с Олей оставались на месте, и вошёл первым, осторожно и тихо осмотрел комнаты, так, что Марина даже не проснулась, и только после этого запустил хозяев.       — Ужинать с нами будете? — гостеприимно предложил Сергей Владимирович.       — Нет, спасибо, я на службе. — Верзила пожал плечами и покинул квартиру.       Сергей Владимирович собирался спросить у дочери, давно ли к ней охрана приставлена — раньше он посторонних людей рядом с Олей не замечал, хотя и этого бы не заметил, если бы ногу она не подвернула, — но Оля уже разговаривала по телефону.       «Мишенька, не надо приезжать!..» «Нет, ты не прав, я очень хочу тебя видеть и скучаю, тоже очень…» «Ты сделал то, что планировал?..» «Миша, если ты действительно освободился, то я тебя жду, но ночевать ты останешься у нас. Предупреди маму…»        Сергею было приятно слушать разговор дочери с Михаилом. Искренние у них отношения, настоящие. Миша хороший человек, и дочь в надёжных руках. Скоро поженятся, и он сам будет ездить к ним в гости — не так далеко ведь Мишин дом, вот совсем не далеко.       Мыслями вернулся к потенциальной внучке Полинке. Чудо-девочка, сразу в душу запала, да и Анжела славная — что внешне, что характером. Не зря сын её выбрал. Ещё бы донести всё это до Марины.        Только подумал, как жена из спальни вышла.       — Вы уже ужинали? — спросила зевая. — Есть так хочется. Оля что-то готовила?       — Да, мам, пойдём, стол накрыт давно. Папа, тоже присоединяйся. Сейчас вам всё в тарелки положу.        Оля суетилась около плиты, потом села с родителями.       — Миша сегодня придёт? — спросила Марина Семёновна строго.       — Скорей всего, — ответила Оля.       — Зачастил он. Лучше бы вы уже съехались и вместе жили. А так ты на выходные к нему, а в будние дни он к нам. Это нагрузка, лишний человек в доме.       — И что? Я пока не готова переезжать, да и кто о вас позаботится? Папа работает на износ, ты устаёшь, спишь вон после работы. Так я хоть в магазин сбегаю и приготовлю. Чем Миша тебе помешал? Опять с Региной кости ему мыли?       Оля насупилась, недовольно глянув на мать.       Сергей накрыл своей рукой кисть дочери, призывая её остановиться.       — Мариша, — обратился он к жене, — после всего что позволили себе Регина с Людой по отношению к нам — они нежеланные люди в нашем доме. Это моё решение, и оно окончательное, обжалованию не подлежит. Никаких контактов с ними, ты меня поняла?       Марина Семёновна недовольно поджала губы. А Сергею вдруг стало её так жалко, так горько от вот этого непонимания. Ведь в своём сознании она жила прошлым, и оно для неё не менялось. Регина с Людой оставались для жены маленькими девочками, о которых она привыкла заботиться.        В это время раздался звонок в дверь, и Оля, прихрамывая, побежала открывать, думая, что пришёл Миша. Но перед ней стоял брат.       — Систер, ты что скисла? — подмигнул он ей. — Не всё ещё съели, для меня мяска оставили? Пахнет офигительно.        Он разулся, снял куртку и пошёл мыть руки, а через несколько минут уже сидел за столом.       — Мишу она своего ждала, не понятно, что ли? — с нотками возмущения произнесла Марина Семёновна. — Он к нам почти подселился. Если честно, мне это не нравится. Взрослый посторонний мужчина. Утром при нём не соберёшься на работу в своём режиме и вечером стараешься на глаза не попасться.       — Так сильно мешает, да? — с вызовом спросила Оля.       — Девочки, не ссорьтесь, — остановил их отец.       — Наша дочь просто не понимает, что ты пашешь на трёх работах, чтобы на столе ужин был, — продолжила мать, — а ещё один мужчина — это расходы. Нам, в отличие от него, с неба не сыпется.       — Марина, Марина! — Сергей всем своим видом показывал несогласие со словами жены. — Ничего Михаилу даром не даётся, он трудяга, каких поискать. Был я у него сегодня. Он просил меня уйти из ритуальных услуг. Потому как о моём здоровье заботился. Расписку дал, по всей форме заверенную, что мы с Димой ему ничего не должны. Он нам восемь миллионов за просто так подарил, чтобы его Оля не спала на диване в гостиной, а ты ему ужина пожалела.       — Ты уйдёшь из ритуальных услуг, да? — спросила с надеждой Оля.       — Уйду, обещал же. Только долг Михаилу всё равно отдам. Накоплю — и отдам. — Он посмотрел на активно жующего сына, улыбнулся сам себе и продолжил: — Ещё одна у меня новость есть. Дим, мне сказать или сам?       — Говори, пап, я сейчас доем, на все вопросы отвечу, да и мнение своё выскажу.        Сергей Владимирович расцвёл, вспоминая маленькую Полинку.       — Так вот, мне посчастливилось познакомиться с девушкой нашего сына и с её дочкой, надеюсь, нашей будущей внучкой.        Марина положила на стол вилку и отодвинула от себя тарелку. Взгляд, которым она одарила мужа, был просто убийственный.       — Ты сейчас о чём говоришь, Серёжа?       — Повторю специально для тебя, я рассказываю о женщине, с которой встречается Дима, и её дочери, которая попросила меня быть её дедом. И знаешь, Мариша, я согласился.       Марина помолчала некоторое время, обдумывая сказанное мужем.       — То есть эта женщина точно не Регина?       Дима чуть не подавился. Прокашлялся и, запив неудачно проглоченный кусок мяса компотом, с неподдельным удивлением произнёс:       — Мама, Регина-то ко мне каким боком?       — Так она говорила… Ничего не понимаю, мы с ней даже шторы смотрели в каталоге… Дима, ты её водил в новую квартиру, показывал планировку.       — Я?! Регину?! Не было такого! — Он задумался буквально на минуту, а потом со смехом сказал: — Всё, я всё понял. Я один туда ходил, хотел узнать сроки сдачи дома. Ну, чтоб с Анжелой определиться. А по дороге Людмилу встретил, вот ей и ляпнул, что в этом доме жить буду. Я-то думаю, что мне Регина названивает, я уже номер её заблокировал, в чёрный список внёс? А она другим путём пошла.       — Но ведь ты же любил её сынок?       — Любил, наверно. Сейчас трудно сказать, столько лет прошло. Да и после того как она меня предала, а потом ноги вытерла, любить трудно. Ненавидел, скорее, назло ей на Ирке женился. Наконец прозрел по поводу обеих, хорошо, жизнь до конца не просрал. Так что всё, что про Регину, — без меня, договорились, мама? Я нашёл свою женщину и дочку тоже. Вон, папе она понравилась, систер наверняка мой выбор одобрит. Не понимаю, почему тебе Регина дороже меня или Оли?       — Ну как же, Димочка, вы выросли вместе…       — Вместе, только разные совсем. Она бы уже нашла себе кого богатого и Людку свою пристроила, чтобы о них вообще не вспоминать. В ней же ничего человеческого не осталось, только зависть прёт из всех щелей. Я как вспомню… Она же завидовала, даже когда ты в реанимации лежала, что с Олькой маленькой тебе возиться не приходится, что ночами вставать не надо. Не пускай её в дом, мама, хорошо? Прошу тебя, не пускай!        Марина Семёновна совсем потерялась. Сергей видел, чувствовал это и желал сейчас лишь одного: увести её в комнату, уложить на кровать и сбить давление, повышенное, судя по пульсирующим сосудам шеи.       — Пойдём, Марина, — ласково позвал он.       Они встали из-за стола и пошли вместе. Сергей обнимал жену за плечи, а она казалась такой маленькой и несчастной.       — У нас хорошие дети, Серёжа. Только бы они счастливы были, — горько улыбнулась она, входя в спальню, и расплакалась.