***
— Это не правильно, — сказала Падме. Трое сенаторов проводили свой перерыв в одной из комнат для отдыха в комплексе Галактического Сената, утоляя жажду фруктовыми напитками. Компанию сенатору от Набу составляли опытный и искушенный в политике Престор Органа и молодой сенатор Бонтери. — Увы, Падме, — ответил сенатор от Альдераана, — таковы реалии войны. Кризис в системе Церера отметил новую веху клонических войн. Дуку использует против нас все возможные и невозможные средства, абсолютно наплевав на этику. Мне кажется, мы только теперь начинаем понимать, с кем имеем дело. — Эта война уже лишила нас слишком многого, Бейл. И мне все больше кажется, что с каждым днем этого безумия мы утрачиваем частичку себя, перестаем быть теми, кто мы есть, — сетовала Амидала. — Согласен с Вами, — подал голос Лакс Бонтери. — Мой народ присоединился к Республике из надежд на справедливое будущее, свободное от деспотии. Но вместо этого я принесу моим людям только новые лишения. Мы долго боролись, чтобы сбросить иго сепаратистов, к которым когда-то себя причисляли. А сейчас нашу родину опять хотят превратить в военную базу! В конце концов, мы готовы поддерживать Республику, но я считаю абсолютно неоправданным создание военной базы армии клонов на моей планете. Бейл Органа печально вздохнул: — Сердцем не могу не согласиться с вами. Мы готовы поступиться фундаментальными принципами демократии ради победы в этой войне. И в тоже время нас толкает вперед военная необходимость. Мы сами допустили это, поставив военные соображения превыше политики. Теперь они будут подталкивать нас к обрыву, ибо военные необходимости учитывают только количество солдат, техники и ресурсов. Это циничный подход, исключающий любые понятия о компромиссе или диалоге. Но я, как человек искренний, стараюсь быть честным прежде всего с самим собой. Если бы… если бы это случилось с Альдерааном… Думая об этом, я не могу со всей определенностью признать, что аргументация канцлера неверна в корне, а меры, им предложенные, не впечатляют своей надеждой на эффективность. Падме промолчала... Она и сама довольно часто задумывалась об этом. Если бы станция упала на Набу… Даже думать об этом было страшно. — Что же вы хотите сказать, сенатор Органа? Я думал, принципы демократии священны и незыблемы?! — подался вперед юный Бонтери. — Порой приходиться поступаться принципами в угоду необходимости, — ответил Органа. — Он хочет сказать, — вмешалась Падме, — что, скорее всего, мы оказались на том отрезке пути, когда выбора не остается. Как это не печально говорить, но после всего этого трудно не признавать, что мы сможем покончить с этой войной только… если победим в ней. Во всяком случае, пока Дуку и Гривус не будут остановлены, конца и края не будет всему этому насилию. Я все еще верю, что сенат Независимых Систем будет готов к диалогу, если Дуку перестанет их держать мертвой хваткой. — Возможно, вы правы, — нехотя согласился юноша. — Мою мать, как и многих несогласных с политикой графа Дуку, заставили замолчать навсегда. Повисла короткая пауза. — Как бы там ни было, пока нам придется смириться с решением большинства. Будем надеяться, что эти военные реформы позволят нам победить и как можно быстрее закончить эту бойню, — сказал сенатор с Альдерана. — Звучит, как тост. — Падме подняла бокал: — За конец войны! — За конец войны! — хором поддержали ее собеседники.***
— Все в сборе, магистр. Размеренный и уверенный голос магистра Винду походил на удары там-тама с его далекой родины, что вызывало некоторую иронию, исходя из всем известной суровости коруна и отсутствию слухов о его музыкальных предпочтениях. — Благодарю, магистр Винду, — ответил Йода. Зал собраний Высшего Совета Джедаев был почти пуст. Кроме Винду и самого Йоды, здесь больше никого не было. Вместо оставшихся членов Совета мерцали их голографические призраки, проецируемые с разных районов космоса. — Какова ситуация ныне складывается? — спросил Йода, обводя взглядом лица собравшихся джедаев. — Сложная, магистр, — прямо ответил Оби-Ван: — Освобождение центральных миров дается нелегко. Несмотря на то, что сепаратисты попросту сдали почти все, что завоевали, нашим войскам доставляет много хлопот их возвращение в лоно Республики. — Сепаратисты пользуются тактикой выжженной земли, — присоединился магистр Пло-Кун. — Наше наступление зачастую превращается в спасательные миссии. Войска генерала Гривуса приготовили нам множество ловушек: замаскированные мины, отравленная провизия или спрятанные базы дроидов, атакующих наши тыловые подразделения и гражданские объекты. Это если не говорить о подкупе бандитов всех мастей, действующих, как в городских агломерациях, так и в пространствах космоса. Выполнение спасательных и полицейских функций замедляет общий темп наступления, давая противнику возможность перегруппироваться. — Тем не менее, мы наступаем, — добавил Ки-Ади-Мунди, — Сепаратисты, похоже, решили отступить к своим мирам на Внешнем Кольце, вынуждая нас атаковать их подготовленные позиции. Пока что они предпочитают огрызаться точечными ударами или вести подвижную оборону, постепенно отступая к Внешнему Кольцу. Новые партии клонов, обещанных Канцлером, будут весьма кстати, если мы собираемся выковырять их оттуда. — Мне это не нравится, — сказал Мейс Винду, — Похоже на ловушку, нас явно пытаются втянуть в позиционную войну. Это тупиковый путь. — Согласен я с магистром Винду. Поимкой графа Дуку и генерала Гривуса должны сильнее озаботиться мы, — кивнул магистр Йода. — Боюсь, у нас пока нет данных о возможном местонахождении графа Дуку, — вступил в обсуждение Кит Фисто, — что до Гривуса, то найти его легче, ведь “Незримая Длань” не маленький корабль. Только он редко находится вне своей армады. — Хочу напомнить, что все наши предыдущие попытки захватить генерала Гривуса оканчивались неудачей. Всякий раз он успевал уйти. Боюсь, теперь он будет максимально осторожен. А выманить его из укреплений Внешнего Кольца вряд ли получится, — сказал Оби-Ван. — Значит, нам остается только разворошить осиное гнездо, — подытожил Ки-Ади-Мунди. — Выбора нет у нас. Осаду Внешнего Кольца начать мы должны, — согласился Йода. — Похоже, что у нас действительно не осталось выбора, и это вызывает во мне тревогу. Враг явно ждет от нас именно этого шага. Складывается ощущение, что не мы ведем войну, но она нас. Нельзя терять контроль над ситуацией, — заметил Мейс Винду. — Даже самым искушенным в Силе не дано предвидеть все, — сказала Шаак Ти. — Резонно. Решено, значит. Наступление продолжится, — подвел итог обсуждения магистр Йода. Кто-то промолчал, кто-то кивнул, так или иначе подтверждая свое согласие. Но в тоже время джедаи испытывали сомнения и не беспричинные опасения относительного грядущей кампании. Совет приступил к обсуждению ключевых моментов стратегии в новой фазе войны.***
Сенатор Бонтери был очень рад, когда снова ступил на порог своих апартаментов и почувствовал, как закрываются разъездные двери за его спиной. Еще один день работы в Сенате на благо Ондерона подошел к концу. Даже политика может превратиться в рутину, тем более когда приходится слушать многочасовые доклады о поставках зерновых культур в пострадавшие после недавней атаки Гривуса системы. Вдобавок ко всему, монотонный голос оратора буквально усыплял, и юному сенатору приходилось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не дать векам закрыться. Наверное, можно было гордиться этим небольшим достижением, так как некоторые более опытные коллеги Бонтери не отказали себе в удовольствии слегка вздремнуть, предпочитая лишь поверхностное ознакомление с отчетами. Пока еще Лакс не принял для себя определенной позиции относительно того, как в Республике велись дела. Для него все еще было здесь слишком новым. Когда-то он считал Сенат Независимых Систем высочайшим политическим и властным органом, в чьих руках находились судьбы столь многих существ на разных планетах. Но прибыв сюда - на Корусант - Бонтери осознал, что в сравнении с Галактическим Сенат конфедератов был просто советом деревенских старейшин на задворках захолустной планеты. В Сенате Республике, куда большем и куда более могущественном, все было крайне сложно переплетено в один сложный узел, связывающий воедино бесчисленные миры Галактики. Лакс был очень благодарен своим опекунам на политическом поприще: сенаторам Амидале и Бейле Органе. Их советы и дружеское участие помогали парню справляться с все более нарастающим давлением принимаемых решений. Быть гласом народа оказалось куда сложнее, чем он себе представлял. Размытое пятно мелькнуло перед глазами. Резкая боль в груди. И вот юноша уже летит к стене, разнося при этом на кучу осколков изящный стеклянный столик с напитками. Ударившись лопатками о стену, Лакс уже был готов упасть на пол, поддавшись резко возросшей силе притяжения, но что-то подхватило его за воротник, и, сильно дернув, впечатало обратно в стену. В глазах парня продолжали танцевать искры, но он различил мерцание маскировочного плаща, когда владелец обнажил свое лицо… нет, маску! Маску из бескара. Эту стилизацию шлемов из редкого и дорого металла нельзя было спутать ни с чем иным в Галактике. Мандалорец. А характерный герб на лицевой пластине идентифицировал его владельца, как принадлежащего к самой опасной и фанатичной фракции Мандалора. Дозор Смерти… — Что… Я… — голова парня еще шла кругом после впечатляющего кульбита через всю комнату. — Сенатор Бонтери… — отозвался воин. — Мы вам кое-что задолжали. А Дозор Смерти всегда платит по счетам. Безжизненный голос не сулил ничего хорошего, а немного прояснившийся после встряски разум Лакса уже начал лихорадочно соображать в поисках выхода. Что им нужно? Выкуп? Или его будут шантажировать, чтобы заставить сделать что-то для них? Возможно, хотят вытащить из него какую-то информацию. Бонтери не представлял, что понадобилось от него террористам, но уже думал, как бы потянуть время и позвать охрану. Ответ на все вопросы пришел столь же внезапно и остро, как удар отточенного монокулярного клинка в живот сенатора. Лакс содрогнулся всем существом, чувствуя холодное лезвие внутри себя. Его мир в одночасье сузился до холодной маски Смерти из бескара. — Наилучшие пожелания от Пре Визслы, — произнес голос воина. Следующим движением манадалорец выпотрошил сенатора как рыбу, рисуя на полу страшный узор из выпавших внутренностей и растекающейся крови.