***
Глава 30
***
Тишину нарушало лишь размеренное тикание часов, чуть приглушённое массивной дверью. Сквозь прикрытое занавесками окно в комнату попадал холодный, но удивительно мягкий лунный свет. Он, подобно храброму стражу, сражался с царящей в покоях тьмой, но едва ли его сил могло хватить дабы приструнить надвигающуюся мглу. Спокойно валяясь в огромнейшей мягкой кровати с белым балдахином, я мог бы ещё долго наблюдать за сим «сражением» до самого утра. Но увы, мне необходимо проанализировать произошедшее несколькими часами ранее. А коль сон и сам не лезет... Сегодняшний... нет, уже вчерашний вечер прошёл... как я и ожидал. Меня поблагодарили. Что удивительно, даже искренне. Попытались узнать получше. И пускай я не особо и сопротивлялся, скорее наоборот, легко обозначал свою точку зрения. Но вот почему-то у меня есть ощущение, что так просто от меня и не отстанут, пытаясь найти то самое второе дно. Правда, трудно сказать, что мои слова не получили желаемого эффекта. Аликорны способны чувствовать эмоции, ибо они являются эмпатами. А ещё они способны чувствовать ложь. Это их природный дар, его сила зависит от прожитых аликорном лет и от его мастерства в магии, изучаемых направлений и умениях. И именно благодаря этой врождённой способности вчерашняя встреча имела место быть. Не будь две сестры аликорнами, Тартар им дом, в жизни бы не откликнулся на приглашение без веской на то причины. А причина и впрямь должна быть веская, минимум – угроза уничтожения страны. Но поскольку в нашей ситуации эта способность имеет место быть, встреча прошла... не то чтобы продуктивно. Не бессмысленно. Селестия как минимум должна была понять сразу несколько вещей. Во-первых, я на дух не переношу политику, аристократов и просто бюрократию. Это я обозначил прямым текстом. Естественно это не значит, что я не полезу в сию кучу нав... Кхм... в этот ядовитый и весьма дурно пахнущий биом, мало ли какая надобность будет, авось приспичит. Но, смею предположить, Селестии смысл моих слов был более чем понятен: пока ситуация не заставит, среди представителей «голубой крови» она меня не увидит. Во-вторых, намерения быть у неё под накопытником у меня нет. Я чётко обозначил свою позицию – наблюдатель. Не игрок и не пешка. По крайней мере, сейчас точно. И я не особо желаю быть вытянутым на шахматное поле, а потому все подобные попытки буду пресекать на корню. В третьих, своим высказыванием по поводу Магии Тьмы и всего направления в частности, я плюнул Селестии прямиком в глаз. Или даже в оба. Трудно сказать, поняла и простила ли она мои слова, – да и обижалась ли вообще, – но суть от этого не меняется. Меня услышали, и мои слова приняли к сведению. Когда будут выносить смертный приговор, эта фраза будет ещё одним железным доказательством моей «вины». Ха, посмотрел бы я на это. На этом разговор, в целом, и окончился. После своего «удушающего», младшая аликорна соизволила от меня отцепиться и объяснить причину своего появления. Не то чтобы она нужна соправительнице государства, но всё же. Как выяснилось, мы неплохо так посидели, почти до глубокого вечера, а потому уже было необходимо наконец окончательно опустить солнце – не гоже ему висеть немного выше горизонта столь долго – и поднять луну. За сим обе принцессы и соизволили откланяться. А старшая попутно ещё и успела отдать приказ выделить мне и моей ученице покои. М-да, столь «тонкий» намёк, что разговор не окончен и, покуда он не завершится, покинуть Дворец нам с Беатой нельзя, едва ли глаз не выбил. Я недовольно цокнул языком и поднялся с кровати. Что ещё за юмор столь неприятный в мысли лезет, спрашивается. Вздохнул и осмотрел свою комнату. Как и упоминалось ранее, массивная мягкая кровать с белым балдахином стояла напротив двери. Две прикроватный тумбочки, на обоих небольшие изысканные светильники. Пол устелен мягкими коврами, а стены увешаны картинами. Ничего примечательного. По левую сторону от места сна расположились два высоких окна, что ныне были прикрыты красными занавесками. И лишь сквозь первое, что было ближе к кровати, была видна тонкая полоса лунного света. В правом углу расположился средних размеров резной стол в окружении красных бархатных подушек. По левую же сторону комнаты стояли несколько книжных шкафов, да один для одежды. Все было выполнено под заказ, возможно, лучшими мастерами ремесла. Бахвальством назвать язык поворачивается с трудом. Скорее, просто роскошь. Осматривая помещение невольно наткнулся взглядом на большое зеркало шкафа для одежды. А вернее, на отражение в зеркале. Подойдя чуть ближе, всматриваюсь и продолжаю наблюдать за небольшими метаморфозами в себе. Моя шерсть посветлела, определённо. Теперь назвать ее даже черной язык не повернётся, скорее просто темно-серой. Грива окончательно приобрела благородный серебристый оттенок. Лицо тоже чуть поменялось: его черты стали чуть острее, тоньше... аристократичнее, если можно так выразиться. Изменений в теле практически не было, а ежели таковые и были, то столь незначительны, что на них и внимание не обратишь, если не будешь знать, куда смотреть. Чего нельзя сказать о моих глазах. Нет, они по прежнему были алыми рубинами, но вот кое-какие изменения имели место быть. Если же после создания тела в глубине глаз просто ощущалась некая древность, пускай и слабая, будто сквозь некую пелену, то сейчас... Их «ментальное» влияние изменилось. Не зря говорят, глаза – это отражение души. И сейчас, чуть присматриваясь в них, я вижу... Нет. Чувствую... зов, влечение. Мои глаза были очень «глубоки» и с каждым годом становились лишь «глубже». Перед глазами стоит лишь алый – цвет крови. Нос невольно ощущает запах гари, пепла и этой красной жидкости. Внезапно, в ушах звенит очередной взрыв, свист стрел, гул витающих вокруг заклинаний, да звон стали. Перед глазами вспышки, блеск лезвий, а от навязчивого дыма уже невольно поступают слёзы. Все пропитано битвой, сражениями, войнами! Везде кишит баталия! И она зовёт... просит, молит прийти, погрузиться в неё, стать ее частью. Вновь окунуться в манящий омут сражений, в омут места, где жизнь граничит со смертью! Резким движением встряхиваю голову, и наваждение само собой спадает. Ха, неслабое однако влияние оказала на меня «старая» кровь. Но оное и следовало ожидать, всё же в те времена мне и вправду довелось поучаствовать во многих битвах. И не будет преуменьшением сказать, что я тогда буквально жил и дышал сражениями, а жизнь и смерть были моими верными спутниками. «Надо развеяться.» — Проскользнула в подсознании мысль, и я был склонен с ней согласиться. Кидаю беглый взгляд на книжные шкафы... Вчера в этой мини-библиотеке я не нашёл ничего интересного, а лирику да истории Эквестрии читать желания нету. И это значит.... Выхожу из комнаты дабы попасть в большое помещение, гостиную. Весь пол в коврах, на стенах картины да подсвечники. В центре комнаты стоял массивный резной стол из темного дуба в окружении дюжины стульев. Над столом же возвышался высокий стеклянный выход на небольшую террасу. Тик-так, тик-так. Я обратил своё внимание на стоящие рядом со стеклянным выходом массивные напольные часы. Тик-так, тик-так. Резные, выполненные, наверное, лучшими часовщиками и плотниками. Причудливые золотые узоры лишь дополняли картину. Тик-так. И шумные. Не для обычного пони, но для моего чуткого слуха определённо. Тик-так. Я вздохнул и отправился на выход из покоев, лишь мельком взглянув на находящуюся за другим краем стола дверь, ведущую в комнату Беаты. Спокойная аура говорит, что единорожка спала. Выскользнул из апартаментов, тихо прикрыв за собой дверь. Подобно второй коже, на тело легли чары «Отвода глаз». Беззвучные шаги и почти полное отсутствие запаха делали меня практически невидимым глазу обычного обывателя. Очередной поворот, мимо меня проходит двойка позолоченных стражей. К слову, броня их не звенела, видать, не обошлось без магии. Но рассматривать наложенные на металл плетения я не стал. Лень и простая скука. Поворачиваю налево, поднимаюсь по лестнице и поворот направо. Спокойно бродя по пустынным коридорам, я не раз натыкался на сгустки теней, что расселись по самым неприметным углам. Думаете, я вас не чую? Наивные*. Поворот налево, и дальше по коридору. Мне неведомы местные маршруты и скрытые ходы. Я просто иду, куда меня ведут коридоры и моё внутренние чутьё. Так уж повелось, что ему я доверяю как родному. Как бы каламбурно это не звучало. Очередной поворот оказался позади и я вышел к террасе во внутренний двор. Ночь была прекрасна. Темное чистое небо, что украшали миллиарды звезд, словно покрывало доброй матери укрывало землю. Ночные звери и птицы вышли в мир, дабы сполна вкусить жизнь. Для них свет являлся некой клеткой, когда как тьма даровала то самое чувство свободы и красоты мира. Ночное светило с миром принимало тех, для кого солнце навсегда было вычеркнуто из жизни. Многие звездочеты, предсказатели и пророки показывали миру свой талант Прорицания и Всеведения именно под сводами безупречного ночного неба. И именно сейчас лунный свет мягко обволакивал повелительницу ночи, что спокойно сидела на террасе. Без каких-либо регалий, аликорна, казалось, даже не дыша, смотрела на ночное светило. Белые лучи мягко ласкали, будто высеченную неизвестным скульптором, мордочку и лебединую шею. Ее шерсть блестела и переливалась в лунном свете, а грива размеренно плыла по эфемерным магическим ветрам. Некогда воинственная фигура младшей принцессы сейчас казалось столь хрупкой, невинной. Наверное, будь на моём месте обычный короткоживущий – влюбился бы, не иначе. Но я не он. Я не чувствую сего влечения. Сейчас я скорее любовался младшей принцессой, как каким-то... произведением искусства. Ха, не потеряй я яркость своих эмоций, подумал бы что во мне взыграло высокомерие. Но, увы, эмоции во мне весь а тусклы. — Прекрасная ночь, Ва... — Начал было я, выходя из тени, как... *Вших* Лезвие чуть изогнутого вверх клинка остановилось едва касаясь моего горла. —...ше Величество. — Легко заканчиваю, не отводя глаз от двух синих омутов принцессы, будто это и не мне только что пытались отделить голову от туловища. — Вхууу... — Прикрывая глаза, выдохнула аликорна и убрала клинок в тени. Открыла глаза и недовольным тоном изрекла. — Я вроде бы просила так больше не делать. — Извиняться не буду, — Легко пожимаю плечами и спокойно сажусь чуть поодаль. — в свои времена сим навыком было спасено немало жизней... — ... и отобрано не меньше? — С чуть грустной, но понимающей улыбкой. — Куда больше. — Выражение моего лица не изменилось, но взгляд был более чем говорящий. Принцесса кивнула и, сев, вновь обратила свой взгляд на луну. — Ты удивительный, Айван. — Голос Луны был ровный, спокойный. — Я, конечно, приму за комплимент, но не просветите ли слепого? — Чуть выгнул я бровь. — Селестия в смятении. — Легко ответила аликорна, не отводя взгляд от неба. — Как она говорит, своим началом фразы ты вмиг располагаешь к себе собеседника и вызываешь неподдельное чувство уважения. — Луна посмотрела на меня, и её губы дрогнули в едва заметной улыбке. — А окончанием заставляешь уверовать, что перед тобой сидит отъявленный убийца. — В каждом сказе есть своя доля правды. — Легко пожимаю плечами. — Да и существуют ли на свете истинные Маги, что никогда не убивали? — Твайлайт. — Усмехнулась аликорна. — Она не истинный Маг. — Мягко качаю головой и, переведя взгляд на небо, продолжаю. — Зачатки есть, определённо. Но им ещё не стала, с реальным миром не столкнулась и жестокости не видала. — Думаешь, она способна убить? — В этот раз в голосе принцессы была неприкрытая угроза. — Когда первоначальный шок пройдёт, она будет спасать жизни окружающих, убивая себя изнутри. — В разуме невольно всплыли воспоминания о паре подобных разумных, что мне когда-то довелось встретить. — А когда поймёт, что реальный жестокий мир изменить нельзя, сломается. — Мы этого не позволим. — Раздался прямо над ухом голос повелительницы ночи. — Позволишь. — Отвечаю спокойно и поворачиваюсь, дабы встретиться с разгневанным взглядом Луны. Её глаза вновь стали на манер кошачьих, грива стала более активно «переливаться», а рог сиял. Но меня это не ни капли не пугало. — Она должна сломаться. И чем раньше – тем лучше. — Хочеш-шь, чтобы она потом вос-с-стала из пепла? — Едва ли не прошипела аликорна, опасно наклонившись ко мне. — Она с-свет мира с-сего! Она не так сильна, не в этой... стезе-е... — Верно. — Легко киваю головой, не отводя взгляд. — И именно поэтому существуете вы. — Указал я копытом на Луну. — Ты и Селестия, друзья, родители, знакомые... Все вы должны поддержать ее в момент надобности, и тогда она воистину сможет раскрыть свой потенциал. — Это жестоко. — Аликорна была по-прежнему зла, но шипящие нотки из голоса уже пропали. — Жестоко было бы, если она увидела смерть кого-то из своих друзей или родителей. — Легко пожимаю плечами. — А так, это милосердие. Да и бушующего пламени ненависти не будет, а то после него приходит опустошение. — На собственном опыте испытал? — Казалось, принцесса вновь обрела спокойствие – села рядом, будто это и не она минутой ранее хотела проверить на прочность мою тушку, и теперь в ее голосе читался лёгкий интерес. — Не без этого. — Неопределённо качаю головой. — Но мы отклонились от темы. — Верно. — Легко согласилась аликорна. — Селестия в смятении, не знает, что делать с такой ходячей бомбой. — Не надо пытаться отыскать второе дно в моих словах. — Не удержался я от насмешливого фырка и традиционного закатывания глаз. — Хотел бы что-то от Эквестрии, уже бы это получил, зря что-ли являюсь Высшим Архимагом? — Ха, а ты не боишься разбрасываться такими речами, сидя рядом с соправителем страны? — Усмехнулась Луна и как-бы угрожающе сощурила глаза. Только ликующие в них бесенята выдавали принцессу с потрохами. — Атрофировался мой страх, чтоб бояться кого-то. — Вновь фыркнув, закатываю глаза. — Хм, учитывая кем ты являешься. — Легко усмехнулась аликорна, но потом стала чуточку серьезнее. — Но всё же... — Как я и сказал, перестаньте пытаться найти второе дно. — Легко пожимаю плечами. — Тем более в правдивости моих слов можете не сомневаться, я не лгу. — Что-то вроде обета? — И почему все сразу вспоминают обеты? — В очередной раз закатил глаза и вздохну под приглушённое хихиканье Луны. — Учитель приучил. — Учитель? — Усмехнулась принцесса. — Он самый. — Легко соглашаюсь, переводя взгляд на звёздное небо. — Сказал один раз, что ложь для презренных плебеев – великий же может заставить уверовать в мысль свою лишь одним словом истинны. — Мудрые слова. — Кивнула аликорна и тоже обратила свой взор вверх. — То есть, ты намерен изучить культуру и историю нового времени? Я легко кивнул. — Верно. Думаю, за пару лет управлюсь. — А дальше? Неопределённо пожимаю плечами. — Посмотрим. — Из меня вырвался тяжёлый вздох. — Скорее всего, попытаюсь кому-то вручить своё наследие. — Наследие? — Выгнула Луна бровь. — Обычно приближенные сами пытаются вырвать его из копыт уходящих за грань. Да и ученица у тебя ведь есть. На это я лишь горестно покачал головой. — Многих моих приближенных уже нет в живых. А те, что живы ни при каких уговорах его не примут. — Перед глазами сами собой всплыли разгневанные лица Столпов. Уголки моих губ непроизвольно дернулись в едва заметной ухмылке. — А ученица же моя ещё не является личной, не готова она для такого. — Не личная? — Явно удивилась Луна. — Хм, редко такое встретишь. А почему? Даже к Мастерам напроситься в ученики довольно проблематично. А ты Архимаг, тем более Высший. Да и не особо против, как я могу заметить. — Легко изрекла аликорна, чуть всмотревшись мне в глаза. — Боязнь ответственности и старые комплексы. — Легко пожимаю плечами, не вдаваясь в детали. Это личное, и Луна, быстро поняв это, просто кивнула. — Часть из них я уже убрал, но кое-что осталось. — А о других ты не думал? — Это ты сейчас хочешь подарить Твайлайт столь ценного союзника? — Выгнул я бровь. Луна усмехнулась и нечего не ответила. Я вздохнул. — Думал. И о Твайлайт в частности. — Луна посмотрела на меня. Серьёзно, сосредоточенно. Но меня это не пробрало. — Она ребёнок. А потому я ей такое предложение сейчас делать не буду. Ей нужно повзрослеть. Но вот вопрос, доживу ли я до этого момента? — А можешь не дожить? — Скептически хмыкнула синяя аликорна, демонстративно осмотрев меня с ног до головы. — Увы, тело – плоть, кровь да кости, и их заменить в моих силах. — Не сдержал я фырка. — Но вот душу... заменить нельзя. — Значит и ты тоже уйдёшь. — Как-то сухо кивнула принцесса, переводя взор на звёздное небо. — Если тебя это обрадует, лично я сам не планирую умирать в ближайшие лет десять. — Пожимаю плечами, будто речь идёт о чём-то несущественном. — Десять лет... это мало. — С трудом сказала Луна и тяжело вздохнула, чуть опустив голову. — Хм, теория относительности. — Важно хмыкаю, и на чуть вопросительный взгляд кобылки поясняю. — Три волоска гривы это много? Нет. А если в супе? — Хи-хи-хи... — Чуть посмеялась аликорна. — Тут ты прав. Дальнейший разговор сам собой утих. Каждый из нас думал о своём. Это была не гнетущая тишина, скорее умиротворенная. Высоко в небе бесконечное темное полотно, что украшено миллиардом звёзд. В зените яркая луна. А где-то внизу тихо стрекочут сверчки. — Ты не боишься смерти. — Это был не вопрос. Но я ответил. — Жеребец боится смерти, но в то же время, она его привлекает. — Процитировал я слова одного поэта*. — Что в больших городах, что в литературе смерть следует за всеми. Только этого момента в жизни избежать нельзя. — Я перевел свой взгляд на тихо сидящую Луну. — Я живу очень долго, куда больше положенного обычному единорогу. Аликорна долго всматривались в мое лицо. Затем отвернулась и с каким-то трудом спросила. — Ты... пытался прервать свою жизнь? — Если учитывать состояние полной апатии после очередной битвы, то... да. — Легко киваю, ибо всё равно нет смысла утаивать такую информацию. — Далеко не один раз... но волей случая иль желанием ближнего своего мне доводилось выживать. — Ты живёшь не ради себя. — Вынесла вердикт Луна, смотря на ночное небо. — Я живу ради знаний, друзей... братьев и сестер. Они не позволят мне умереть. Луна хмыкнула. — Даже и не надейся. — С ухмылкой произнесла принцесса. — В тебе достаточно тайн, дабы лично я не позволила тебе умереть за просто так. — Хм, а я-то думал, что ты считаешь меня другом и именно поэтому будешь за мной приглядывать. — Деланно закатил я глаза. — А тут вот оно как... нет дружбе, одна корысть да и только. — Эй! — Воскликнула Луна, но я будто ее не слышал. — И это ещё сестра наставницы главного Элемента Гармонии. — Размышлял я вслух, ясное дело, глумясь над кобылой. — Тц, считай как того хочешь. — Отвернулась аликорна, обижено надувшись. Умилительно. — И это соправитель страны, ночной диарх и кобылка, что прожила больше тысячи лет. — Пробормотал я куда-то в пустоту под очередной возмущенный оклик Луны.***
Кабинет был погружен во мрак, и лишь свеча, стоявшая на массивном дубовом столе, создавала приятный глазу жёлтый свет. Вокруг этого маленького рыцаря света сгущалась тень, раскинувшая повсюду свои тёмные щупальца. Эти две аллегории вели свой постоянный бой: тень то наступала, то панически убегала от маленького воина. Маленький паучок расположился в своей уютной паутине в углу кабинета и наблюдал, как за столом сидел неизменный хозяин кабинета и старательно что-то писал на жёлтом пергаменте. И лишь размеренный шелест бумаги да ровное тиканье стоявших где-то во тьме больших напольных часов нарушало тишину. Из-за того, что сил у маленького светового война было не так уж и много, большая часть тела хозяина была обвита щупальцами тени. Лишь его голова, которую венчал белый рог, была видна маленькому паучку. Скрип пера по бумаге и тиканье часов убаюкивали арахнида, и он даже сам не заметил, как впал в некое подобие транса. Резкий стук дверь, так бессовестно ворвавшийся в разум паучка, вернул его в реальность. Он недовольно повернулся к двери. — Разрешите войти, господин?— Раздался из-за двери приглушённый голос. Сидящий за столом хозяин кабинета оторвался от своего занятия и глянул на то место, где, предположительно, должна быть дверь. В этот момент свет ярко вспыхнул, и паучку довелось лишь на миг увидеть глаза сидящего. Тёмно-фиолетовая бездна, манящая однажды окунутся в неё и больше никогда не появиться. Арахнид вздрогнул. Не сложно представить, как чувствовало бы себя живое существо, смотрящая в эти глаза с близкого расстояния. — Входи. — Меж тем, после мгновения раздумий ответил единорог спокойным голосом. Дверь открылась, и тень в ужасе расползлась по углам от такого количества света. Кабинет на мгновение был освещён, но этого мгновения было недостаточно, чтобы паучок смог всё внимательно рассмотреть – разбросанные по полу книги, книжные полки, заставленные какими-то непонятными для паучка вещами и пергаментами. В кабинет зашла фигура, укутанная в тёмный плащ, что полностью скрывал её тело. Она аккуратно прикрыла дверь, оставляя огонёк свечи сражаться с тенью, которая восторженной волной пошла захватывать территории, отобранные на краткий миг светом. — Ну-с, друг мой, какие же вести ты принёс мне в сей нелёгкий час? — Раздался чуть хриплый баритон со стороны стола. — Господин. — Второй голос никогда не нравился паучку: он был твёрдый и тяжёлый. — Мы установили слежку за Ларгоном, но безрезультатно. Как только он выходит из библиотеки, все наблюдатели теряют его из вида. — Он так хорошо сливается с толпой? — Удивлённо вскинул вверх брови сидящий в кресле, откинувшись на спинку стула, тем самым полностью уйдя в тень. И лишь его глаза, из-за отражающегося в них света, можно было различить. — Никак нет. — Отрицательно качнул головой вошедший, чуть поёжившись от пронзительного взгляда. — Он буквально исчез. Мои пони сказали, что он лишь выходит за дверь библиотеки, как они вмиг его теряют, стоит им только моргнуть или отвести взгляд. Магия. Странная, но магия, не иначе. Хозяин кабинета подался вперёд и приложил копыто к подбородку. Маленький воин света лишь чуть осветил его фигуру и маленький паучок смог разглядеть таинственного хозяина кабинета... Чуть худого, можно даже сказать костлявого, единорога белой масти с ухоженной серебристой гривой. — Ну, давай тогда подведём итоги. — Жеребец встал из-за стола и стал прохаживаться по кабинету, то исчезая во тьме, то появляясь уже с другой стороны комнаты. — Слежка из более чем двадцати пони полностью провалилась, ибо Ларгон превосходно способен исчезать из виду. Также, он причастен как к провалу в каком-то эксперименте ученицы Селестии, так и к её последуюдему исцелению. А ещё, полностью исчезнув, он внезапно объявился в Кантерлоте, прямо во дворце, под копытом у Селестии. Я всё правильно сказал? — Д-да, господин. — Кивнул капюшон плаща. Было видно, что ему было не комфортно находиться в одном помещении с этим единорогом, хоть это была далеко не первая их встреча. Но к такому он, вероятно, никогда не привыкнет. Наступила тишина, которую так любил маленький паучок. Белый единорог сел в своё кресло, наклонился к столу, взял копытокинезом перо. Пару секунд подержал его, о чём-то думая, и отложил назад. — Слушай меня. — Сказал он, постукивая копытом по столу. — Усиль слежку за выходами из дворца и недвижимостью нашего гостя из Империи. — И в Понивилле? — И в Понивилле. — Кивнул единорог. — А то снова появится как снег на голову. Также, я запрещаю вам входить в контакт с чародеем. Уж знаю я таких – чуть разозлишь и беды не миновать. — Произнеся эти слова, лицо пони помрачело. — Позвольте поинтересоваться, г-господин. — Чуть робко спросила фигура. — Что такого в этом пони? Ну да, он богат, но и только. У магов всегда был приличный заработок. — А как ты думаешь, друг мой, может ли пони появиться из неоткуда? Можешь не отвечать, вопрос риторический. — Махнул копытом пони и, поднявшись с своего места, вновь принялся расхаживать по кабинету. — Ясное дело нет. Но Ларгон появился как град в пустыне! И что характерно, аккурат перед его появлением произошло «Возвращение Кристальной Империи». Затем туда Селестия отправила свою племянницу со своим муженьком, а вслед за ними своих копытных Хранительниц! И не успели эти Элементы вернуться в Кантерлот, как Селестия отправляет в Империю свою младшую сестру... чтобы не прошло и месяца, как она вернулась с каким-то грузом. А буквально через пару дней мы узнаем о Ларгоне, «просто богатом пони». — Очень скептически. — А разыскивая о нем хоть какую-то информацию узнаем, что её нету! Ни даты, ни места рождения, ни в какой школе учился! Даже никаких упоминаний о похожих пони. Ничего! — Чуть ли не срывался на крик белый пони. — Но как выяснилось, за ним числится особняк едва ль не прямиком у нас под носом, прямиком в Кантерлоте. И числится прошедшим числом! — И что же... это означает? — Всё очень просто, друг мой. — Махнул копытом хозяин кабинета. — Оставим мысли о том, что Ларгон не из Империи. Он оттуда, это подтверждается известными нам материалами. А теперь вспомни, что там творилось? — В-возвращение Короля Тирана Сомбры? — Истинно так. — Утвердительно воскликнул пони и его глаза блеснули алым. — Но не думаешь ли ты, мой верный соратник, что принцессы согласились бы на союз с правым копытом Короля Тирана? А в том, что Ларгон далеко не последний пони в Империи сомнений нет. Это навевает мысли, что он как-то был способен не попасть под влияние Короля. Имел какую-то силу или артефакт... неважно! — Махнул копытом, как отрезал, пони. — Главное что он что-то весомое да имеет. Тут ещё стоит учитывать таинственный груз, что с собой привезла младшая принцесса. И там было явно не золото или кристаллы, уж не настолько это ценный товар, чтобы его разгрузка проходила глубокой ночью, лично Лунной Стражей младшей сестры, под её же собственном присмотром. И что-то я сильно сомневаюсь, что в тех ящиках был нашинкованный Король Тиран, уж слишком они большие для его туши. Паучок увидел, что вошедший вздрогнул и от такого напора чуть отошёл назад. А меж тем, хозяин кабинета и не думал останавливаться. — Несложно прийти к выводу, что Ларгон что-то предложил принцессам, что-то весомое. Но это «что-то» явно не та сила, что делала его неприкосновенным перед Королём. Ему нужны гарантии от нападок Эквестрии, козырь, который сможет удержать «невыгодного» для принцесс Короля Тирана. Если всё именно так, то сейчас во Дворце у него переговоры с престолом. Да, именно так! — Будто открыв заветную истину, воскликнул пони. — И... ч-что это может нам д-дать? — Немного надломившимся голосом спросил вошедший. — Трудно сказать. — Приложил копыто к подбородку единорог, немного задумавшись. — Селестии невыгодно держать Ларгона возле себя, ей может быть выгодна только его неизвестная сила. Да и ему Селестия тоже невыгодна, пресмыкаться перед ней он навряд ли станет, а иное ее интересовать и не может. Зная это, сомнительно что они будут союзниками... — Но... значит ли это, что, если он не стал союзником старшей принцессы, он может стать союзником нам? — Несколько осторожно поинтересовался вошедший, а в его голосе можно было уловить нотки сомнений. — Возможно. — Неопределенно качнул головой пони. — В данном случае, чаша весов склоняется в нашу сторону. Но лишь в данном случае. — Что... что вы имеете ввиду, господин? — Есть вероятность, что Ларгон способен сопротивляться Королю Тирану. — Не может быть! Ведь в писаниях говорится, что Сомбра был способен биться на равных с двумя аликорнами! Пусть и проиграл, но всё же... — Под конец как-то замялся вошедший. — Это одновременно и настораживает, и радует. — Легко проворковал пони, и на его устах появилась улыбка. — Такое существо Селестия не потерпит рядом с собой, уж больно силён живущий внутри неё параноик. И это опять же говорит, что союзниками им не быть. Селестия попытается от Ларгона избавиться или как-то ограничить. В любом из случаев к ней он будет менее лоялен, чем к нам. Истину говоришь! — Непонятно к кому обращаясь вокликнул единорог. — Значит вы хотите, чтобы он примкнул к нам?! — Слишком мало информации. — Казалось, чуть огорчённо покачал головой хозяин кабинета. — А вот когда мы узнаем немного больше... Тогда мы получим магическое чудовище, которому не слишком приятна Селестия. — Но, не опасно ли это, г-господин?!! Он же может воспротивиться нашей идеи!... — Нет, такое не возможно. — Замахал копытами единорог. В такие моменты он вёл себя особенно странно. — Такой сильный маг определённо поймёт нашу задумку, цель, мечту. Мечту, да, поймёт. Он поймёт, не может не понять. Естественно, ведь он не дурак! А когда он проникнется, то станет одним из сильнейших наших соратников. Да-да-да! Великим соратником! — Глаза единорога сверкнули темно-алым светом. Плащ опять вздрогнул. И вновь наступило молчание. — Кхе-кхе. — Закашлялся капюшон. На пол упало несколько перьев, но фигура, казалось, смогла вернуть себе спокойствие. — Позвольте спросить, связан ли недавно появившийся "враг", который испортил наши планы в Городе Шестерни с чародеем или Кристальной Империей? — Мой дорогой друг, уменьши количество своих восклицаний. Мне уже душно от такого количества восклицательных знаков. — Усмехнувшись, будто отец родному чаду, махнул копытом пони. — Что по твоему вопросу, то это маловероятно. Слишком большие расстояния, слишком временные промежутки не совпадают. Тем более, маги так не поступают: отправляться в Город Шестерни, уничтожать там точку и тут же возвращаться обратно в Империю ради того, чтобы просто показать свою силу? Гордость не позволит. — Презрительно фыркнул хозяин кабинета. — Скорее всего, в городе Шестерни был тот, кого заказала Королева Чейнджлингов. Но в их дела лучше не лезть. Пока она не лезет к нам... да-а-а... не лезть... — Я удалюсь? — После паузы, спросил капюшон. — Иди. — Сказал хозяин кабинета, и вновь приступил к написанию свитков. Капюшон спешно покинул помещение. Паучок же, удобно устроившийся на паутине, стал дальше мечтать.***
— Способы высвобождения и преобразования маны. — Задумчиво начал вещать я, как будто читая из очередного гримуара. — Издавна существует несколько способов преобразования и манипуляции маной: Стихийная Магия, заклинания и прямое влияние. — Стихийная Магия и заклинания... это понятно. — Пробормотала себе под нос Беата, делая у себя в блокнотике пару заметок. — Но что насчёт прямого влияния? — Целители вполне способны использовать свою ману, как дополнительные конечности и это я сейчас говорю не про телекинез. — Я чуть задумался и выдал. — Целители своей аурой влияют не на физическое воплощение, а на магическую основу существа. Они могут собирать разрушившиеся маноканалы будто какой-то конструктор и скреплять их нейтральной маной; вырывать или обезвреживать сглазы и проклятья; исцелять отклонения в потоках маны по телу и многое другое. Я ненадолго остановился, давая Беате время записать все необходимое. Ныне мы сидели за небольшим столиком около окна в Королевской библиотеке. Хорошей, к слову, библиотеке. Высочайшие, под шесть метров в высоту, стеллажи занимали большую часть помещения. И были эти стеллажи не простые – резные, обрамлённые золотой окантовкой, с множеством мелких разноцветных кристаллов, чья магия защищает плотным полем книги. Завязаны эти защитные чары были так, что те, кто не имеют своего читательского билета, книги взять не смогут. Стеллажей было по меньше мере сотни две, а то и более. Одна часть разместилась на первом этаже, а вторая была расположена на втором, куда вели винтовые деревянные лестницы. Имелся и читательский зал: множество окруженных как стульями, так и подушками столов расположились в пяти точках по всей библиотеке. На столах были светильники, листы чистого пергамента да куча перьев с чернильницами. Неплохое обеспечение, как по мне. — И коль о преобразовании и манипуляции я тебе уже рассказывал, сегодня речь пойдет о высвобождении маны. — Я сделал короткую паузу и начал лекцию: — Первый способ: минимальное высвобождение маны через копыто в окружающую среду, к примеру, в виде огня и последующее его поддержание. Попутно следует силой контроля смешать «свою» ману и ману из окружающей среды, дабы питать огонь не только своей силой, но и «внешним источником». Соотношение зависит от уровня контроля, чем он выше, тем меньше необходимо своей маны на «влияние» на внешнюю энергию. Такой способ манипуляции маной приветствуется когда свой собственный резерв пытается показать дно. Но в обычных обстоятельствах является нерациональным: помимо того, что внутренняя мана плотнее, а потому куда сильнее, она будет более чистой в отличии от внешней, что «загрязнена» или, простыми словами, является «кашей» из-за аур окружающих предметов и разумных. Я сделал паузу, давая возможность Беате закончить свои записи. Хмм, странно, что Твайлайт на горизонте не виднеется. Думал, она ещё утром прибежит дабы спросить, как мы тут с Беатой обустроились, но нет. В первую половину дня она нам не встречалась. Хотя Спайка я, к слову, пару раз видел тут, в библиотеке, с очередной стопкой талмудов высотой с его собственный рост. Хм, эксплуатируют бедолагу. — Второй способ: полное высвобождение сил без использования маны из внешней среды. Им пользуются абсолютное большинство. — Как нынешние единороги? — На секунду Беата оторвала взгляд от блокнота, дабы увидеть мой кивок. — А ты? — Универсальный маг. — Неопределенно пожимаю плечами. — Всё зависит от ситуации. Могу и использовать внешний фон, могу и нет. А могу и просто за счёт бесчисленных артефактов у себя в «кармане» жить. — Удобно. — Легко вынесла вердикт единорожка, с явным уважением в голосе. А я тем временем продолжил. — Третий способ: высвобождение ауры. Она способна «влиять» на окружающую магию, отчего мана пускай и не является полностью «чистой», но преобладает в огромном объеме. Высвобождением ауры можно сделать плюс десять процентов к своему резерву. — Стоп. — Остановила меня кобылка. — От чего зависят эти десять процентов? — От насыщенности магического фона и радиуса развернутой ауры, но в среднем – одна десятая. — Пожимаю плечами, под согласное «угу». — Четвертый способ: проводники. Посохи, скипетры, палочки, мечи, копья и так далее. Главным условием этого способа является «связь» между посохом и магом. Существует эта «связь» благодаря встроенной в посох частичке плоти мага или единения на основе стихийных элементов. Подробнее рассказывать? — Мне это сейчас пригодится? — Не-а. — Тогда не надо. — Легко отвернулась Беата. — Лишним мысли лишь кашу в голове породят. — Истину молвишь. — С едва слышимым смешком в голосе отвечаю и перевожу взгляд на идущего в нашу сторону... Капитана Дневной Стражи. — Ее Величество Принцесса Селестия желает видеть Вас. — Отчеканил он, как по уставу, даже не поздоровавшись. Хм, невежда. И ведь на Беата даже не взглянул. — И Вам дня доброго. — Встал я на четыре копыта. — Веди, Иван Поньсанин*. Капитан что-то неразборчиво пробурчал и, не дожидаясь меня и Беаты, быстро устремился к выходу из библиотеки. А мы следом за ним. Уже через десяток минут мы были в кабинете Селестии. В этот раз настоящем, а не какой-то декорации. Убранство кабинета не изменилось, но вот стоит на него взглянуть магическим зрением... Стол Селестии едва ли не пылал яркими синими всполохами защитных чар. Несколько шкафов своей защитой изрядно уступали, но и среди них был один едва ли не замурованный различными плетениями. Стены, пол, потолок, окна, входная дверь – на всём помещении были выведены узоры, руны и линии, что создавали собой практически непреодолимую защиту для простых обывателей. Телепортация, ясное дело, тоже была заблокирована. Не кабинет, а крепость из которой не выйти и не войти без разрешения хозяина. Но не для меня... Я-то знаю как минимум один способ перемещения практически куда угодно, включая это помещение. Стоило нам войти в комнату, как справа открылась неприметная дверь из которой вышла Селестия. — В-ваше... Величество. — Чуть запнувшись, склонился в поклоне Капитан Стражи. Чем была вызвана такая реакция? Ну, наверное тем, что ныне на аликорне полностью отсутствовали регалии, взамен которым пришли заметные на лучах солнца капли воды. Плюсом к этому, ранее эфемерная грива, сейчас подобно обычным волосам, влажными и большими каскадами ниспадала на плечи и спину аликорны. Хо, это кто-то прям так спешил на встречу ко мне? Да нет, скорее просто Селестия не может полностью сокрыть свою ауру, от чего всякие заклинания сушки просто напросто работают не полностью. Или это меня сейчас соблазнять будут? Хо-хо, сейчас буду давать урок Беате: как отшить тысячелетнюю аликорну. Или повременить с отказом и посмотреть, что из этого может выйти? Беата просто склонила голову на бок, а я же ограничился простым кивком. — Благодарю, Спик Эйс. — С лёгкой улыбкой кивнула аликорна Капитану Стражи, на что он прям зарделся. И взглядом попросила удалиться, что он нехотя поспешил сделать. Правда, глупая лыба с его лица не исчезла. — Приветствую. — Опять же просто поздоровался с принцессой, садясь напротив нее. А Беата, не спеша садиться, по-прежнему осталась стоять и смотреть на аликорну... что от последний не утаилось, и она вопросительно выгнула бровь. — Беата? — Обратился я к ученице, тем самым выведя её из некого транса. — Как работают гривы аликорнов? — Посмотрела на меня единорожка, когда до нас донёсся лёгкий смех принцессы. Беата посмотрела на неё. — Эфемерная грива – следствие выхода излишков магии из тела. — Спокойно пояснила Селестия, мягко улыбаясь. — А сейчас же, поскольку я недавно вышла из душа, эти излишки просто смылись водой. Беата на это кивнула и, вмиг достав свой дневник, начала что-то записывать. Тем временем, взор принцессы переместился на меня, и я не сдержал вопроса. — И к какому же выводу Вы пришли после вчерашнего разговора? — Трудно ответить на Ваш вопрос. — Со вздохом чуть горестно улыбнулась Селестия. — Я определённо не могу оставить Вас без контроля. — А потому-у-у... — Чуть наклонился, выразительно выгнув бровь. — Я могу Вас нанять? — Разумеется... — Правда? — Явно удивилась принцесса, вскинув брови вверх. Я протянул свое копыто. Селестия посмотрела на него и протянуло свое. Когда наши хуфы соприкоснулись... — ...нет, денег не хватит.* — Легко выдал и откинулся обратно. Беата хрюкнула. — Ой, из-звиняюсь. П-продолжайте... — Махнула копытом единорожка, отворачиваясь. А аликорна обижено надулась. — Довольно высокомерно говорить нечто тому подобное соправителю далеко небедного государства. — И чуть отвернулась, тем самым выражая всю свою обиду. — Только если ты не являешься Высшим Архимагом. — Просто развожу копытами. — Я на своём веку заработал более чем достаточно, а потому ныне простые заказы брать навряд ли буду. — Но не простые заказы я Вам дать не в состоянии из-за отсутствия достаточного уровня доверия. — Чуть виновато улыбнулась Селестия. И ведь, судя по глазам, искренне виновато. — И именно поэтому, максимум на что вы сейчас можете рассчитывать это контракт о ненападении на друг друга. — Легко я вынес вердикт, а аликорна лишь улыбнулась и достала из ящика стола заветный пергамент.