***
Глава 21
***
Город Шестерни
Высоко в небе, в окружении бесчисленных звёзд, виднелась белая Луна. Ночное светило этой ночью, будучи освобождённым от своих «преград» — облаков, прекрасно освещало все пространство, даря своим светом многим разумным некое спокойствие и умиротворение. Город Шестерни, что в народе многие прозвали «Живым механизмом», спал. Пустые улицы были освещены немногочисленными газовыми фонарями. Почти полную тишину нарушали лишь тонкие струйки пара, что вырывались из бессчётных труб, что усеивали каждый дом улиц, да редкий скрежет поворота шестерней очередного механизма. Обыденная картина для каждого жителя. На высокой ныне не работающей трубе в небольших следах сажи, сидела чёрная птица. Сапсан. Даже в таких краях, что усеяны множеством гор, ущелий и скал, сия птица была довольно-таки необычным обывателем. Местный воздух здоровью не особо способствует. Спящая птица, будто проснувшись от своего сна, подняла голову и открыла свои потусторонне-голубые глаза. Секунда-другая, сапсан осмотрелся, а потом, будто найдя то, что искал, взмахнул своими большими крыльями и полетел в ведомое лишь ему одному направление. Пролетев почти сотню метров, птица приземлилась на подоконник окна одного из домов. Голубые глаза сверкнули, и закрытое окно, повинуясь воле фамильяра, отворилось. Сапсан, перебирая своими небольшими лапками, зашёл в помещение и, используя свой клюв, осторожно закрыл окно. Птица осмотрела помещение. Все исполнено в сероватых тонах. В правой части помещения имелась угловая кухня со стойкой и несколькими стульями. Чуть дальше, несколько дверей, слева от которых имелась широкая винтовая лестница из дерева. В левой же части помещения имелся большой камин из красного кирпича, напротив которого стоял массивный бежевый диван. Слева и справа от дивана разместились два кресла. В центре, между всеми этими вещами, стоял небольшой кофейный столик из темного дерева. Осмотрев помещение на наличие разумных и не найдя таковых, птица взлетела с подоконника и зависла в центре помещения. Еë клюв открылся и по комнате раздался тонкий, но при этом крайне тихий писк. На всём теле сапсана появлялись голубые линии и старинные иероглифы. По крыльям птицы начали пробегать всполохи голубоватого пламени, что вскакивая с крыльев образовывали между ними небольшую сферу, с каждым взмахом становившуюся всё больше, пока она не приняла размеры взрослого пони. Прошла секунда. Сфера резко потускнела и, вспыхнув, «сгорела» без следа, оставив на своём месте чёрного единорога. На его плечо тут же приземлился сапсан, который уже ничем не отличался от своих обычных собратьев. — Молодец, ты хорошо постарался. — Тихо сказал Айван Ларгон — а это был именно он — и чуть пройдясь, без лишней стеснительности разместился в одном из кресел у камина. — Саалешь, будь добра, приведи сюда Октавию Мелоди. Тени в комнате чуть двинулись — собрались в один более плотный сгусток, который мелькнул на ступеньках лестницы, что вели на второй этаж. Прошло несколько минут и со второго этажа начали доноситься звуки движения. Вновь промелькнуло загадочное пятно, что тут-же «спряталось» в тенях рядом с единорогом. Жеребец хмыкнул: — А я думал, что ты, как в старые-добрые времена, просто возьмёшь и приволочёшь кобылку за шкирку. — В его тоне проскользнула едва заметная нотка ехидства. — А ты бы этого не одобрил. — Тихим голосом ответила «тень» в тон единорогу. — Верно. — Хмыкнул Ларгон и достал из «кармана» свою излюбленную трубку. Прошло ещё несколько минут и чуткий слух единорога уловил едва заметный скрип деревянных половиц пола на втором этаже. Судя по звукам, кто-то определенно решил спустится вниз. Проходит десяток секунд и он ощутил со стороны винтовой лестницы вспышку непонимания, растерянности и страха. Спокойно повернул голову в сторону источника сих эмоций, взору Ларгон предстала причина его нахождения в этом месте. Стройная земнопони. Рост чуть выше среднего. Благодаря своей ухоженности, серая шерстка создавала эффект чрезмерной мягкости. Чёрная как смоль, длинная прямая грива с чуть закруглённой челкой ныне была немного растрёпанной. Кобылка интуитивно расставила свои стройные ноги пошире и припала к земле подобно хищнику, который приготовился уклоняться от внезапной атаки. В глубоких фиолетовых глазах сейчас читался страх и желание закричать. — Можете не бояться меня. — Спокойным тоном сказал чёрный единорог. — Я не намерен Вам вредить, мисс Мелоди. Кобылка чуть дернулась, но не убежала и не закричала. Но и страх в глазах меньше не становился. Единорог хмыкнул, сделал затяжку из трубки, выдохнул облачко дыма и, отвернувшись, тихо проговорил: — Наверное начинать знакомство со стандартной фразы всех личностей с противоположными намерениями было глупо. — Единорог вновь повернулся к кобылке. — Если эта информация Вас успокоит, то спешу заявить, что я являюсь знакомым Сомбры. Октавия немного заторможено кивнула и осторожно подбирая слова ответила: — Это… многое объясняет… — И добавляет множество неизвестных переменных. — Закончил за нее Ларгон и кивком головы указал на второе кресло. Кобылка с заметной опаской расположилась в нём. Повисла тишина, нарушаемая лишь доносящимся откуда-то сверху храпом хозяина дома. — Вы в своём праве задавать свои вопросы, мисс Мелоди. — Через минуту раздался по помещению голос старого мага. — Спрашивать кто Вы, я так понимаю, бесполезно? — Больше утвердительно, нежели вопросительно, сказала кобылка. — Почему же? — Поднял правую бровь жеребец. — Ответ Вам, конечно, мало что даст, но ведь даже «что-то» — это уже что-то. Кобылка, казалось бы, чуть расслабившись фыркнула: — И кто же Вы? — Придворный/путешествующий — оба варианта имеют место быть — Боевой Маг, проживший сколько-то там веков, Айван Ларгон. — Спокойно ответил «старик» и в очередной раз сделал затяжку. — Придворный… и проживший сколько-то там веков… — Тихо пробормотала кобылка, но вовремя себя отдернула и чуть нерешительно спросила: — Вы… работаете на Их Величества? —Хмм… — Ларгон казалось бы на секунду задумался. — С одной Принцессой мы, можно сказать, партнёры, со второй… скорее всего друзья или как минимум приятели, а с третьей в этом столетии я не виделся. — И не слова лжи. Кобылка определенно задумалась над полученной информацией. «В этом столетии… Тартар, такое проверить как минимум сложно, а в моем нынешнем положении так вообще нереально! С одной из Принцесс «партнёры»… в чём? Совместный бизнес? Магазин цветов или духов? Проект? Хотя, если имеется приставка «магический», то последней вариант вполне реален. В конце концов никому не известно, чем занимается младший диарх, кроме, пожалуй, самой Селестии. Но и это проверить невозможно» — Лихорадочно размышляла Тави, пока просто не сдалась. Кобылка глубоко вздохнула и прямо спросила: — Каковы Ваши намерения, мистер Ларгон? — Понимаете ли, мисс Мелоди… На данный момент я являюсь для Сомбры неким… «опекуном», назовем это так за неимением иного термина. И я, как обязывает ответственный опекун, вынужден за ним присматривать и порой, если он столкнется с тем, что ему не по зубам, помогать. — Айван сделал затяжку и выдохнул струйку дыма. — А так же обязан за ним «прибирать». — Вы сказали, что не намерены мне вредить. — Твёрдо сказала Тави, усилием воли сглотнув подступающий к горлу ком. — И эта чистая правда — я привык отвечать за свои слова. — Легко кивнул жеребец. — Как я и сказал, я не намерен Вам вредить, мисс Мелоди. Я наоборот желаю Вам помочь. — Мне по прежнему не ясен ваш мотив. — После недолгого молчания ответила Тави. — Будучи присматривающим за Сомброй, я обязан нести ответственность за его поступки. — Спокойно ответил Ларгон ни капли не изменившимся тоном. — И пускай Ваше нынешнее положение не последствие его действий… Вы по прежнему являетесь гражданкой Эквестрии. — Допустим. — Медленно проговорила Тави и на секунду задумалась. — И как же Вы намерены мне… «помочь»? — Я способен предоставить Вам охрану. — Вы думаете, кто-то способен предоставить мне большую защиту, нежели хозяин сего дома? — Кивнула кобылка головой вверх. — Учитывая то, что я не знаком лично с Диамантом Сокроном и не ведаю о всех его способностях… — Ларгон неопределённо пожал плечам, чем заслужил недовольный скрежет своего фамильяра, и замолк, пока не «просиял», будто что-то вспомнив. — Вам ведомо о силе Сомбры? — Лишь с его слов. — Медленно ответила Тави и внутренне напряглась. — При желании, Сомбра вполне был способен провести весь штурм в одиночку. А если бы он смог подчинить свою силу, то для него реально было провести и два таких штурма. — Он… настолько силён? — Не сумела скрыть своё удивление кобылка. — Был бы, если бы не его неконтролируемый аспект, что является и его главной силой, и его главным ограничителем одновременно. — Спокойно ответил единорог и сверкнул своими алыми глазами. — К слову, Ваш возможный телохранитель таких ограничений не имеет, а потому вполне способен противостоять даже существам с силой равной слабым аликорнам. — Ч-что? — Слова Ларгона, явно выбили Тави из колеи. — Н-но… разве такое… возможно? Нет, что важнее, разве Вам выгодно оставлять столь ценного кадра на должности телохранителя какой-то там кобылки? — Отвечая на первый вопрос: да, существа с такой силой вполне существуют и по сей день. — Ларгон неопределённо пожал плечами, чем заслужил недовольный скрежет сидящего у него на плече сапсана. Уже успокаивающе поглаживая птицу по спине, единорог продолжил: — Отвечая на второй вопрос: у меня имеется такая возможность. А коль так, то почему бы и нет? — Н-но… разве… — Я констатировал факты, а потому просто лучше смиритесь. — Старый маг замолчал на минуту, чтобы дать своей собеседнице всё обдумать. — Мисс Мелоди, если у Вас имеется такая возможность, будьте любезны ответить на два моих вопроса. — Вновь магические клятвы? — На вопрос кобылки, единорог утвердительно кивнул, а она лишь отрицательно махнула копытом. — Смотря какие. — Когда Вы планируете возвращаться в Кантерлот? — Вам это важно? — Встречный вопрос. — Чистое любопытство. — С Вашим телохранителем это безопасно? — Более чем. — Тогда, как можно скорее. — Второй вопрос. — Кивнул Ларгон. — Вам ведомо, куда именно отправился Сомбра? — Вам это неизвестно? — Подозрительно прищурилась Тави. — В моих возможностях найти Сомбру, где бы он ни был. — Айван посмотрел на утвердительно захлопавшего крыльями сапсана. — Скорее мне интересно, что Вы можете рассказать нежелательным лицам. — Я умею держать язык за зубами. — Твёрдо отчеканила земнопони, на что единорог лишь качнул головой. — По своей воле — возможно, но по чужой — не факт. — Жеребец перевел задумчивый взгляд в сторону окна с видом на улицы Города Шестерни. — Вы и сами недавно ощутили реалии «тёмной» стороны этого мира, мисс Мелоди. —… — Кобылка промолчала, не имея возможности возразить. — …Сомбра на поезде отправился вместе с Инсект Региной в Кантерлот, дабы предупредить Принцесс о том, что Королева чейнджлингов — Кризалис, ищет один артефакт… «Ключ Аликорнов». — Хм, сколько информации Вы выдали за одно предложение. — Странной интонацией произнес единорог, выпуская после затяжки очередную струйку дыма. — Что-то мне подсказывает, что это Вам и так известно. — Фыркнула в ответ земнопони. — И Вы абсолютно правы. — Несколько одобрительно хмыкнул Ларгон и привстал с кресла. — Всех своих целей я достиг, а потому, с Вашего позволения, соизволю удалиться. — Стойте! — Воскликнула Тави, когда Ларгон уже подошёл к входной двери. — А как же Ваш телохранитель? — А, так он находился здесь всё это время. — Легко сказал единорог и в его до сего момента спокойных глазах проскользнула нотка веселья. — Советую обернуться. Тави чуток заторможено последовала совету и столкнулась глазами с… существом. Создание было ростом чуть меньше двух метров. Тело чем-то было схоже с вставшим на задние копыта пони. Низ напоминал подол тёмно-серого платья, что поднимаясь выше, имело две набедренные защитные пластины из серого металла. Вытянутая вперёд грудка* была раздвоенной, а так-же защищена нагрудной пластиной, что вытягивалась стрелкой вниз, заканчивалась чуть выше пояса. На поверхности всей пластины имелись голубые линии и древние руны. Лапы существа, подобно нагрудной пластине, могли похвастаться такой же голубой связкой узоров и были несколько схожими с лапами минотавров, имели пальцы. Разницей было лишь то, что сии «лапы» были куда уже, аккуратнее, гибче. А в отличии от массивных и плотных пальцев минотавров, пальцы сего существа были тоньше и имели несколько хрупкий и элегантный вид… А также обладали синим цветом, который мягко перетекал в голубой у самых ногтей, что больше напоминали грифоньи когти. Голова существа овальной формы, макушка буквально «горела» голубым пламенем, напоминающим некий аналогом гривы, а лицо было почти полностью плоским. Две пары вытянутых голубых провалов, что являлись глазами, ныне были направлены на Тави. — Э-эт… — Саалешь Мин’уир А’льбертс Корни Фейт. — Перебил Тави старый маг и его глаза задорно сверкнули. — Отныне это Ваш, мисс Мелоди, телохранитель, покуда сие дело с чейнджлингами не подойдёт к концу и Вам будет угрожать опасность. — А… — В питании необходимости не имеет и, как Вы сами видели, владеет великолепными способностями к исчезновениям с нежеланных глаз. — Ларгон приветливо махнул копытом и сказав: « — Желаю Вам удачи, мисс Мелоди», благополучно скользнул в тень. Тави ещё десяток секунд смотрела на место, где буквально только что стоял единорог, как ее занятие прервал отчётливый хмык. — Он изменился. — Раздался мелодичный голос Саалешь и земнопони с интересом и потайной опаской посмотрела на новоявленного телохранителя. Саалешь пояснила: — Раньше он вполне мог призвать каких-то демонов и просто оставить их с Вами, мисс Мелоди. — А… — Информативно выдала кобылка. — Их компания Вам «понравилась» бы куда меньше, нежели моя. — Саалешь хмыкнула и помещение на минуту погрузилось в тишину. — Если Вы попросите, я вполне способна стереть Вам память и Вы можете забыть о моем рядом с Вами нахождении. — Н-не надо! — Быстро ответила Тави и, отвернувшись, добавила: — Мне уже во второй раз угрожают стиранием памяти. Да где же я так нагрешила, Селестия? Саалешь на бормотание кобылки мелодично рассмеялась, от чего заслужила удивленный взгляд земнопони, а потом скользнула в тень.***
От лица Сомбры: Утро выдалось весьма суетным. Мало того, что Регина и Диамант, проснувшиеся раньше, как-то странно поглядывали на меня и Тави, так ещё и пришло начальство цехов стражников и теней. Разумеется, я беседовал с ними наедине. Несмотря на то, что и пегас и алмазный пёс были в курсе некоторой моей необычности, они все равно отчётливо вздрогнули, когда я «ласково» и дружелюбно» им улыбнулся, обнажив свои далеко не маленькие клыки. Как я и предполагал, это весьма поспособствовало нахождению консенсуса. Не смотря на напряжение, так и витавшее в комнате, разговор закончился весьма продуктивно: теневой цех больше не берёт заказов на похищение Эквестрийских пони и извещает стражей о заказчиках. В этом моменте я чуток «настоял»: — Кажется, вы меня не поняли. Позвольте я кое-что вам разъясню. — Я наклонился к пегасу чуть ближе. Зрачки моих глаз вмиг стали вертикальными. Пегас вздрогнул. — Если я узнаю, — а я узнаю, уж в этом не сомневайтесь, — что Теневой цех по-прежнему продолжает брать заказы на похищение пони и не оповещает стражу о сих «заказчиках», то я буду недоволен. А когда я недоволен — я зову друзей и мы жаждем крови, а чья эта кровь — нас волнует мало. Своими словами я чётко обозначил позицию Эквестрии в этих переговорах: если Теневой цех вновь лезет на территорию государства пони, то я, уже не один, вновь посещу Город Шестерни, но в этот раз, меня и моих «друзей» вообще не будет волновать, что будут предпринимать «верха» Империи Грифонов — Теневой цех, даже не смотря на все свои связи, просто исчезнет силами Эквестрии. Вторая часть «уговора» была следующей: если Теневой цех соблюдает сей наказ, то Эквестрия к нему претензий не имеет. На том и порешили. Когда «большое» начальство покинуло дом, вернулся Диамант. Он через каких-то своих знакомых приобрел билеты, но не до самого Кантерлота, а до Эппллузы* — Эквестрийского городка на границе с грифонами. Судя по картам, этот городок находится в пустыне. Наверняка, все прямые маршруты до столицы находятся под пристальным наблюдением, однако все те поезда, корабли и дирижабли, что следуют через Эквестрию, проверить будет просто нереально. Мы прибыли на перрон почти перед самым отправлением. Я сделал брохуф Диаманту и обнялся с Тави. Регина, вторив моим действиям, крепко обняла и грифона, и земнопони. Как ни странно, парочка пони в наглухо закрытых плащах с накинутыми капюшонами, — у меня плащ был, а Регине подобный раздобыл Диамант, — не вызывала особых подозрений. По перрону ходило немало таких типов. Паровоз был весьма массивным: за цистернами с водой и тендерами с углём, шли многочисленные пассажирские и грузовые вагоны. В самом же хвосте были прицеплены три весьма необычных творения: два вагона походили на боевые платформы — на них были размещены паровые многозарядные арбалеты, а между этими платформами располагался бронированный вагон, напоминающий сейф. Эту тройку охраняло оцепление из грифонов и алмазных псов. На их доспехах была выгравирована шестерня с парусом и веслом внутри. Как пояснил Диамант, это был символ цеха корабельщиков. Они занимаются постройкой водных и воздушных судов, а также сопутствующего оборудования. Мне неведомо, что за товар собирается отвезти в Эппллузу цех, занимающийся изготовлением и продажей кораблей, но это и не мое дело. Вполне возможно, что они так же, как и мы с Региной, используют Эппллузу для скрытия истинного места назначения броневагона, а стоит им прибыть близь городка, как они сойдут с «пути». Как выяснилось, Диамант раздобыл такие билеты, что нам досталось двухместное купе — оное приятно. Регина развалилась напротив меня, вновь в фривольной позе: на боку, подперев голову копытом и закинув задние ноги друг на друга. На мордочке красовалась прелестная улыбка. Едва поезд тронулся, она снова стала приставать ко мне с вопросами, правда в этот раз больше внимания уделялось моим отношениям с Октавией. Я как только мог отнекивался, утверждая, что мы не более, чем… друзья, наверное, но, видимо, мои слова либо не долетали до единорожки, либо действовали наоборот и лишь подтверждали какие-то ее собственные домыслы. Видимо, после того, как она сегодня увидела спящих меня и Тави вместе, у нее в голове что-то переклинило. А то, что на мне был одет плащ, её, кажется, ни капли не смущало. Мардук, вот же приставучая кобыла. После предложения сменить тему разговора, оказалось, что Регина, как историк, неплохо разбирается в обитателях Вечнодикого леса. В итоге, мы до хрипоты спорили о тех или иных сильных и слабых сторонах его обитателей. На стороне единорожки были более обширные, можно даже сказать, энциклопедические знания, а вот на моей — куча прочитанных записей о всяких магических тварях и множество рассказов матери, коими она делилась после своего двухнедельного отпуска, что она как раз и провела в Вечнодиком. «И зачем её туда понесло?» — задавался я тогда вопросом. Да и сейчас тоже. За разговором время летело незаметно. Выходили мы из купе только за тем, чтобы перекусить в вагоне-ресторане и тут же возвращались обратно по моему настоянию. Меня по-прежнему не покидало чувство близкого зла. — Я успела тут кое-что раздобыть, пока вы с Диамантом осуждали тот караван корабельщиков. — Я вновь немного подивился эрудированности единорожки, которая, оказывается, разбирается и в цеховых знаках грифонов. Оранжевая достала из-под плаща небольшую металлическую фляжку, изукрашенную уже изрядно начинающими меня раздражать шестернями. — И не смотри на меня так! Я потратила не все те деньги, что ты выделил мне и Октавии. Должны же мы как-то расслабиться! — Что там? — Я угрюмо поинтересовался, чтобы хоть как-то выразить своё недовольство. Мне не особо было жалко потраченных кобылкой денег, но вот пить перед столь серьезным мероприятием, когда твои инстинкты символизируют о чем-то злом поблизости, мне казалось, как минимум, признаком слабоумия. — Красное вино с пряностями. — Облизнулась кобылка, но как будто через силу. Странно. — Я не пью. — Сразу ответил я, но припомнив события в таверне и свои ещё более ранние «запои» и употребления всего неупотребляемого на посту правителя Империи, добавил: — Ну, почти не пью. И сейчас точно пить не собираюсь. — Я ненадолго замолчал, обдумывая, а стоит ли проверять свои подозрения. Хмм, ну навряд ли что-то изменится, но реакция может что-то да дать. — Я чувствую чейнджлнга или кого-то недоброго поблизости. А с учётом того, что мы уже давно покинули столицу грифонов, оно или они едут с нами в одном поезде. — Чувствуешь чейнджлига?! — Удивлëнно протянула Инспект. — Это как? — Мой особый талант — это охота на зло и его уничтожение. — Я ответил и, на секунду задумавшись, продолжил. — А чейнджлинги явно недобрые создания. В них есть нечто от вампиров и суккуб. Это, помнится, порождения Преисподней или, проще говоря, так называемого Нижнего мира. Первые питаются кровью или же, куда более редко, жизненной энергией, а вторые выпивают энергию через занятия любовью, гипноз и тому подобное, я в этом не особо разбираюсь. — Может покажешь кьютимарку или все же скинешь свой плащ? — Спросила через-чур любопытная пони. — Я не понимаю, как он умудряется оставаться чистым, если ты даже с кобылками спишь в нем! И что за фетиш у тебя с одеждой? — Плащ — это элемент моего стиля. А чистый он потому, что на нём заклинания специальные наложены. — С тяжёлым и несколько обречённым вздохом, я ответил. — И повторяю ещё раз, с Октавией у меня ничего не было! Мы просто друзья! — Ну да, конечно. — Елейным тоном «согласилась» Регина. — Видела я вас сегодня утром… Друзья, которые просто спят на одном диване, хотя поблизости стояли ещё целых два немаленьких грифоньих кресла. И не надо мне рассказывать сказку о том, что было холодно — все равно не поверю. Интересно, а что в кобылках тебе нравится? Регина продолжала свою «пытку», а я лишь в отчаянии положил копыто на свою морду, старательно отгоняя мысль о том, что ее стоит прибить или, как минимум, вырубить. Стоит заметить, что я лишь сейчас понял, что, видимо, эта кобылка могла положить на меня глаз. Высокая, стройная, образованная. Если бы не болтливость и излишнее, чуток неуместное, любопытство, то идеальная единорожка. Только вопрос: а зачем ей такое чудо, как я? Я начал старательно убирать мысли о своём предположении подальше в самые дальние уголки подсознания, но кобылка своими действиями постоянно этому препятствовала: то заведет разговор личного характера, то привлечет внимание и начнёт себя поглаживать или ляжет весьма… ничего не стыдясь, в общем. Благо, после своего «правления», выдержка у меня стальная. Дорога до Эппллузы заняла чуть больше времени, чем путешествие на дирижабле. Если по воздуху я добирался сутки, то поездка на поезде должна длиться дня полтора и день уже прошёл. По идее, через три-четыре часа мы уже должны прибыть в городок. К слову, посредством своих скромных наблюдений, я выяснил, что в поезде не ехало ни одного пони — лишь грифоны и алмазные псы. Само же путешествие прошло без особых происшествий, если не считать регулярных расспросов и попыток меня соблазнить со стороны Регины. И, ей-Тартар, я уже даже начал было задумываться о возможных отношениях, как тут же начал вспоминать своё положение. Бездна, нет. Пока моя жизнь практически «Висит на волоске», заводить отношения будет верхом идиотизма. А заводить отношения с Региной так и подавно признак слабоумия, ибо, как говорится, «Чует моё сердце — не к добру это». Так и продолжалась поездка, вполне спокойно, обыденно… но вот что-то меня насторожило. И это ощущалось даже не от Инсект, хотя и от нее тоже, а… будто со всех сторон. В моё постоянное чувство «близкого зла» вкрались новые нотки. Было скучно, а потому я решил разобраться в своих ощущениях. Улегся на кушетку, постарался внушить себе, что Регина заткнулась или выпала из окна, — плевать, как это случилось, — и сосредоточился, пытаясь разобраться в смутных и размытых образах. Если до этого я ощущал зло как нечто липкое, сладко-дурманящее, то появившееся сейчас было абсолютно чуждым всему! Это… несколько мерзкое и чуждое чувство меня даже заставили насторожиться и почувствовать скрытую опасность, слишком уж противным было это чувство. — Инсект, собирайся. Похоже, что-то назревает. — Я наконец решил довериться своим чувствам и начать хоть как-то действовать. — Я чувствую, что-то измени… *Бабах! * Раздался звук близкого взрыва и вагон задрожал. Посмотрев в окно, мы с кобылкой увидели весьма необычный отряд, бегущий наперерез к составу. Ныне к составу стремительно приближались земнопони, алмазные псы и даже зебры. По небу летело несколько пегасов с грифонами — их было около двух десятков, точнее не рассмотрел. За отрядом, бегущим по пустыне, поднималось пылевое облако. Ни одежды, ни доспехов не наблюдалось, но тела этих разумных были покрыты какими-то странными фиолетовыми узорами, от вида которых внутри меня стала разгораться лютая ненависть. Усилием воли я постарался хоть чуток ее подавить, и через десяток секунд смог привести себя в более-менее здравомыслящие состояние. Ещё один взгляд в окно. Впереди всех бежал высокий, мускулистый, гармонично сложенный белый земнопони с золотой гривой. «Наверняка пользуется не малым успехом у кобылок.» — С некоторой долей зависти и… злорадства я подумал, представляя, как земнопони «пытает» Регина. В отличие от прочих, шкура белого пони не была покрыта теми омерзительными узорами. Но в компенсацию он имел размещенные на своём боку богато-разукрашенные ножны, из которых торчала копытоять меча. И снова, как и до этого, при взгляде на меч лежащий в ножнах, во мне стала просыпаться пугающая меня самого ненависть. Хоть бы своё альтер-эго так не призвать, а то худо будет уже всем. — Ты куда? — Растерянно спросила оранжевая кобылка, когда я открыл дверцу купе. Я старался сдерживать внутренний порыв ненависти, что так влекла меня к нападавшим, но сил хватало лишь на то, чтобы не потерять рассудок и не пойти рубить всех направо и налево. — Там даже не зло, а нечто намного хуже. — Спустя столько времени, вновь не своим, а хриплым, с шипящими нотками голосом выдавил ответ. Я уже вышел из купе, но рослая единорожка тут же последовала за мной, прихватив седельные сумки. Мои грива и хвост развевались, хоть в вагоне и не было никакого ветра, рог сиял алым, зрачки стали вертикальными иголками, белки позеленели, а из уголков глаз начал валить фиолетовый дым. Я чувствовал, как на моей морде стала медленно прорезаться безумная улыбка, обнажающая мои клыки. Краем глаза замечаю, что Регина даже не испугалась этого, как раньше делали другие разумные. Но вот от того, что она увидела в моих алых глазах, ей явно стало не по себе, а по шкуре пробежала испуганная дрожь. Я не удивлён. Ныне в моих глазах был лишь жутковатый коктейль из безумия, ненависти, фанатизма и веры в свою правоту. И все это было направлено на тех раскрашенных пони. Чейнджлинги ни разу не вызывали у меня подобного. Снаружи снова прогремели взрывы, теперь были слышны крики грифонов. Пассажиры отнюдь не торопились вмешиваться в происходящее, испуганно сидя у окон и смотря на открывшееся им зрелище. Я пафосно продолжил: — Если присутствие чейнджлинга или чейнджлингов поблизости я мог без особых проблем терпеть, то это… это будит во мне дикую ненависть. Я должен остановить или уничтожить носителей этого любой ценой. Ведь я дал клятву перед Миром, что буду охотиться на проклятую нечисть! Я постепенно начинал выходить из себя, но ничего с собой не мог поделать. Ненависть туманила рассудок, но моей воли хватало лишь на то, чтобы сохранить хоть чуточку здравомыслия. Выйдя в открытый тамбур, я легко залез на крышу вагона. Оттуда открывалась более обширная панорама. Краем глаза увидел мелькнувшее рыжие пятно — единорожка скрылась где-то внутри вагонов. Осмотрелся. Целью разношерстного отряда были три последних вагона. Охранники из цеха корабельщиков пытались отстреливаться из многозарядных арбалетов, но нападавшие были необычайно быстры и ловки — они успевали уворачиваться или даже отбивать болты. Тот самый «красавец» земнопони подбежал к боевой площадке, что была между основным составом и вагоном-сейфом. Невероятно длинный прыжок — и он на боевой площадке. Копыта белого мелькали с умопомрачительной скоростью, а его силе могла позавидовать и гидра. Он быстро, словно играючи, вырубил охрану. Во всех его действиях было что-то театральное, словно он делал все это ради возможных зрителей, но, тем не менее, результат был на лицо. Бессознательные грифоны один за другим валились с боевых платформ. Земнопони всего лишь с некоторым трудом рвал листы брони башен, где были закреплены паровые арбалеты. Его сила, как и прочность организма, были просто чудовищными. Меч же так и не покинул ножен. Белый красавец вальяжно и уверенно подошёл к месту, где спец-вагоны соединялись с основным составом, и уже приметил сломать крепление, как получил мощную телекинетическую плюху и свалился на землю. Была у меня надежда, что он упав на ходу с поезда хотя-бы сломает себе все кости, но Мардук! Покувыркавшись почти десяток метров по песку, земнопони, как ни в чем не бывало, поднялся на четыре ноги и быстро нашел виновника его падения, благо я не скрывался. Белый указал копытом на меня и его отряд сразу же сменил траекторию движения, приближаться к вагону на котором я стоял. Сам же белый вновь побежал к уже «очищенным» от охраны вагонам. Вот подбежавшая к моему вагону зебра на ходу достала зубами из своих седельных сумок какой-то бутылёк и метнула в меня. На одних лишь рефлексах хватаю пузырёк копытом и отправляю его к своей хозяйке. *Бабах! * Раздался взрыв, и плащ хоть немного и защитил от летящих осколков тело, но несколько из них впились в мою шею и морду. Глаза, не пострадавшие от осколков, были немного ослеплены вспышкой. Так и не проморгавшись, я, поддавшись наитию, резко присел. По гриве прошелся резкий порыв ветра. Немного вернув зрение в норму, я увидел пегаса, что заходил на второй круг. Скрип когтей по металлу. С разных сторон вагона приземлилась парочка грифонов. Ещё два пегаса и два грифона кружили над разгоняющимся составом. Только сейчас я заметил, что машинисты разогнали паровоз, в надежде, что нападавшие выдохнутся и отстанут. Но бегущий рядом отряд все ещё был полон сил. «Тьма всемилостивая, неужели они все настолько сильны, как тот земнопони?!» — Промелькнула мысль, вводящая меня в дрожь. Грифоны уже были готовы броситься, пегасы приготовились пикировать, а я же пустил огромное количество энергии в рог, готовясь по максимуму использовать свое преимущество — магию. Но в неравный, — для нападавших, разумеется, — в бой вмешалась другая сила. Казалось, что один из вагонов «взорвался» — из разбившихся окон стало вылетать множество созданий, напоминавших насекомых. Я сразу узнал жутких существ — чейнджлингов, благо Диаманд описал их весьма подробно. На глаз их было десятка два-три, а то и больше. «О да! Я был прав! Они следили за нами! Чувство зла существует, это не паранойя!» — Билась скованной птицей мысль у меня голове. Большая часть чейнджлингов бросилась на нелетающий отряд, а меньшая полетела ко мне, окруженному грифонами и пегасами, которые замешкались. Я воспользовался этим в полной мере. Резкий рывок вперёд, захват простым телекинезом и удар в солнечное сплетение. На груди грифона начал расти чёрный кристалл, что, «обняв» крылатого, сковал ему крылья. Пока никто не опомнился, повторяю процедуру и сначала один, а за ним и другой грифон полетели с крыши вагона на песок пустыни без возможности улететь. До пегасов же мне было не дотянуться, но те уже сражались с новыми противниками. Обернувшись, я увидел, что белый земнопони уже отсоединил спец-вагоны и они медленно отставали от состава. Я тут же сорвался с места и помчался к ещё не слишком притормозившим вагонам, перепрыгивая через пролеты тамбуров. Но моим планам остановить белого не было суждено сбыться. Непонятно как вернувшаяся в строй зебра вновь бросила свою «гранату», но в этот раз я этого не заметил. Взрыв отбросил меня к самому краю крыши, и я упал бы, не поддержи сам себя телекинезом. Кое-как взобравшись, я отлетел вновь — в этот раз я был атакован чейнджлингом, который врезался в вагон с зелёной вспышкой. Видимо, это существо немного просчиталось с прочностью поверхности, на которую приземлилось, из-за чего провалилось внутрь вагона. Мне же на этот раз не так повезло. Я упал в тамбур между вагонами, сильно ударившись головой о железный пол. Два взрыва подряд, потом падение с крыши вагона и удар головой… Мир перед глазами поплыл, но чудовищная сила ненависти, что окутывала мой разум, не позволила потерять сознание. С трудом поднявшись, я, словно через вату, услышал голос Регины. Она что-то говорила, но её слова до меня не доходили. Меня это не волновало. Высокий прыжок, и я уже начал было залезать на крышу, как почувствовал резкий рывок назад. — Регина, будь ты проклята! — Прокряхтел я виновнице своего «возвращения». В глазах всё мутило, но сосредоточившись, я увидел как рог кобылки окутался изумрудным сиянием, в тон ее глазам. Зелёная вспышка и мир поблек.***
— Что это было? — Это был первый вопрос, что я задал, стоило мне более-менее прийти в себя. Вокруг, куда ни посмотри, простиралась травянистая зелено-желтая степь, а мы с Региной находились в выжженном дотла круге. Высоко в безоблачном небе кружила парочка коршунов. Ленивый ветерок, колыхающий травяное море, нёс запахи гари и цветущих трав. И ни следа цивилизации, лишь в дали на горизонте виднелась высокая гора. Голова по-прежнему раскалывалась, слегка подташнивало, но вот зрение и слух уже почти восстановились. Я в очередной раз удостоверился в верности решения изучать Магию Крови — ведь своему восстановлению я обязан именно сему направлению. — Ты же единорог и должен разбираться в магии! Это была дальняя телепортация. Чрезвычайно сложная и ненадежная магия, нам повезло, что она сработала. — Недовольным голосом ответила Регина, выдернув меня из своих размышлений, и ласково продолжила: — А вот теперь ответить ты мне… — Голос кобылки резко поменялся на гневный. — Именем Уильимоны*, что ты творил в вагоне?! Зачем полез в драку с превосходящим противником?! Сидел бы в вагоне, как все остальные, и ничего бы не случилось! Ты был как будто одержим! Хоть предупредил бы, что у тебя случаются подобные приступы. Ты понимаешь, что из-за тебя под угрозой провала оказалась вся наша миссия! Во мне вновь начала нарастать волна гнева. Резкий выпад вперёд — я хватаю Регину за горло, чуть приподнимая над землёй, и начинаю практически шипеть прямо в лицо: — Вопрос-с к тебе: А з-з-зачем ты-ы-ы мне помеш-шала? Если бы не ты, я бы с-стёр их всех в порош-ш-шок! — Мои глаза приняли свою «темную форму» и теперь начали сверкать алым. — Если бы ты не вмеш-шивалас-сь, мы могли бы помеш-ш-шать тем твар-рям! Инсект, не имея возможности дышать, начала постепенно задыхаться. Я уже было хотел ее отпустить, как по моему копыту пробежали зелёные искры и я резко его отдёрнул. Мои подозрения в очередной раз подтвердились. Регина упала на землю и закашлялась, а я же, как ни в чëм ни бывало, спросил: — Где мы? — Голос стал прежним, но гнев всë ещё грел мои вены. — По идее мы должны были оказаться где-то к югу от столицы. — Откашлявшись, сказала кобылка, что теперь на меня поглядывала с некой опаской. Мардук, хорошо играешь, да вот только я хоть и не владею эмпатией, да будучи магом разума, твои эмоции чуток да чую. — Телепортация позволила сократить дорогу до Кантерлотской горы. Единственная проблема в том, что эта местность почти не заселена. Примерно, сутки пешего хода и мы на месте. Держи свои сумки. — Как чейнджлинги нас выследили? — Спросил я, едва мы тронулись в путь к той горе, что я заприметил до этого. — Без понятия. — Огрызнулась «обиженная» на меня Регина. — Если бы не твои выкрутасы, нам бы не пришлось удирать от нападающих и сбивать копыта по этой степи. — «Мои выкрутасы»? — Переспросил я кобылку, злобно на нее глянув. Инсект вздрогнула. Видимо в моем взгляде и вправду есть нечто пугающее. Я издевательски продолжил: — Допустим, я всё же виноват. Тогда, может ты нас и до Кантерлота телепортируешь, чтобы Мои «выкрутасы» ничего вновь не испортили? — Ты точно странный единорог. — Возмутилась кобылка, пересилив мой взгляд. — Я же тебе не хранительница элемента Магии, чтобы колдовать направо и налево! После подобного заклинания мне нужна передышка. — Я опасно сощурился и она отвернулась. — В общем, быстрее будет пешком. — Зато чейнджлинги потеряли наш след. — Сказал я уже несколько примирительным тоном, продолжая идти по степи. Чувства по прежнему твердили, что перевертыши поблизости. Будто я без них этого не знаю. Выжженное телепортацией пятно закончилось и теперь я шел по траве, которая местами могла доставать до спины весьма рослого пони. Травы цеплялись за мои копыта, но я упорно «пробивал» путь, распугивая каких-то мелких грызунов. Главное не наступить на змею или еще какую-нибудь опасную тварь. А то так и до Кантерлота не доберусь. Солнце перевалило уже за полдень. Я из-за своего темного окраса буквально исходил потом. Жажда мучила все сильнее, но воды в седельных сумках ни у меня ни у Инсект не оказалось. Конечно, можно было попросить у этой «единорожки» вина, что она предлагала ещё при отъезде из Города Шестерни, но я оставил этот вариант на самый крайний случай. Во-первых, гордость не позволит, а во-вторых, после него пить захочется ещё больше. А вот с едой проблем не было. К моему счастью, у меня ещё с пребывания в Кантерлоте остались запасы чуть подсохшей выпечки. Регина же, несмотря на жару и отсутствие воды, была полна сил и довольна. Казалось, что ей даже нравится подобная погода. И она, уже позабыв о своей «обиде» и «опаске», вновь начала попытки разузнать обо мне побольше. Пожалуй, я мог назвать этот день одним из самых скучных в своей жизни. Степь, трава, трава, трава… Медленно приближающаяся Кантерлотская гора… И тарахтящая под ухом Регина, которую очень хочется где-то тут и прикопать. Возможно, если бы мы шли по обычной дороге, то достигли бы столицы Эквестрии к вечеру, но вот переход по травянистой равнине был явно тяжелее. Вскоре стало ясно, что ночевать придется в степи. Только ближе к вечеру я, уже почти обессилев, заприметил небольшую рощицу деревьев. Вокруг рощицы трава была заметно гуще и зеленее. «Наверняка там есть вода!» — Сразу я обрадовался и казалось бы открыл в себе второе дыхание. Я то уже почти сдался и был готов попросить вина. Мысли о блаженном вкусе воды прибавили моим копытам резвости, но не тут-то было. Чем быстрее я пытался идти, тем сильнее трава цеплялась за ноги. Сдерживая желание побыстрее добраться до места, где, как мне казалось, есть вода, я сбавил шаг. Ожидания меня всё-таки не обманули. В центре рощицы была неглубокая глиняная яма, явно искусственного происхождения. Об этом свидетельствовал уже зарастающий холмик глины рядом с ямой. Возможно здесь останавливался какой-то более подготовленный путешественник. На глине виднелось множество отпечатков звериных лап, но самих зверюшек тут не было. Видимо, шаги пони спугнули постоянных жителей этого райского уголка. Но, что самое главное, на дне была вода! — Ха, наконец-то. — Радостно я воскликнул и быстро спустился к воде. Мне уже было плевать на свои «королевские» привычки или какие-то опасения подхватить какую-нибудь заразу. Вода имела ярко выраженный привкус глины, но, тем не менее, это была вода. Подошедшая Инсект на нее смотрела с ленивым любопытством, но отнюдь не спешила ее пить. — Будешь? — Не удержался я от вопроса. — Я пожалуй воздержусь. — Ответила единорожка, скривив губы. Похоже, она была чем-то весьма и весьма огорчена. Запомним. — Лучше вино, чем непонятно какая вода. Я на это лишь покачал головой и вновь склонился над водой. Чуть позже, обсудив сложившуюся ситуацию, мы решили переночевать в этой же рощице. Одна аликорна уже подняла луну и в степи стало заметно прохладнее. В отличие от жары, при которой Регина чувствовала себя комфортно, даже слабый холод весьма заметно повлиял на нее. Шкура кобылки дрожала, а также был слышен стук зубов. В сгущающихся сумерках, помогая себе свечением рога, я насобирал немного хвороста и сухой травы. Подходящих веток почти не было, но мне удалось насобирать хоть что-то. Сложив немного горящего в небольшую кучу, а остальное оставив в качестве топлива, я принялся разжигать костер. Своей «тёмной» силой светить не вариант, а обычный огонь я колдовал уже о-очень давно — придётся вспоминать. Через минуту, хоть и не без затруднений, с моего рога сорвался небольшой огонёк, что тут же разжег костёр. — Ты греться не будешь? — Окликнул я, слонявшуюся где-то в стороне, кобылку. А её не стоило упрашивать дважды. Она спешно метнулась к костерку по уже утоптанной полянке у родника, уселась рядом со мной и протянула дрожащие копыта к огню. Но все равно костер был слишком мал, чтобы согреть немаленькую кобылку. Совсем рядом завыл какой-то зверь. Его песню подхватило ещё несколько голосов. За ними ещё и ещё. Единорожка метнулась ближе ко мне и прижалась к боку. Шкура ее была необычайно холодна. От кобылки пахло чем-то дурманяще-сладким и будоражащем животные инстинкты. — Что это было? — Испуганно спросила Регина. В этот раз страх настоящий, хоть и не такой сильный, как показывает. — Не знаю, но мне и плевать. — Небрежно я отмахнулся, не особо довольный размещением кобылки. Одним боком Инсект прижималась ко мне, вторым же повернулась к начинающему угасать костерку. Кажется, ее попытки меня соблазнить продолжаются. Она благодарно потерлась мордочкой о мою шею и осторожно поцеловала шерстку. Одурманивающий запах кобылки начал чуток кружить мне голову и я начал разрываться. С одной стороны моё тело хотело провести ночь вместе с этой пони, но вот разум настойчиво твердил, что эта ошибка будет стоить мне жизни. Кобылка чуть куснула меня за шею и мой рог блеснул алым. На губах Регины появилась хищная, торжествующая улыбка. Вновь раздался вой. В этот раз гораздо ближе. — Хочешь стать их ужином? — В этот раз моя очередь улыбаться. Кобылка пискнула, а я расплылся в ещё более широкой улыбке, не стесняясь показывать свои клыки. Ладно, хватит дурачиться. Вой раздался вновь и я встал. Подобное игнорировать было бы глупостью. Я сосредоточился на своем роге и рощицу начало окутывать алое сияние. — Ты куда? — «Испуганно» спросила единорожка и тоже вскочила на ноги. — Не вздумай никуда уходить. Я… я боюсь оставаться одна. — Успокойся, Регина. — Махнул я копытом. — Я не настолько глуп, чтобы удаляться от костра или разделяться в самый неподходящий момент. Я пытался понять, что же все-таки выло. Прикрыл глаза и сосредоточился. Холодный ветер ерошил серую шерстку и развеивал выбившуюся из-под капюшона гриву. Он нёс запахи цветущих трав, пыли, смолы и мокрой древесины. Шелест травы, скрип веток, шорохи лап… Шорохи лап?! Вокруг небольшой рощицы стали разгораться несколько десятков пар светящихся жёлтым глаз. В освещаемый моим рогом круг вошли весьма странные создания. Они были похожи на здоровенных волков сделанных из дерева. Я встал между единорожкой и ближайшим существом. — Древесные волки! — Воскликнула Инсект и вновь прижалась ко мне. В этот раз к крупу. — Но что они забыли так далеко от Вечнодикого? — И чего нам от них ожидать? — С некой ленцой я спросил, неотрывно смотря на медленно приближающихся волков. — Понятия не имею. Говорят, что они могут путешествовать сквозь время, но, как я считаю, это все сказки. О них почти ничего неизвестно, кроме того, что они практически неуязвимы для магии, крайне сильны физически и боятся громких металлических звуков. — Быстро тараторила единорожка, но на секунду остановилась, чтобы задумчиво постучать по подбородку копытом. — Только у нас ничего металлического нет. Я хмыкнул. Однако волки не вели себя угрожающе. Они входили в освещаемый моей магией круг и просто напросто усаживались на траву и неотрывно на меня смотрели. Я лишь только сейчас обратил внимание на то, что мой бок определённо что-то греет. И нет, это я не о назойливой кобылы. Я засунул копыто в одну из своих седельных сумок и достал оттуда золотую монету. Да ладно? Самый большой древесный волк, видимо вожак, подошёл чуть ближе ко мне. Всмотрелся в монету, потом, почему-то, в центр моего лба и чему-то… кивнул? Древесный волк сел напротив меня, запрокинул голову высоко вверх и завыл. Спустя несколько секунд другие волки подхватили… песню?! Поддавшись наитию, я тоже посмотрел на ночное небо. Высоко над рощицей светила луна. Неожиданно я почувствовал некий странный зов и в моем горле зародился странный глухой вой. Я присоединился к песне древесных волков. Краем глаза заметил, как единорожка от меня отпрыгнула, однако ничуть не удивилась и не испугалась мелькнувшим в свете костра острым зубам и длинным клыкам. Отвлекся. Это было необычайное ощущение. Я чувствовал, что что-то объединяло, роднило с этими существами. И наконец, я ощутил, о чем пели волки. Они пели о утрате, о прошедшем, о том, что более не вернётся. Матерь… как же я хочу вернуть те времена, когда я был ещё жеребенком. Времена, когда ты укладывала меня спать, рассказывая истории о своих приключениях. Времена, когда я изучал каждое новое заклинание в надежде получить твою похвалу. Времена, когда ты будучи занятой королевскими делами правителем, всегда находила время в своём плотном графике ради очередного нашего урока. Времена до этого Тартарова «переворота». Времена, когда вы были… живы. Прямо в воздухе стали разгораться жёлтые светлячки, а траву прорезали алые змейки, какого-то гигантского рисунка. Светляков становилось все больше. Они постепенно кружили вокруг рощицы, но почему-то на поляне не стало светлее. Её по прежнему освещали догорающий костер и алый свет моего рога. Замечаю, как Инсект окуталась защитным кругом из изумрудного пламени, алые лини, словно испуганные огибали этот круг. Единорожка-историк с жадным интересом следила за странным ритуалом. Ну, посмотреть было на что. Светлячки слились уже в единый вихрь, который доставал до самой луны, а алые линии перебрались на мою шкуру слившись там в причудливые символы. Грива и хвост стали необычайно длинны. Они полностью игнорируют поднявшийся ветер, расползаясь по поляне клубами. Внутри порою можно было заметить багровые вспышки, словно угли от неведомого костра. Вой становился все громче, вихрь кружил все сильнее. Ослепительная алая вспышка. И тишина. Грива и хвост вернулись в привычную, компактную форму. Я обессиленный упал на смятую траву, символы впитались в мою шкуру не оставив на ней и следа, а древесные волки стали растворяться во тьме. Только вожак подошёл ко мне, понюхал гриву, толкнул мордой в плечо и поднял свои светящиеся желтым глаза. Из его горла раздался предостерегающий рык. Он выжидающе посмотрел мне куда-то за спину, — видимо на Регину, — и в чем-то убедившись, вновь кивнул. В отличие от других волков, вожак не стал уходить во мрак. Он медленно истаял прямо на глазах. Последними пропали глаза. С протяжным и хриплым стоном я поднялся на ноги. — И что это было? — С трудом я просипел. Мардук, кажется голос сорвал. Но оно того стоило. Я был уверен, что случившееся было необычайно важным. — Это тебя нужно спросить. — Усмехнулась единорожка убирая огненный круг. — Это ведь ты «спелся» с древесными волками. И как только тебе это удалось?.. Хотя с учётом того, что случилось в поезде, могу тебе со всей уверенностью заявить. Ты ненормальный! — Давай обсудим это завтра? Я слишком устал. — Я упрямо склонил голову. М-да, впечатление от ритуала, что провели древесные волки, незабываемое. Я старательно потушил остатки догорающего костра, набросал на это место сорванной травы и обратился к своей персональной язве: — Ложись. Там земля прогрета, тебе будет теплее. Пони лишь благодарно кивнула и улеглась на своеобразную подстилку из травы. Я же лег рядом и обнял мерзлячку. В Тартар романтику, я просто устал, да мерзнуть желания было не много. Прошло пару минут и моё сознание провалилось в блаженную тьму.***
Утро встретило меня сыростью и росой. Я проснулся первый, а вот кобылка ещё спала. Осторожно, стараясь не разбудить кобылку, поднялся, размял затекшее от лежания на земле тело и спустился к роднику, что бы умыться. Настроение у меня было очень даже неплохим. Казалось, что вчерашнее происшествие меня как-то обновило и… взбодрило, что-ли? Из любопытства я прошёлся по следам древесных волков. Во всех случаях примятая трава заканчивалась метрах в ста от рощицы, что приютила пони. Кантерлотская гора была уже совсем рядом, часов пять пешего хода и отряд будет на месте. Вернувшись в рощицу, я заметил, что моя спутница уже проснулась. — Ты где был? — Чуть угрюмо спросила она. — Я тут без тебя замёрзла. — Доброе утро, язва. — Как ни в чем не бывало ответил я пони. Тон кобылки не мог испортить моё чудное утро. — Я ходил смотреть куда ушли древесные волки. — Ну и куда же? — С некой ехидцей спросила кобылка, с издевательским выражением лица. И чего это она? Язва. — Прямиком в Тартар — тут не далеко. Может и тебя провести? — Уже я ехидно спросил, но, не давая Регине вставить слово, продолжил: — Они просто исчезли. В начале идёт смятая трава, потом сразу же нормальная. Они или улетели или телепортировались. Давай собираться. Вылей, пожалуйста, вино и давай наберем во флягу воды. — Ни за что! — Резко воскликнула пони и убрала свои седельные сумки за спину, подальше от меня. У меня зародились новые подозрения, но я, никак этого не проявив, лишь покачал головой и спустился к роднику, что бы напился вволю. Сегодня вновь предстояло прокладывать путь через травянистое «море». Сборы не заняли много времени и вскоре мы вновь двинулись в путь, покидая приютившую нас рощицу. Однако путь оказался неожиданно короче, чем я опасался. Уже через часа два мы вышли к пшеничным полям. Найдя проселок, мы в скором времени вышли к небольшому городку. Там я заплатил местному извозчику и вскоре мы с язвой ехали в простенькой карете. После почти суточного перехода по степи, это было словно настоящее блаженство. Уже подъезжая к Кантерлотской горе, Регина взяла ситуацию в свои копыта. Она объяснила землепони-извозчику куда нам требуется доехать. И даже порою показывала нужные повороты на дорогах. Меня не удивила подобная осведомленность пони-историка. Я просто в очередной раз поразился «сюжетным дырам» сего спектакля. Нормальная дорога превратилась в неширокую тропу, что обвивала один из многочисленных утесов Кантерлотской горы. Расставшись с, изрядно удивленным таким пунктом назначения, извозчиком, мы двинулись по тропе. Спустя несколько поворотов, она привела нас к незаметной пещерке. — Вот мы и на месте. — Благоговейно произнесла Инсект. — Дальше начинаются кристальные пещеры. Я первым вошёл под сумрачные своды пещеры, Регина же уверенно двинулась следом. Пещера была обыкновенной. Сухая, без каких бы то ни было обитателей. Убедившись в безопасности прохода, единорожка возглавила отряд и повела меня вглубь горы. Чем дальше мы уходили от выхода, тем темнее становилось, и хоть глаза постепенно привыкали к темноте, чуть позже всё-равно было принято решение освещать путь «светлячками»*. Постепенно я стал замечать в стенах крошечные вкрапления тускло светящихся кристаллов. С каждым новым пройденным поворотом их становилось все больше и вскоре они стали достигать размеров жеребенка, а потом и взрослого пони. — Бездна, откуда здесь кристаллы-то взялись? — Не удержался я от вопроса. — Я бы и сама хотела знать. — Искренне ответила Регина и, чуть задумавшись, добавила: — Думаю, это — заброшенный сад Ми Аморе Кадензы. Она же вроде правительница у кристальных пони. Дорога продолжилась, но теперь единорожке постоянно приходилось меня отдергивать от очередного кристалла, который я бы хотел себе заполучить. Вот язва. А ведь меня и вправду изумляла холодная красота этого места. Его совершенство и упорядоченность. Только вот упрямая кобылка не давала насладиться невиданным зрелищем, чуть ли не силком таща меня дальше. Вся сеть пещер оказалась на удивление заброшенной и безжизненной. Ни летучих мышей, ни насекомых, ни плесени, ни лишайников. Словно кристаллы не желали терпеть рядом с собой хаоса, который создавала жизнь. Только сейчас до меня дошло, что красота, которой я любовался, была мертва и безразлична. Я горько усмехнулся. Под стать мне. Изредка встречались шахтёрские балки да железнодорожные пути. Судя по всему, здесь когда-то были шахты. Неожиданно кобылка резво метнулась назад, чуть не сбив меня с ног. Я хотел уж было расспросить её о том, чего она испугалась, как причина явилась сама. Это был кристальный шар, который катился нам навстречу. Я сосредоточился на своём телекинезе, стараясь сдвинуть оживший кристалл в видневшуюся неподалеку расселину. — Не стой столбом! — Рявкнул я и единорожка, выйдя из некого ступора, быстро поняла что от нее требуется и тоже стала отталкивать кристалл к трещине. Несмотря на упорное сопротивление, кристалл вскоре удалось скинуть куда-то вниз. — Фух. — «Устало» я произнес, привалившись к грани гигантского кристалла. Хе, чуть притупим бдительность. — А оно было упорным. Как я понимаю, спрашивать тебя о том, что это такое — бесполезно? — Ну почему же. — Ответила пони «переведя дух». — На счёт этого я догадываюсь. Скорее всего, такое зарождается из-за магического фона «Ключа Аликорна». Так артефакт умудряется обзавестись стражей. — Я что-то не понял. — Поднял я копыто в останавливающем жесте. — Ключ имеет некое подобия разума? — Нет. — Покачала головой кобылка. — Это скорее я немного неправильно выразилась. Просто магический фон от Ключа в любом случае будет порождать разнообразные аномалии. Думаю, это не последнее существо, с которым нам придется встретиться. И вновь мы двинулись в путь, только теперь я следил не только за кобылкой, а ещё и старался следить за окружающей обстановкой и прислушиваться к шорохам. Несколько раз попадались небольшие ожившие кристаллы и тоже пытались атаковать, но были слишком малы для этого. Мелочь постигала судьба их более крупного предшественника. С помощью телекинеза мы их отправляли в ближайшую трещину. От более массивных собратьев успешно прятались и пережидали, пока те покинут пещеры. Так и продвигались, но вот не повезло. В центре пещеры, которую, по словам Регины, никак нельзя было обойти, раскинулось кристальное дерево. Ленивый сквознячок колыхал его листья создавая хрустальный перезвон слышимый издалека. — Не нравится оно мне. — Произнесла кобылка, выглядывая из-за поворота. — И что ты предлагаешь? У меня нет никаких путных идей. — На самом деле есть, но рассказывать я их не намерен. — Пожалуй, нам лучше поставить магический щит и пройти вдоль дальней стены. — Я не специализируюсь на создании щитов. — Спокойно констатировал я факт, пожав плечами. — Я почему-то и не сомневалась. — В голосе кобылки сочился неприкрытый сарказм. — Но зато я специализируюсь на атаке. — Я глянул на Инсект и мои глаза опасно блеснули. — Хочешь это проверить? — Тогда сдерживай все, что может нам угрожать, телекинезом. — Резко отвернувшись, произнесла единорожка и, не удержавшись, чуть тише добавила: — Так более энергозатратно, но хоть какая-то польза от бесполезного единорога. Я громко фыркнул, тем самым показывая, что ее слова услышал, но развивать эту тему не стал. Подготовившись, мы осторожно двинулись в путь. Регина создала защитный барьер, а я готовился применить телекинез. Все эти приготовления оказались не зря. Едва мы приблизились к кристальному древу, как оно зашевелилось и бритвенно-острые листочки, один за другим, стали лететь в нашу сторону. Часть из них перехватывалась моим телекинезом, часть отскакивало от барьера, созданного единорожкой. — Ходу, ходу! — Воскликнула кобылка, стараясь одновременно резво переставлять копыта, смотреть под ноги и удерживать обстреливаемую защиту. Мне же приходилось лишь чуть труднее, благо магический резерв не мал, а контроль обычного телекинеза на высшем уровне. Рано или поздно все заканчивается, закончилась и пещера. Облюбовавшее его агрессивное дерево скрылось за очередным поворотом. Стоило нам прибыть в относительно безопасное место, как мы тут же рухнули на пол, тяжело дыша. Лично я не особо устал, а моя спутница, с высокой долей вероятности, может просто «играть». — Ну пошли, что ли, дальше, пока на нас не наткнулся еще какой оживший кристалл. — Произнесла «отдышавшаяся» единорожка и вскочила на ноги. Я поднялся с «трудом» и двинулся за ней. Следующий час мы благополучно плутали по лабиринтам пещер и несколько раз натыкались и прятались от их обитателей. Но вскоре мы вышли к массивным воротам, одна створка которых была молочно белой, вторая же черно-синей. Кристаллы, словно боясь этого сооружения, здесь отступали в сторону, обнажая камень. По структуре казалось, что ворота сделаны из дерева, но на ощупь оно оказалось каменным. Я определил это, подойдя и потрогав их копытом. На них были изображены коленопреклонные аликорны и Дискорд, возвышающийся над всеми ними. Изображения легендарного драконикуса я видел не раз и не два. Луну и Селестию не узнать было бы непростительно, а вот остальных аликорнов я ни когда не встречал. Матери там не было, это точно. Разве что ещё один обладатель рога и крыльев немного походил на Каденс, но лишь отдалённо. — Что дальше? — Спросил я у стоящей в стороне Регины и подавил злую усмешку. — «Похоже настало время сбрасывать маски». — А дальше мне понадобится твоя кровь. — С нехорошей усмешкой ответила единорожка. — Почему это именно моя? — Спросил я несколько скучающим тоном, казалось чисто из вежливости. — Потому что ты аликорн. — В глазах лже-единорожки вспыхнул изумрудный отблеск, а ее рог окутался зелёным пламенем. Я на это даже ухом не повёл. Просто хмыкнул. — Не аликорн, а умбра. — Небольшое усилие воли и в моем копыте появляется небольшой кристальный кинжал красного цвета. — Но, думаю, попытаться стоит, авось пролетит. Верно? Я резко перевёл взгляд на «Регину». Мои глаза опасно сужены, а на устах хищная улыбка. А кобылка то прям опешила. Внешность… хм, на любителя. Высокая, немногим ниже Селестии, если последняя не выросла ещё больше. Чёрное, подтянутое тело. Длинные, снизу дырявые, ноги. Грудь и часть спины защищена зелёного цвета… хитином. На спине расположились, по краям «оборванные», крылья, присущие лишь насекомым. Такие же «оборванные» грязного сине-зелёного оттенка, хвост и грива средней длинны. Во рту виднелись клыки. Белки глаз чуть отдают лёгкой зеленью, а вот зрачки более насыщенного цвета свежей травы. Ее лоб венчал кривой рог, а на голове виднелась небольшая трёх-зубчатая корона с зелёными шариками на зубьях. Не дав сей особе вставить и слова, резким движением делаю на хуфе левого копыта разрез. Небольшой мазок своей кровью по дверям и… Рисунки стали наливаться цветами, словно оживая, а двери дрогнули и медленно поползли в стороны. Внутри был круглый, пустой зал, освещаемый небольшими кристаллами, похожими на те, что разрослись в пещерах, только намного более яркими. Они висели под потолком на длинных цепях. В центре каменной, изукрашенной резьбой в виде переплетающихся драконов, на небольшом постаменте лежал сияющий ослепительным белым светом предмет. Его очертаний разобрать было невозможно. — Хо, план «Попытка не пытка» оказался успешен. — Искренне я удивился. — Ты… ты… всё должно быть не так! — Резко воскликнула «Королева». — А как? — Скучающим тоном я спросил, склонив голову к левому плечу. — Ты… ты… ты должен был удивиться, не понять что происходит! — Со сбившимся дыханием продолжала кобылка, а на моих устах расцветала недобрая улыбка, что всё больше и больше нервировала «Королеву». — Уймись, Инсект Регина — Королева насекомых. — Мои глаза опасно блеснули и кобылка не выдержала. — Вперёд, дети мои! Схватите его! — Резко крикнула высшая чейнджлинг и… Из ближайших коридоров хлынуло множество ее младших сородичей. В копытах их были весьма знакомые сети. «Антимагические.» — Усилием воли, я подавил усмешку и ни капельки не сопротивляясь позволил себя связать. Несколько низших разжали мою пасть и влили в нее то самое вино, что так упорно мне предлагала Кризалис. — Хух. Я всегда считала, что пони весьма глупы, но видимо ты исключение. — Вытерла несуществующие капельки пота Высшая, пока в меня заливали, крайне ужасную на вкус, дрянь. Заставив меня выпить всю фляжку, чейнджлинги ещё туже замотали меня сетями и разлетелись по пещере, в которой стояли врата. Крепкий алкоголь, выпитый залпом начал чуть дурманить голову, но я не из «слабаков» — выдержал. Потом я почувствовал, как магия стала постепенно покидать тело. Небольшое усилие воли и эта оплошность «устранена». А чувство зла работало без сбоев — так и продолжало фонить от «насекомых». «Похоже, это зелье не способно заблокировать силу Клятвы перед Миром. Ну, я бы удивился, если бы смогло». — Я подавил ещё одну усмешку. — Вот и все. — Кивнула сама себе Королева. — А ты сопротивлялся. — сюсюкающимся тоном, словно разговаривая с маленьким жеребенком, обратилась Кризалис подходя ко мне. Появилось желание прекратить сей «спектакль» и свернуть этой кобыле шею, но я с трудом отбросил эту идею. Непонятно на что ещё она способна. Рано. Кризалис подошла ближе ко мне и укусила в районе плеча. В кость хоть не попала? Глаза ее восхищённо округлились и Королева, видимо, с трудом заставила себя оторваться от… столь изумительной крови? Хм, я так-то Маг Крови, но на вкус её не пробовал. Ни свою, ни чужую. Или свою когда-то в детстве? Не помню. Кризались причмокнула черными губами и облизнула свои клыки. Видимо моя кровь и впрямь хороша на вкус. — О да! Знала я бы раньше, что кровь аликорнов столь прекрасна, то прекратила бы игру и спеленала бы тебя ещё в поезде. — Высшая чейнджлинг нежно потрепала меня по щеке. Рано, терпи. — Как жаль, что у меня не хватило времени, что бы тебя покорить, ты оказался весьма крепким орешком. Эх, какой бы из тебя вышел раб! Но не будем о грустном. Сомбрик, а почему же ты молчишь? — Кризалис, увлеченная своей речью, только сейчас обратила внимание на то, как меня связали. Похоже, эта чейнджлинг обожала поболтать, впрочем, я к этому уже успел привыкнуть. — Сегодня день моего триумфа и твоя Королева разрешает тебе говорить. Эй, вы там, освободите ему рот. Он ведь не будет снова кусаться своими прелестными зубками. Иначе я прикажу вновь его вязать. — Продолжала она свои сюсюкания. Я неопределённо пожал плечами, всем своим видом показывая своё полное игнорирование ситуацию. Кобылка странно на меня посмотрела, но несколько подлетевших Низших уже освободили мой рот от кляпа. — И чем же это вы меня опоили? — Опять с лёгкой ленцой, я спросил и шрустнул шейными позвонками. — Редчайшее зебринское зелье. — Самодовольно ответила Кризалис. — Оно способно лишить магии и аликорна. Первоначально я планировала использовать его на Кадензе и даже подготовила операцию по внедрению к ней через Октавию, но тут неожиданно появился ты, и я откорректировала план. Слава Уильмоне, что один «союзник» смог достать и передал мне сразу две порции. Я хмыкнул. Значит, она «работает» не одна. — Сомбра, покорись и воссядь по моё правое копыто. Стань мои консортом*. — Кризалис склонилась надо мной и по моим губам раздвоенным языком. Ещё рано. — Вначале под нашим управлением будет Эквестрия, потом же мы захватим и весь остальной мир! — Я обещаю подумать. — С всё той же ленцой я ответил и чуть отвернулся. — Я дам тебе время на размышления~ — Практические мурлукнула кобылка и, напоследок лизнув мою шею, пошла в сторону артефакта.— Когда я вернусь с Ключом, я желаю услышать твой положительный ответ. Кризалис хоть и с трудом, но все рано шла сквозь белое сияние, являющееся последним рубежом защиты артефакта. А вот теперь пора. — И всё-таки, в одном ты просчиталась, Кризалис. — На мои слова кобылка с трудом повернула голову в мою сторону. Я легко продолжил: — Тебя обманули. — Что ты имеешь в виду? — Сдвоенным голосом, обратилась Королева. Видимо «свет» Ключа и впрямь весьма сильно на нее «давит». — Зелья, что полностью блокирует магию — не существует. — Мои глаза приняли свой «боевой» вид, а на устах появилась безумная улыбка.***
Рядом стоящие с Сомброй чейнджлинги успели лишь дернуться, как тут же оказались нанизаны на, в мгновение ока выросшие прямо из земли, шипы. Прыжок назад, кувырок влево и Сомбра благополучно избежал десятка летевших в него зелёных сгустков. — Схватить его! — Рявкнула Кризалис, но еë подчинённым этого и не требовалось — они уже рванули в сторону единорога. Сомбра кровожадно ухмыльнулся. Его рог загорелся и появился щит, что стал ограждать Сомбру от вражеских заклинаний. В это время сам единорог встал на дыбы и резко ударил передними копытами по земле. Прошло мгновение и прямо из земли с чудовищной скоростью «выстрелили» чёрные шипы, что, к сожалению для единорога, лишь задели самых нерасторопных «насекомых». *Вспышка телепортации* Морнингстар, появившись прямо под сводом пещеры, быстро устремился вниз и благополучно приземлился на двух чейнджлингов, буквально вбивая их головы своими копытами в землю. Чувство опасности! Сомбра вмиг ушёл в тени, а место, где он был секундой назад, пронзило кривое чёрное копьё. Вышел рядом с копейщеком. Широкий замах и удар левым копытом отправляют «жука» в полёт на добрых несколько метров. Вновь уход в мир Тьмы. — Все взлетели! — Рявкнула Кризалис, наблюдая за тем, как Сомбра начал мелькать между тенями ее «детей». — Какая самонадеянность~ — Мурлыкнул голос Сомбры, казалось, отовсюду, а после резко ожесточился: — Probes tenebrarum! Вмиг по всему полу пещеры начали появляться десятки чёрных «провалов» из которых тут же метнулись, чёрные с фиолетовым проблеском, щупальца, что сразу стали хватать и бросать «насекомых» в ближайшие стены. Проходит десяток секунд — уже целая семёрка чейнджлингов бессознательно валялась около стен и столько же успело получить тяжёлые увечья. — Хватит прятаться, Сомбра! — Взревела Королева раненым зверем и начала «обстреливать» заклинаниями все темные закоулки пещеры. — Я ближе, чем ты думаешь, Королева насекомых. — Раздался рядом басистый голос. Кризалис успела лишь повернуть голову, как сразу же почувствовала чудовищной силы удар, что заставил ее куборем прокатится по земле. — Хо, неужто ли знаменитая Королева чейнджлингов, Кризалис, ни на что не способна? — Голос единорога сочился ядом и был наполнен гневом. — Знаешь, Язва, я даже несколько разо… — Умолкни! — Крикнула кобылка, запуская в единорога большие сгустки энергии. — …чарован. — Закончив, жеребец вновь скользнув в тени, тем самым избегая атаки. — Раздражает. Выход сбоку от Королевы. Широкий замах и удар кристальным клинком. Кризалис неожиданно смогла принять на зелёный щит. *Вших* Удар. Удар. И ещё удар! Щит пошёл трещинами и Кризалис, казалось, запаниковала. Сомбра, увидев это, лишь злобно улыбнулся и отпрыгнул назад. Секунда — и на его роге разгорается огромный черно-зелёный сгусток. Плевать на нагрузку — одолеть Королеву важнее! — Tactus putre…* Умбру прервало попавшее в его бок заклинание одного из чейнджлингов. Оба заклинания единорога развеялись. Шар взорвался скопом искр. Щупальца, скрылись в провалах, что тут же исчезли и «переполох» среди насекомых закончился. — Схватите его и удерживайте! — Рявкнула Кризалис и вновь пошла к Ключу, борясь со «свечением». — Ч-ч… На неуспевшего прийти в себя Сомбру тут же налетел десяток «жуков», что прижали единорога к земле. — Ты будешь моим, Сомбра! — Крикнула Кризалис, все ближе и ближе подбираясь к заветному артефакту. — С Ключом у меня хватит сил, чтобы поработать с твоим разумом и изменить твоё мнение! Твоя кровь слишком ценна! — Tactu… А-а-а! — Не сдержал болезненного крика Сомбра, когда один из чейнджлингов ударил его по рогу, предотвращая любые попытки к использованию магии. Переборов боль, Сомбра поднял чуть мутный взгляд на спину Кризалис. «Разве… это всё, что я могу? Разве… простой десяток насекомых способен меня одолеть? И после этого… как после этого я буду Сомброй? Будучи столь ничтожным и слабым! Как буду смотреть на себя? Смотреть в глаза матери? Как я по смею себя называть сыном своей матери? Как я по смею называть себя инквизитором? Не уж то ли я не смогу сдержать слова данное матери? Слово самому себе? Клятву перед Миром?! Клятва перед Миром!» — Глаза умбры широко раскрылись, дыхание участилось, а мышцы наполнились силой. По залу разнеслось зловещее шипение: — Angelus Domini nuntiavit Mariae. — Et concepit de Spiritu Sancto. Ave Maria … — Ecce ancilla Domini. — Fiat mihi secundum verbum tuum. Ave Maria … Под сводами зала пронеслись слова экзорцизма, заставляя присутствующих чейнджлингов корчиться в приступе ужасной боли. На теле серого пони стали проступать алые руны. — Et verbum caro factum est. — Et habitavit in nobis. Ave Maria … — Ora pro nobis, sancta Dei Genetrix. — Ut digni efficiamur promissionibus Christi. Кризалис упала на пол и попыталась прикрыть свои уши копытами, лишь бы не слышать слов, что буквально выворачивали её суть на изнанку. На губах умбры играла безумная улыбка. Знания, слова, суть, истина! …которую давала ему клятва — губила чейнджлингов. Он продолжал: — Oremus. Gratiam tuam, quaesumus, Domine, mentibus nostris infunde: ut qui, Angelo nuntiante, Christi Filii tui incarnationem cognovimus, per passionem eius et crucem, ad resurrectionis gloriam perducamur. — Per eumdem Christum Dominum nostrum. Amen. Закончив читать мантру, Сомбра осмотрел залу. Пол был устлан бессознательными телами низших чейнджлингов, но вот Кризалис… Кризалис уже пыталась подняться на заметно дрожащие ноги. Сомбра же был в растерянности. Благодаря силе Клятвы он знал, что ещё один экзорцизм, произнесённый через столь малый промежуток времени, не причинит Высшей чейнджлинг особых неудобств. И тут его он понял, что надо делать. Ведь если Кризалис доберется до «Ключа Аликорнов», то Эквестрию ожидают многие и многие беды. Мышцы, да и всё тело в целом, болели. Плата за столь огромную силу мантры полагается соответственная. Ещё не погасшие руны пульсировали тупой ноющей болью. Сомбра даже не пытался подняться на ноги, понимая, что это бесполезно. Он полз к ключу прямо по телам оглушенных мантрой чейнджлингов. Кризалис тоже не останавливалась. Она видела ползущего к артефакту единорога, что оказался просто чудовищно опасным врагом. Почему-то именно его «свет» артефакта пропускал, не оказывая никакого сопротивления. Но Кризалис не сдавалась. Вот она уже торжественно улыбается, ведь почти добралась до Ключа. Ещё несколько секунд и он будет в ее копытах. — Кризя! — Королева отвлеклась на жеребца, посмевшего назвать её столь пренебрежительно. — Лови: In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti. Amen! Мышцы Высшей свело судорогой и чейнджлинг, не ожидавшая подобного, рухнула на пол. Она быстро приходит в себя, но и Сомбра подобрался уже почти к артефакту. И умбра и чейнджлинг рванули к Ключу одновременно. Сомбра успел первым схватить восьмиугольную пластину окровавленными губами. Копыто Кризалис мелькнуло перед самым его носом. Кризалис недоуменно смотрела на Ключ, уплывший прямо у нее из-под носа и на медленно истаивающего пони, виноватого в этом провале. — Ну уж нет, так просто ты не… — Хотела было произнести древнее проклятие Кризалис, как еë, откуда-то сбоку прервало: — Тиамат, ух-ты пух-ты, вышли мы из бухты. И в это мгновение весь мир, казалось бы, посерел и замер.