Когда просит душа

      Ты хочешь понять, что я чувствую?       Я постараюсь объяснить.       Представь, что ты лишился, например, слуха. Ушла часть твоей жизни, часть тебя самого, которую ты воспринимал как должное, а сейчас остался «в безвоздушном пространстве».       Ты можешь увидеть, как голубь-самец, распушив перья и опустив хвост, идет следом за самкой, которая вроде не обращает на него внимания — лишь только изредка лукаво поглядывает обычно бесстрастным взглядом. Ты это увидишь. Но не услышишь, как перья птицы шуршат по асфальту. И не услышишь того самого глубокого, гортанного курлыкания, являющегося несомненной частью ухаживания.       Ты увидишь, как шевелится куст сирени, растущий за окном нашей квартиры. Увидишь. Но не услышишь, как ветер шелестит между ветвей, а по нежным листьям стучат, ускоряясь, капли начавшегося дождя.       Ты увидишь, как утром к тебе подходит наша собака. Но не услышишь, как стучат по деревянному полу ее уже чуть отросшие когти. И только лишь вспомнишь то, как смешно хлопают ее уши, когда она крутит головой, намекая, что хочет выйти на улицу.       Ты увидишь, как улыбается твой маленький сын. Как он подбегает, всей позой показывая, что хочет к тебе на ручки. Но не услышишь его смех, когда ты строишь ему «рожицу». И никогда не услышишь, как он назовет тебя «Папа».       Представляешь?       Понравилось?       Я думаю, нет.       Так зачем ты делаешь это со мной? Почему лишаешь меня того, что составляет часть меня, часть моего существования? Что я сделала такого?       Пусть это не слух. И не зрение. А всего лишь тактильный контакт. Всего лишь?       За неделю ты поцеловал меня дважды. Когда пришел с работы. И когда уходил на нее. Сухой формальный чмок, и я не видела тебя весь день.       Ты вообще не прикасаешься ко мне. И не видишь, как я, наплевав на гордость, показываю свое желание всем своим поведением.       Ты ложишься в кровать, укрываясь своим одеялом (да, теперь мы спим под разными. Почему? Только лишь из-за сына?) и отворачиваешься, засыпая сразу и спокойно. И не замечаешь, как вся я, всё мое существо жаждет простого прикосновения. И как я потом еще несколько часов не могу уснуть, уговаривая себя успокоиться. И уговариваю себя не плакать, ведь ты не любишь слез.       Что? Секс? Не в счет. Я не хочу так. Мне больно. Больно, потому что я знаю, что мне захочется ощутить твои прикосновения снова, но этого не будет. Больно, потому что я не могу расслабиться. Не злись. Но ты снова забыл, что мне нужно хоть немного ласки — до. Ничего, я потерплю. Это менее больно.       Ты помнишь, что я не позволила обнять меня после? Я не хочу привыкать. Мне так хорошо в твоих объятиях. Но их нет в моей жизни. Пусть не будет и так. Потому что если они снова вернутся на несколько минут, а потом исчезнут — мне снова будет больно.       Я не хочу тебя просить. Я это делала. Но ты забываешь. Понимаю. Тебе это не нужно так, как мне. Ну что ж. Я потерплю. Перетерплю. И перегорю.       Я люблю тебя. И никогда не уйду, разве что ты сам прогонишь меня. Но однажды я перегорю. И мне не нужно будет от тебя уже ничего. Ни прикосновения. Ни поцелуя. Ничего.       Ты этого хочешь?       Хочешь?