Медиум

Третий сеанс, если его можно так назвать, проходил идеально. Разговор зашёл в такое русло, что Питер на некоторое время забыл о всем навалившемся на него, о тяжелой работе, о состоянии Эл, о том, что выхода в конце туннеля не было. Каким-то образом Ник сделал так, что Питер будто и в самом деле говорил с женой, наслаждаясь каждой минутой. Ник упомянул их первое путешествие, и Питер предался воспоминаниям. Начало брака с Эл. Это было волшебно. Питер, как обычно, пришёл вечером, и после ритуала со свечами Ник заявил, что Элизабет вспоминает медовый месяц. Он в красках описал их поездку, упомянул и лимузин, который им по ошибке подали в аэропорту вместо такси — Элизабет даже сделала памятную фотографию. Не забыл Художественный музей Майами — оказывается, жена помнила много фактов об экспонатах, которые, Питер был уверен, вылетели у него из головы сразу же после экскурсии. Белоснежные пляжи, красивые набережные… Элизабет помнила даже название отеля, в котором они останавливались. Питер погрустнел. — А потом я никуда не возил ее десять лет, — признался он Нику. — Все работа, работа… — Но вы ведь собирались в Белиз. — Собирались… теперь неизвестно, поедем ли мы вообще хоть куда-нибудь хоть когда-нибудь. — Ну же, Питер… — мягко проговорил Ник. — Побольше веры. Элизабет так старалась поднять вам настроение. Что ж, затея и впрямь была хорошая. На короткое время ей это удалось. — Это же самые приятные воспоминания, — продолжал Ник. — Как тогда, когда вы сделали ей предложение… Питер усмехнулся. Это был неловкий момент. Он, агент ФБР, участвовавший в сложных операциях, арестовавший десятки опасных преступников, разволновался и, достав бархатную коробочку, так быстро произнёс слова, что Элизабет ничего не разобрала и пришлось повторять. — Ей очень понравилось кольцо, которое вы тогда подарили, — сказал Ник. — И всего через месяц вы надели это кольцо ей на палец, так ведь? Берк вскинул на парня удивлённый взгляд. Да, они поженились через месяц, но… Все было не совсем так. То кольцо… он не угадал с размером, и кольцо пришлось менять — оно было велико Элизабет. — Приятные воспоминания, — промолвил Ник. — Она дорожит ими. — Но настоящее вовсе не приятно. — Все образуется, Питер. Кстати, о настоящем: Элизабет интересуется, как ваша работа. — Моя работа? — Я ведь не ошибусь, предположив, что вы часто обсуждали работу с женой? — улыбнулся Ник. — Расскажете ей, что нового? Может быть, вам удалось закрыть парочку старых дел, поймать преступников, до этого успешно скрывавшихся от закона? Питер покачал головой. — Нет, ничего такого. — Как насчёт новых зацепок? — К сожалению, нет. Мне нечем похвастаться — на работе просто застой. К тому же, — тут Берк подозрительно посмотрел на медиума, — если бы что-то и было, я бы не стал упоминать об этом при вас. — Я понимаю, Питер, — уступил Ник. — Элизабет спрашивала, вот и все. Кстати, если уж вы сами забываете поесть, она надеется, что вы хотя бы кормите собаку? — Конечно, — Питер улыбнулся, вспомнив, как Эл притащила домой маленького щенка, который вырос в большого лабрадора-ретривера. Правда, как был игривым добряком, так им и остался. Питер пустился в пространные воспоминания: они с Эл как раз переехали в новый дом, и питомец занимался тем, что постоянно пытался то грызть документы, с которыми Питер работал, то царапать обои. Ник кивал, время от времени вставляя ремарки — например, как пёс погрыз уголок дивана — этот диван до сих пор стоял в гостиной и на нем были заметны повреждения. Они уже давно сдали бы этот предмет мебели на перетяжку или купили новый, если бы Питер не любил так сильно смотреть матчи на этом диване. Берк оторвался от свечей и взглянул за стеклянные двери — на террасу, освещаемую тусклыми огнями, и возвышающиеся небоскребы. — Чертовски красивый вид. — Элизабет говорит, прямо как на шедеврах модернистов. — Вот как? — Бесчисленное количество художников пыталось изобразить всю величавость Крайслер-билдинг, Питер, — заявил Ник. Конечно, Эл знает о модернизме. Она же работала в картинной галерее. Питер хмыкнул. Да, если бы он не был агентом ФБР и не расследовал ограбление в той галерее, они с Элизабет никогда бы не познакомились. — Жаль, что ее здесь нет. Элизабет бы понравилось. — Она здесь, Питер. — Я имею в виду, вживую. По-настоящему. Треугольные оконца верхушки Крайслер-билдинг подсвечивались изнутри на фоне темнеющего, серо-синего неба с отдельными розовыми мазками, будто нанесенными кистью художника; благодаря этому создавалась особая атмосфера. — Сколько вы зарабатываете, чтобы позволить себе снимать здесь комнату, а, Ник? — неожиданно спросил Питер. — Достаточно, — небрежно ответил Ник, но Питер ощутил, как он встрепенулся. Чуть сильнее сжав руки собеседника, агент хмыкнул: — Денег, которые вы берёте за свои услуги, явно недостаточно. У вас есть другие источники дохода? — Питер, вы определитесь: вы хотите говорить со мной или все же пообщаетесь с женой? — Простите. — Может быть, продолжим в следующий раз? Скоро стемнеет, а ведь вам ещё добираться домой. И собаку надо выгулять. — Вы правы, — кивнул Питер. — Не переживайте, — сказал Ник. — Элизабет уверена, что бутылка портвейна, которую она заказала на годовщину, вам обязательно пригодится уже в следующем году. Питер открыл рот, но не успел он возразить, как медиум произнёс: — Она говорит, что любит вас и желает спокойной ночи. Ник разжал руки и задул свечи. Уже выйдя за порог, Берк сообразил, что не договорился о следующей встрече, но не стал возвращаться. Он вполне может заехать перед работой и согласовать график с Ником. Питер купил какие-то полуфабрикаты и корм для собаки перед тем, как ехать домой. Отправив блинчики с мясом на сковородку, Питер устало снял пиджак и забросил его на спинку дивана. Как-нибудь в выходной надо будет устроить генеральную уборку: помыть пол и пропылесосить ковры, а ещё протереть пыль… Берк остановился напротив книжного шкафа. Он только что смахнул пыль с комода и бросил взгляд на шкаф, собираясь увидеть такую же картину там, но… книги стояли в ряд, и ни малейшего намёка на пыль не было. Первая полка, вторая, третья, четвёртая… все было чисто, как будто по ним тщательно прошлись тряпкой. Питер ничего не понимал. Он не помнил, когда в последний раз прибирался дома, кажется, давно. А до полок он так и не дошёл. И, тем не менее, на них не было ни соринки. Кто-то протер его книжный шкаф сверху донизу. Кто-то был в его доме? Нет, насколько Питер знал, со дня рождения Эл к ним не заходили гости. Агент быстро пробежал глазами по названиям книг, вынул парочку, осмотрел. В глаза ему бросилось выведенное на корешке название: «Модернизм в искусстве». Он достал книгу, пролистал. Ничего необычного, Пабло Пикассо, Джорджо де Кирико… Книгу наверняка купила Эл. Ах, вот и Крайслер-билдинг. «Бесчисленное количество художников пыталось изобразить всю величавость Крайслер-билдинг, используя разные техники и стили… В своё время здание подвергалось критике за «легкомысленный» дизайн, отошедший от прямого и функционального модернизма». Питер вернулся к началу страницы. Что? Это же была дословная цитата Ника. Агент ФБР ошеломлённо захлопнул книгу. Его внимание привлёк Сатчмо, скребущийся в дверь — собака хотела на улицу. Собака. Ник ни разу не назвал кличку питомца. Всегда, когда Эл интересовалась псом, это был просто пёс. Не Сатчмо. Но ведь Ник знал, что Элизабет любила джаз! Питер залез в другой шкаф, перебирая диски с джазовой музыкой. Он не мог сказать, лежат ли они в том же порядке, трогал ли их кто-то. Но ведь логично, что это вещи Элизабет! При одном взгляде на него, Питера, можно было сразу сказать, что к джазу мужчина абсолютно равнодушен. А портвейн? Жена знала, что Питер его не выносит — считает слишком приторным. А Ник говорил, будто Эл купила бутылку к годовщине свадьбы… Действительно, ее принесли на годовщину, но видимо, Эл просто заранее оформила заказ на дом, а портвейн ей нужен был для какого-то мероприятия — это было коллекционное дорогое вино, но Ивонн не звонила, а Питеру было некогда завезти бутылку на работу Эл. Питер задумчиво повертел бутылку в руках. Он предпочитал пиво, а на годовщину, как всегда, с удовольствием выпил бы шампанского. И не то, что из Шампани, а то, что сейчас называют игристым вином. Питер осмотрелся. Ничто не пропало из дома, он даже не увидел следов того, что здесь кто-то был, не считая отсутствия пыли на книжном шкафу. Очевидно, пыль протерли, чтобы не было заметно, что какую-то из книг выдвигали. Но это было подозрительно. Питер сел на пол перед диваном и провёл рукой по лицу. Пыль, книга, портвейн, пёс, обручальное кольцо. Это неспроста. Сатчмо лизнул его в нос, и агент встал. Он почувствовал запах, бросился на кухню и понял, что его ужин сгорел. Выкинув то, что было блинчиками, в мусорное ведро, Берк открыл окно на улицу, взял плащ и поводок Сатчмо. — Пойдём, дружок, прогуляемся и купим мне другой еды.