Из огня да в полымя

Тогда он не обернулся на отчаянный зов любимого. Сбежал в дождь. Золотая осень. Погода такая переменчива дама. Солнце давным-давно уже освещало спокойным светом серые стены палаты, но Егор особо не торопился расставаться с больничной кроватью. Сегодня Калита вовсю динамил медицинских сестер с врачами – свою жутко надоевшую реабилитацию – на абсолютно законных основаниях: блуждание по ночным улицам города в мокрой одежде не прошло бесследно; чувствовал, что заболевает. До ноющей боли в груди хотелось, чтобы, как в далеком детстве, рядышком с ним была Карина с большой кружкой черного чая с медом и лимоном, да теплой хрупкой ладошкой заботливо гладила его по волосам, легонько запрокидывала пряди за уши, чтобы не лезли в глаза. Но… Он лежал и меланхолично смотрел в опостыленный потолок, затем рвано засыпал, потом снова просыпался, вспоминал, что теперича совсем один. Подругу отпустил, Костю прогнал самолично – ради их же собственной безопасности. С ним остался только Друг. Еще папка с заданием для него. Однако этого им никогда, ни за что и ни при каких обстоятельствах не будет исполнено. Спешить некуда, одеваться незачем, валяться в постели куда удобнее. Правда, следовало превозмочь себя да все ж таки вызвать какого-нибудь из персонала, дабы хоть что-нибудь съесть и выпить наконец-то обманного напитка, а то силы вконец пропадут. Но слишком уж сильно клонило в сон, даже несмотря на то, что практически лишь тем целый день и занимался, что спал. Благо, это не давало одиночеству еще пуще запустить в него свои стылые когти. В придачу в дверь смело постучали, отвлекая от тяжких дум. Что явилось крайне странным случаем. Ибо без его прямой указки никто и никогда не смел к нему заявляться с визитами. Кроме… Сколько сие стоило, даже трудно было себе вообразить. И все заради прихоти – извести. «Черт! Дюже воспитанная тварь!». – Да? – голос его сиплый. Однако на пороге решительно стоял Константин. – Я войду, – то был не вопрос, а констатация факта. – Нет, – постарался воспротивиться Егор. Но слабость заставила быстро сдаться. – Малой… – Потороча внимательно к нему пригляделся. Обеспокоился: – Ты нехорошо себя чувствуешь? Позвать доктора? – Не надо. Пустяки. Обыкновенная простуда, – сдерживать себя было очень трудно. – Говори, если тебе есть еще, что сказать. Константин прошел в палату и встал в шаге от его койки. – Прости. – За что? – прозвучало несколько удивленно. – За все: за то, что не услышал тебя тогда; за то, что не помог; за то, что бросил совершенно одного; за то, испугался самого себя; за то, что ты теперь простужен. И за многое другое. Малой, ты простишь меня? Калита мог бы сейчас сделаться Дженнифер Каваллери и ернически выдать, что «любовь – это когда не нужно говорить «прости». Но Калита промолчал. – Егор?.. – донеслось осторожное. – Уходи, Кость. Просто уходи. Пока не поздно, – веки у него опухли, и весь он едва сдерживался от того, чтобы не заплакать. Посему спешно прикрыл глаза. И в следующие мгновение остро ощутил, как нежно коснулись губами его разгоряченного лба. Проскользнули ниже по лицу, оставляя поцелуй сначала на кончике носа, а после и на сомкнутых устах. Его уродство не пугало. Не отвращало… – Костя, – резко распахнув голубые очи, Егор притянул к себе возлюбленного за ворот и поцеловал, понимая, что, возможно, совершает самую колоссальную ошибку в своей жизни. Однако он не желал отталкивать Константина, который искренне извинился, который здесь и сейчас действительно был рядом с ним. От футболки с боксерами оказалось избавиться гораздо проще, чем от рубашки с энным количеством мелких пуговок и брюк, но они ловко справились с этой задачей. Два человека, одна кровать, истинные чувства, страстные касания, жадные поцелуи, шумное дыхание, приглушенные стоны. Потороча аккуратно выбрался из жарких объятий. Калита потянулся следом, равнодушно бросил в спину. – Прощай, Костя. Константин резко замер. Обернулся. Отчеканил: – Я! Никуда! От! Тебя! Не! Уйду! Заруби это на своем красивом носике! Опосля нежно прибавил: – Я за большой кружкой черного чая с медом и лимоном. Малой, я, Альбина, Влад, мы все поможем тебе. – Замучить Катю и Федю. – Спасти Катю и Федю, – твердо заявил Потороча. Калита нахмурился и сжал губы в тонкую, изломанную линию, при этом опуская глаза да размышляя: как спасать двух ребят, когда он не знал, как спасти себя и Костю?! – Малой, все будет хорошо. Константин улыбнулся, немного застенчиво, но уверенно. И Егор тут же ответил дорогому человеку такой же улыбкой. Костя попросил довериться ему, что он с радостью и сделал. – Да. Все будет хорошо. Он готов. Они готовы.