Фриссон

kingay: ну ну ну kingay: он пришел???????? kingay: одет как на свиданку???????????? kingay: волнуешься да kingay: не ссы я с тобой dramaqueen: заткнись, боже. dramaqueen: о черт. kingay: что что чТО ЧТО dramaqueen: он выглядит б у к в а л ь н о как божество, кажется, я теперь не атеист. dramaqueen: как оставаться натуралом? dramaqueen: увидел меня. dramaqueen: я пошел. kingay: УДАЧИ!!!!! kingay: ах мой сынок стал большим как я горд kingay: жду историю романтичного поцелуя — Тсукки! Ямагучи подбегает и поправляет шарф. — Прости, задержался. — Ничего, пошли. Они заходят в музей. На самом деле, Ямагучи очень удивился, когда увидел сообщение от Тсукишимы и приглашение на выставку. Самого парня это не особо привлекало, он любил архитектуру живую — которая теряется в ежедневных потоках бурлящей действительности. Да, Тадаши из тех любителей романтизировать повседневность и находить вдохновение во всем. — Тсукишима! Наконец-то ты пришел! Рядом возникает симпатичный парень, который радостно обнимает Кея, похлопывая по спине. Он переводит взгляд на Тадаши. — Привет, я Фуруя Ёми. — Ямагучи Тадаши, рад знакомству. — О, Тсукишима о тебе рассказывал! Приятно наконец познакомится. — ЁМИ, БЕГОМ К СВОЕЙ ГРУППЕ! — Ой-ой, мне пора, еще поболтаем! — блондин кивает и поспешно направляется к ожидающим его посетителям. Тсукишима кивает в сторону, и они медленно идут вдоль зала, рассматривая экспонаты. В действительности, Кей мог провести экскурсию по всему первому этажу не хуже любого здешнего экскурсовода, но решил не лезть, если Ямагучи сам не попросит что-то рассказать. — Мы с Ёми познакомились тут, я после нашей ссоры много времени здесь проводил, а он подрабатывал на первом курсе. — Вот как. Значит, часто пропадал тут… — Да, я сдружился с ребятами, кто тут работал… Сейчас тут только Ёми и- — Тсукишима? Да неужели? Ты совсем обнаглел?! Перерос меня! Вы чем все питаетесь блин?! Ямагучи с легкой улыбкой смотрит на подоспевшего невысокого паренька в очках, который с возмущением теребит щеку парня. — Опять ворчишь, как дед… — Эй! О, ты с другом? Я Теруюки Микихару, можешь звать меня Теру. — Ямагучи Тадаши. — Тот самый?! Вы помирились?! Какая прелесть! Тсукишима, почему ты молчал? — Потому что вы негодяи и забили на меня со своими экзаменами и институтами. — Не возникай, мы теперь занятые взрослые! Вы на новую выставку? Жаль на прошлую не попали, такая крутая была! — Угу, Ёми мне писал, но у нас был тренировочный лагерь. Теруюки кивает и переключает внимание на Тадаши. — Ямагучи, какие энциклопедии ты любил в детстве? — А? Про космос, но… — Да?! Держу пари — и мифологии тащился? — Немного… — Не пугайся, — Тсукишима кладет руку другу на плечо. — Теру немного сумасшедший. — Я искренне верю, что детские увлечения многое говорят о глубинных чертах характера человека! — Я же говорю. — Маленький засранец! Пошли, покажу вам, чем радуем в этот раз. Кстати, мы вечером встречаемся с Мори и Шинто. — Шинто вернулся? — Да, в Токио ему было некомфортно, так что он отчислился. Вот кто точно сумасшедший! Тсукишима на секунду боязливо сопоставляет факты, а после быстро отбрасывает мысли. «Если бы Пан был Шинто, я понял это сразу же», — кивает сам себе и следует за старым приятелем, что увлеченно рассказывает что-то про художественное искусство. Кей замечает, как у Ямагучи загораются глаза, и невольно улыбается. Все же, это была хорошая идея. — Никуда не уходить, вы обязаны пойти с нами! Мы освободимся буквально через минут десять! — Вали уже. Теруюки показывает парню язык и скрывается в коридоре. Тсукишима вздыхает и берет Ямагучи за руку, направляясь на выход. — Если хочешь, можем от них убежать. — Да нет… К тому же, ты ведь явно по ним соскучился. И… Я буду рад познакомиться с твоими друзьями. — Уверен? — Кей оборачивается и смотрит на друга. — Ага, — Ямагучи улыбается. Они стоят у входа в музей, когда к нему на большой скорости подъезжает машина. Стекло опускается, и с водительского сидения выглядывает красная макушка. Парень приспускает очки и роняет изо рта сигарету. Оборачивается куда-то назад и выскакивает из машины. — О нет. На лице Тсукишимы однозначный страх, а водитель тем временем со всех ног несётся прямо на них с воплем: — ТСУКИШИМА, ГАД! — Ямагучи, спасай! — А? Тадаши живым щитом спасает Тсукишиму от налета варвара. — Не прячься! Не поможет! — Мори, держи себя в руках! — Выйди ко мне и говори со мной как мужчина с муж- ай! — ему прилетает подзатыльник. — Мори-кун, хватит вести себя как придурошный. — Шинто, больно же! — Так, пауза! — Кей выходит из-за спины Ямагучи. — Этот придурошный Тсунао Мори, — он указывает на растрепанного парня в солнечных очках. — А это Матомэ Шинто, на костюм не смотри, такой же разгильдяй. — Эй! — брюнет возмущённо стукает младшего по плечу. — Кто бы говорил. Лучше друга представь. — Ямагучи Тадаши, — парень сам кивает. — ЧТООООО? Тсукишима прикрывает рукой лицо, желая спрятаться подальше от этих придурков. Ямагучи тихо смеётся. Из музея выходят Теруюки и Ёми. — О, вы уже тут! — последний буквально светится от счастья. Теруюки вальяжно подходит к Мори, дёргает его за воротник, кратко целует и идёт к машине, бросив лишь: — Сегодня я поведу. Все какое-то время молчат, пока парень не сигналит из машины, поторапливая всех. — Так, когда вы начали встречаться? Компания расположилась за столиком, каждый сделал заказ и завертелись разговоры о последних (и не очень) сплетнях. — Сразу после поступления, — Теру поправляет очки. — И кто первый признался? — Конечно я, — Мори усмехается и делает глоток пива. — Не отдавать же инициативу этому засранцу. — С каких пор разрыдаться на коленях — это проявить инициативу? — Теру! Все смеются, наблюдая за покрасневшим парнем. Шинто рассказывает о жизни в Токио, об ужасном общежитии и соседях, муках осознания, что выбрал не ту специальность, и всячески запугивает школьников, чтобы те принимали взвешенные решения. Ёми заключает, что в Токио парень постарел лет на сорок, и все с ним соглашаются. Сам Ёми же с щенячьем восторгом рассказывает, как он вписался в какую-то студенческую ерунду, а потом жалуется, что все считают его грозным из-за того, что он большой. Да, шкаф с душой котенка, что тут поделаешь. Тсукишима делится волейбольными новостями, а также сообщает, что собирается поступать на тот же факультет, на котором учится Теруюки. После студенты уходят покурить, оставляя школьников с Шинто. Ямагучи ощущает, как кто-то касается его коленки и чуть дёргается. — Ты в порядке? — Д-да, все хорошо. Шинто показательно откидывается на стуле и прикрывает глаза. Тсукишима чуть улыбается и берет Тадаши за руку. — Убежим? — Но разве… — Неважно. Пошли. Кей вытягивает парня из-за стола, Ямагучи бросает рассеянное «До свидания» и послушно бежит за другом. Шинто провожает их взглядом и улыбается. Ох уж эти дети… — П-постой… Ахах… Тсукки… Они останавливаются и переводят дух, смотря друг другу в глаза, а после снова срываются смехом. Тадаши улыбается и тянет парня за собой. Старая детская площадка навевает воспоминания — где-то рядом их младшая школа, где-то там они совсем другие, непохожие на себя нынешних. Тсукишима частенько хотел вернуться в детство: лёгкость и беззаботность так и манят уставший разум. А вот Ямагучи не хочет назад — оборачиваясь, он всегда испытывает к себе прежнему жалость с нотками отвращения. Будущее — страшная неизвестность, но даже она лучше, чем возвращаться в безвольное. В конце концов, сейчас ему есть, ради кого двигаться вперёд, есть ориентир, есть тот, кто подставит плечо. — Ямагучи! Тот, кто сейчас возмущённо падает следом в песочницу и ворчит из-за своего пальто, которое он испачкал. У Тадаши есть Кей. Он поворачивается и замолкает, с потаённым наслаждением слушая сбивчивый смех и разглядывая веснушки. Лежащий рядом друг — основа его спокойствия. Тсукишима не знает, что с ним было бы, не будь рядом Ямагучи — его света, его тепла, его дома. Через скольких бы людей он не проходил, со сколькими бы он не общался, сколько бы не ладили с ним, только Тадаши отзывался в его душе покоем и теплом. Даже когда Кей остался один — чёртов год и семь месяцев — он почему-то знал, что его ждут. Ждут и всегда будут ждать. — А мы ведь тут впервые встретились. — А? Ямагучи улыбается и переводит взгляд на небо. — Спасибо. Мне было хорошо сегодня. — Нашел, за что благодарить. — Но правда. Было интересно, а сейчас так спокойно на душе. — Да, ты прав. У меня тоже. Тсукишима чувствует, как его руку сжимают, и поспешно отводит взгляд с чужого лица, пусть и переплетает пальцы. Они лежат в тишине — каждый в своих мыслях — но тут Ямагучи дёргается и приподнимается на локтях, не выпуская руку Кея. — Давай я тоже тебя познакомлю с приятелями из средней школы! — Уже поздно, в другой раз. — Нет-нет, к ним как раз сейчас и нужно! Ну же, пойдем! — Ты что, пиво у Мори хлебнул? — Тсукки! Вставай! — Сам вставай. — Ты первый. — Чего?! А почему я? Твоя идея, ты и вставай! — Ну блин! Жалко что ли? — Мне лень, я прекрасно лежу! — И пачкаешься. — Сам ведь меня повалил в эту песочницу. — Все-все, не бурчи, — Ямагучи поднимается и тянет друга за руку. — Пошли! — И куда мы? — Тсукишима поднимается и отряхивается. — В клуб. — Чего?! — Стоять, ты не шутил? — Неа, — Ямагучи улыбается и набирает чей-то номер. — Привет! Я у входа, запустишь? Спасибо! Через пару минут выходит невысокий парень, перебрасывается парой слов с охранником и рукой подзывает ребят. Клуб ударяет по ушам громкой музыкой, Тсукишима крепче сжимает руку Тадаши и послушно пробирается за ним сквозь толпу. Они оказываются у барной стойки, и парень протягивает Кею стакан. — Атсугуру Шото. — Тсукишима Кей. Это алкоголь? — Конечно нет, — бармен улыбается. — Вы ведь несовершеннолетние. — Спасибо, — он принимает напиток и несколько неуклюже садится рядом с Тадаши. — Как дела? Хиджи придет? — Черт его знает, он же планировал сорваться на тот фестиваль. У меня все потихоньку. А ты как? Слышал, вы не добрались до национальных, жаль. — Да, я упустил последний мяч, — Ямагучи усмехается и отпивает. — Это хорошо, значит, будет повод двигаться. — Да ну тебя. — Ты тоже играешь? — Астугуру обращается к Кею. — Да. — Молодцы вы, хоть спортом занимаетесь. — В отличие от некоторых. Где Мэй? — Скоро должна прийти. — Шото! Я зол! Налей чего покрепче! — Хидже! Ямагучи налетает на подошедшего парня и крепко обнимает его. — Ямс? Да ну?! Вот засранец! Тадаши смеётся, а парень треплет его волосы и похлопывает по плечу. — Чего буянят? — к бармену со спины подходит девушка. — А? Это что… Ямагучи? — Ага, — Атсугуру улыбается. — Ямагучи! — девушка оббегает стойку и несётся к парню. — Мальчик мой! — Мэй! — Начинается, — названый Хидже парень закатывает глаза и садится рядом с Кеем. — Ты его парень? — Н-нет… Просто друг. — Это тот самый Тсукишима. — Ооо, какие люди… Я Хидже. — Хикава Фуджия, — бармен разъясняет. — Представляйся как следует. — Меня все зовут Хидже, так какая разница? — Все, на, пей и заткнись. — Так, — рядом с Кеем возникает невысокая девушка. — Я Акахане Мэй, слежу за этой троицей идиотов. — Тсукишима Кей. — Так приятно видеть тебя с Ямагучи! У вас все хорошо? — Да? — Почему так неуверенно? — Они не встречаются, — встревает Хидже. — Да? Обидно. Он получше того шведа будет, — девушка возращается за стойку. — Мы с ним, кстати, в лагере встретились. — Так Шарп швед? — Тсукишима переводит взгляд на друга. — Ага. — О, ты тоже его встретил. И что скажешь? — бармен испытующе смотрит на парня. — Мы с ним чуть не подрались. Хидже смеётся и хлопает Кея по спине. — А ты мне нравишься! Хотя на твоём месте я бы этому смазливому засранцу морду всё-таки да набил. — Нечего доставлять команде проблем из-за такого, — фыркает Ямагучи. — Только не говори, что он тебе всё ещё нравится! — Конечно нет! Сама же все знаешь, скажешь тоже. Просто не вижу смысла ворошить прошлое. — Сказал он и наверняка переписывается с этой Рапунцель, — усмехается бармен. — Рапунцель? — Тсукишима сдерживает смешок. — Ну, он ж длинноволосый. — Видимо, раньше был, но сейчас нет. — Без своих балдежных волос он совсем не интересный! — Может хватит обсуждать моего бывшего? — Мы будем делать тебе мозги по этому поводу, пока у тебя не появится «настоящий»! — Значит, до конца моих дней. Печально. Разговор, всё-таки, уходит с темы о бывшем. На удивление, ребята мастерски вписывают Тсукишиму в диалог, так что ему становится немного неловко, ведь с его друзьями Тадаши молчал. Ямагучи это совсем не волнует, он открывается с какой-то новой стороны: с той, которую углядел Сугавара. Более резкий, развязный, наглый, и, в этот раз Тсукишима даже не смутится, это делает его чертовски горячим. А может это просто атмосфера клуба, куда, на удивление, так хорошо вписывается парень. Нет, Ямагучи точно в душе чёртов бунтарь. Не иначе. — Уже поздно, детишки, может, Хиджи вас подвезет? — Ну, я думал прогуляться, — Ямагучи поворачивается к другу. — Что скажешь? — Да… Я бы тоже прогулялся. — Отпишись, когда дойдете, ладно? — девушка улыбается. — Окей. Тогда пока! — Рады были познакомиться, Тсукишима. — Да… Я тоже. До свидания. Улица встречает холодным, поздним ветром, и Кей вздрагивает. Тадаши замечает это и поправляет парню шарф с лёгкой улыбкой на лице. — Нам ничего не подлили? — Нет, у Шото принципы, несовершеннолетних не спаивать. — Ладно. «Значит, это ты такой до одури пьянящий» — Пошли ко мне? — М? Ну, давай. А мама не будет против? — Поверь, она никогда не против тебя. Как вообще можно быть против тебя? — Кто знает, — Ямагучи хихикает. — Знаешь, у тебя интересные друзья. Я даже не удивился, что они старше и такие серьезные. — Они не серьезные, поверь, просто хорошо притворяются. — Как и ты. — Как и я. А вот ты в душе бунтарь, даже не думал, что твои друзья будут такими. — Какими? Они крайне порядочные ребята, — Ямагучи смеётся. — Крайне порядочные ребята не бьют татуировки пятнадцатилетним мальчишкам и не водят их по клубам. — Ну, что поделать, вот такой я нехороший. — Мне это нравится. Тадаши замирает и оборачивается, но Кей не смотрит на него. — Ч-чего? — Нравится видеть тебя таким. Ты часто ведёшь себя спокойно и покорно, так что мне нравится, когда ты не притворяешься. Хотя, всё-таки немного неприятно, что с ними ты ведёшь себя раскованно, а со мной продолжаешь играть в паиньку. — Я не играю в паиньку, ты ведь понимаешь это. — Да, пожалуй, я не так подобрал слова. И всё-таки, Тадаши, выпускай своего бунтаря почаще, — «Он чертовски привлекательный». — Посмотрим на твое поведение, Тсукки. — Чего?! dramaqueen: пан. kingay: -сексуал kingay: ну что ну как жду рассказа dramaqueen: я так его люблю.