Фриссон

Мэттью сидит в комнате и наблюдает за межшкольными префектуры Мияги. — Мэттью. — Акааши-сан! Карасуно играют. Капитан подсаживается и присоединяется к наблюдениям. Медленно к ним подтягиваются остальные члены команды. — А с кем игра? — С Датеко. Финал. — Давайте, воронята, в этот раз мы обязаны встретиться! — У меня плохое предчувствие, — задумчиво произносит Акааши. — Тсукишима уже выдохся. Он может не дотянуть до конца матча. А он основа их блока. — Выпускают пинч-подающего? Мне кажется, сейчас не время. — Они дают Тсукишиме отдохнуть. Он заменяет его. — Ямагучи центральный блокирующий. Он берет блоки на себя. — Жесть, я бы не смог так выйти… В такой-то момент… Представляю, как он волнуется. — Он справится, — произносит Мэттью, внимательно наблюдая за парнем. «Давай, Тадаши!» Дальше наблюдатели хранят молчание, наблюдая за игрой. Последний розыгрыш затягивается. Мэттью грызет губы, выглядывая на площадке Тадаши. Энношита принимает мяч, но совсем неудачно, так что Ямагучи бежит принять его. Падает, в попытках дотянуться до мяча. Зал сотрясается громкими возгласами. — Датеко… победили? Мэттью встает с места и берет в руки телефон. met: я видел матч. позвони, когда сможешь. met: ты был потрясающим, Тадаши. Мэттью чуть не упадет с кровати, когда Ямагучи позвонит ему посреди ночи и будет тихо плакать, пока на другом конце провода ему будут шептать слова поддержки и обещания, что все будет хорошо и что он обязательно отыграется за друга, если удастся сыграть с Датеко. Ямагучи был рад, что все же дал Мэттью свой номер — перед командой плакать и винить себя было стыдно. А Тсукишима… Нет. Он не готов начать их сближение с самоненависти. С этим он как-нибудь в одиночку. *** Холод. Нежный, бьющий. Своими лентами окутывает ноги, скользя по ним вверх, выше и выше, и он тонет. Тонет во льду, который пробирается под кожу, сковывает в свои цепкие объятия. Тадаши хочет отбросить их руками, но кончики его пальцев тоже попадают в плен. Холодные струи обвивают запястье, забираются под рукав футболки. Он дрожит. Он не может и шевельнуться, ему сковало все тело, лишь взгляд безудержно мечется в поисках чего-то. Тсукки! Тсукишима поворачивается и смотрит на друга пустым взглядом. Подходит к глыбе льда, Тадаши отчаянно шевелит губами. Помоги Кей касается его пальцев и лёд переходит на парня, начиная поглощать и его. Тсукишима с ужасом смотрит на парня, но не убирает руку. Нет, нет, нет! Прости! Уходи! Не трогай меня! Ну же! Уходи! Я не хочу затянуть тебя! Пожалуйста, Кей! Но парень лишь касается второй руки, медленно обрастая льдом. По уже покрывашемся инеем щекам текут горячие слезы. Тадаши больно. Больно от своего холода, больно видеть, как страдает из-за него Тсукишима. Та… Губы парня замирают, покрывшись льдом. Лишь тихий, последний вздох гулом доносится откуда-то изнутри. …ши — Та-ши! Та-ши, проснись! Ты проспал тренировку! Сейчас ещё в школу опаздаешь! — Вот блин! Тадаши подскакивает с кровати и поспешно собирается. Где-то в процессе успевает написать Тсукишиме, что нечаянно проспал и скоро будет. Он забрасывает в рюкзак учебники и тетради, мысленно даёт себе обещание, что начнет собираться с вечера, пусть и понимает, что это наглейшая ложь. Поспешно выбегает из комнаты и залетает на кухню. — Успеешь перекусить, не мчи. Ямагучи переводит дух и замечает на столе тарелку с завтраком и чай. — Ты лучшая, Ка-ми! — Знаю, знаю! А теперь ешь. — А почему ты не собираешься в школу? — Я сегодня не пойду. Не очень хорошо себя чувствую. — И все равно мне приготовила? Мир тебя не заслуживает. — Ты какой-то слишком щедрый на комплименты. Ещё и только проснулся… Приснился интересный сон с каким-нибудь сэмпаем? — Нет. Просто ты чудо. — Пошел вон! — Почему меня окружают агрессоры?.. — Опаздаешь. И не забудь бенто! По пути на Ямагучи обрушивается дождь, и он вспоминает, как не любит октябрь, а ещё все наставления Кея смотреть прогноз погоды. Сегодняшний день явно против Тадаши. Он забегает в клубную комнату, чтобы сменить вымокшую одежду на спортивную форму, а школьную кое-как развесить на шкафчике. — О, Ямагучи, — в комнату заходит Нарита. — Ты в порядке? Тренировка закончилась… — Да-да… Я проспал, а потом попал под дождь и вот, — он демонстрирует измокшую форму. — Давай помогу, так она у тебя не высохнет. — Спасибо. Энношита ругался? — Нет, все в порядке, но отработать тебе придётся. У тебя точно все в порядке? — А есть поводы сомневаться? — Ну… — парень улыбается и кончиками пальцев приподнимает лицо Тадаши. — Ты выглядишь так, словно много плакал. Ямагучи удивлённо смотрит на сокомандника, и тот отдергивает руку, виновато улыбаясь. — Прости-прости! Поспеши, а то опоздаешь на урок. Появление Ямагучи в волейбольной форме за пару минут до звонка не остаётся без внимания. Кто-то переглядывается, кто-то шутит, что они и так знали, в каком клубе состоит парень. Тсукишима молча смотрит на друга, и в его взгляде читается прямая угроза. — Ямагучи-кун, ты круто выглядишь в форме. На это реагирует даже Тсукишима. Девушка, сидящая перед Ямагучи, улыбается. Шинори Юмеко— невысокая блондинка с розовой прядью, она совсем не вяжется с канонами того, какой должна быть симпатичная и популярная девушка в старшей школе. Она немного грубовата, громко смеётся, и ей совсем нет дела до того, что ее считают крутой, да и вообще половина школы от нее без ума. По правде, она нравилась и Тадаши. Было в ней что-то, что его притягивало, но он все ещё не разобрался, в чём причина такого отношения к девушке. — Спасибо?.. — За правду не благодарят. О, Те-тян! Ах, да. Главное в описании Юмеко, пожалуй, её чрезмерное внимание к однокласснице. Аяки Тена является воплощением спокойствия и смирения, и по всем канонам именно вокруг ее тихого мирка носится неугомонная Шинори. Тсукишима всегда смотрит на Аяки с сочувствием. Видимо, видит в Юмеко Хинату. — Не приставай к Ямагучи-куну. — Я не пристаю, просто делаю комплименты! — Это могут не так понять. Девушка закатывает глаза и садится на своё место. Ямагучи поворачивается к Тсукишиме. — Тсукки… — Заткнись, Ямагучи, — он утыкается в книгу и чуть обидчиво добавляет: — Даже не написал. — Я написал, как только проснулся! Кей хмурится и лезет за телефоном. — Да… Я не видел. Извиняюсь. Но это не отменяет того факта, что ты пропустил тренировку, и твое опухшее лицо не оправдание. К слову, не думай, что уйдешь от меня без объяснений сегодня. Ямагучи издает многострадальческий вздох. Этот мир день явно против него. Школьный день не проходит без происшествий, ведь практически на всех уроках их ждут контрольные. Этот мир день явно против Ямагучи, ведь по пути к спортзалу на пути появляется девушка. Кажется, она из класса Хинаты. Она очень смущается и просит Тсукишиму уделить ей минутку. Ямагучи улыбается и говорит, что пойдет вперёд, мол, надо бы извиниться за утренний прогул, и поспешно уходит подальше от парочки. А в чашу падает ещё одна капелька. Ямагучи достаточно смиренный, но есть только одна вещь, которую он безоговорочно ненавидит — девушки, которые фанатеют по Тсукишиме. Нет-нет, он не имеет ничего против них, как девушек, да и вообще наличие младшей сестры привело парня к феминизму. Но разбитый безответной любовью романтик внутри него всеми фибрами души ненавидит всех, кто подходит к Кею с признаниями. Даже если заменить девушек на парней, суть не изменится. Просто парни к Кею не подходили. По крайней мере, Ямагучи об этом не знал. Да и вообще, Тадаши стыдно за такую пылкую ненависть к возможным пассиям лучшего друга. Однако разгневанный Укай — отличное лекарство от мыслей о любви, а штрафные упражнения и пробежка — тем более. — Почти как Хината… Неплохо. — Кагеяма, это было грубовато! — А? Ямагучи резко дёргает связующего на себя, сжимая воротник его футболки. — Смешно, да, король? — Т-ты чего?.. — Думаешь, твой талант даёт тебе право издеваться над другими? — Я не… — Хоть раз задумывался, какого остальным? Тем, кого ты затмеваешь? Ойкава, Сугавара… Хоть раз ставил себя на их место? — Ямс, это лишнее… — Это не ты стоял вне площадки рядом с Сугой! Видел, как он рвется на площадку, но не может играть! Не ты вставал с ним в 4 утра, чтобы потренироваться! Изводить себя и все равно быть позади! Просто потому что у тебя нет таланта, а шанс проявить себя с каждым разом всё меньше! — Так, хватит, — Энношита отдергивает Ямагучи. — Иди проветрись. Тадаши вырывает руку из хватки капитана и быстрым шагом выходит из зала. Кагеяма, недоумевая, смотрит ему вслед. — Я… Действительно сказал что-то настолько обидное? Тишина, все медленно поворачиваются к Тсукишиме в поисках намеков или ответов, но Кей даже не пытается держать лицо и вместе со всеми замирает с выражением полнейшего шока. — Н-нет. Не думаю. Все нормально. Завалили контрольными. Наверное нервы. Ты не забивай голову. Я схожу поищу его. — Иди, — Энношита кивает и хлопает. — Ладно, давайте продолжим. Вот только Тадаши уже убежал. Он не смог бы вернуться — слишком стыдно, так что он просто ушел домой с сильным желанием никогда не появляться в спортзале. В дверях Ямагучи сталкивается с сестрой. — О, Та-ши, пошли со мной! — Куда? — Мама в магазин отправила. — Ну, пошли. — Ой, кстати, а ты чего так рано? — Тренировку отменили. — Ааа… Они идут вниз по улице к ближайшему комбини. Канами двенадцать, она пахнет приятными яблочными духами и уютными вечерами. Она любит книги, в ее рюкзаке всегда лежит что-то помимо школьных учебников, а оценки в школе головная боль родителей. Она не любит платья, сёдзё мангу и острую еду. Рассказывает брату всё на свете, от глупых мелочей до самых сокровенных секретов. Канами двенадцать, она несется жизни навстречу, влюблена в учителя географии и плачет перед каждым походом к стоматологу. Они идут вниз по улице к ближайшему комбини. Тадаши вот-вот семнадцать, он пахнет спортом, потом и вечерним ветром. Он любит рисовать, мазолистые пальцы частенько в графите, а его оценки — убитые нервные клетки. Он не любит водолазки, ситкомы и молочный шоколад. Он слушает всё, что говорит ему сестра, а сам рассказывает всякие забавные пустяки. Тадаши вот-вот семнадцать, он боится будущего, тайно влюблен в лучшего друга и плачет каждую ночь. Сейчас Канами смотрит на небо и рассказывает, как ее сегодня расхваливал Катсумо-сэнсей. В магазине она вручает брату список от мамы, а сама бежит к стеллажу с мангой. Тадаши берет корзину и направляется за нужными продуктами. Конечно, добавляет пару «гадостей», из-за которых мама будет бурчать, но какая разница? У них с Канами сегодня аниме-вечер, его нельзя проводить без вкусняшек. — Блин, классная… — шепчет девочка, читая аннотацию к манге. — Видел ее у Тсукки, можешь попросить. — Правда? Круто! О, ты купил чипсы… Мама прибьет. — У нас аниме. — Для нее это не аргумент. — Тоже верно. — Ладно, пошли уже. Вечер затянут тучами, безобразно громко стучит каплями по окну. Глухое 'тук', повторяющееся раз за разом, бьёт по ушам. Ямагучи злится, соревнуется, стараясь стучать по клавишам ещё громче. Сейчас все пройдет: и навязчивые мысли, и щипающая боль, и колючая раздражительность, и чешущая сложность — все исчезнет, достаточно просто покончить с десятым тестом на сегодня. В этот раз точно будет хороший результат. Ему нужно увидеть хорошие баллы. Просто чтобы успокоиться и без мук совести развалиться на кровати. Поразмышлять, чем займётся завтра. Написать другу, узнать, что он занят и заснуть, пока отец не зайдет в комнату и не запульнет в него кухонное полотенце, призывая к столу. Ему нужно увидеть, что он достаточно хорош, чтобы отдохнуть. Лучше, лучше, лучше, лучше, лучше, лучше, лучше, лучше, лучше, лучше, лучшелучшелучше 67 Ямагучи сжимает кулаки, впиваясь едва отросшими ногтями в ладони. 67 баллов. В прошлый раз было 71. Глаза закрываются. Хочется посмотреть на ошибки, обдумать их, но мысли заполняет навязчивая желчь. Тупица. Идиот. Как обычно. Уебище. Тупой. Никчёмный. Неудачник. Идиот, идиот, идиот. Подскакивает, опрокидывая стул и резким движением смахивает со стола тетради и учебники. Что-то с глухим стуком падает на пол. Разбилось. Сожмет в руках сборник по подготовке и запустит в стену. В дверь тихо стучат. - Та-ши, ты чего шумишь? Пошли ужинать! 1-2-3-4-5... - Иду! Парень трёт лицо и, осторожно перешагивая свой беспредел, выходит из комнаты. Вся семья в сборе, сидят за ужином. Канами листает каналы. — Тут запись национальных, оставить? — Да, оставь, — Тадаши смотрит на экран. — Обидно за Датеко, вылетели рано. — Это те, что победили вас? — Ага. Сейчас будут крутить матчи Некомы и Фукуродани. — Не забывай есть, — Рэя улыбается, глядя на сына. — Угу… Масую также наблюдает за сыном: тот внимательно смотрит на экран, не в первый раз наблюдая за игрой, но явно подмечая что-то новое. Наверняка сравнивает этот матч с прошлогодним, подмечает, как слаженно работает команда в новом составе, что новые игроки добавили нечто свое в привычный стиль команды. Параллельно дает небольшие разъяснения для Канами, которая тоже с интересом смотрит игру, хоть мало что понимает. На лице мужчины мелькает легкая улыбка. — О, теперь Фукуродани, да? — Угу… С экрана доносятся имена и фамилии игроков, Тадаши запоздало понимает, что одно имя знакомо всем.  — Мэттью Шарп?! Та-ши, это что — Мэт? Нет, правда он! Ты видел?! — Ммм, да, мы еще в тренировочном лагере встретились. — Блин, с длинными волосами ему было лучше! Хотя он все равно тот еще красавчик… — Почему не рассказывал, что вы встретились? Всё ещё не простил ему ту вашу ссору? — Масую смотрит на парня. — Типа того. — С Кеем ты тоже ссорился, однако… — Это другое. Кей мой лучший друг. — А Мэттью? — Нет, — неожиданно резко отвечает парень. — Ты какой-то нервный последние дни. Ты в порядке? — Да. Просто закроем эту тему, — Тадаши переключает матч. — Что-то произошло в лагере? У вас какие-то… — Мы встречались. Нависает тишина. Канами удивленно смотрит сначала на брата, а потом на родителей. Тадаши в упор смотрит на отца. Мужчина молча поджимает губы. — Всё? Доволен? Или тебе нужны подробности, как мне разбили сердце? Или может рассказать какого это — постоянно скрывать ото всех, что ты — гей? Что-то снова не так? А? — Не разговаривай со мной в таком тоне, Тадаши. — Действительно. Спасибо. Тадаши подскакивает со своего места и скрывается в дверях. — Масую… — Оставьте его. Канами встает со своего места и бежит вслед за братом. — Эй… Та-ши… - она дёргает дверь. Та податливо отворяется и демонстрирует хаос в комнате. Канами прижимает руку ко рту, чтобы не пискнуть и осторожно проходит в комнату. "Та-ши... Ты где?" Ямагучи бежит, утопая в мыслях. Кроссовки уже промокли, преодолев столько луж, а тело дрожит от холода и пекущейся злобы. Пульс бьёт по ушам сильнее стены ливня, в которую с каждым рывком врывается парень. Он не видит, куда бежит, но точно знает. Скользкая трава резко притягивает его к себе, словно боясь отпускать выше на склон, словно желая окутать его своей зеленью и дать покоя. Но Тадаши вновь поднимается, игнорируя саднящие колени. Взбирается на вершину холма. Набирает воздуха в лёгкие. И дождь передает каплями его истошный к р и к. — Канами? — Кей-кун! Та-ши уже у тебя? — Чего? Нет, он даже ничего не писал. Он ушел? — Убежал минут десять назад… Он бы уже дошел… Кей-кун… — Успокойся, Канами. Я его найду. Не говори маме, она будет переживать. Я тебе напишу. — Спасибо… Кей кладет трубку, и дождь бьёт по окнам с новой силой. Он набирает Ямагучи, но телефон парня выключен. Вот ведь идиот. Тсукишима встаёт из-за стола и надевает толстовку. Немного погодя, он берет ещё одну, закинув ее в рюкзак. Этот идиот наверняка убежал в домашнем. Хорошо, если обувь надел. — Кей, куда ты? — Встретить Ямагучи. Ничего, что он останется сегодня у нас? — Мог и не спрашивать. Не забудь зонтик, льет как из ведра. — Угу. «Куда же ты убежал, Тадаши?» — Мм, орать у озера. Действительно, Сал, Эш, молодцы, — Тсукишима вскидывает большой палец в монитор. — Да ладно тебе, Тсукки, — Ямагучи тихо посмеивается под боком. — Наверное, это здорово помогает. — Ямагучи, когда проблемы, нужно их решать, а не орать. — Некоторые проблемы сначала нужно прокричать. Тем более, если никто не слышит. — Повезу тебя на день рождения покричать. — Тсукки! — А что? Тебе, судя по всему, идейка понравилась. — Если я захочу, пойду покричу на холме у сквера. Там все равно никого не бывает. Тсукишима останавливается и забегает под вывеску магазинчика, чтобы перевести дух. Всё-таки, он ненавидит бегать. Отдышавшись, он снова срывается с места. Ямагучи должен быть там. Больше просто негде. Он все ближе к холму, и его пробирает. Он знает этот надрывной голос, совсем слёзный и полный боли. И ускоряется, стремясь быстрее настигнуть его. Тсукишима цепляется за размытый образ, ухватывается взглядом, боясь потерять из виду. Как же он ненавидит дождь. Пора бы приобрести линзы. Крик срывается с новой силой, раздирая горло. Тсукишима резко прижимает парня к себе, крепко обняв его со спины. Сначала Ямагучи пугается, но быстро понимает, кто за ним. И словно это присутствие становится последней каплей. Злость стихает. Он дрожит в руках друга, а потом медленно оседает на колени, срываясь в рыдания. Тсукишима медленно опускается следом, прижимая его все сильнее и сильнее к себе, словно желая спрятать его в себя, подальше от мыслей, подальше от мира. Ямагучи сжимает его руки, плачет навзрыд и дрожит. Ему будет стыдно, он будет винить себя за эту сцену, но сейчас его боль рвется наружу и, если он попытается ее остановить, она разорвет его изнутри. Кей утыкается ему в висок и тихо шепчет на ухо. — Я здесь… Я рядом, я рядом… Я с тобой… Я тут, все хорошо… Поплачь… Ничего… Все хорошо, Тадаши… Рыдания утихнут вместе с ливнем, напряжённое тело расслабиться в надёжных объятиях, Ямагучи тихо начнет шептать извинения, запинаясь после истерики. — Тише. Потом. Тсукишима достанет из рюкзака толстовку, заботливо наденет ее на парня и поможет встать. Крепко обнимет за плечи и поведет за собой. Ямагучи не находит сил на разговоры и решения, он просто позволяет себя вести. Тсукишима приводит его домой, отправляет в ванну и пишет Канами, что парень у него. Он делает чай, пока Ямагучи отогревается в горячей воде, и относит его в комнату. Мама уже ушла в свою спальню. Тадаши выходит в вещах Тсукишимы, которые ему великоваты, но по-домашнему уютные. Кей берет его за руку и ведёт за собой. Усаживает на кровать, вручает чашку чая и набрасывает на плечи плед. — Мама… — тихо хрипит Тадаши. — Я написал Канами. Все знают, что ты у меня. В ответ он получает кивок. Они молча пьют чай, пока Тсукишима не забирает чашки. Он валит Тадаши на кровать, заботливо укрыв пледом, и прижимает к себе. Он ничего не спрашивает, и Ямагучи ему благодарен, пусть и знает, что допрос устроят завтра. А пока он неловко сцепит руки за спиной друга, уткнется носом куда-то в ключицу и прикроет глаза. — Спасибо… Кей… — Спи, дурак.