***
Но после завтрака, забравшись с ногами на диван, Мия первым делом звонит Мартину, чтобы услышать дежурное, но говоряще недосказанное «У нас полный...», отчаянные визги на фоне и «Полегче, Ви, от меня скоро только мокрое место останется», неразборчивый голос малышки и «Или да, не останется». — В общем, всё отлично, Мия! — жизнерадостно подытоживает Линн, но, понимая по тишине в трубке, что на это не купились, уже тише поясняет. — Мы тут вооружились малость. — Кхм... — Водяными пистолетами. Идея Ассаль, между прочим. Я не при делах вообще. Эй, это против правил! — куда-то в сторону. — Ты воспользовалась тем, что я отвлёкся! Вот же зараза маленькая! — Что Виви... — Да причём здесь Ви? Ассаль играет не по правилам. Руки чешутся уже надрать ей... уши. — Весело у вас... — Всё хорошо у нас, не переживайте. Да, и из дома мы вышли, поливаем газон. Ладно, если ничего больше... — Ничего, Мартин. Спасибо. — Ну давай тогда... Ну всё, держитесь! — У них полный... — пытается передать краткое содержание разговора Виктору. — Да, я слышал, — отвечает он, усаживаясь рядом. — Тогда... — Вернёмся к дому. Говоря откровенно, привезя тебя сюда, я несколько поторопился. — Что ты имеешь в виду? — Наиболее завершённые помещения ты уже увидела. Детские комнаты пока пусты. — Детские комнаты? — Да, спальня и игровая. Работы в двух гостевых на первом этаже не завершены. На втором этаже готова наша спальня и мой кабинет. Впрочем, без книг и некоторых предметов интерьера он вполне может показаться пустым и мрачным. — Мне интересно. — В таком случае, конечно, заглянем, как и в твой. — Что мой?.. — недоумевает она. — Рабочий кабинет, — невозмутимо поясняет вампир. — Сейчас ты редко выезжаешь в редакцию, пишешь дома. Кроме того, скоро начнутся дистанционные занятия. Тебе необходимо рабочее место. Естественно, ты обустроишь его согласно своим предпочтениям. — Виктор... — он обо всём позаботился. — Оборудование для студии привезут завтра. Давно зрела необходимость его замены. И вот. Мастерская пока в ожидании. Стоит провести ревизию на предмет испорченных красок и... И Мия понимает. — Как давно ты не был там? — Не возникало потребности, — отвлечённо отвечает он. Мия сглатывает, где-то в груди, в лёгких, всё замерзает. — С каких пор, Вик? Виктор молчит, отводя взгляд. С тех пор, как они покинули дом. Что было с ним? И что было с ней? Зима. И у зимы были его глаза. А потом Ивуар. И... Виктор мягко привлекает её к себе, обнимая за плечи. — Я хочу дышать, — шепчет она сдавленно. — Хочу дышать... И вампир слышит её. — Пойдём, — подхватывая, легко поднимает на руки.***
— Солнце, Вик... — Ничего. — Я почти не одета... — Я видел тебя и более неодетой. Она пытается остановить его, но попытки слабы, и вампир всё ещё несёт её куда-то, давно свернув с дорожек, которые вблизи дома оказались с безопасным, как на детских площадках, покрытием (и наверное, там, из-за дерева, выглядывает и сама детская площадка, но возможности рассмотреть её у Мии пока нет). Камень на дорожках появляется только ближе к маленькому, живописному пруду с кувшинками («Глубина – по щиколотку, безопасно»). Выбегающий из него ручеёк, сказочный мостик... Цветы, цветы, названий которых девушка даже не знала, цветущие кустарники, молодые деревца... Виктор старается держаться в тени, но невесомое тело в его руках уже ощущается. Виктор не терпит быть слабым. Но она сейчас важнее. И потому он идёт. И только у самой воды находя поваленный, но живой ствол старой ивы, садится, прижимаясь лбом к её виску, слушая сбивчивое дыхание. — Я люблю тебя, — шепчет он в такт синкопе вдоха. — Люблю. Всегда. Здесь ветер, милая, здесь должно быть легче. — Спасибо. От него и озера веет спокойной прохладой. И через некоторое время действительно становится легче. — У него есть имя? — она, даже не глядя, чувствует, как выгибается его бровь. — У озера. — Это искусственно созданный водоём, — и смотря в застывшие в немом удивлении огромные глаза, — поверь, к этому я не имею никакого отношения. Я получил во владения готовый ландшафт. Несколько акров леса, граничащих с национальным парком, и береговая линия. Если захочешь, можешь дать ему имя. — Национальный парк... Совершенно дикие места. Звери... — Поверь, я позабочусь о том, чтобы крупных зверей в границах наших владений не было. — По крайней мере, вопрос с охотой решён. А Виви... Если что-то вдруг... Город так далеко. — Нью-Йорк. До Ричмонда отсюда меньше получаса езды. Больница, детские площадки для игр со сверстниками. Можешь приглашать Фоллов. До них почти как до Ричмонда... И конечно, если тебе понадобится выехать в Нью-Йорк, ты по-прежнему сможешь воспользоваться услугами Полы. Наша няня проживает в Ричмонде. Как и садовник. — Садовник? — Кому-то придётся следить за всем этим великолепием. — Не понимаю... Когда ты успел... — Не без помощи Ноэля. Отец назвал свой вклад запоздалым подарком на двухлетие Вивиан. — О, Виви будет в восторге... — Тебя всё же терзают сомнения. Я... рассматривал вариант, когда этот дом мог быть загородной резиденцией. А для постоянного жительства... — Ты что, Вик? — так пылко и поспешно, что на его губах мелькает улыбка. — Я хочу именно этот дом. Наш дом. А сомнения... Грядут масштабные перемены. — Вне всяких сомнений, — мимолётно улыбнувшись, подтверждает Ван Арт. Мия поднимается с его колен, и тёплый, сухой песок обволакивает босые ступни. Вода так прозрачна, что виден каждый камушек на дне, каждый лист утонувшей ветки ивы. Шаг – и чистота и покой возмущены. Подобрав подол – другой, третий... — Мия, — он подходит, прекрасно понимая, что шансов вразумить её нет, — едва ли вода прогрелась. Ещё слишком рано. — Брось, Вик! — холод щиплет колени, покрывая ноги гусиной кожей, но ему об этом знать совсем не обязательно. — Отличная! Недоверчиво качая головой, вампир протягивает руку, молчаливым и не подразумевающим альтернатив жестом приглашая её на берег... Угу. Сущее ребячество... Прямо как тогда, с одеждой Макса. Но соблазн слишком велик. И с усыпляющей бдительность покорностью вкладывая ладонь в его руку, Мия что есть силы дёргает вампира на себя. На её стороне солнце и эффект неожиданности, и потому задумка прекрасно срабатывает ровно до тех пор, пока нога вампира не задевает её собственную, лишая опоры, и они вместе летят в ледяную воду, поднимая тучу сверкающих на солнце брызг. Виктор падает сверху, потому девушка с головой уходит под воду, и дыхание перехватывает от холода, заставляя рефлекторно втягивать в себя уже не воздух... Когда вампир поднимает Мию на поверхность, с нескрываемой тревогой наблюдая, как она отфыркивается и откашливается от попавшей в носоглотку воды, его сдержанное «Безобразница!» кажется слишком мягким и совсем не соответствующим степени глупости её выходки. И ещё более глупо ощущает себя, когда он, вымокший до нитки, спокойно спрашивает: — Боюсь предположить, на что ты рассчитывала, поступая подобным образом. — Может, — вполне удачно, как ей казалось, справляясь со стучащими зубами, — на искусственное дыхание... И точно на то, что ты не посчитаешь меня совершенной идиоткой. — Первый вариант представляется мне интересным. Если бы в мире проводился чемпионат по самой сексуальной невозмутимости, Виктор точно был бы его бессменным лидером (по крайней мере, в её глазах). Вот так, по пояс в ледяной воде (хотя да, ему с этим обстоятельством было проще), в промокшей и прилипшей к коже белоснежной до этого рубашке (Мие всё это что-то смутно напоминало), не теряя самообладания... — Ты находишь? — Мия пытается держаться достойно, насколько возможно в её ситуации. — Определённо. Определённо его всё это начинает забавлять. А Мие становится вовсе не до смеха. — Тогда, быть может, мы сменим... дислокацию и... обсудим первый вариант подробнее? — Ни в коем случае. Первая помощь должна быть оказана незамедлительно и на месте, — уголок его губ начинает подрагивать. — Да ты... Ты смеёшься надо мной? — Нет. — Я вижу, — обиженно поджимает наверняка уже посиневшие губы. — Не над тобой. Над ситуацией. — Ладно... Просто... Если мы отсюда не выберемся немедленно, мне придётся оказывать уже другую помощь. Вода холодная до жути, — сознаётся она и тотчас оказывается у него на руках...***
— Первым делом... — между поцелуями выдыхает он, — следует... избавиться... от мокрой одежды. — От... одежды... точно следует... избавиться, — её бьёт дрожь (от холода или нетерпения?), и пальцы совершенно не церемонятся с его рубашкой – нескольких пуговиц вампир не досчитается точно. Весь путь до душевой на первом этаже легко проследить по разбросанным предметам мужского и женского гардероба, а виновники этого безобразия согреваются вовсе не под горячим душем...***
Солнце ползёт от зенита к закату. Время бежит издевательски быстро. Но Мия, скрестив ноги в лодыжках, сидящая на верёвочных качелях, старается об этом не помнить. — Ты говорил, что работы ещё не завершены, — пронырливый ветерок забирается под подол белого платья. — Нет, — вампир легонько раскачивает её, любуясь беззаботной улыбкой – таким редким гостем на её лице. — Как скоро мы сможем переехать? — Недели через две. Или полторы. И редкий гость внезапно исчезает. — Послушай. Я могу снять на это время номер в отеле, квартиру или... — Нет... Нет. Потому что Виви привычнее там. У неё там лес на стене, цветы и муравьи... — Ей всё равно придётся привыкать к новому. — Здесь всё для неё, — Мия взглянула на горку рядом, почти гномий домик с остроконечной крышей. — Она... Она поймёт, что это дом. Тоже. Две недели – так две. А потом... Мы просто переедем, да? — Да. — Я так не хочу, чтобы наступал вечер, — выдыхает она. — Иди ко мне, милая, — вампир останавливает качели. — Мы скоро, очень скоро вернёмся сюда. Все вместе. — Знаю, — на цыпочках стоя, прижимаясь щекой к его плечу. — Но мне кажется, что я уже вернулась. Потому что пахнет от него смолой и бергамотом. Потому что каждая бабочка, преодолевая немыслимый путь, в итоге находит свой оямель. _______________ ¹ Оямель – это дерево семейства abietáceas, его научное название вида – Abies Religiosa или священное. Первые европейские колонизаторы заметили, что его ветви всегда имеют форму креста, и по этой причине они дали ему это имя. Эта ель родом из Центральной Америки, центральных гор и южной Мексики (поперечная вулканическая ось, Сьерра-Мадре-дель-Сур) и западной Гватемалы, и её древесина используется в основном для изготовления бумаги. Используется также как новогодняя ёлка. В Мексике оямель – единственный хозяин бабочек монархов, которые мигрируют зимой из Канады и Северной Америки и достигают еловых лесов.