***
Два месяца спустя. — Грейнджер!!! — зарычал Снейп. — Я что тебе сказал? Три лиловых боба, 13 перчинок, сок червя две с половиной капли, вытекающий у него изо рта, а не из задницы, три раза помешать против часовой стрелки и добавить 17 лапок тарантула с 1/12 унции волосков. Это так трудно запомнить?! — Простите, сэр! — отшатнулась от котла Гермиона. — Я стала немного рассеяна. — Хорошо. Я дам вам отгул на три дня. Приведите себя в порядок. Мы должны выполнить заказ до конца месяца, потому что дальше вся эта суматоха и беготня… Под суматохой и беготней он всегда имел в виду свадьбу с Гарри. После чего, углубившись в свои мысли, отошёл в сторону и еле заметно улыбался. Наверно, не хотел ее расстраивать, что у такого мрачного человека, как он, все складывается в личной жизни, а у молодой девушки — нет. По рекомендации зельевара Гермиона пошла на общее обследование в Мунго. Возможно, это был не только стресс, но и проклятье, которое она невольно поймала после облавы в ее доме. Сидя в белом и удобном кресле, она дожидалась результаты диагностики. Сметвик выписывал ей какие-то препараты, очевидно, что-то обнаружив. — Держите. Это список того, что вам следует принимать. Также больше гуляйте на воздухе, не утруждайте себя сильными физическими нагрузками и избегайте нервного перенапряжения. Гермиона, смутившись его рекомендациям, заглянула в пергамент. Лекарств не было, кроме обширного комплекса витаминов. От последнего у нее появился пот на лбу. — Сэр, здесь написано «Витамины Волшебная мама». — Все верно. Это замечательные витамины для всех будущих мам. По одной капсуле до еды. Вы знаете свой срок? Гермиону мелко затрясло, она часто заморгала, пытаясь одолеть паническую атаку. — Вы не знали, что ждете ребенка? Вы не следите за циклом? 10 недель, мисс Грейнджер. Плод развивается нормально. Вас мучает тошнота, головокружения? У вас есть жалобы? У нее пересохло во рту, она без остановки глотала сухую слюну. Она так замучилась судебными разбирательствами, что забыла про женские дела. Их не было больше двух месяцев. Как раз с тех пор, как Люциус поселился у нее дома. — Этого не может быть! Я пользовалась очищающим заклинанием! — Эх, молодежь, — покачал головой Сметвик. — Очищающие работают лишь в 99% случаев. Вы не переживайте так, у Министерства есть целая программа для поддержки молодой семьи и матерей-одиночек, если отец вашего ребенка оказался таким безответственным негодяем и сбежал. Судя по вашему лицу, это так. — А можно..? — Аборт? По закону, можно абортировать до 8 недель. Сожалею. Но вы не расстраивайтесь, как появится малыш, вы сразу забудете о всех страхах. Хотите, посмотрим, кто там? Как под гипнозом, она кивнула. Сметвик взял палочку и произнес несколько заклинаний. Возле живота девушки появились разные лучи, серая дымка. Колдомедик всматривался в них, а потом вздернул брови. — Все понятно. Девочка, полукровка. Магический потенциал — выше среднего. О внешности ничего сказать не смогу до 20 недель, но уверен, она будет такой же красавицей, как вы, мисс Грейнджер. Гермиона закрыла глаза и только сейчас начала осознавать, что произошло. У нее с Люциусом родится дочь. Волшебница. И она никогда не узнает, кто ее отец, как и весь магический мир в целом. Нужно будет рассказать Снейпу о ее положении и предстоящем декрете. Она только успела приступить к работе, как теперь Снейпу придется искать ей замену. Малышку можно было бы оставить на няню, но у нее нет столько денег. Следует одолжить у родителей немного средств на первые два года, пока дочка будет маленькая. Потом она подыщет работу и отдаст ребенка в ясельную группу при Министерстве. Начнутся вопросы, чей это ребенок… Особо умные будут считать сроки ее зачатия и, безусловно, одним из кандидатов станет Малфой. Ничего, она сумеет выстоять. У нее есть друзья. В крайнем случае, она попросит помощи у Гарри. Он не откажет. Не у отца же ребенка просить помощи, в конце концов? Что она сделает? Напишет письмо: «Люциус, я беременна», как в сопливой мыльной опере? За такой скандал, последующий развод и желтые статьи в "Пророке" он возненавидит ее. Она не хотела портить ему жизнь собой и их ребенком. Пусть лучше он ничего не узнает. Надежда встретить его даже случайно - он наверно прекрасно знает, где и у кого она работает - умерла неделю назад, под конец второго месяца разлуки. Она нужна была ему как средство для снятия стресса и для развлечения в его комфортабельной тюрьме. Он выбрался на волю и забыл о ней как о неприятном прошлом. У него жена, подросший сын, бизнес. Если бы ему было дело до нее, он бы смог ее навестить. Но нет. Шли недели, а Малфой не появлялся. Однажды он все же появился. В "Ежедневном Пророке". Пару дней назад сова привычно принесла газету в лабораторию, и, дожидаясь в ней профессора, Гермиона читала свежие новости. На второй странице высокий статный блондин пожимал руку начальнику Отдела Тайн. Как у него получается так быстро входить в доверие к людям? Мистер Айсенберг терпеть его не мог, а на колдографии улыбается с поклоном. Впрочем, Люциус мало походит на заключенного или беглого преступника. Его кожа снова бледна и однотонна, шелковые густые волосы лежат на черной мантии, второй рукой он опирается на свою любимую трость. Его рука в белой перчатке элегантно поглаживает голову змеи. Та самая рука, что пару месяцев назад гладила ее тело. Нужно забыть его! Выбросить из головы! Но чем больше она старалась не думать о нем, тем больше думала. Добивала в этом и работа. Снейп небрежно бросил пергамент на стол с длинным списком названий. — Заказ для Малфоев. Мисс Грейнджер, я вынужден сегодня вас задержать. Люциус приплачивает за скорость, — в рабочем темпе проинформировал Снейп и стал призывать на стол котлы. Или, как назло, она слышала его имя, всплывающее на каждом шагу. То в магазине, то в Министерстве, то его лицо на афише банка Гринготтс. Местный «Бред Питт» то и дело всплывал перед глазами последний месяц. Он был отличный политик и бизнесмен, он знал, как завлечь людей, и хорошо разбирался в их психологии потребностей. Если прибавить к этому золотой антураж, то у его «жертвы» не было шанса на отказ. А глупая наивная девочка носила его ребенка. Нет, она не будет перед ним унижаться. Он четко дал ей понять, что между ними ничего не будет и он ничего ей не обещал. Лишь бы их дочь не родилась голубоглазой блондинкой и помогла матери укрыть ее от лишнего внимания. От колдомедика Гермиона сразу отправилась на первый этаж, где можно было купить необходимый список витаминов. Как вдруг, проходя через пустой коридор, она наткнулась на того, кого меньше всего хотела видеть. Рон Уизли медленно шел в ее сторону, придерживаясь рукой за живот. Если столько жрать, то в этом нет ничего удивительного. — Ты что здесь делаешь, Грейнджер? — небрежно бросил он, смотря на нее с отвращением. — Тебя забыла спросить, — огрызнулась она, желая как можно быстрее пройти мимо. — Что ты сказала, сука?! Одним жестким и грубым толчком руки он впечатал ее в стену. Она ударилась локтем и, замычав от боли, ухватилась здоровой рукой за больную. — Не знаю, что вы подлили мне на суде, но я все равно добьюсь того, чтобы пустить твое имя по всему Лютному переулку. Такую шалаву, как ты, должен знать каждый! — поставил он обе руки вокруг нее, блокируя ее побег. — Рон, отпусти! Немедленно! — Или что? Бросил тебя Малфой, да? Потрахал и вышвырнул как использованную ночную утку! На меня смотри, тварь! — он ухватил ее за подбородок и вклинил колено между ее ног. — Я тоже трахну тебя. Тебе понравится, я обещаю. — Уйди от меня или прокляну! — закричала Гермиона, но он грубо держал ее руки, не давая выхватить палочку. — Что ты выебываешься, сука? Быстро ноги раздвинула! — Я беременна, мудак! Отвали!!! — закричала она, желая, чтобы кто-то ее услышал. Но Рон замахнулся кулаком, и она тут же закрыла глаза, ожидая боли. — Ты не слышал, что леди сказала? Удара не последовало. Она открыла глаза. Люциус Малфой возник за спиной у Рона и держал его за запястье, мешая ударить ее. Волосы аристократа были убраны в хвост, который держался на черном банту. — Отпусти ее немедленно, Уизли, пока я тебя в обезьяннике не закрыл. Там прыгают точно такие же рыжие орангутаны, как ты. — Мразь! — закряхтел Рон. Но не успел замахнуться, как Люциус второй рукой зарядил ему между глаз. На его белой перчатке осталась кровь. Под ней были тяжелые перстни, что придало его удару большую болезненность для Уизли, действуя, как кастет. Рон зажимал руками кровоточащий нос и хотел было вскочить на ноги, как напоролся на вытянутую палочку. — Еще одно движение и сделаю так, что всю твою блохастую семейку исключат из магического сообщества. Где работает твой отец? Отдел конфискации поддельных оберегов? Надо бы провести там реформу… — Только попробуйте! Вас посадят в Азкабан! — Я там уже был. Ваша очередь, мистер Уизли, скоро подойдет. Вы, как я вижу, несдержанны в своем гневе. Что если мне распорядиться проверить вашу палочку на заклинания и передать Аврорату о попытке изнасилования в здании больницы средь бела дня? — ядовито ласково сказал Люциус. Рон поднялся, придерживая нос, чтобы из него не текла кровь. Прожигая глубокой ненавистью глазами то Гермиону, то Малфоя, он ответил: — Слизеринская подстилка! — адресовал девушке. — Еще раз оскорбишь ее, я тебе рот зашью. Усек, пацан? — нагло усмехнулся Малфой, выдавая выученные в магловском телевизоре словечки. — Защитничек выискался, — прыснул Рон и пошел дальше по коридору. К его больной печени и желудку прибавился сломанный нос и задетое самолюбие. Как бы он ни хотел отомстить Малфою, тягаться с ним ему было не под силу. Этот змей залез обратно в Министерские дела, едва выбравшись из кандалов с цепями. Люциус провожал его взглядом, видимо, ожидая подвоха и нападения. — Спасибо, сэр, — не сводила с него глаз Гермиона, раздираемая желанием обнять его или убежать прочь. Люциус с недовольным вздохом взмахнул палочкой, накладывая чары конфиденциальности, и вокруг них образовалась серая дымка. — Я просил тебя не называть меня «сэр», — мягко произнес он. — Что же мне теперь, до конца жизни называть вас по имени после того, как мы когда-то… — она не договорила, не в силах произнести эти слова. К тому же, не знала, стоит ли это упоминать спустя столько времени. — Разве что-то изменилось? — он спрятал палочку и приблизился к ней, прижимая ее к стене и кладя одну руку на стену возле ее талии. Один сексуальный маньяк прогнал другого, уступавшему ему по силе и опыту. Но этот представитель мужского племени пах сандалом и бергамотом. Его свежее лицо находилось всего в десяти дюймах от нее, а розовые губы остались приоткрыты. Она знала, что он не будет ее удерживать, если она начнет вырываться. — Вас не было два месяца. Вы считаете, что это нормально? — резко высказала она и тут же прикусила губу. Кто она такая, чтобы устраивать ему сцены? Девочка, имевшая возможность спать с ним пару недель. — Мне нужно было поправить здоровье, — он отвернулся, смущаясь собственной слабости. И она тоже устыдилась, вспоминая, как он еле двигался в зале суда. — После чего я был обязан носить браслет, отслеживающий передвижения, и через день отмечаться в Аврорате. Я занимался накопившимися делами в мэноре. Волдеморт устроил настоящий разгром, и нужно было все привести в порядок. Неделю назад мне дали разрешение на приобретение палочки. Теперь я наверстываю упущенное и занимаюсь восстановлением имени моего рода. Бесконечные скучные встречи, приемы, вечера, — докладывал он, как будто она была его женой. Он поднял голову и заглянул ей в глаза. — Я скучал по тебе. Но не мог убежать от пристального внимания, чтобы встретиться с тобой. — Зачем ты мне это говоришь? — вместо того, чтобы сказать ему о том, как она страдала без него, женская логика делала свое дело. — Я не хочу тебя отпускать. Я жуткий эгоист и собственник. Дважды судимый, лжец, манипулятор, Пожиратель Смерти и так далее, и так далее, — насмешливо сделал жест рукой. — Ты как никто другой знаешь полный список моих заслуг. Я хочу позаботиться о тебе. О вас обоих, — он положил руку на ее живот. — Я слышал, что ты сказала, — пояснил он, увидев ее страх и удивление. — Я знаю, что это мой ребенок. Подумать только, ты чуть не села в тюрьму беременной от меня, — его лицо исказила тоска и боль. — Мне не нужна твоя помощь. У тебя есть, о ком заботиться, и речь не только о Британии, — язык плохо слушался, но она все равно сказала. — Я не буду тебе врать о том, что разведусь с женой и женюсь на тебе. Я лишь предлагаю тебе позволить мне быть с тобой. Ты не обязана хранить мне верность, я не прошу от тебя невозможного. Я хочу смотреть, как растет наш сын, и любить тебя. Ты спасла мою жизнь, а я чуть не погубил тебя, я не оставлю тебя одну ни за что! — У нас будет дочь, — не сдержав улыбки, вставила в паузу Гермиона. — Девочка? — он отвернулся, сдерживаясь от прилива смеха. — В моем роду никогда не рождались девочки. — Значит, она будет первой, — медленно таяла под уговорами Гермиона. Хотя в глубине души она была на все согласна, но поддаться женатому мужчине, став навеки его любовницей, в одну минуту она не могла из-за женского самолюбия. — У Сметвика что-то с глазами, — проворчал он, не веря в ее слова. — Так ты согласна? Больше не в силах сдерживать порывы чувств, она прильнула к его груди и обняла. Он поцеловал ее в макушку, потом в лоб, щеки и добрался до губ. Девушка поддалась и, открыв рот, впустила его язык, упиваясь его вкусным дыханием. Они прошли через столько боли и страданий, что, обнимаясь и целуясь, чувствовали себя самыми счастливыми. Люциус привычно пощекотал ее шею губами, а она провела рукой по длинным белым волосам. — Я очень скучала по тебе. — Я знаю. — Как ты нашел меня? — Я все время следил за тобой. Сначала через Снейпа, потом через людей в Министерстве, продавцов на улице, разносчиков газет, дворников и домовиков. — Мистер Малфой, — с тихим смехом откинула она голову, чтобы видеть эти наглые голубые глаза, — вы меня продолжаете пугать и удивлять. — Стараюсь, как могу, — провел рукой по ее щеке. — Как насчет того, чтобы отобедать в магловском ресторане? — Согласна. Но после твоей истории про салат я, пожалуй, от него откажусь. — Прекрасно. Затем можем отправиться куда-нибудь погулять. Мне совы приносят магловскую Афишу. Ты видела, как далеко их уносит фантазия? Говорящие железные люди захватили планету или огромная горилла терроризирует город! Вечером можем пойти в хороший отель. — Тебя не будет искать жена? — Я часто задерживаюсь на деловых встречах. Так что завтрашний день мы проведем вместе. А через неделю нужно снова наведаться в Мунго. Девочка. Этому Сметвику нужно задуматься над очками. Девочка. Ишь, что удумал. Шутник.***
Люциус забрал ключ от номера и вернулся в холл к Гермионе. Они оба пошли к лифтам, продолжая держать приличную в обществе дистанцию. На ней было длинное серебристое платье в пол, имеющее глубокий вырез до середины бедра, а также откровенное декольте и вырез на спине. Ее заколотые в кудрявый пучок волосы выбивались, одной прядью спускаясь по щеке. Образ дополняли высокие шпильки - при Малфое можно было надевать любую обувь — он все равно будет выше ее ростом. Весь вечер она поправляла прическу и ловила на себе заинтересованный взгляд мужчины. Но ее постоянно мучили вопросы о том, насколько хорошо она выглядит, правильно ли она подобрала платье, ту ли вилку взяла в ресторане, соответствует ли она его ожиданиям о воспитанной леди. Такого мужчину, как он, привлекает только лучшее, а все лучшее он давно испробовал. Ему было достаточно заглянуть в винную карту, чтобы тут же сделать выбор, приятно удивляя официантов свободным французским языком. — Отличный выбор, сэр, — с поклоном отозвался официант и оставил их наедине. — Благодарю. Люциус был одет в дорогой модный пиджак черного цвета. Белая рубашка подчеркивала его светлую кожу, а ухоженные волосы рассыпались по плечам. Он чувствовал себя уверенно и непринужденно среди магловской знати, лишь иногда подчеркивая преимущества волшебного мира. Встречаться в другом месте отныне было слишком непредусмотрительно с их стороны. Вечер подходил к концу, и, как заранее было обговорено, они направились в отель, где планировали провести время до глубокой ночи. За всю встречу Люциус всего несколько раз касался ее руки, сдержанно улыбался и слабо прикоснулся рукой к ее талии, направляя к столику. Терпение Гермионы подходило к концу: если этот самодовольный хлыщ ничего не сделает, то либо она его изнасилует, либо умрет от перевозбуждения. — Как скучно живут эти маглы, — Люциус смотрел на горящую кнопку лифта в фойе. — На дорогу тратят несколько часов, а все окружающие предметы являются тем, чем они выглядят. Не удивительно, что они изобретают технику, дающую толику того, что мы делаем одним взмахом палочки. — Верно. Зато никаких проклятий, Волдемортов… по правде, у них тоже есть такие. Некоторые выглядят похоже и стремятся к бессмертию. — Твое платье чересчур вызывающее, — с ноткой упрека сказал он. — Кто-то должен делать всю работу за двоих, сэр, — не поворачивая головы, ответила Гермиона, не ведясь на провокацию. Двери лифта открылись, и оба зашли в него. Люциус сверил этаж с номером на выданной ему карточке и нажал цифру «25». Двери стали закрываться, и, едва щель исчезла между ними, Люциус набросился на нее и, схватив за задницу, прижал к стене. — Значит, я плохо делаю свою работу, мисс Грейнджер? — он завел ее руки ей за голову, а второй жадно сжимал грудь, бедра, сминая блестящее платье. — Просто отвратительно! Не понимаю, как вас терпят в Министерстве… мистер Малфой, — задыхаясь от желания, выдавила она. — Ты хотела, чтобы я трахнул тебя на столе между вторым и десертом? — он грубо дернул лямку платья, и она порвалась, наполовину оголяя небольшую грудь. Люциус тут же накрыл ее своим ртом. Гермиона застонала и обвила ногой его бедра, теснее прижимаясь к нему и чувствуя, как растет в штанах его возбуждение. — Это все, что ты можешь? Мерзкий Пожиратель, бандит и уголовник, — она дернула его за волосы, чтобы он оторвался от ее груди. — Ты доигралась, грязнокровка! — прорычал он и с силой нажал на кнопку «Стоп». Подцепив юбку ее платья, он резко дернул, и разрез порвался до живота. Отбросив на бок лишнюю ткань, он поймал уголок ее стрингов и сдвинул их в сторону. — Войди в меня, ублюдок! — дрожала от желания она, понимая, что если он сейчас ничего не сделает, ее собственная смазка польется по ноге. Люциус ловко вытащил член, не утруждая себя дальнейшим раздеванием, и подхватил ее за бедра. Гермиона одним прыжком оседлала его и грубым рывком была вдавлена в стену. Еще несколько торопливых движений, и он достиг намеченной цели, поспешно врываясь в нее на всю длину. Его пальцы больно сжимали ее бедра и фиксировали на весу, пока он быстро в нее вколачивался. — Ты этого хотела? — Да! Еще, Люциус! — не могла она сдержать стоны удовольствия. — Сильнее, да! Сделай мне больно! Отрави меня! — Ведьма, я проклят тобой! — запыхавшись, прохрипел он. К ее стону добавился его, и движения стали грубыми и резкими, но, как бы он ни хотел причинить ей боль, она терялась от невыносимого наслаждения после каждого мощного толчка. Ничего не замечая вокруг, Люциус не мог остановиться, как обезумевший рычал ей в ухо. С внешней стороны лифта послышался стук. — Вы застряли? Господа, вы слышите? Отголоском сознания она понимала, что скоро могут открыть двери, но остановить его было выше ее сил. — Люци… — оргазм приближался, и она ничего не видела перед собой. — Да-да! — быстрее двигался он, осознавая, что время на исходе. Гермиона затряслась в сладостной муке, а Малфой пил ее стоны своими губами. В этот момент двери открылись и озадаченный лифтер увидел застрявший лифт. Половина уходила на верхний этаж и ему пришлось просунуть голову внутрь. Он увидел мужские ноги с черных брюках, набухшие яйца, стучащие о женские ягодицы, и стекающую по ним сперму, вылетающую от фрикций. А дальше сплошной космос… Настоящий космос со звездами, планетами и галактиками. Сотрудник отеля вытащил голову из лифта и протер руками глаза. Внезапно лифт поехал и остановился на верхнем этаже. Парочка выбежала из лифта, с трудом подавляя смех, и Малфой, ухватив ее за руку, указал на соседний лифт. Его двери как раз открылись и из него вышли люди. Забежав в другой лифт, они нажали на кнопку «25». — Ты починил, Карл? Что с лифтом было? — Эээ… Я видел космос, — заторможенно проговорил пожилой мужчина-лифтер. — Опять? Все, больше никаких корпоративов. Иди домой и протрезвей. — Я трезв! Сначала кто-то трахался, а потом я увидел настоящий космос! Звездное небо… Созвездие Лебедя! — Какой, к черту, лебедь? Домой, Карл! Пока не просохнешь, на работу не приходи! Лебедя он видел, — проворчал главный и хмыкнув пошел прочь.***
Неделю спустя. Люциус вышел из душа в черном халате, очень похожим на тот, что он носил у нее дома. Только на этом были позолоченные узоры на груди и эмблема отеля. Он сел в кресло возле окна и уставился в ночной город с высоты птичьего полета. — Как девочка?! Он точно хорошо посмотрел?! Это не может быть девочка! — Я назову ее Бетси, — мечтательно сказала Гермиона, лежа на большой кровати, вся мокрая от пота. Номер был рассчитан, наверно, на королевскую знать, потому что все блестело от золота и шелка. Но Люциус совершенно этого не замечал. — Так звали пса из моего детства. Мне нравится Алиса, — смиренно вздохнул он. — Девочка. — В стране чудес? — усмехнулась она и подперла рукой голову. — Ооо! Чудес у нее будет предостаточно! Подумать только, когда ей будет столько же, сколько сейчас тебе, я буду дряхлым стариком. — Ты дряхлый? — Гермиона встала с постели, укуталась в тонкую простыню и села ему на колени. Малфой подхватил ее за ноги, поудобнее устраивая на себе. — Ну, трость у меня уже есть. Говори в другое ухо, деточка, я плохо слышу, — изменил он голос на крякающий. — Дурак! — дернула его за прядь Гермиона и рассмеялась.***
Люциус Малфой подарил ей дом со «всего лишь 8 комнатами» и не мог понять, почему она не хочет принимать подарок, ведь в Малфой-мэноре у него их 36. Алиса родилась светло-русой с серыми глазами и не избежала на себе подозрительных взглядов магов, которые явно находили в ней знакомые черты лица. Гермиона Грейнджер стала заместителем начальника отдела Тайн, а вскоре - Советником Министерства по Защите маглорожденных. Стоит ли говорить, что Люциус пробивал ей дорогу и сводил с нужными людьми? Но основную часть работы она сделала сама своим трудолюбием и упорством. Гарри Поттер заключил брак с Северусом Снейпом и с помощью суррогатного материнства заимел с мужем двух детей. В 30 лет он возглавил Аврорат и сильно изменил жизнь заключенных, сделав ее более сносной. Настоящего отца Алисы никто никогда не узнал, кроме очень тесного круга людей. Гермиона Грейнджер осталась верна Люциусу и никогда не вышла замуж.Конец