Пролог
17 января 2021 г. в 14:20
Примечания:
Обращаю ваше внимание на то, что примерно до 20 главы в планах был джен (возможно, с элементами гета), поэтому в примечаниях автора можно встретить заметки, что камиэд - неканон. Их можно и нужно игнорировать.
В желудке Обжорства было темно, жарко и удушающе пахло застарелой кровью, заливавшей все вокруг. Эдвард стоял на плоской платформе, которую недавно сотворил алхимией, смотрел на нарисованный кровью круг преобразования человека, а в голове звенели слова Зависти. «Формируй определение человека исходя из логики, а не из чувств, алхимик». Может, это и было правильно.
Им не выбраться другим способом. Эдварду придется использовать души людей, даже если все его нутро восстает против этого.
— Ладно, — больше для себя сказал он и повернулся к Лину, сидевшему с непроницаемым лицом. — Лин, если со мной что-то случится, расскажи всем, что они задумали.
— Меня не волнует, что случится с Аместрисом, — усмехнулся он.
— Ах ты…
— Тебя ведь ждут те, кем ты дорожишь? Так выберись отсюда живым и расскажи им сам.
Лин был прав. Эдвард не мог умереть — просто не имел на это права. А потому вновь посмотрел на бесчисленные человеческие лица, покрывавшие все огромное тело Зависти, отбросив последние сомнения.
— Простите, — тихо сказал он. — Позвольте использовать ваши души.
И, решительно сдвинув брови, поднял слегка дрожащие руки над кругом преобразования.
— Поехали!
Один звонкий хлопок ладонями — и Эдвард коснулся круга. Вспыхнул слепящий синеватый свет, вверх потянулись знакомые черные руки, в голове невольно всплыли воспоминания о том, что случилось четыре года назад.
— Давно же это было… — пробормотал Эдвард, разогнувшись.
В круге открылся огромный глаз — значит, уже через несколько секунд все решится.
— Не думал, что вновь открою Врата… да еще вот так, — прошептал Эдвард и крикнул: — Лин! Прыгай!
— Я доверюсь тебе, алхимик!
Лин шагнул в круг — и его нога мгновенно начала распадаться на части. Зависть постепенно тоже исчезал, и в какой-то момент Эдвард услышал тихие «Спасибо» от человеческих лиц на его шкуре. Стало самую малость легче на душе.
Затем Эдвард и сам исчез.