Впервые удачно

      Светает. Янтарем теплые солнечные лучи расчерчивают стену напротив распахнутого настежь окна, подсвечивая небольшую комнатку. Летом (а оно в Монштадте всегда до жути жаркое) солнце восходит уже к пяти утра, и многие оставляют окна открытыми, чтобы в доме не копилась духота. Днем шкала термометра здесь почти всегда подскакивает до тридцати, а то и выше, отчего прибыль с прохладительных напитков у Сары, девушки из «Хорошего охотника», неумолимо растет в геометрической прогрессии. Сейчас, в такие тихие утренние часы, на улицах Монштадта почти никого не найти, кроме, наверно, гуляющего между рейками лестниц ветра и пары очень ответственных, но все еще сонных работников местных лавочек. Кажется, по утрам город действительно только-только начинает медленно оживать, вновь возвращаясь к своей каждодневной работе.       Вместе с соскальзывающим локтем лоб Беннета ударяется прямо об подоконник, и одновременно с его криком почти просыпается целый этаж гильдии. По ощущениям пробуждение ровно на ноль из десяти, но зато бодрит. За окном с каждой минутой становится все менее слышен назойливый треск кузнечиков, а солнце продолжает подниматься выше. Беннет быстро вскакивает и еще около минуты смотрит в никуда, пару раз задумчиво приподнимая бровь и пытаясь понять, что вообще происходит вокруг, какой сейчас год и где он находится. Просыпаться всегда нелегко… Наконец он крепко зажмуривает глаза, потирая их руками, и с громким охом зевает. Сейчас раннее утро, и он заснул прямо на подоконнике.        На цыпочках и с помятой толстовкой в руке, он в секунду проскакивает мимо комнат искателей приключений прямо в ванну, медленно закрывая за собой и без того скрипучую дверь. Через пару минут оттуда с силой вываливается полный мыльной водой таз и мокрый Беннет, оставляя за собой громадную лужу. Таз почти бесшумно скользит сначала между комнат второго этажа, потом по теперь мокрой деревянной лестнице и со свистом вылетает через парадную. Снаружи слышится шипение какой-то обезумевшей кошки и «тысяча извинений» Беннета перед ней (это правда важно, не хотелось бы иметь кошек во врагах). В почти сухом тазу по-прежнему опустошенно и безэмоционально плавает чья-то толстовка, и там же над ней чахнет Беннет, натирая ее душистым хозяйственным мылом. Кожа на кончиках его пальцев уже начинает отдаленно напоминать чернослив. Слышно, как едкий мыльный запах понемногу мешается с травяным ароматом, а позже — с запахом горячего хлеба. Наверняка Сара уже начала делать заготовки на сегодняшний день, а тот самый душистый аромат — ни что иное, как рыбацкие бутерброды. От такого всегда начинает урчать в животе…       Растягивая от дерева до дерева длинную веревку, Беннет аккуратно забрасывает на нее толстовку и надеется, что ветряные мельницы Монштадта стоят здесь не просто так. Одновременно он щелкает двумя бельевыми прищепками и улыбается от мысли, какой он молодец и какой сегодня хороший денек. Под ногами игриво проскальзывает тонкая ароматная дымка из кафе неподалеку, и все мысли о встрече с Рэйзором как по щелчку превращаются в рецепты блинов, оладий, куриного шашлычка и много чего еще.       На общей кухне царит суматоха: под ногами назойливо мешаются плотные деревянные ящики из-под картошки, а небольшой стол для готовки с конца до конца обсыпан мукой. Под ритмичное «ла-ла-ла» в миску летят два разбитых яйца, пол чайной ложки соли и две столовые с сахаром, около минуты их тщательно перемешивают и наконец разбавляют мукой. В это время на терке усердно натирается пара небольших картофелин и две ароматные сосновые шишки, которые, как говорят местные жители, делают оладья по-настоящему хрустящими. Кухня вмиг наполняется душистым запахом жаренной картошки и масла, а окна ломятся от духоты зажженной печки. Впуская свежий утренний воздух в комнату, Беннет одергивает оконную ручку и немедля принимается за уборку. Сверху постепенно становятся слышны чьи-то неторопливые шаги по скрипучему полу и редкий шум включенной воды. Конечно, не все искатели приключений живут прямо в здании гильдии, но многие из них частенько остаются здесь на ночь, так что время, когда кухня гильдии пустует, можно назвать по-настоящему редким. Выставив на стол ряд ярко-малиновых банок с вареньем и две тарелки картофельных оладий, Беннет наспех откусывает кусочек одного из них, вытаскивает откуда-то из-за шкафа целиком заштопанный рыжий рюкзак и пакует в него несколько обернутых тканью оладий и полупустую банку варенья. Снаружи он сдергивает сухую и вкусно пахнущую толстовку с веревки, складывает вчетверо и кладет в рюкзак, звучно шаркнув молнией. За стеной гильдии его уже ждет велосипед; положив обе руки на руль, Беннет разбегается и торопливо запрыгивает на него сверху, вдавливая педали.       Мимо него быстро проносятся городские лавочки, кафе «Хороший охотник» вместе с занятой Сарой, сменяющие каждые пару часов посты рыцари Ордо Фавониуса… Боковое зрение размывает зеленый лесной пейзаж, а знойная жара заставляет майку намокнуть. За ним повсюду следует слабый запах только-только приготовленных картофельных оладьев, а иногда даже чудится аромат сосновых шишек. Мелькающая зелено-голубая палитра постепенно темнеет, и появляется чувство, что подлетевшей от колес велосипеда пыли в воздухе становится больше. Первые капли появились уже через несколько секунд. Можно было бы скинуть это на неудачную погоду, но Беннет предпочел убрать из этого предложения слово «погода», оставляя просто «неудачная». И скорее всего так оно и есть. Крупными бусинами капли дождя начали бить по земле, а в небе появилась большая свинцовая туча. У него уже вошло в привычку возвращаться насквозь мокрым домой, но рюкзак за спиной вряд ли был готов к такому. Уперевшись ногой в землю, мокрую и склизкую, он небрежно продевает правую руку обратно через лямку, снимает рюкзак и торопливо засовывает его под майку. Ехать становится ужасно неудобно, но остается не так далеко. Под колесами все по-прежнему громко хлюпают лужи, а на ногах от них появляются грязные кляксы. Тоненькая тропинка обводит петлей пару деревьев и упирается в звенящий потемневший прудик. Беглым взглядом Беннет замечает поджимающего коленки мальчика: его длинные пушистые волосы стали совсем мокрыми и напоминали прическу Самары из фильма ужасов, а руки подрагивали от холода. Рэйзор сидел около громадного дерева, причем на совсем сухой траве, и выжидал, пока Беннет подойдет к нему сам. И чтобы не испачкаться, он на цыпочках перебегает широкую лужу, радостно достает из-под майки рюкзак и, поскальзываясь, плюхается в миллиметре от нужного места. По его улыбающемуся лицу расплывается грязная дождевая вода, а в волосах застревает длинная ветка.       — Ты в порядке?       — Да-а… — неловко посмеивается он и одергивает ее с лица, — а ты?       — Конечно. — сказал, как отрезал, хотя сам до жути продрог.       — А… да, извини, — Беннет роется в рюкзаке, вытягивая оттуда задолжалую толстовку и легкую баночку варенья вместе с ней. — Долго ждал, наверное?       — Нет. Ты пришёл быстро.       — Ну, думаю, тогда все нормально. — почему-то все ещё неловко. — Я приготовил картофельные оладья, ещё взял варенье, не знаю, любишь ты такое или нет… но я подумал, что ты мог проголодаться, пока ждал.       — Не беспокойся, люблю. Спасибо. — он вопросительно смотрит на Беннета и ждет, пока тот кивнёт, прежде чем взять что-то из тарелки.       Пускай он ест и не слишком аккуратно, зато грязные разводы на их лицах теперь сравнялись, и Беннету стало не так стыдно.       — А почему ты здесь сидел, а не сам подошел ко мне?       — Плохая погода. Начался дождь… и гроза. Ненавижу грозу.       В такие моменты становится немного совестно за свою удачу.       — На самом деле я раньше тоже не особо любил грозу, но я уже к ней так привык, что иногда ловлю себя на мысли, до чего же молнии красивые… Хотя бьют по-прежнему жутко больно, — и если кто-то говорит, что молния не бьет в одно место дважды, Беннет всегда может оспорить это личным примером. — Хотя может это все только дело привычки? Как думаешь?       — Вкусно… очень.       Пальцы нервно застучали по коленкам, а на лице растянулась улыбка. Это да, всегда приятно, когда кто-то хвалит тебя.       — Я не выношу грозы, молнии тоже. Плохие воспоминания. — Рэйзор совсем погрузился в свои мысли. Его взгляд напряженно опустился на рябящую от дождя воду, а руки скрестились где-то на коленях. Верхушку дерева обдало холодным ветерком, и капли застучали по листьям с новой силой. Чувствовалось, как по спине пробежалась кипа мелких мурашек, совсем до дрожи. Его взгляд был совсем потерянным.       — Извини..! Если тебе не хочется об этом говорить, то просто забудь о моем вопросе. — замерзшими пальцами Беннет неуверенно дотронулся до макушки Рэйзора. Даже мокрыми его волосы были такие пушистые и мягкие… Он бы провёл вечность — не меньше — просто сидя с ним под деревом в разгар летнего дождя и гладя их. Словно довольный пёсик, Рэйзор уперся мордочкой в скрещенные руки и устало закрыл глаза.       Это было очень странно. Он чувствовал, что Рэйзору сейчас нужна поддержка и спокойствие, особенно когда сам Беннет был виновником этой кошмарной погоды. Но и не то чтобы он делал это только ради него, ему и самому ещё с первой встречи хотелось дотронуться до пушистых волос Рэйзора, а сейчас это желание только усилилось. Иногда хотелось нервно одернуть руку, но Рэйзор так мирно сопел, что Беннет просто не мог сопротивляться этому.       — Приятно... Это казалось последней каплей.