If there is nothing to lose...

«Что с нами делает любовь! Как сильно нас преображает! И в хмурый день нам свет сияет, И в январе вдруг расцветает Под снегом множество цветов… Что с нами делает любовь! Какую порождает силу! Как неба мощное светило, Для нас сияет кто-то милый, Есть свет, и нам не надо слов…»* ***       Саймон очень редко бывал в плохом настроении: его жизнелюбие не позволяло ему сердиться на кого-то слишком долго. Однако, поведение Рафаэля его ни на шутку разозлило. Льюис не хотел признаваться самому себе, что Сантьяго привлек его не только внешним обаянием, но и своим поведением по отношению к нему.       Льюису нравилось ловить на себе редкую улыбку Сантьяго, впитывать успокаивающую тональность его голоса, видеть тепло во взгляде чудесных темных глаз. Парню стыдился самого себя: он, одновременно, и страдал от отсутствия Магнуса, которым очень дорожил, и наслаждался теми моментами, когда Раф поддерживал и утешал его, мужественно справляясь с его разбушевавшимся драматизмом.       Саймон пытался продлить минуты, когда Сантьяго ободряюще хлопал его по руке, немного приобнимал за плечи, не переставая, при этом, что-то шептать ему на ухо, как маленькому капризному ребенку.       Появление в квартире Магнуса Эрондейла переключило внимание Иззи с Рафаэля и Саймона на брата. Она поспешила поделиться с Джейсом предположениями о том, что могло случиться с Магнусом, а также начала шептаться с ним об Алеке, за которого очень переживала.       Хотя сестре и не было известно о прошлом Александра, она понимала, что Магнус для ее брата не просто очередной парень. Лайтвуд был сам не свой с момента исчезновения Бейна, он буквально не находил себе места и, хотя старался ни опускать руки, это ему не особо удавалось.       Изабель разрывалась на части от тревоги за брата и беспокойства за Магнуса. Джейс пытался ее успокоить, но и сам был растерян.       Когда Сантьяго пошел на кухню вслед за Иззи, Саймон мысленно поворчал немного, но, на самом деле, он ценил Рафаэля-защитника и не мог быть эгоистом, когда дело касалось страданий других людей, нуждающихся в поддержке… Он уже успел подружиться с Изабель и понимал, что, несмотря на кажущуюся силу, внутренне ей, как и всем остальным, приходится несладко.       Списав поведение Рафа на дружеский жест, он подумал, что и сам был не лучшим другом последние часы, сосредоточившись только на своих переживаниях. Поймав себя на этой мысли, Саймон последовал за Сантьяго и Изабель на кухню и увидел то, чего никак не ожидал увидеть.       Ему хотелось провалиться под землю или навсегда забыть этот момент. Свет надежды, наполнявший душу парня до сих пор, мгновенно померк. Саймон почувствовал тонкие ниточки боли где-то в районе сердца, и, поймав на себе растерянный взгляд Рафаэля, поспешил поскорее покинуть кухню.       Вернувшись в гостиную к ребятам, Льюис внезапно почувствовал себя лишним в этой квартире. Если бы ни сильное беспокойство за Магнуса, парень поспешил бы как можно скорее покинуть место, ставшее ему ненавистным.       Раф и Иззи вернулись через пару минут. Сай даже не посмотрел в их сторону, сидя в кресле с Черчем и поглаживая его пухлый живот. К счастью для Льюиса, никто из присутствующих (кроме Рафаэля) не обратил особого внимания на смену его настроения. Черч, дак и вовсе, довольно урчал, обрадованный вниманием Сая к своей персоне.       Рафаэль вел себя так, будто хотел поговорить с Саймоном, но никак не мог решиться: он усиленно ловил его взгляд и даже пытался вовлечь парня в общий разговор. Льюис ограничивался односложными словами, так ни разу и не взглянув Сантьяго прямо в глаза.       Внезапно разговоры в гостиной прервал телефонный звонок. Все компания синхронно вздрогнула в ответ на этот звук.       Звонил телефон Алека.       Александр рванул к телефону, словно пытаясь обогнать само время.       Это был Магнус! За одну минуту в голове Лайтвуда сменилась сотня эмоций: от внезапного облегчения и радости обретения до нарастающей тревоги и острого чувства непроходящей опасности.       — Магнус! Это ты! Боже мой, что с тобой? Где ты? Мы тут с ума сходим, — слова лились из уст Алека непрекращающимся потоком, он был сильно взволнован и не мог сразу усмирить разбушевавшиеся чувства.       — Со мной все хорошо. Я в баре на 16 Краун Драйв, — было слышно, как Магнус у кого-то переспросил адрес, прежде чем назвать его Алеку. — Нужно, чтобы вы забрали меня отсюда как можно скорее, — голос Бейна прозвучал встревоженно, так, словно ему грозила какая-то беда. — Я объясню все позже. Главное — поторопитесь.       Алек усилием воли собрал все свои чувства в кулак и ответил:       — Сейчас выезжаем. Постараемся быть как можно скорее.       Не успел Алек закончить разговор, как на него тут же устремились взгляды всех присутствующих.       — Что с Магнусом? — почти в голос спросили Миранда, Клэри и Изабель.       — Он толком ничего не объяснил, но, насколько я успел понять, сейчас с ним все в порядке, — поспешил успокоить женщин Алек. — Он в баре на 16 Краун Драйв. Я еду за ним.       — Я еду с тобой. Это может быть небезопасно, — Клэри, явно, давала понять, что возражений она не потерпит.       — Я тоже еду с вами. Я не могу допустить, что ты ехал туда один вместе с этой девицей, — поспешил вмешаться Эрондейл. Парень недоумевал, зачем такие хрупкие девушки служат в полиции и какой от них может быть толк, кроме суеты.       — Как ты меня назвал? Я офицер полиции, к твоему сведению, и не потерплю неуважения к себе, — парировала Клэри, зло сверкнув на Эрондейла глазами, и, обращаясь к Лайтвуду, добавила:       — Алек, мы можем поехать на твоей машине? Люк уехал на патрульной.       — У Алека нет личной кареты для мисс, — с издевкой вмешался Джейс. — Поэтому мы поедем на моем скромном драндулете. Эрондейл не понимал, почему, но эта девчонка его очень раздражала. ***       Забрав Магнуса из странного бара, ребята сразу же поспешили в полицейский участок.       Как оказалось, Бейн неплохо был знаком с Люком и Клэри, они даже пару раз гостили у тети и дяди Магнуса в Нью-Йорке.       Люк был отчимом Клэри, и, несмотря на отсутствие кровного родства, сильно привязался к рыжеволосому чуду, с той самой минуты, когда его будущая жена Джослин познакомила его с малышкой. Клэри стала ему дочкой, которую он беззаветно любил. Девочка отвечала ему тем же. С детства, слушая рассказы о защитниках порядка и проведенных операциях, Клэри мечтала поскорее вырасти и пойти по стопам отца.       Девушка предпочитала называть Люка отцом, хотя в рабочей обстановке или на публике всегда обращалась к нему по имени. Подрастая, Фэйрчайлд старалась во всем копировать поведение Люка. Она даже стала брать дополнительные уроки борьбы, чтобы быстрее окрепнуть и прийти в нужную физическую форму. Гэрроуэй очень гордился Клэри, хотя и не переставал удивляться, как быстро рыжеволосый дьяволенок превратился в симпатичную молодую девушку.       Магнус постарался максимально подробно рассказать Люку о случившемся.       — Такие люди могут быть очень опасны. Они не контролируют свои действия, когда злы и расстроены, — рассудительно заявил Гэрроуэй, выслушав Бейна, и по-отечески добавил: — Ты, молодец, сынок, что не растерялся и сбежал. Иначе, с тобой могло бы случиться все, что угодно!       — Себастьян не такой! Он лучше, чем может казаться! — Магнус, даже после всего произошедшего, не хотел верить в то, что Верлак способен на преступление.       — Он ублюдок с маниакальными наклонностями! Если бы он только попался мне на глаза… — прорычал молчавший до этого Алек. Он хотел продолжить, но Люк перебил его.       — Как бы там ни было! Мы постараемся найти его как можно скорее. Он болен и нуждается в психиатрическом лечении. Пока он на свободе, он опасен. И, в первую очередь, для тебя, — Гэрроуэй перевел взгляд на Магнуса.       — Я буду осторожен. Даю слово! Спасибо тебе, дружище! — тепло поблагодарил полицейского Бейн.       — Хей, парень, присмотри за Магнусом, — обратился Люк к Алеку. — Сейчас его лучше не оставлять одного.       — Конечно, я с него глаз не спущу, — уверенно пообещал Лайтвуд. ***       После долгих объятий, поцелуев, слез и сбивчивых разговоров, группа поддержки Магнуса, воодушевленная его возвращением, покинула квартиру Бейна.       Ни от кого из участников дружной команды не могло укрыться, насколько голодными глазами смотрели друг на друга Алек и Магнус. Они ни на секунду не оставались одни с того момента, как парень вернулся, и, если ни считать быстрых поцелуев и крепких объятий при встрече, не могли насладиться обществом друг друга в полной степени.       Изабель поспешила вернулась с Джейсом в его квартиру, на прощанье игриво подмигнув Алеку и тепло улыбаясь Магнусу.       Рафаэль отправился на поиски Саймона. Он так и не сумел с ним объясниться и пропустил момент его ухода, когда все дружно стали прощаться друг с другом. Хорошо, что парень догадался узнать у Катарины номер телефона и адрес Льюиса. Девушка не стала задавать лишних вопросов, с интересом взглянув не непривычно взволнованного Сантьяго.       Тетя и дядя Магнуса, по приглашению Катарины и Рагнора, отправились прогуляться по городу. Им хотелось немного развеяться после всего произошедшего и насладиться местом, с которым у них было связано много воспоминаний.       Клэри предпочла остаться в полицейском участке с Люком и помочь ему в расследовании.       Оставшись одни, Магнус и Алек буквально накинулись друг на друга.       Алек, демонстрируя поразительные чудеса скорости, мигом освободился от своей одежды, и начал помогать Бейну снимать костюм. Наконец, когда одежда перестала сдерживать парней, они так тесно прижались друг к другу, что, казалось, готовы были раствориться друг в друге и превратиться в одно целое. Каждый сантиметр обнаженной кожи горел в огне, посылая по венам искры тепла. Магнус почувствовал, как его тело поет от радости. Он вспомнил, какое счастье быть рядом с Александром, отдавать ему себя, принимать ласку любимых рук и отвечать на нее!       Алек вел Бейна по направлению к спальне, по пути отталкивая ногой то тут, то там мешающие предметы. Кажется, они так торопились, что даже задели Черча, и тот укоризненно мяукнул.       Лайтвуд повалил Магнуса на кровать, разрывая поцелуй, и, опершись на руки так, чтобы не придавить парня своим весом, нежно посмотрел ему в глаза. Он словно хотел запомнить этот момент навсегда и открыть для себя заново когда-то хорошо знакомого ему человека. Слова были бессильны передать то, что чувствовал Алек. Лайтвуд надеялся, что Бейн все поймет по его взгляду, полному восхищения и безграничной нежности. Александр больше не хотел закрываться от чувств, он тянулся к ним и мечтал стать одним целым с любимым человеком.       Магнус почти невесомо провел пальцами по скулам Алека, плавно опуская руки к его подбородку. Алек в ответ нежно посмотрел на Бейна и возобновил свои ласки. Он начал с ушей любимого, не спеша обводя языком их контур, затем — остановился на шее, время от времени легонько прикусывая ее и тут же лаская губами укушенное место.       Магнус отвечал Алеку со всей присущей ему страстностью. Он оставлял на его теле метки, не в силах сдерживать желание, бурлящее в груди. Подушечки пальцев Александра коснулись груди Магнуса. Лайтвуд поочередно провел языком по горошинам сосков, так, словно, это была самая хрупкая и, вместе с тем, самая желанная вещь на свете. Он поочередно прихватывал губами чувствительные местечки, чуть-чуть оттягивая их на себя. От таких ласк Магнус застонал, выгибаясь в спине, и подался навстречу Алеку.       Алек и Магнус сплелись телами так сильно, будто от этого зависела их собственная жизнь. Ласки стали настойчивее, поцелуи жарче, желания горячее. Это была не просто страсть: молодые люди любили друг друга руками, губами, языками, до хрипоты, до дрожи, почти до полной остановки сердца. Возбуждение усиливалось в стократ от трения их тел друг о друга, подливая масла в огонь уже и без того разбушевавшейся страсти.       Когда Алек вошел в давно забытую теплоту родного тела, он ощутил острое блаженство, где физическое желание тесно сплеталось с восторгом обретения давно утраченной радости. Магнус сжимал плечи любимого так сильно, словно в этот момент он был его спасением, оставляя мелкие поцелуи на коже Александра, когда тот наклонялся к нему и сцеловывал дыхание с его губ.       Первая осторожность и медлительность сменилась безудержностью на грани полного лишения рассудка. Музыка стонов Магнуса казалась Алеку чудесной песней. Александр продолжал с утробными звуками толкаться в любимое тело, вырывая все новые и новые божественные звуки изо рта Магнуса.       В прошлом Лайтвуд был зверем, наслаждающимся своей добычей… Сейчас он был иным: в порыве безудержной страсти он чувствовал каждое движение Бейна. Даже в самые дикие минуты, краем сознания Алек считывал каждую реакцию партнера, зная, когда лучше притормозить, когда ускориться, а когда и вовсе остановиться. Его чудесный мальчик помог ему стать другим, он сумел приручить того внутреннего монстра, которым Лайтвуд когда-то был, показав, каково это быть по-настоящему любимым.       Громкий несдержанный крик Магнуса, как сигнал о моменте высшего наслаждения, наполнил комнату. Вскоре к нему присоединился не менее звучный крик Алека. Испарина разгоряченных тел любовников смешалась с плодами их эйфории.       Все еще дрожа от недавно пережитого экстаза, Алек поцеловал Магнуса в губы и неуверенно встал на ноги.       — Может, пойдем в ванну. Нам нужно помыться, — голос Алека был усталым и счастливым.       — Я не смогу встать. Мои ноги все еще дрожат, — улыбнулся Магнус.       — Я понесу тебя, — весело предложил Лайтвуд и, подхватив Бейна на руки, понес его в ванную.       В ванной Алек начал нежно мыть Бейна, посылая по телу последнего новую порцию мурашек. Незаметно их рты соединились, языки опять сплелись и страсть снова захватила их в свой плен. — Может, продолжим? — прошептал Алек, на что Магнус возбужденно простонал и только кивнул в ответ...