Капитан

      Холодный Петербург. Сколько себя помню, этот город всегда был таким. Вне зависимости от времени года. Каждый день на улицах было много людей, которые сновали куда-то, торопясь сделать что-то важное для себя. Петербург очень плохо принимал приезжих, аристократия жила богато, а простым людям было очень сложно подняться наверх, и многие выживали, как могли.       Я не помню своих родителей. И убеждаю себя в том, что не хочу помнить. Кажется, они бросили меня. Я так считаю, потому что другую причину, почему оказался в Воспитательном доме*, я найти не могу. Думаю, не стоит говорить, что я сбежал оттуда, как только появилась возможность. И ту жизнь я навсегда оставил в прошлом. Чтобы пойти дальше. Сколько-то лет я жил у одного столяра. Это был низенький мужчина с седой бородой и с очень добрыми глазами, которые прикрывали густые брови. У него была своя каморка, в которой он работал, делал фигурки из дерева и позже продавал на ярмарках. Могу поклясться, что человека, который любил свою работу больше, чем он, я на свете не видел. Столяр вкладывал в каждое свое изделие всю свою душу, хоть и получал за это не так много денег. Обычно такие игрушки заинтересовывали маленьких детей, и они всегда радовались, когда родители покупали им эти фигурки. — В изделии, которое ты создаешь, важно всё. Каждая деталь, — говорил он мне, когда я разглядывал деревянный корабль и проводил руками по его контурам. И все же было несправедливо, что за такую работу он получает копейки. Я хорошо помню тот день, когда столяр сделал для меня коньки, хотя я даже понятия не имел, как их надевать, не говоря уже о выходе на лёд. Столяр говорил, что он уже не в том возрасте, чтобы кататься, но хотел подарить эту радость мне. Наверное, это была своего рода забота. Я все же принял его подарок и пошел на улицу. Каждый раз, когда я оказывался на катке в дневное время, там были и другие дети, которые катались по замерзшей Неве со своими родителями, и, честно сказать, я не знаю, какие эмоции испытывал, глядя на них. Когда дети падали, их ловили родители и приговаривали: «Ты не ушибся? Все хорошо? Вставай скорее, а то замерзнешь!» Я смотрел на это, как на что-то непонятное, другое. Некоторые дети даже плакали при падении. Но я не мог себе это позволить. Я падал, но всегда поднимался. Потому что знал, что помочь себе могу только я сам. Мои колени были в синяках, на улице было жутко холодно и легкая курточка не спасала, я приходил к столяру и грел свои обмерзшие руки у огня и скрипел зубами, но все равно как только поднималось солнце, я выходил на каток. Вскоре я «летал» на коньках и даже умел делать незамысловатые трюки. Это стало моим достижением, которое никто никогда не оценит. Людям в большинстве всё равно, так как они заняты своим делом, работают, чтобы выжить, а другие люди, те, что побогаче и из знатных родов, живут за счёт бедных, и их тоже ничего не волнует. Я старался работать, чтобы в доме была хоть какая-то копейка, и столяру было проще — он мог не волноваться, что должен больше работать, чтобы прокормить и меня. Я надеялся, что рано или поздно у меня будет лучшая жизнь, к которой я шел, работая в разных местах. Однако меня выгоняли, так как зачастую эти рабочие места закрывались из-за нехватки денег. Нужно сказать, что судьба и к старому столяру была неблагосклонна, и он умер. Его каморка была разрушена, а все фигурки сломаны или сожжены. То, что дарило маленьким детям счастье, в миг пропало. Его прилавок тоже закрылся, а я пожалел, что не смог успеть научиться у столяра его умениям, чтобы пытаться продолжить его дело. Я остался без дома и человека, с которым я мог разделить и радость, и горе.       Однажды вечером я ходил по улицам Петербурга. Тогда был очень сильный мороз и теплые вещи, что у меня были, уже не спасали. Проходя мимо прилавков с разными товарами, недалеко я увидел, как довольно состоятельный купец замахивался на парнишку и кричал на всю улицу: — Убирайся! Таким, как ты, здесь не место! Он хотел было ударить парня, но я быстро подлетел, перехватил руку купца и отшвырнул в сторону так, что он поскользнулся и упал на свой прилавок. Взглядом я показал мальчишке, что пора сматываться, и под грозные крики мы сбежали. — Я хотел купить для своей матери медовые пряники, но мне не хватало денег на его товар, и он рассердился, — пояснил парень, пока мы бежали. Только позже я заметил, что у этого мальчика тоже были коньки, и он неплохо на них катается. — Граф, — представился он, а я изогнул бровь, размышляя, действительно ли его так зовут. — Это моё прозвище, — пояснил он. Своего настоящего имени он позже так и не назвал. — Алекс, — сказал я и пожал ему руку. Мы разговорились с Графом, и в тот морозный вечер мне пришла в голову мысль. На утро ларек с пряниками стоял на своем месте всё с тем же мерзким мужчиной. Граф подошёл к прилавку магазина, купец, конечно же, тут же узнал его и начал угрожать тем, что вызовет офицеров, а я стащил горсть сладких пряников. Миссия была выполнена и, отъехав на приличное расстояние от всех магазинов, я протянул сладости Графу. — Спасибо, — поблагодарил меня он. — Матушка будет счастлива, когда увидит эти пряники. Хоть какая-то радость для неё, пока она болеет. На его лице была грустная улыбка, а я понял, что ситуация у него серьёзная. Когда Граф собирался уходить, я окликнул его. — Возьми ещё это, — я протянул ему в руку бумажник, а Граф посмотрел на меня непонимающе. — Помимо пряников я стащил еще и это. Чем люди богаче, тем больше они думают, что им все дозволено. Но это не так. Тот купец так же обкрадывает людей, постоянно завышая цену.       С Графом мы подружились, а через несколько месяцев я нашёл ещё несколько людей, таких же, как и я. Люди, которые в детстве были беспризорниками, потерянные дети, которые познали несправедливость мира, которые не умели мечтать, но, как и я, хотели жить лучше. Как говорится, в таких проблемах человеку нужен человек. Так мы нашли друг друга и стали воровать. Нашим логовом стал непригодный к плаванью корабль, который стоял где-то на окраине, и я даже не представляю, как он держался на воде, когда было лето или весна. Я стал капитаном. Капитаном разрушенного корабля и разрушенных надежд. Однако я хотел получить столько денег, чтобы восстановить корабль и по весне уплыть в поисках лучшей жизни. Это была единственная мечта, которую я мог себе позволить. Но ее мне хватало, чтобы подниматься после любого падения и становиться сильнее с каждый разом. Ярмарки перед различными праздниками были идеальным место для свершения краж. Людей много, все толпятся, и мало ли что может у кого выпасть из кармана и «потеряться» на льду. А новый год обещал быть удачным. Как обычно я проезжал у прилавков, делая вид, что рассматриваю товар, и краем глаза выбирал потенциального клиента. К месту, где стоял я, подошёл статный мужчина, и пока он разговаривал с продавцом, я аккуратно вытащил из его кармана часы. Я радовался маленькой победе, но я не успел отъехать, как вдруг в меня кто-то врезался, и часы выпали из рук. Чертыхнувшись, я не медлил и скорее ускользнул из вида, дабы не привлекать к себе лишнего внимания. Затем я услышал, как кто-то вдогонку кричит мне: — Постойте! Это был незнакомый мне мальчишка в легкой куртейке, который явно спешил за мной. Я скользил по неровному льду и растворился в толпе людей. Парень выехал на пустое от людей место и остановился, оглядываясь по сторонам. Я усмехнулся и, объехав его, встал прямо перед ним, отчего парень приоткрыл рот, не ожидав такого появления. — Извините, — неуверенно произнес он. — Вы обронили. — Он раскрывает ладонь, протягивая мне краденые часы. «А мальчишка не промах» — подумал я. Кажется, нас ждёт невероятное приключение. * Воспитательный дом — учреждение в Санкт-Петербурге для призрения незаконнорождённых детей, сирот и детей бедняков.