Драбблы с бантан

— Джини, ах! — выкрикиваешь несдержанно, за что тебя шлёпают ладонью по бедру, грубо затыкая поцелуем. — Тише, девочка, — хрипит Чон, кусая тебя за ушко, — хочешь, чтобы нас увидели? Грязная девчонка, — свободной ладонью зарывается в твои волосы и оттягивает, заставляя запрокинуть голову. Жадно припадает к шее, кусая, чтобы оставить метки, пока пальцы второй руки находятся в тебе. — Ещё, ещё, Джин-ах! — стонешь, пытаясь насаживаться, но парень прижимает тазом, чтобы пошевелиться не могла. Дрожащими руками держишься за его плечи. Хосок прав в том, что вас могут заметить, однако остальные на репетиции, музыка громко играет из колонок, слышно пение ребят, поэтому вроде и паниковать нечего. Но всё же адреналин в крови повышен. — Развратная девка, — рычит Хо, проходясь широким мазком языка от основания шеи до подбородка, наклоняет твою голову обратно, остервенело впиваясь в губы. Стоять тяжело, и, если бы не он, ты бы давно упала. — Только н-не останавливайся. Ах, Боже! — просишь, словно в бреду. Его пальцы так хорошо двигаются внутри. Его совсем не смущает, что ты хочешь хёна: ты влюблена в Кима, с которым шансов совсем нет. Течёшь, как кошка в течку, стоит увидеть его, и что уж говорить о дэдди-прикидах. Вот на репетиции Сокджин был именно хот до ужаса. Настолько сильно он тебе нравится, что ты ощущала, как под юбкой природные соки стекают и пачкают внутренние стороны бёдер. Хосок запалил тебя с глупой влюблённостью, а также адским возбуждением и… Отозвался помочь. Ему хотелось секса, а такой известный айдол, как Чон Хосок, испытывает трудности с поиском партнёра. И тут ты попалась. Парень даже не против, чтобы ты звала его чужим именем, лишь бы скулила под ним, стонала и просила большего. Главное, что даёшься в руки и секс у вас на уровне, а остальное его мало волнует. Волновало. — Не-ет, — разочарованно стонешь, когда пальцы покидают твоё тело. Хоуп задирает твою юбку-карандаш, разворачивает тебя спиной к себе. Ты сквозь помутневшее сознание слышишь звук молнии, а после твоё белье сдвигают в сторону и орган входит в тебя сразу и полностью. Лёгкая боль от резкости немного отрезвляет, но всё же как же тебе хорошо сейчас… Чон придерживает тебя за талию, припечатав к стене, и быстро вдалбливается, потому что сам вот-вот будет на грани, но ещё раньше будет его очередь соло-выступления. — Сожми меня сильнее. Старайся, ну же! — рычит парень, впиваясь в основание шеи зубами. Ты давишься воздухом не в силах прийти в себя. Чувствуешь только член внутри, приятно раздражающий стеночки, и шлепки от соприкасания твоих ягодиц с чужими бёдрами и тазом. Рука айдола лезет под рубашку, сжимая грубо грудь сквозь бюстгальтер. Ты знаешь, что позже у тебя будет болеть тело, но сейчас слишком хорошо, а разрядка так близка, что вы даже забываете о том, где находитесь. Хосок ускоряется, тоже будучи на грани. — Пожалуйста-пожалуйста, — всхлипываешь, вот-вот готовая кончить. Ещё пара глубоких грубых толчков — и ты кончаешь, выкрикивая имя Джина. Хо пачкает спермой твои ягодицы, успевая выйти вовремя, и прижимается к тебе. Вы тяжело дышите, оседая на пол. Чон сажает тебя на его колени, чтобы ты не дай бог чего простудила или собрала грязь с пола голой задницей. Тебя всю потряхивает, а ноги не слушаются. — Прелестно, — выдыхает Чон, чувствуя приятную негу. Он бы сейчас с радостью уснул прямо здесь, но нужно готовиться к предстоящему концерту. — Хорошая девочка, — похлопывает ласково по бедру и лезет целоваться. Ты не в силах отказать или сопротивляться, да и такая ласка от парня после секса очень даже тебе нравится. Сокджин должен был привести Хосока уже как минут двадцать назад, но услышал своё имя, а потом и стоны. Шок, конечно, шоком, но своё возбуждение он почувствовал сразу, хотя раньше не замечал на себе кинк на вуайеризм. Ким кончил вместе с вами, громко выпустив стон. Но музыка и ваши выкрики его заглушили, чему он несказанно рад. Вообще-то ты тоже ему нравишься, но трахаешься почему-то с Хосоком, крича имя Джина. Хосок его спалил ещё перед тем, как убрать пальцы, но говорить ничего не стал. Сокджин испачкал дверь спермой, но его это мало волнует, потому что Чон целует тебя, смотря на хёна гордо, мол, выкуси. И это не может не бесить, потому что они оба понимают, что это означает. Война.