***
Водитель смотрит в зеркало заднего вида, пока в боковом зеркале отъезжают парни, заканчивая с делом. Хёну улавливает взгляд и отдаёт команду: — Бук-гу. На Мёнчхон, 13. Пак Ючхон поправляет рабочую фуражку. Выглядит он стойко и измученно в одном лице: сухая бледноватая кожа, оттеки под глазами, слегка красноватые глаза, обвисшая кожа на щеках и родинки противно похожие на бородавки. Машина тронулась с места. Темноволосый парень обращает на время указанное на наручных темно-металлических часах, кажется сплав стали с титаном. Но, тем не менее, стрелки часов выделялись на темном фоне серебряным отблеском. Самое интересное было – это деталь между темно-серым термостойким металлом, который в любое время остается прохладным на руке, что предавало свой абсолютный шарм в контрасте с теплыми, почти горячими руками его обладателя. «15:02». Время есть. А именно сейчас он хочет заняться следующим.***
— Ах, господин Шону! — со сладострастными стонами вскликивает одна из проституток, лежа на другой девушке, или даже лучше сказать, стоя на четвереньках, хоть и она старалась заглянуть за ней на мужчину. Тёмное освещение приватной комнаты. Белый ковёр под овечку в контраст с тёмно-фиолетовым освещением, которое бордовым отбивалось от глянцевых поверхностей мебели. Было её не так много – лишь самые привлекательные сценарии для клиентов, хотя стоит отметить: раньше здесь было более банально: одна кровать с ковром, подставка при входе. Выезжал тот номер (как и большинство других) только за счёт дорого и хорошо сделанного санузла из керамогранитной плитки с линиями узора, имеющий и фиолетовый, и зеленоватые с грязно-желтыми линиями, но преимущественно были оттенки бежевого цвет, смотрящийся как нельзя дорого; тоже самое можно сказать и о душевой с частью помещения, заточенных под более физиологические нужды - подошедшие к ним дизайнеры интерьера постарались, как нельзя лучше. Но это не отменило скромного набора мебели в основной комнате, которую ждали перемены. Постарался постоялец этой комнаты с пожеланиями и небольшой душевно-денежной поддержкой. Девушка с пшеничным цветом волос, что лежала ниже, поджав ноги под себя, выпятила задницу и неподвижно ждала своей очереди, пока над ней ездила по спине её коллега, кою трахал Сон. Но о второй он не забывал и неожиданные шлепки по голым ягодицам давали знать об этом. Кажется, Хёну сегодня был более мягок. Так ей казалось. Может быть ли это из-за их костюмов: зайчика и тигрёнка. Ведь даже испорченное кем-то настроение или будь то обыкновенное желание развлечься, то хозяин этой комнаты обходились с ними более жестоко, как правило. Но стоило на секунду отвлечься от процесса, так в промежность девушки довольно мягко вошёл член, после чего резкими толчками начал вбивать её в кровать из-за чего девушка взвыла, непрерывным потоком заполнив комнату новыми порциями стонов. Проститутка в полосатом эротичном белье недовольно переводила дыхания, пытаясь заманить, чтобы к ней вернулись, но это было лишь едва слышно за громкими шлепками бедер друг об друга. Жесткий толчки один за одним и девушка почти готова сама кончить, но парень надругается над Джухён, приметив это, и медленно выходит, заставляя за собой жалобный скулёж и вырывающиеся слёзы на глазах. Кажется, внутри девицы огонь и она бы метала всё вокруг за дополнительные три или лучше хотя бы восемь секунды, но девушку сверху одарили такой возможностью вместо неё. Хотелось бы сбежать, но тело Сыльги давило, даже дрожь в ногах не способна была хоть немного приподнять тело над самой ней, но увы судьба и для той повторяется. — Поласкайте друг друга, — приказывает Хёну и две бабочки повинуются беспрекословно. Одна слазит с другой и ложась на бок, обнимает вторую, вытягивая язык в ожидании мокрых пошлых поцелуев. Тигрёнок обвивает талию одной рукой, а второй сжимает в ладони груди зайчонка, пока у той трясутся ноги и та единственная рука, протягивающаяся к промежности Кан, чтобы довести дело до конца, прекратив мучения. Партнерша подхватила мысль и начала ласкать подругу, мокро целуясь, и наблюдая боковым зрением: как кулак клиента быстрыми движениями продолжает мастурбировать на это зрелище. Извращение. Но девушки сами на пике и раздаются протяжные стоны поочерёдно, после чего ранее обнимающая обмякает, а обнимавшую трясется в маленьких судорогах удовольствия. Сверху вишней на торте становится лишь белая жидкость в сопровождение низкого вздоха полу-стона, который вырвался, заставляя парня ощутить теплые импульсы внизу торса. Потные, покрытые спермой тела и запах похоти в комнате вперемешку с клубнично-спиртовым освежителем воздуха. Мужчина протирает лоб от пота, к которому успела прилипнуть чёлка, пока в состоянии оргазма девушки тихо зовут его - а у той, что осталась в прозрачном лифчике с белым фальшивым мехом, ещё и хватило дыхания на прерывистые из-за отдышки комплименты. Парень снимает с бедер строгие черные штаны с облегающим бельем, балансирующие между боксерами и брифами по форме, отправляя их на стул к верхней одежде и белым носкам у подножья, а сам он отправляется в душ. Горячий воздух и холодный струйный душ контрастировали идеально, заставляя расслабиться шею Хёну и закинуть даже голову с закрытыми глазами, пока рука с базовым ментоловым гелем для душа растиралась по торсу, рукам и шее. Блаженство течет по вискам, а вода перетекает в более горячую с поворотом переключателя к красному кружочку на градусов так тридцать. Пена стекает в сток. Махровое полотенце обвивается вокруг таза, а при взгляде в зеркало с одинокой ленточной подсветкой вокруг, Хёну проводит руку по волосам, зализывая назад, перед тем как покинуть душевую. Девушек уже не было на том месте, где их оставили. Они стояли друг напротив друга в маленьком коридорчике, как правило, предназначенной для верхней одежды и обуви, ожидая своего клиента, покуривая противные жижки. Но одна из них, встретившись взглядом с парнем, спрятала за ткань прозрачных трусиков на поясе прибор, глотая воздух, заставляющий издать негромкий кашель в кулак. — Может нам стоит практиковать и в дальнейшем переодевания в животных, господин? —обратилась девушка со светло-русыми волосами уже имея при себе более деловой взгляд, что и было свойственно администратору этого места. За уголком, в слепой для парня зоне, колыхнулись заячьи ушки, и источник звонкого хихиканья выныривает из комнаты, цокая черными шпильками, оставляя за собой чарующую паузу в женской обители. — Может быть. Я Вас уведомлю, если будет особый заказ. Но Ваша импровизация мне приятно пришлась по душе, — фиктивная теплая улыбка в сопровождении холодного взгляда одарила девушку и та в ответ улыбнулась чисто по-женски игриво на прощания захватывая наличку с полочки, где принято оставлять ключи или какие-то атрибуты дополнительные для сессий. — Хорошего Вам вечера и надеюсь наши Бабочки Морфо сделали его именно таким, — с какой-то заботой в голосе и приподнятыми уголками рта, смотря в пол, Кан одаривает уважительным поклоном и уходит, волоча за собой пушистый хвост длиной не ниже колена. Хлопок двери и стихшее цоканье. На часах подле ключей виднеется «17:23». Стрелки не спешат, но время собираться настало. Машина подъезжает к назначенному месту. Один проворот руля, затем второй, выравнивая корпус и паркуясь по заданному адресу. «Приехали» - гласит водитель, повернув голову в сторону зеркала заднего вида. Правая боковая дверца открывается с приглушенным тупым металлическим звуком, и черные туфли ступают в Синдабан-дон в Тонджакку. Прощальный хлопок двери. Команды нет от пассажира – «стоять на аварийке», или быть может «следующая точка через минут двадцать», а значит можно не ждать, и поэтому водитель принимает решение об отъезде. Ближе к концу дня, солнце всё же выглянуло и, как обещали в прогнозе, светило ярко. Несмотря на это, серое небо и иногда поддувающий ветер оставляли свой отпечаток на жителях Сеула, заставляя прохожих, а именно представительниц прекрасного пола ёжиться от него и посильнее закутаться в свои, явно не из самого теплого десятка, вещи, дабы не так сильно дрожать от холода. Но солнце прогревало столько, сколько могло всё вокруг, в том числе и легко одевшихся девушек, и пальто Хёну, становясь жарковатым для его хозяина. Окружили, казалось бы, загипнотизированные люди, но все по-разному и так одинаково спешили, оставаясь в то же время безразличными к остальным. Офисные планктоны с чемоданчиками в руках с бесконечной суетой в голосе ругались по мобильным; на лицах младшего поколения отчетливо оставался след усталости от подготовки к грядущим зимним экзаменам; старшие женщины внимательно следили за своими отпрысками, что сновали туда-сюда, готовые потеряться в серой толпе, которая словно поток волны от цунами лилась по тротуарам – отличие лишь одно от этого природного и чрезвычайно опасного явление, а именно замена воды людьми. Но ругающие мамы и бабушки не позволяли «радостным пятнам» залезть туда, разбавляя этот поток, как сделал это быстро мчащий в стремнине плачущий юноша, кой гармонично вписывался в данную картину. Хёну доходил до здания против этого злополучного течения, заканчивая просмотр вращения лампы с лошадью*, зациклено продолжавшие свой путь: дверь - брег**. Войдя в них, Сон попадает в узкий холл со слегка протёртым полом и бежевато-коричневой краской с отделками по углам под дубовое дерево. Мужчина с наушником сопроводил до нужного помещения: перед взором открылся конференц-зал, который особенно выделялся среди любых других комнат, разрешенных для посетителей и в частности членов семьи. Как правило, в любом доме интерьер, охраняемость объекта и количество людей на квадратуру – все это указывало на благосостояние семьи и демонстрировало денежную власть тем самым. И именно поэтому комната для брифинга нравилась чуть больше Хёну, чем напыщенные декорированные вставки для показа помешенным на всё материальное идиотам. Сама комната была большой, лишь о комфортном умещении за двумя вытянутыми столами по обе стороны людей, коих было не меньше, чем сорок по одну сторону – свидетельствует об этом. Но сами столы были необычны только тем, что доска была абсолютно сплошной и крепкой, а за стойками не видны ноги других представителей. Удобные стулья очень контрастировали с неравноценно распределенной шпаклевкой на цементе грязно-серого цвета, но то как были оформлены стены отдавали сыростью при виде и можно было читать чуть ли не рисунки по большому диапазону оттенка из-за сильного перепада слоев в разных частях. Зачем в такой комнате ставить большую проекторную доску с проектором, разумеется? Смотря на второе место справа, самого дальнего от входа, которое выделялось не только выделяющимся креслом как обычно, но и самим человеком с выделением из черноты в виде красных вставок в костюм: галстук, платок в грудном кармане и на шапке, – Босс Мафии. Тот не отвлекся на вошедшего, а сколько бы будущий Капо не пытался заглянуть в них не улавливал, зачем семье сидеть в чем-то больше похоже на заброшенную хирургическую комнату в больнице для душевно больных с отличием лишь в масштабности. Пройдя по потертому тёмно-серому полу, описывая кольцо в сопровождении не такого большого количества взглядов, среди которых был и тот, кто, судя по всему, будет вести презентацию – Отец, что сопровождал на место своего сына. Хёну сел, проходя взглядом по всей комнате, замечая, что отсутствующих из верхушек не нашлось и все вплоть до Лейтенантов на месте. Свет приглушили, и на доску упал свет.