Тайны новых земель

      Робин тоже кое как выбралась из куста, на этот раз уже со своим арбалетом. Девочка угрожающе целилась в светловолосую, как и она в неё. Через несколько секунд напряжённого молчания, они обе вдруг ткнули друг в друга пальцем и сказали:       — Это она, Мэбф! — вскрикнула Робин.       — Это она, Фил! — вскрикнула девочка.       Потом снова друг на друга посмотрели и расхохотались. Так смеялись, что аж за животы взялись!       — Ф… ха-ха-ха… ил, — пыталась сказать девочка.       — Мэ… ха-ха-ха… бф… — еле выдавливала из себя Робин. Они обе упали на траву и начали ещё сильнее хохотать. Рыжеволосая и Фил смотрели на них, как на сумасшедших. Но потом, просто пожали плечами, взяли хлеб и стали ждать, пока они успокоятся.       Всё же, когда девочки более менее пришли в себя, их глаза блестели от слёз.       — Меня зовут, Этлинн, — представилась незнакомка, — А тебя как?       — Робин, — приветливо кивнула головой блондинка, — Конечно, было «приятно» познакомиться с твоими глазами в темноте, мы… — начала она, но Мэбф быстро ткнула дочь охотника в бок, чтобы та не проговорилась.       — Что ж, а мы… — тоже осёкся мальчик, укрывая от неизвестных детей свои тайны, — Просто дети хлебороба, — закончил он.       — Правда? — обрадовалась рыжеволосая девчушка, — Значит у вас самые лучшие городские вкусности! — воскликнула она и кинулась к корзинке, бесцеремонно начав рыться в ней, — Странно… — озадаченно пробормотала Мэбф, — У вас тут всего одна мняшка, а остальное только мясо? — удивлённо протянула девочка, — Это ж как, что вы дети хлебороба, а хлеба то почти и нет! — она подошла ближе к близнецам и прищурившись прошептала, — А может вы врёте?       Робин резко взяла подругу за руку и оттянула от испуганных ребят.       — Мэбф, успокойся, — обронила светловолосая девочка, дотрагиваясь до её плеча, — Они такие же дети, как мы!       Мэбф невольно отстранилась и тихонько прошептала,       — Нет, не такие.       После того, как агрессия улеглась, две подружки побежали к пещере, чтобы взять больше еды и поделиться с новыми друзьями.       — Как это с новыми друзьями? — Женщина разукрашивала пещеру своими странными рисунками со сноволками.       — Мол, это просто дети хлебороба, они живут за те-еееем… холмом! — Робин указала примерное направление жилья знакомых, на горизонте которого еле виднелся пар из трубы.       Мать Мэбф отложила мисочку со специальной краской, что светилась в темноте.       — Ладно, у нас достаточно хлеба и мяса тоже можете взять, — наконец сказала она.       — Спасибо! — поблагодарила Робин и побежала за едой, куда указала головой Мол.       Как только две девчушки вышли за пределы перещеры, женщина обернулась в сторону стаи и приказала, — Следите за ними, нам не нужны новые проблемы, — после этих слов стая быстро и послушно поднялась с места, направившись в сторону выхода, и тут же растворилась за деревьями в поисках двух юных волчиц.       Они встретились с близняшками и начали делиться едой, кто-то хотел мяса, а кто-то хотел молока.       — У нас много молока! — воскликнул мальчик, — У мамы много коров, которые пасутся возле нашего дома… — начало было Фил, но ему помешало что-то за спиной Мэбф. — Что это? Волки?! — в ужасе вытаращив глаза, проговорил он.       Две подружки посмотрели назад и в правду увидели морду, которая чуть-чуть вылазила из кущей с невозмутимым интересом, обводя всех взглядом.       Робин быстро поняла, что надо сделать, чтобы не напустить на себя подозрения. Она встала с травы, взяла арбалет и нацелилась на волка.       — Уходи! Быстро! — демонстративно скомондовала она. И только губами еле слышно шептала, — Коналл! Спрячься обратно или сделай вид, что ушёл!       Наконец, волк понял её, еле заметно кивнул и скрылся в тени. Блондинка облегчённо и громко выдохнула, чувствуя, как сердце быстро бьётся в груди.       — Ого! Ну ты и храбрая! — воскликнула Этлинн, восхищённо обводя девочку взглядом, — Отец говорит, что волки опасные и нам к ним ни в коем случаи нельзя подходить…       — Да, нам почти не дают свободы… — печально проговорил Фил, опустив голову, будто вспомнил что-то грустное.