•••
После четырех часов стояния и орания у Антона отваливаются ноги, болят горло и голова, жутко хочется жрать, ссать и прилечь, но это, по крайней мере, того стоило. Это тебе не пережить все то же самое из-за пар в универе. И все становится на порядок лучше и даже сильно лучше, мгновенно перекрывая собой все впечатления от концерта, когда в туалете клуба (ебать блять, банально-то как) Антон чуть не сбивает Арсения, выходящего из кабинки. Антон, еблан невежественный, проверить, естественно, не удосуживается, а не занята ли кабинка, и поэтому совершенно по-свински вламывается в нее. Зайди он хоть на пару секунд раньше — мог бы случиться казус. Глядя как Попов быстро застегивает джинсы, Шаст совершенно по-хищному и очень нехорошо облизывается. Хочет. И даже не что-то конкретное, а просто размыто, но в то же время очень четко хочет. Антон видит, как глаза Арса буквально вспыхивают в ту секунду, когда их взгляды встречаются, и не может сдержать самодовольной ухмылки. Этот засранец тоже скучает, тоже рад его видеть и хочет так же сильно, как сам Антон жаждет прямо сейчас содрать с Арса эти его ублюдские джинсы с драными коленками, повернуть его спиной к себе, нагнуть на раковину, разорвать колготочную сетку на заднице… — Дай пройду. Спокойный тихий и, как назло, вменяемый, а не опьяненный желанием, голос Арсения возвращает Антона в реальность, заставляя тупо моргнуть несколько раз и сфокусировать взгляд на недовольном личике возмущенного Попова. По его щекам размазаны блестки, нежно-розовые губы недовольно поджаты, синющие глаза в обрамлении подведенных пушистых ресниц зло сверкают в полумраке туалета; он смешно пыхтит, раздувая ноздри, и безбожно вызывает в Антоне прилив нежности, любви и умиления, вперемешку, правда, и с похотью, желанием пометить, укусить, присвоить, напомнить, чьим Арсений был. Шаст вдыхает его легкий и нежный омежий запах и даже глаза прикрывает, на секунду возвращаясь к тем денькам, когда этот запах пропитывал собой все вокруг и был особенно приторным и вязким в дни течек Арсения. — Арс… — Арсений, — пытаясь обойти его, поправляет Попов. Антон шагает в ту же сторону и это приводит Арса в еще большее негодование. — Да уйди ты. — Не уйду, — перекрывая выход еще и рукой, твердо говорит Антон. Ага щас, блять, уйдет он. Ну. Спустя столько проебанного времени, он не собирается проебывать еще. Объявился тут, как явление Христа народу, блять, хлопает своими длинными ресницами, того и гляди улетит щас на хуй отсюда. На его. Да и у самого Арсения в глазах радость, это видно, это не скроешь, Антон все его взгляды наизусть знает, как и его самого. Попытки вырваться и уйти откровенно хреновые, два тебе, Арсюш, за актерское мастерство. — Меня ждут. — Матвиенко может подождать и еще. — Да там не Ма-а… — Арс не успевает договорить. Антон теряет терпение и легко заталкивает парня обратно в кабинку, оттесняет его назад и заставляет шлепнуться задницей на крышку унитаза. Арс так смешно и по-детски невинно хлопает накрашенными ресницами, глядя на него снизу вверх, что на секунду хочется передумать и поговорить нормально, блять, попытаться хотя бы, попробовать, ведь так хочется. Хочется снова увидеть как Арсений улыбается, услышать как он звонко заливисто хохочет над его тупыми шутками… А не видеть на родном лице отвращение, когда он снова — тупорылый дебил — начинает ревновать к каждому столбу, откалывая при этом такие номера, что самому стыдно. Ну, а что ему еще делать, если Арс весь из себя фея ебучая, а он сука ревнивая и псина бешеная, когда в сторону Попова хоть кто-то смотрит? — Соскучился? — Антон честно по началу собирается спросить вообще не это, но получается, как всегда у него. Антон ожидает чего угодно: пинка по яйцам, словесного поноса на тему того какой он мудак и подонок, удара башкой об дверцу кабинки, но когда такие знакомые, выученные до последней линии, тонкие пальцы вдруг ложатся на его ширинку, Шаст охуевает как не в себя. Теперь уже он хлопает глазами как дурак, опуская взгляд вниз и глядя, как нервно, но быстро Арсений расправляется сначала с пуговицей, потом с ширинкой, мельком поглядывая на Антона с легкой усмешкой и своим фирменным лисьим прищуром. У Шастуна только от этого башка идет кругом и перед глазами искры разноцветные пляшут, а в легкие еще и все сильней просачивается аромат мяты и моря, так что в голове набатом — этого не может быть, но я, блять, так рад, пиздец, щас кончу. Антон замечает, как дергается в ухмылке уголок губ Арсения, когда он спускает его штаны вниз и видит трусы с бананами. Антону же не до смеха — он как загипнотизированный, с огромными как под дозой зрачками, следит за действиями Арса, прикусывая нижнюю губу, когда горячей чувствительной кожи касаются прохладные пальцы. Арс сосредоточено и медленно смыкает кольцо из пальцев вокруг его члена, и Антон готов спустить уже только от этого, от охуенного и такого знакомого чувства, ощущения от которого не притупились за время разлуки. Арсений дразняще медленно проходится кулаком по всей длине члена, но глаз не поднимает, и Антону это внезапно не нравится. Взяв парня пальцами за подбородок, Шаст дергает его лицо наверх, видит — взгляд у Арса такой же, точно под наркотой. Антон проводит большим пальцем по его нижней губе, чуть оттягивая ее, пока Арс продолжает неторопясь ему дрочить; обводит контур губы и Арсений вдруг чуть наклоняется, обхватывая его палец губами. Какой же пиздец, Боже. Движения руки становятся резче, Арс с нажимом обводит большим пальцем головку, а указательным пальцем другой руки трет место, где член переходит в узел, точно помня, что там Антону особенно нравится и что кожа там чувствительная, так что Арс самодовольно улыбается, когда Шаст впервые стонет. Не успевая прийти в себя от таких родных прикосновений, Антон охуевает по новой и давится довольным стоном, когда Арс без предупреждения сменяет руку ртом. Что ж, сосал он всегда охуительно, тем более знает все его слабости наизусть, так что долго это не продлится. Особенно, если учесть то, что Антон не трахался по ощущениям уже лет сто. Арс не пропускает сразу в горло, плотно обхватывает губами головку и сосредотачивает все внимание на ней — сосет медленно и неспешно, иногда отстраняется, чтобы длинно провести языком по всей длине, лизнуть узел, а достигнув паха, коротко чмокнуть Антона в низ живота. Снова опустив взгляд вниз, Антон низко и хрипло стонет, глядя на это блядство перед собой: сидя на крышке унитаза, Арс широко расставляет ноги и, положив свободную ладонь себе на пах, мягко поглаживает себя через ткань джинсов. Смотрит так, что сердце ухает на дно желудка; отодвигается, растягивая между членом и губами слюни, максимально высовывает язык и укладывает на него головку. Арс убирает руки, и Антон понимает, чего от него ждут. Взяв собственный член в ладонь, Шаст сначала мягко толкается вглубь теплого мокрого рта, шумно выдыхая и прикрывая глаза, потом снова выходит и несколько раз с издевкой шлепает головкой по языку, балдея с пошлого звука от соприкосновения кожи. Арс закатывает глаза и выглядит сейчас так по-шлюшьи, что желание его выебать начинает расти в геометрической прогрессии. Арс, видимо, надеется еще его подразнить и помучить, но у Антона другие планы. Слишком долго ждал, слишком долго терпел и хотел, так что сейчас его телом управляет член, а не мозг. Положив ладонь Арсению на затылок, Антон резко надавливает, второй рукой направляя член в его рот, и входит по самый узел. Арс привычно успевает расслабить горло, пропуская до конца, но все равно возмущенно поглядывает на Антона, пока тот, сжав в кулаке его волосы, резко вбивается в его рот под громкие хлюпы слюней. В уголках глаз Арсения скапливаются слезы, которые стекают по блестящим щекам, он краснеет и громко пыхтит, но уже не выглядит недовольным. Поглядывает на стонущего Антона, гладит его по бедрам и животу, проникая пальцами под черную толстовку, и кайфует от распирающего глотку члена так, что самому стонать хочется. Арс опускает одну руку вниз, сжимает себя через штаны, и именно в этот момент Антон за волосы тянет его назад, на выходе громко хлюпая скопившимися слюнями. Они текут у Арса по подбородку, и, глядя на эти припухшие растраханные губы, у Антона окончательно срывает тормоза. Дернув Арсения за грудки, Шастун заставляет его встать и резко разворачивает к себе спиной; тычется носом в загривок, глубоко вдыхает любимый запах, чувствуя, как Арсений сначала податливо обмякает в его руках, но потом вдруг почему-то начинает брыкаться. — Шастун, не вздумай! — прикрикивает Арс, когда Антон сзади лезет руками ему в штаны; несдержанно стонет, когда понимает, что на Арсении, как обычно, нет трусов, и мягкие ягодицы прикрывает только сетка блядских колготок. Шаст пролезает под нее пальцами, сжимает в ладони сочную ягодицу, попутно вылизывая ушную раковину и, не сдержавшись, кусает мочку с серьгой-гвоздиком в ней. — Я серьезно, блять. Прекрати. Я не растянут и тут грязно, я не хочу… Антон раздраженно рычит, сильнее сжимая руками задницу Арса, и тот тихо стонет. Блять, принцесса хуева, все-то ему не так. У него же даже презерватив с собой есть. Хотя он и сам понимает, что без растяжки херовенько будет. Но когда Антону в голову стреляет мысль, что Арс не растянутый, из чего можно сделать вывод, что он ни с кем не трахается, он даже улыбается, успокаивается и почти нежно целует Арсения в шею. — А-а-арс, — Шастун тихо рычит ему в шею, чувствуя, как Арс мелко дрожит, дыша через рот и против воли притираясь к нему задницей. — Я серьезно, Шаст, не надо. Давай… по-другому. У Антона щемит сердце от привычного «Шаст», а в голове сразу загораются тысяча и одна идея и все это перед глазами проносится кадрами из фильма, посылая по телу новую волну жара, быстро устремляющуюся к паху. Ему хочется Арса нагнуть, вылизать так, чтобы слюна текла по его бедрам и члену, заставить скулить и метаться под ним, загнать в него узел, отодрать до звездочек перед глазами… … А получится только подрочить. Ничего лучше и, чтобы все угождало требованиям его величества, Антон так и не придумывает. Снова развернув Арсения лицом к себе, Антон первым делом нетерпеливо врезается губами в припухшие и влажные губы Арсения, целуя грубо и проталкивая в его рот язык. Арсений тихо скулит в поцелуй, цепляется руками за антоновскую толстовку, и отвечает так же яростно и жадно, шаря ладошками по телу Шастуна, пока снова не опускается вниз. Антон стонет ему в рот и отодвигается, разрывая поцелуй, когда на охуевшем от возбуждения члене смыкаются пальцы. — Сука блядская… Антон быстро расстегивает пуговицу на штанах Арсения и рывком спускает их с его задницы, оставляя болтаться у коленей, и сразу же обхватывает пальцами его небольшой омежий член. Арсений звучно стонет, на секунду ослабляя хватку на антоновском стояке, но быстро подстраивается и начинает двигаться в одном с Антоном темпе. Шаст задыхается и не надышится густым запахом моря, оседающим на языке, и специально дышит ртом, тяжело вдыхая у арсовой шеи. Целует влажную кожу, широко лижет языком, хочет куснуть и пометить, но уверен — его цветочку это не понравится. Так что терпим. Они рвано и влажно целуются, постанывая друг другу в губы, кусаются и ускоряются с каждой секундой, быстро подводя друг друга к оргазму. Антон знает, что Арсений скоро кончит, чувствует, как тот подрагивает и скулит, как меняется его запах, становясь гуще и насыщенней. Шаст и сам уже близко, его с каждым скользким движением арсовых пальцев кроет все сильнее, он стонет уже не стесняясь и беспорядочно целует Арсения везде, где дотягивается. Тот хнычет и сбивчиво дышит ему в шею, влажно проводит языком по коже, жмется, не переставая двигать рукой. Когда возле уха слышится протяжное умоляющее: — Ша-а-аст… … Антон не выдерживает. Еще пара движений и он со стоном кончает в кулак Арсения, который тот почти сразу расслабляет, со вскриком выстанывая его имя и кончая следом. В голове стоит такой гул, что он даже заглушает их шумное дыхание. Арс обмякает, полностью повиснув на Антоне, и придавливает его к закрытой дверце кабинки. А Антон впервые за последнее время чувствует себя охуенно.•••
Они выходят из туалета по очереди. Из клуба тоже по раздельности. Выйдя на стоянку, Антон смотрит, как Арсений подходит к охуеть какой знакомой машине. С водительского к нему навстречу выходит Эд. По обычаю во всем черном, звенящий цепями на всю стоянку. Ухмыляется. Целует Арсения и что-то ему говорит. С заднего их зовет Матвиенко и парочка тоже садится в машину. А Антон остается стоять на месте и смотрит им вслед, даже не понимая, что чувствует. Антон Шастун (22:16) охуеть охуеть арс ты поэтому трахаться не захотел? не хотел чтобы я узнал что ты уже долбишься с эдом? хотя нет скорее чтобы ОН не узнал что ты даешь не только ему блядь какая же ты блядь арс я думал ты мне все это позволил потому что хочешь попробовать еще раз, а ты просто хотел трахнуться ну ты и шлюха пиздец Вы не можете отправить сообщение этому пользователю, поскольку он ограничил круг лиц, которые могут присылать ему сообщения.