// // // // //
Иногда мне кажется, что она наблюдает за мной. В другие дни звезды светят так звонко, что тишина растворяется в кислоте, распадается пятнами ржавчины. На дне воронки из сажи, оставшейся вместо поверхности неба, я читаю послание: Ты должен уйти Звезды сгорают и оседают пеплом, осыпаются мне на плечи, застывают погонами на униформе. Ее голос приходит с ветром. Она идет через лед и зовет меня. Вот она уже за стеклом, вот она открывает окно, вот она в комнате вместе со мной. Она обещает забрать меня далеко-далеко, туда, где мне будет легко и спокойно. Прости меня, милый друг, мне очень нужно уйти (перемотать на три шага назад) не пускай меня к ней, она врет. Останься со мной ненадолго. Подержи меня за руку, когда небо снова взорвется и станет кричать.// // // // //
Я помню тот день, когда ты прыгнул в море. Ты прыгнул в море, ты прыгнул в бассейн, ты прыгнул в ванну, ты спрятался от меня, свернулся калачиком на дне чашки. Прости, ты сказал, прости, мне было так холодно. Прости, ты сказал, я не знаю, зачем я все это сделал, прости, ты сказал, мне было так жарко. Я запутался, ты прошептал, я совсем потерялся. Это не страшно, ответил я. Приходи ко мне в гости. У меня есть пирог из яблок, у меня есть горячий чай в чайнике. Это не страшно – я нарисую красивый фонарь в сиреневом цвете и повешу его на дверь, чтобы ты смог отыскать дорогу домой в темноте. Спасибо, сказал ты, спасибо тебе, от твоих слов мне и правда стало теплее, они греют меня изнутри – лучше любого света от фонаря, лучше любого горячего чая. Прости, ты сказал, я такой отвратительный. Не смотри на меня, я не хочу, чтобы ты меня таким видел. Я не хочу видеть себя. Прости, ты сказал, я не знаю, чего я хочу. Как же так, шептал ты, пряча лицо в желтом кружеве ночи, как же так, плакал ты, пряча сердце в ловушке на дне бутылки, не могу поверить, что ты все еще здесь. Ну конечно, я здесь, ответил я и повторил: ну конечно, я все еще здесь. Как же так, кричал ты, пока под тобой трескался лед, уходи, уходи, я разбил зеркало неба, чтобы не видеть тебя, я разбил зеркало осени, чтобы ты меня никогда не увидел, я такой отвратительный, шептал ты, пока море гасило твой голос. В темноте живут волки, в темноте живут такие, как я, тебе здесь не место, оставь меня поскорее, уйди, забери свой фонарь, забери свой пирог, забери всего себя полностью, прочь уходи, не прикасайся. Как много звезд в небе, и всем им обязательно нужно упасть на меня, а миру, ему наплевать, им всем наплевать. Я укутал тебя одеялом. Я осторожно собрал упавшие звезды и сплел из них разноцветный венок для тебя. Ты смешной. Разве ты думаешь, у меня нет зубов? Разве ты думаешь, мое место не там, в темноте, где волки бродят по коридорам, где каждый хочет друг друга сожрать? Разве ты думаешь, я не похож на тебя? Ты ошибаешься – я хотел тебе объяснить, но из рта сыпался только песок. Ты ошибаешься – я хотел вырезать свое сердце и положить его перед тобой, чтобы ты мог увидеть, но ты забрал нож. Ты лежал, усыпанный лепестками роз – розы были везде, сладкие, страшные, трупные розы. Малыш, я снова слышу, как она зовет меня. Малыш, я не знаю, что делать – ты спишь так спокойно, малыш. Она душит меня, листья в горле, листья в желудке, малыш, ты не слышишь меня, ты спишь – спи, спи, малыш. Она залила мне горло свинцом, она спрятала от меня мою душу – разрежь мое горло, малыш, вытащи мою душу, разве не видишь, что она сделала с моим горлом, с моим языком, разве не видишь – я не могу говорить. Белые мухи падают с неба, прилипают к моим волосам – я сварил для них кашу в скорлупке, кушайте, кушайте, кушайте. Она обещает спеть мне колыбельную, если я буду послушным. Она не знает, что я натворил. Если бы она только знала, она бы ослепла от горя. Она не знает, что я натворил. Если бы она только знала, она бы ослепла от горя. Она не знает, что я натворил. Если бы она только знала, она бы ослепла от горя. Она не знает, что я натворил. Если бы она только знала–