***
Момент, когда время замедляет свой ход. Для каждого это разные ситуации. Кто-то его испытывает, когда признается в любви, а кто-то из-за сложных ситуаций или иных обстоятельств. Время в очередной раз остановилось у меня, когда мой напарник неаккуратно распилив черепную коробку трупа, здорово прошелся по мне бардовой кровью. Я, под неким оцепенением, собрал кровь с лица и потерев ее пальчиками взглянул на товарища. — Прости. Он посмотрел на меня своими сочувствующими пустыми глазами. Я опустил свой взгляд и даже улыбнулся от такой комичной ситуации. — Ничего страшного, Леша. — Алексей Александрович. -я проигнорировал его упрек и прошмыгнул в уборную. В зеркале было отражение глупого, молодого и наивного мальчика, с огромной кровавой полосой вдоль лица, немного даже была задета шея. Его мысли и душа были чисты, несмотря на обстановку вокруг него. Работал Владимир в морге первый год, и за это время успел хорошо узнать своего напарника - Лешу Губанова. Он был немногословен и почти не выражал свои эмоции - признаки того, что человек очень сконцентрирован на своей работе и относится и к ней и к своему рабочему окружению уважительно. "Но к чему это уважение, если это смертная скука" - думал Вова. "С ним ни поговорить нормально нельзя на работе, ни разрядить обстановку шутками". Точнее, пошутить Владимир может, но Леша этого не оценит. Даже после работы и на выходных он был вечно занят. Вообщем все попытки подружиться были здорово проигнорированы, но парня, походу, это мало волновало. Вова продолжал шутить, постоянно лепетал о чем-то и даже был замечен в монологе с трупом. Относился ко всему хорошему и плохому по-одинаково хорошо. После того, как я смыл всю кровь с себя, я поспешил вернуться в нашу операционную. На этот раз я решил присесть за стол - только так у меня есть 100% гарантия того, что случайный промах моего напарника не испачкает меня. — Вот скажи, Алексей Александрович, как ты празднуешь новый год? Он вдохнул, ни от грусти, ни от раздумий, и не отвлекаясь от работы, пробубнил себе под нос. Разобрал я только то, что был он с семьёй и услышал я много недовольствий по поводу его родного города. — А я буду отмечать в этом городе. Соберёмся с друзьями, будем гулять ночь напролёт. - сладко размечтавшись, я даже прикрыл глаза от удовольствия. — Кровоизлияние в мозг! Владимир, я с кем разговариваю? - от неожиданности я даже вскочил. Да-да Лёша, это что? - он цыкнул. — В карточку! В карточку записывайте причину смерти - геморрагический инсульт. От его серьезного говора я замешкался и написал причину в линию для места смерти. Причем я даже заметил это не сразу, это заметил Лёша. — Ладно, приберитесь на операционном столе. Я сам все напишу. Он сказал это необычайно мягко, я даже немного смутился. Пока Губанов писал бумаги (и прошлые, которые я тоже заполнял), я вычищал до блеска стол и инструменты. То и дело поглядывая на него. В некоторые моменты парень был грубым и обточенным, но эта холодность быстро переменялась мягкостью. Без церемонностей, но эта мягкость меня лечила. Пока я намывал все, я надумал еще предложить свою помощь. — Алексей Александрович, - он сразу взглянул на меня. — Можно я залатаю его? - я указал на массу, лежащую расчлененной на столе. Леша покосился на меня, подумал, да и махнул рукой. Я обрадовался такому решению и еще бы чуть-чуть и снес бы ведро с кровавой водой. Все обошлось. Быстро управившись с уборкой, я взял в руки два зажима, в одном из которых была толстая, изогнутая игла с дурацкой ниткой. Меня эти нитки еще со студенческих времен раздражали. Особенно, когда мы тренировались на силиконовых манекенах. Этот непослушный, прочный кусочек нитки то и дело выскальзывал с душки толстой иглы, а обратно засовывать ее однообразно и неинтересно, вот и скучал я постоянно на учебе. Когда у нас были похожие практики, когда сильно прижмет - я пытаюсь что-то делать, а когда никто ни за чем не следит - я прошу зашивать своих одногруппников, ну или в крайний случай пользуюсь своими пальцами, вместо зажимов. Кое-как я выпустился с медицинского института и на практику меня отправили сюда - к апатичному Алексею Губанову. Не скажу что мне тут скучно, тут бывает даже очень весело. Еще раз проверив состояние надреза, я начал зашивать. Первый стежок получился на славу. Пожалуй, это была моя самая лучшая работа. Второй стежок получился уже не так красиво. Из душки толстой иглы выскользнула нитка. Я прокряхтел что-то и попытался зажимами засунуть эту чертову нитку обратно. Один раз, второй, третий.. Ненавижу эти нитки! Я вспыхнул и взглянул на Лешу, тот был занят бумагами и совершенно не обращал на меня внимание. Отлично, это был великолепный шанс. Я аккуратно, специально чтобы мой напарник не услышал, положил зажимы на стол и просунул руками конец нити в иглу. Взглянув еще раз на парня и увидев тоже равнодушие, я принялся на скорую руку латать беднягу. Шов скакал по надрезу, уходя куда-то в бок. Я торопился и вспотел, а потом, когда увидел результат, расстроился. Мягкая ткань так и топорщилась из под нитки. — Эх ты. -потрепал меня по голове Леша. — Как же ты шьешь? Да еще и голыми руками! Зажимы хоть бы взял. — Я брал, честно слово! Эта нитка дурацкая постоянно выскакивает из иглы. Я не могу так. Губанов вздохнул и указал на умывальник. Я понял его без слов и после того как помыл руки, сел рядом, чтобы наблюдать за его работой. Сначала Алексей Александрович распорол мои грубо сделанные швы, а потом, легко взявшись за зажимы, без труда начал стягивать мягкую ткань в "скрытой технике". Нить было почти не видно. На мраморной коже выделялись только лишь дырки с прошлых моих швов. — Вот так, видите? Это совсем не трудно. Попробуйте. - он вручил мне зажимы. Я взялся мертвой хваткой о железо и заметно напрягся. Мне так не хотелось разочаровывать Лёшу. Парень вручную просунул нить в иглу, которая была уже у меня в зажиме. Я вздохнул и сделал первый стежок. Леша промолчал. Я расценил это как подтверждение хорошего качества моего латания, поэтому продолжил, немного торопясь. — Не так. -Губанов накрыл мои кисти своими, тем самым управляя моими руками. Он медленно, но отточенно делал моими руками идеальные стежки. Стоял он больше сбоку, поэтому моей правой рукой он управлял лучше, чем левой. Я радовался любой мелочи, но сейчас я был в восторге. Когда мы дошили, он отпустил мои руки. — Это были потрясающие стежки от моей руки! Ты очень классно шьешь. — Спасибо. -он улыбнулся глазами и оглядел тело. — Пожалуй мы с ним справились. Запакуй тело в черный мешок и оставь в какой-нибудь камере. Номер обязательно мне напиши. Не забудь! — Слушаюсь. -я стал по стойке солдата и прислонил руку к голове. Алексей похлопал меня по плечу и пошел в лабораторию. Я остался наедине в операционной. "Мы... мы с ним справились... наша работа". Мне нравилось когда Леша так говорил, хотя я почти ничего не делал, а если делал - то плохо. Я понежился в своих мыслях и повернулся к трупу. — Ну что? Как вы теперь себя чувствуете? Нравятся аккуратные стежки? - от тела веяло благородным молчанием. —О, я знал что они вам понравятся! Их же делал сам Леша Губанов! Моими руками кстати. Беззаботно упаковывая и убирая тело в ящик, Семенюк напевал веселую, выдуманную на лету мелодию. Сейчас он себя чувствовал просто прекрасно. Радость добавляла новость, что послезавтра новый год и что завтра у них с Лешей последний день. Вова не забыл записать номер ящичка и включив вентиляцию в помещении, потопал в лабораторию. Губанов как всегда был чем-то занят, на этот раз разглядывал пробы под микроскопом. Я сел напротив него и подсунул листок с номером. — Лучше его было оставить в операционной, но ничего страшного. Я лег на край стола, направив взгляд в сторону. — Ты чего? -я вздохнул. — Да новогоднего настроения совсем нет. — Но это не значит, что нужно лежать около проб кишечной палочки! — Прости! -я отстранился от стола и потер лоб. Алексей смягчил свой тон. — Ни у кого из людей, работающих здесь, нет новогоднего настроения. — Неправда! Оно у меня было, но потом резко куда-то пропало. Я даже не понял от чего. Губанов записал в тетрадь пару предложений и убрал пробу в ящик. — А я всё-таки ставлю на атмосферу в этом месте. Где тут даже хорошему настроению просочиться? Я подумал. Он был абсолютно прав и поэтому мне в голову пришла гениальная идея. — А давай украсим по-новогоднему наш морг? Пусть не весь, но операционную и лабораторию точно! -Леша внимательно слушал. — Я буду вырезать снежинки, а ты их будешь прикреплять. Еще я могу принести гирлянды и мишуры. — Хорошая идея. Но я буду помогать только в случае если работы будет немного. — Договорились! Оставшуюся часть дня я провел в восторге. В голове представлялись покачивающиеся от сквозняка из-за приоткрытого окна кружевные снежинки, они как бы кружились в вальсе. Мишура тоже задета ветерком и переливается яркими дорожками от света лампы. Гирлянда яростно мигает на галимой дешевой ёлке, но это абсолютно не важно. Мы с Лешей как обычно вместе шли на автобусную остановку и каждый раз ждали свой номер. — Леша, можно спросить? — Спрашивай. -спокойно отозвался он. — А зачем нам сохранять деловое общение? В операционную мало кто заходит, ладно, например, лабораторию. Почему мы просто не можем обращаться к друг другу как сейчас? — Опять ты за свое, Вов. -хмыкнул парень. Я уже хотел было что-то сказать, но он опередил меня. — На работе я стараюсь сохранять официальную обстановку. Я хочу чтобы меня уважали и воспринимали всерьёз. Не раз кстати мне это помогало при вскрытиях. К тому же деловое общение дает большую сосредоточенность. — И нагнетает еще больше обстановку. -съязвил я. — Честно говоря я тебя обожаю. Ты в любом положении будешь сохранять позитивный настрой, даже когда все плохо. Помнишь то неудачное вскрытие? — А как же! — Благодаря тебе я легко перенес это. Я улыбнулся и даже немного покраснел. Это, наверное, первый раз, когда я слышу от него подобное. Мои глаза сверкнули на дорогу. — О, мой. До завтра, Леша! -я коротко и быстро обнял его и забежал в автобус.***
— Все что было! -я поставил на стол целую коробку новогодней лабуды. Алексей Александрович удивился такому количеству, а потом разозлился что я это пыльное нечто вывалил на его стол. — Да уберу все я! Уберу! -он что-то кряхтел вслед. Пока я сметал всю пыль с коробки и чистил стол, я приметил на одном подоконнике скромно стоящую и чем-то обклеенную коробку и ту самую голимую елку из моих мыслей. Я сразу сообразил что это принес Леша, поэтому ни минуты не думая рванул к подоконнику. — И не сказал ведь, дурак! -восторженно воскликнул я, но полушепотом, чтобы другие не услышали. Наконец отлип я от красивой коробочки и взяв ее, помчался к Губанову. — Ты! -я стоял прям перед ним с коробкой в руках. — Ах, совсем забыл. Хорошо что ты нашёл. У меня много работы, так что украшай сам. — Алексей Александрович, а почему не в официальной обстановке? -ухмыльнулся я. — Ой, иди уже. -он махнул на меня рукой. Смеясь в себя я вернулся в операционную. Не спеша вытаскивая одну за одной мишуру или гирлянду или даже новогодние игрушки, я сначала раскладывал их по столам, а затем продумывал их местонахождение. Со вкусом у меня все было отлично, (по крайней мере мне так говорила мама) поэтому у меня получались здоровские композиции. На операционную ушло больше всего декора. Затем я захотел повырезать снежинки и остановившись на шестой, принял решение закончить данное дело. Леша как раз освободился на обеденный перерыв. — Я сам не справлюсь! Мы вместе вырезали снежинки на протяжении всего получасового перерыва, совершенно не отвлекаясь ни на что. По истечению времени Леша пошел дальше работать, а я пошел развешивать снежинки. Вскоре операционная, лаборатория и даже коридор были украшены. Время уже во всю кричало что уже конец рабочего дня. Парень наконец таки зашел в самую бурно украшенную часть морга. — Ого. -он с открытым ртом медленно рассматривал каждую деталь и помещение в целом. — Ну как? -скромно поинтересовался я. — Очень красиво. Я не ожидал от тебя хорошее чувство вкуса. Ты молодец. -он похлопал меня по плечу. Я звонко рассмеялся. — И тебе огромное спасибо! -последнее слово я протянул и обхватив руками шею парня, повис на ней. — А знаешь что сейчас за время? — Нет. -он взялся за мои руки, чтобы я не так сильно тянул его вниз. — Уже конец дня, Леша. Время веселиться! -я отлип от него и покружился. — Веселиться? -потер шею он. — Именно! Одевайся и пойдем! Пойдем скорее! Мы выбежали из морга. Я крепко схватил его под ручку и зашагал в сторону парка. — Эй, куда ты меня ведёшь? — Увидишь. Тебе понравится. От этих слов становится намного страшнее, правда? Но сейчас не было никакого страха. Парни шагали к ларьку с имбирным печеньем и теплым кофе. Посидев там немного, Вова потащил Лёшу на VR очки и вместе держась и крича от ужасов, они катались на бешеных горках. Далее парни сделали кучу забавных селфи, и даже успели побегать от разъяренных детей, у которых они украли руку снеговика. Уже заметно стемнело и пошёл снег. Парни тогда стояли под фонарём, пока Вова просматривал галерею. — Снег пошёл? -отлип от телефона Владимир. — Как видишь. — Я хочу сделать одну вещь. -он перевел свой взгляд на Лешу. — Доверься мне. Мы должны взяться за руки, немного запрокинуться назад и закружиться. Алексей принял эту идею и они сделали все как сказал Вова. Будто бы время остановилось опять. Мы кружились под свет фонаря вокруг темени. Снежинки будто закружились с нами. Я смотрел на глаза напротив и смеялся. У меня уже успела немного закружиться голова и закружилась она еще больше, когда я увидел искреннюю улыбку на лице у Леши. Я смог его развеселить. Может быть он в первый раз в жизни познал настоящее человеческое счастье... Что же, под новый год случаются чудеса!