Два покорных волка для лисы

На прекрасной зелёной поляне с нежной и мягкой травкой двое волков терпеливо ждали приказов своей хозяйки, прерывисто дыша и размахивая хвостами из стороны в сторону. Это были Лай и Лу, что не так давно получили от своей хозяйки, лисицы Адлэр, оценку их изменений с момента, когда та спасла их угасающие жизни. И пока они были в предвкушении дальнейшего действа, в голове Адлэр было слишком шумно. Являясь особой душой-спутником, способной продлевать свое существование поглощением ей подобных, она хранила в себе осколок души каждого ставшего её частью. Каждый осколок души хранил в себе самое сокровенное желание существа, которое Адлэр должна была когда-нибудь исполнить. И сейчас эти осколки душ, сбившись в группы и объединившись, желая быть услышанными её душой, активно обсуждали, что следовало сделать с этой молодой парой братьев, взросление которых все они так долго ждали и в которых вложили столько сил. Лисица тоже активно перебирала варианты, раздумывая с чего ей начать, однако она почти сразу исключила самые извращённые варианты и решила, что в их первый раз они должны понять насколько же хорошо им может быть. Потому, определившись со стратегией их жаркого времяпровождения, она очень жадно улыбнулась, резко дернула хвостом и заглушила недовольные осколки, отчего её ранее стабильное физическое тело на мгновение пошло рябью, словно оно состояло из множества мелких ледяных осколков. — Что ж, Лай и Лу, я решила, как мы проведём ваш первый раз, — сказала лисица, поднявшись на лапы, размахивая хвостом и распространяя запах своего желания.— Так как это ваш первый раз, вы познаете блаженство и любовь, что станут вашим вознаграждением за усердное обучение и службу, ибо дальше вас ждёт много чего, как приятно, так и опасного. Сейчас же мы вспомним то, что я говорила и показывала вам о самках, так и о самцах, — закончила лиса и начала приближаться к волкам. Устроившись прямо между ними, касаясь их своими боками, она прошла ещё чуть вперёд и задрала свой прекрасных хвост, представляя братьям свой дергающийся и набухший круп. — Вы знаете что то, что у вас под носом – самая важная для вас часть. Именно войдя туда, вы можете исполнить свой долг настоящего самца,— говорила лисица, поглаживая шею то одному, то другому брату, пока те наблюдали за её прелестями, но не двигались, а терпеливо ожидали её приказов, которые та всё ещё не отдала.— Скоро каждый из вас узнает, какого это быть этим самым самцом, однако вас двое, а вход только один, потому мы поступим не так, как это бывает где-то ещё. Вы два брата, что знают друг друга даже в тех местах, которых не следовало бы, а значит вам придётся уделить внимание друг другу,— говорила лисица, протиснувшись дальше и оказавшись сзади братьев, положив передние лапы на их мельтешащие от напряжения и предвкушения хвосты.— Лай, Лу, встаньте и попробуйте друг друга на вкус, и запомните его, оставьте его в своей памяти, ведь это будет вкусом, что вы ещё не раз попробуйте,— приказала лисица, что отпустила их хвосты и чуть отошла, давая им место для того чтобы подняться и встать боком друг к другу. — Как прикажете, госпожа! — несколько смущённо, но предвкушающее сказали братья, выполняя приказ и осматривая взглядом ножны друг друга. У них обоих из своего укрытия давно показался розовый кончик плоти, потому они оба, слегка припав на передних лапах и занеся свою морду в пах брату, могли учуять возбуждение друг друга. Дальше они почти синхронно коснулись достоинства друг друга холодным и влажным носом, ахнув в процессе. После каждый открыл пасть и осторожно и медленно лизнул самый кончик нежной плоти, словно желая её получше распробовать и запомнить, как им и было приказано. Далее они направили кончик стержня друг другу в пасть, слегка посасывая и загоняя язык в ножны, желая охватить больше и поспособствовать выходу остального члена из укрытия. Так они легким подсасыванием и облизыванием языка внутри ножен, заставили стержни друг друга прилично увеличится в размете, а также они запомнили вкус друг друга, как и было приказано. Помимо этого, они сделали друг другу приятно и подготовили себя к тому, что могло ждать их дальше. Потому, проведя ещё раз языком по достоинству в их пасти, они выпустили его и, нормально встав на лапы, повернулись к друг другу и лизнули в нос, с довольными улыбками на морде. Адлэр же наблюдала за проделанной работай с завидным интересом, радуясь тому, что смогла правильно их воспитать, из-за чего те не видели ничего странного в том, чтобы касаться так друг друга, это им даже нравилось. — Молодцы,— произнесла лисица, видя, что братья оказались довольны тем, что доставили друг другу удовольствие.— Теперь, когда вы разогрели друг друга, пора вам узнать каково это быть самцом, которому принадлежит самка под ним и то, как этой самке надо угодить,— говорила лисица, отходя чуть поодаль и поворачивая к ним задом, после чего широко расставила лапы, выгнула спину и отвела в сторону хвост, словно приглашая любого самца взять её, как это бы сделала бы любая другая волчица во время течки.— Теперь, Лай, так как ты старший, тебе представится возможность первым почувствовать себя самцом, твои инстинкты и наши уроки должны тебе дать знать, как поступить. Сейчас ты можешь действовать как считаешь нужным, это твой первый раз,— проговорила Ада, слегка покачивая бёдрами.— Лу, ты же понаблюдай за братом, пойми что он сделал хорошо, а что недостаточно, после наступит твоя очередь, но не вздумай прикасаться к своему члену как бы тебе этого не хотелось. Способность сдерживать себя – важная черта, и твоему брату тоже придется через это пройти,— промолвила лисица и зазывающее махнула хвостом, призывая Лая подойти и начать. Лай, немного подумав, начал приближаться к лисе, продумывая с чего ему начать. Возможно, вам покажется странным, что волк сможет спокойно и без последствий оседлать лису, однако Адлэр была не простой лисьей самкой, а пожирающей душой-спутником, ведомой желанием похоти, потому её тело увеличилось до чуть меньшего размера, чем средних размеров волчица, потому никаких проблем с тем, чтобы принять на себя вес или размер Лая, у неё не было. Хотя такая лисица выглядела бы пугающе, особенно для самцов своего вида, но для этой пары брошенных волков, она выглядела более чем нормально, а также очень привлекательно. Собственно, пахла она так же, а подойдя ближе, волк мог видеть капельки её собственных соков, что капали из её петли на траву. Адлэр же просто оставалась стоять неподвижно, как это бы делала любая другая самка, ждущая, когда её оседлает выбранный самец, лишь изредка подёргивая крупом, показывая тем самым волку свое желание. Лай, подойдя к задней части лисицы, не спешил на неё забираться, как это сделал бы одичавший самец при виде готовой и зазывающей самки. Вместо этого он поднёс свой нос ей под хвост, сделав глубокий вдох, вдыхая её аромат течки, после он коснулся своим носом её возбужденных складок, пустив тем самым по телу Ады легкую дрожь. Далее языком он провёл по её насыпи, слизывая скопившиеся на ней соки, выдавливая из чувствительной самки вожделенную дрожь и подёргивание её складок. Следующим движением он вновь провёл языком по ней, но уже с некоторым давлением, наблюдая как возбуждённые складки лисы слегка растягиваются и меняют форму, показывая, что они могут быть податливыми и мягкими. После этого созерцания, волк лизнул складки ещё несколько раз с разной силой, наблюдая за тем, как перестраиваются и продавливаются складки самки, запоминая степень их мягкости и вкус вытекающих из них соков. Теперь, немного разобравшись в том, какими податливыми они могут быть, Лай раздвинул их языком, проникая им внутрь складок, ощущая при этом их сжатие и некоторое сопротивление стенок входа. Проход приветливо сжимал его язык, оказывая большое давление в такт пульсу лисицы, в то время как она сама чуть подалась ему навстречу, желая получить его глубже. Волк, понимая это, начал движения языком по её внутренним складкам, изгибая его в разные формы и продвигаясь дальше. Вскоре его язык встретил более сильное сопротивление, оказавшись у непосредственного входа в её лоно. Лай усилил прилагаемое давление на складки, тем самым раскрывая их и протискиваясь языком дальше, от чего лисица блаженно охнула и немного расслабилась, ощущая язык волка так глубоко в себе, растягивающий её нутро. Самец сделал ещё несколько движений языком в её глубинах, насколько хватало длины его языка, а после чего медленно вынул его из неё, шумно выдохнув и сделав несколько коротких вдохов, чуть сбрасывая поглотившее его наваждение. Ада в это время сделала пару тяжёлых вдохов, она была полна желания уже принять его естество, не желая терять слишком много времени, ведь сейчас она была слишком чувствительна к ласкам, особенно в столь нежных местах. Однако вместо простых слов она решила высказать это языком тела, слегка припав на передние лапы и высоко задрав заднюю часть, а также хвост, она выдавила из своего горла похотливое урчание. Лай, увидев то, что сделала его хозяйка, зазывая его, не стал терять времени, набрался решимости поступить так, как велели его инстинкты и желало его тело, потому ещё раз глубоко вздохнув, стал вскарабкиваться на неё, обнимая передними лапами её бока, крепко ухватываясь за них и поднося его налившейся кровью плоть к её входу. Тем временем Лу, как ему и было приказано, пристально наблюдал за действиями брата, отмечая у себя в уме каждое его движение и прямо-таки сгорая от желания самому оказаться на его месте, в то время как его член, меж задними лапами, уже был в предельном напряжении от созерцаемого им представления. Однако, он не смел даже пытаться доставить себе разрядку, оставаясь жаждущим и разгорающимся желания зрителем, ждущим свой очереди. Уверенно закрепившийся на лисице старший из двух братьев тем временем вылизывал шерстку на шее Адлэр, пока пристраивался своим кончиком к её складкам, чтобы как можно скорее попасть в её жаркие владения. Ада же на эту ласку слегка потявкивала и урчала, то и дело поддаваясь чуть назад, желая уже насадиться на его плоть. Волк же, закончив принимать, по его мнение, самую удачную позу, начал равномерные движения задом, желая нащупать своим членов её вход, что ему удалось со второй попытки, а в момент соприкосновения его плоти и её складок они оба замерли, ощутив жар друг друга. Остановились они, правда всего на пару секунд, после которых Лай чуть выровнялся по отношению к её петле и следующим толчком вошёл в неё, громко выдохнув и даже чуть свесив язык от приятного тепла и давления податливых и упругих складок. Адлэр же испустила блаженный крик и сильнее подалась назад, выгнув спину. От ощущения проникновения в неё и растягивания её входа. Лай, насладившись некоторое время ощущениями, что отправляла ему находящаяся в плену жарких и влажных складок самки плоть, сделал ещё один толчок, загоняя свой член уже в само лоно лисицы, преодолевая его приятное сопротивление и наслаждаясь его пульсирующим давлением. Это было столь приятным, что почти затмевало его разум, от чего тот прикрывал глаза и прерывисто дышал, высунув язык наружу, давая наблюдающему это брату увидеть себя таким, каким он его ещё не видел. Лисица же под ним блаженно урчала, выгибая спину, тоже прикрыв глаза и отдаваясь нахлынувшим ощущениям. Как только пелена, затмившая его разум, чуть ослабла, волк подался чуть назад, вынув часть своей плоти из столь жадного и жаркого лона лисы, только ради того, чтобы в следующий момент пронзить лисий вход с новой силой и загнать в неё больше своего члена. Это вызывало новую волну удовольствия как у него самого, от чего пелена с новой силой затмевала его разум, но на этот раз не заставляя его тело останавливаться, а отдавая его в лапы инстинктов, что заставляли его совершать толчки всё чаще, проникая всё глубже в лисий туннель, так и Адлэр, что каждый раз подавалась назад, не желая выпускать из своего нутра столь горячий и приятно растягивающий её складки стержень, что с каждым толчком поставлял её чувствительному проходу все больше ощущений, вызывающее в ней блаженство и растущую похоть. Молодой волк, что первый раз оказывается своей плотью в жаркой петле текущей самки, не мог бы справиться с нахлынувшими на него чувствами, отдаваясь своей дикой стороне, что заставляет тело двигаться именно так, как положено и заложено его предками, когда разум не в состоянии справится с этим сам. Это и происходило с потерявшим в наслаждении контроль над своим телом Лаем, что млел от волн удовольствия, посылаемого его членом, что входил и выходил из жарких, влажных и плотно сживающий его складок лисицы, что была только рада дикому стилю движений оседлавшего её волка. Ада вполне предполагала такой исход событий и потому не собиралась как-то останавливать или осуждать своего юного самца, скорее она просто наслаждалась тем, что ей давали его дикие гены. В отсутствии контроля разума, волк подошёл к своему пику, переходя на очень быстрые и короткие толчки, что отдавались мелкими волнами по телу самки и её внутренностям, особенно когда узел волка окончательно запер его с ней, не давая много места для манёвра. В этот момент Ада широко расставила задние лапы и припала на передние к самой земле, блаженно открыв пасть, свесив безвольно язык, быстро и прерывисто дыша. Лай с затуманенным разумом пришёл к своему пику и сделал два последних, самых сильных и мощных толчка, загоняя свою плоть как можно глубже в лоно лисы, благоговейно завыв и выбросив в её матку свой самый ценный груз, после чего обессилено повалился на её спину и обмяк, тяжело дыша и излучая искренне довольное выражение морды, пока его плоть продолжала пульсировать глубоко в сокращающемся туннеле лисицы, накачивая её нутро его семенем. Адлэр тем временем благоговейно дрожала всем телом, едва удерживая на себе обессилевшего самца, что мгновение назад разрядился в ней и сейчас продолжать накачивать её своим семенем, доставляя незабываемые ощущения. Лу тем временем сидел совсем рядом, разглядывая завязанный узел брата у входа хозяйки, делая тяжёлые вдохи, жадно проглатывая собственную слюну, еле сдерживая свое желание присоединится к этому, судя по-видимому, невероятному действу, от чего его полностью вылезший наружу член почти болел. Однако ему не хватало решимости ни на что, кроме как наблюдать, боясь, что он может испортить момент и его накажут. Адлэр потребовалась где-то минута, чтобы прийти в себя от нахлынувших ощущений, всё же потратить на этого самца столько времени определённо стоило, её лапы всё ещё дрожали от нахлынувших на неё ощущений, из-за чего она уже немного сомневалась, было ли хорошим решением настолько повышать свою чувствительно. Впрочем, это не было большой проблемой, она больше беспокоилось о Лае, который, как и предполагалось, совершенно потерял голову в процессе. Когда же она развернулась взглянуть на то, что творится у неё позади, то первым что ей бросилось в глаза – преисполненный желанием и похотью Лу, что очень внимательно смотрел на её завязанную петлю, чуть ли не сгорая от желания, но сдерживавшимся от каких-либо действий. Следующим был лежащий на её спине Лай, что до сих пор прерывисто дышал и был всё ещё обмякшим. Аде было понятно, что он ещё не отошёл от наваждения, и прямо сейчас его трогать было не лучшим решением, к тому же разбудить его можно было и весьма необычным способом. — Лу,— окликнула его лисица, желая понять насколько он ушёл от реальности, от чего тот почти подпрыгнул на месте, подтверждая её догадки, что он где-то в другом месте. — Да хозяйка,— немного растерянно произнёс волк, слегка прижав уши, явно чувствуя себя несколько виноватым за то, что его застали в таком положении. — Я смотрю, тебе очень понравилось то, что ты видел,— сказала лиса, покосившись на его полностью показавшийся из ножен член, что даже немного пульсировал от напряжения. — Да, это было невероятно и очень возбуждающе, особенно когда брат завыл, однако почему он ещё не пришёл в себя? — молодой волк не собирался скрывать того, что он был поглощён спариваем его хозяйки и старшего брата, возбуждаясь до придела. — Да, тебе тоже представится такая возможность, и я смотрю, ты не нарушил мой приказ и не притронулся к своей требовавшей освобождения плоти, хороший мальчик,— проговорила лиса, лукаво улыбнувшийся. — Да, он не пришёл в себя от переизбытка чувств, в этом нет ничего страшного, и я предполагала, что так всё закончится, потому ты можешь попробовать помочь ему проснуться. Я видела, как ты смотрел на мою петлю, что завязана узлом твоего брата, ты можешь прикоснуться и полизать, если тебе хочется. Это понравится и мне и твоему брату. — Да, значит это так. И я, правда могу прикоснуться и это правда будет вам приятно?— сначала слегка задумчиво, а после явно радостно произнёс Лу, сгорая от желания ощутить и попробовать то, на что всё это только смотрел. Лисица же на его вопрос лишь кивнула и стала наблюдать за происходящим. Лу же, получив разрешение к действию, припал на передние лапы и пролез меж задних лап лисицы и, следственно, брата. После, оказавшись прямо под петлёй самки, перевернулся на спину и, вытянув шею, коснулся места соединения оболочки ножен и складок лисицы, заставит их обоих слегка дрогнуть от такого прикосновения. Дальше волк пустил в ход язык, став облизывать внешнюю часть петли и края шерстистой оболочки, постепенно проникая языком к основанию члена Лая и проходя им по месту, где складки Ады плотно обволакивают узел его старшего брата, попутно слизывая те не большие капли соков и семени, что вытекали наружу. Адлэр были приятны прикосновения языка волка к её напряжённым складкам, это даже помогало им немного расслабится, а касания его языка плоти брата заставляли его член в ней слегка подёргиваться, что тоже было приятно. Через пять минут обмякший Лай пришёл в себя, он чувствовал себя ослабшим, а всё его тело было ватным, он мало что помнил после первой пары минут спаривания, однако постепенно размытая память вернулась к нему, и мог понять, что должно было пройти некоторое время, как он был в беспамятстве. Потому, открыв глаза, первое, что он почувствовал, помимо приятной пульсации вокруг его плоти, её касание чьего языка прямо у самого основания. — О, ты, наконец, очнулся. Хороший мальчик. Ты смог доставить своей хозяйке удовольствие, а теперь не двигайся мы ещё будем связаны какое-то время,— первым, что он увидел была мордашка его хозяйки, что смотрела на него с лёгкой улыбкой, сказала ему эти слова, явно довольная его выступлением. Дальше боковым зрением он заметил мелькнувший хвост брата и, повернув голову туда, первым, что привлекло его взгляд был красный полностью вылезший из ножен член его младшего брата, хозяин которого, судя по дальнейшему рассмотрению и ощущениям, вылизывал сковывающие его складки самки и основание его члена, что было, надо заметить, довольно приятным и немного щекотным. — Да, это были намного лучше, чем я представлял, хотя большую часть того, что произошло, я помню словно в тумане. Лу, а ты давно уже там? — произнёс волк, слегка встряхнув головой, дабы прийти в себя. — Я знала, что так будет, так что ничего страшного в этом нет, после я натренирую тебя, чтобы ты не терял себя в процессе. Но это позднее, сейчас тебе следует расслабиться, дабы мы разъединились,— сказала лисица с лёгкой улыбкой. — Да, госпожа сказала, что так я могу помочь тебе проснуться и что это приятно. Тебе же приятно? — оторвавшись от облизывания и облизнувшись, произнёс Лу. — Как скажет госпожа, а я буду с нетерпение этого ждать. Да, это приятно и немного щекотно, когда будет твоя очередь, я тоже попробую так сделать,— произнёс волк и положил голову на спину лисицы и постарался расслабиться, как она говорила ранее. Тем временем Лу стал вылезать из-под Ады, дабы посмотреть на пришедшего в себя брата и лизнул того в нос, как только поднялся на лапы. Через пять минут после пробуждения Лая, его член достаточно обмяк, чтобы можно было разорвать их связь. Молодой волк, вернув себе немного сил, сделал несколько движений задом назад, пытаясь вытащить уменьшившийся в размерах узел из кольца мышц лисицы, от чего каждая его попытка сопровождалась её стоном. На третий раз ему таки удалось вытащить свой член из хватки ещё плотных складок, что вырвался с характерным звуком, и на траву пролилось много его семени. Получив освобождение, Лай слез с самки, что почти сразу после этого упала набок, а после перекатилась на спину, представляя его взору сотворимый его действиями беспорядок. Видя представленное ему зрелище, пульсирующих половых губ лисы, из которых вытекает его семя, тот вспомнил чему его учила госпожа и вместо того, чтобы отойти в сторону и начать себя вылизывать, он поднёс морду к её насыпи и стал вычищать насыпь самки и шерсть вокруг неё. Адлэр, видя, что её обучение не прошло зря, наслаждалась вычищающим её языком, периодически подёргивая то задними, то передними лапами, показывая, что ей нравится то, чем занят самец. Лу же тоже подошёл к парочке и стал принюхиваться к обвисшей плоти брата, который заметив его намеренье, приподнял заднюю лапу, давая тому доступ к его хозяйству, на что тот с энтузиазмом тявкнул и нырнул мордой в его пах, став осторожно вылизывать перепачканную семенем и женскими соками плоть, заставляя её хозяина периодически прерывать от своего дела и всхлипывать. Ада же была довольна сложившейся ситуацией, Лай и Лу не видели предубеждения в том, чтобы облизывать друг друга, они так же были готовы помогать друг другу, даже если это они могли бы сделать и без помощи, так же они, очевидно, всё ещё хорошо помнили её особые уроки, на которые она в свое время не делала особый акцент, ведь тогда эти молодые волки не были готовы ни к чему кроме теории, да и повышение их выживаемости тогда было главной заботой. А вот сейчас она уже могла более углубленно начать их обучение, но сначала ей нужно дать испробовать самку в первый раз младшему Лу, что был достаточно активен и возбужден, даже спустя сколько времени, что можно было видеть на его всё ещё налитому кровью члену. В течение следующих двух минут Лай вычистил свою госпожу, прибравшись за собой и поставив ей дополнительную порцию удовольствия. За это время большую часть его собственного беспорядка вычистил его младший брат, что похоже был доволен собой и теперь сгорал от желания почувствовать то, через что не так давно прошёл его брат, и старший прекрасно понимал, что его желание не напрасно, он то до сих пор не мог разобраться в том ворохе нахлынувших на него чувств. Лисица после тщательной чистки поднялась на лапы и встрепенулась, отгоняя наваждение и сбрасывая с себя шумный глас осколков, что после такого жаркого мероприятия просили у неё большего, желая взять его тело под контроль, чтобы удовлетворить их сокровенное желание. Адлэр же смирила их разбушевавшийся нрав ментальной силой, показывая им, что их количества недостаточно, чтобы спорить с её волей. После, немного размявшись, пройдясь по мягкой траве и прислушавшись к голосу её тела, она поняла, что будет неправильно давать Лу первый раз в таком положении, ведь она была всё ещё полна семени его брата, что по чуть-чуть да просачивалось через её вход и падало на землю. Потому лисица отбросила свою физическую форму и обратилась в духовную, в которой за два лёгких прыжка оказалась перед братьями, что немного растерялись, не понимая зачем их госпожа сменила форму, особенно это касалось Лу, ведь была его очень испытать свой первый раз, от чего в его голову сразу стали проникать возможные доводы, почему госпожа могла быть им не довольна, из-за чего и решила его ранее обещанной привилегии. Однако в следующий момент Ада снова приняла физический облик прямо перед братьями, под их растерянные мордочки. — Лу, теперь твоя очередь. И не стоит так растерянно смотреть на меня, это было нужно, чтобы твой первый раз ничем не отличался от твоего брата. Лай, теперь мы можешь только наблюдать и не думай попытаться удовлетворить себя,— произнесла под аккомпанемент растерянности братьев, что её немного даже забавило. — Да, госпожа,— ответили всё ещё растерянные братья, после чего лисица отошла немного поодаль и припала на передние лапы, призывающее отодвинув хвост и выставляя на показ свою подёргивающуюся и жаждущую петлю, а в дополнение, дабы развеять их растерянность, по-лисьи призывающе тявкнула, слегка покачав из стороны в сторону задней частью. Лу, переступив через внезапно наполнившие его разум думы и растерянность, из-за резкой и не обоснованной для него смены формы его госпожи, таки подался вперёд, подходя к ожидающей его лисе. В это время Лай стал обходить по кругу, вылавливая место, откуда ему будет удобно наблюдать за братом. Младший волк, подойдя к Аде, остановился лишь тогда, когда его прохладный и влажный нос коснулся половых губ лисицы, даруя той легкую дрожь. Он сделал несколько глубоких вдохов её запаха, даруя после каждого свое тёплое дыхание её насыпи, заставляя оную слегка приподниматься. После того как он "напился духами" своей госпожи, волк решился коснуться её своим языком, проведя им снизу-вверх по её складкам, слизывая те немногие капельки её соков, что успели выступить на поверхность. Далее он открыл пасть и взял весь её круп, принявшись его посасывать и осторожно мять языком, слегка прикусывая и сжимая, а иногда ещё и оттягивая его назад. От такого хода волка Ада томно вздохнула и подалась чуть вперёд, дабы чуть понять её круп в его пасти, так как это было весьма приятно. Лу, видя, что движется в правильном направлении, продолжил мять и слегка прикусывать её складки, потихоньку протискивая сквозь них кончик своего языка, пробуя на ощупь новый для него объект, путаясь понять его структуру, прочувствовать их пульсацию. Тем самым он давал лисице весьма необычный, но приятный опыт, от которого она начала подёргивать бёдрами, а самец, всё также удерживая и посапывая петлю самки в пасти, стал продвигать по ней свой язык, раскрывая и раздвигая её стенки, собирая и пробуя её внутренние соки. Он исследовал своим языком каждое углубление и выпуклость в её проходе, постепенно и чувственно двигаясь ко входу в её лоно, где более плотные стенки с некоторым сопротивлением пропустили его язык дальше, теряя взамен возможность как раньше посасывать её круп. Лу водил языком по её проходу, входил и выходил им из её лона, подготавливая её и смазывая своей слюной и её собственными соками, изучая её строение, чтобы лучше понимать, как ему двигать, когда он взберётся на неё. И вот, убедившись, что исследовал в ней каждый уголок, до которого он мог достать, а также прилично растянув её, он вытащил свой язык, напоследок проведя им по поверхности её влажных складок. Закончив с этим, он сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь нормализовать своё сбившееся дыхание, ибо видя, что было с его братом, он желал продержаться в ясном уме хоть сколько дольше. Ада же была немного впечатлена подходом этого юного волка и также его любопытству, ибо его язык побывал там, куда его брат не заглядывал, что было весьма интересно. Лай же был рад за младшего, что имел свой стиль в этом деле. Нормализовав дыхание, волк стал вскарабкиваться на прерывисто дышащую лисью госпожу, которая, почувствовав его вес, встала на лапы более устойчиво. Лу, как и его брат ранее, обнял лисицу передними лапами за бока, заняв тем самым устойчивую позицию, раздвинул задние лапы пошире, и теперь пристраивался своим пахом к её крупу, дабы проникнуть в неё с меньшими проблемами. Убедившись, что он занял выгодную позицию, он начал пытаться найти кончиком своего члена её вход. Первые три раза у него ничего не вышло, на четвёртый толчок он смог слегка задеть её складки, потому на пятый, прислушавшись к ощущениям и взяв поправку, он таки смог попасть в её вход, что сразу обволок вторгнувшуюся плоть и одарил её своим теплом. Почувствовав это сладкое чувство тепла, он незамедлительно сделал толчок и продвинулся сразу ко входу в её лоно, где было чуть более сильное сопротивление стенок, в этот же миг весь оказавшийся в ней стержень волка, отдавался волнами блаженства, мягкой теплоты и интересной текстурой обволакивающего его прохода. Эти ощущения заставили волка остановить дальнейшее продвижение и блаженно млеть в них. Адлэр же была наоборот склонна к тому, чтобы принять в себя больше плоти молодого волка, потому, когда тот какое-то время не совершал новых толчков, она сама подалась назад, позволив самому кончику его стержня преодолеть сопротивление стенок входа в её лоно и оказать в нем, сжимаемым плотными и горячими кольцами мышц, от воздействия которых молодой самец протяжно заскулил и сделал несколько быстрых толчков, проникая всё глубже в лисицу, растягивая стенки её туннеля, даруя этим той растекающиеся волнами наслаждение. Лу, поняв, что лучше и приятней от движения его плоти сквозь кольца мышц самки, стал совершать томные и длинные толчки, вбивая свою плоть как можно глубже во внутренности самки, а потом почти полностью их покидала, только чтобы снова пронзить их. Такими длинными точками он постепенно наращивал темп, принимая всё глубже и глубже в лоно госпожи, в то время как его узел начал формироваться и всё сильнее растягивал вход Ады, от чего та периодически всхлипывала и урчала, выгибая спину и подаваясь назад, помогая самцу протолкнув в неё свой узел. А чем больше последний становился, тем больше разум юного волка накрывало пеленой блаженства и тем быстрее и короче становились его толчки, тем всё реже его узел покидал её плотные складки и тем сильнее растягивал их в те редкие моменты, когда таки их покидал. Адлэр, чувствуя, как младший брат теряет над собой контроль, чувствовала его плоть всё глубже в себе и тем больше она растягивала её стенки, накатывая на неё волнами блаженства и благоговения, затмевающими уже её разум. Вскоре волк полностью потерял контроль над телом, вручив его в лапы своим инстинктам, а его узел настолько вырос, что уже не мог покинуть входное кольцо её складок. Потому юный волк перешёл на быстрые и короткие толчки, что вбивали его мясо как можно глубже в гостеприимное лоно лисицы, приближая его к своей кульминации. А достигнув неё, волк оттянул свою заднюю назад, насколько ему позволял завязанный узел, и сделал мощный толчок, загоняя свой ствол настолько глубоко в лисицу, что та была вынуждена даже поддаться немного вперёд. И совершив этот последний толчок, он разрядился в ней своим семенем из пульсирующего стержня, успев сделать ещё два мелких коротких толчка, перед тем как обмякнуть. Адлэр почти упала наземь от растекающихся по её телу волн удовольствия, что подарил ей младший волк, что сейчас заполнял её своим семенем, лежа на её спине обмякшим телом. Теперь они оба были достойны вложенных в них усилий, лисице давно не было так хорошо и приятно, а её осколки небыли столько удовлетворены. Теперь ей осталось их натренировать, и она сможет насладиться любым желанием вне зависимости насколько оно может показаться запретным другим. Так что она сможет избавиться от некоторых групп осколков, что были слишком долго не удовлетворены. Впрочем, ей ещё нужно сделать перед этим несколько дел. Лай, видя, что его брат освободил в госпожу свой груз, подошёл поближе, чтобы тоже понаблюдать как завязывание узла выглядит со стороны, однако в отличии от брата, который подлез под лисицей, старший волк пролез с задней части брата, прямо под его мошонкой и теперь наблюдал, как тот извергал в лису последние порции своего семени. Борясь с искушением облизать место их соединения, как ранее тот делал, когда были сцеплены он с госпожой. — Лай, я смотрю, ты куда более не терпелив, чем я думала,— донёсся голос Адлэр до него откуда-то спереди, отчего тот глянул промеж задних лап самки и встретился с ней взглядом, когда та, опустив голову между своими передними лапами, наблюдала за ним. — Да, госпожа, мне было интересно увидеть, как это смотрится со стороны. Надеюсь, что вы разрешите мне сделать тоже, что разрешили моему брату? — с предвкушением произнес старший брат волк. — Ах, что ж раз ты это признаешь, что можешь сделать тоже, что делал и твой брат, возможно, как и в случае с тобой это поможет ему очнуться чуть раньше. Получив разрешение, Лай не стал тянуть с делом и потому сразу, вытянув шею, начал вылизывать место соединения его брата и госпожи, облизывая её тугие и растянутые складки и основание члена своего брата. Делал он это самозабвенно, оттого и член его брата иногда подёргивался в лоне Ады, выдавая из себя очередной поток семени, так что её это более чем устраивало. Через три минуты, благодаря активным действиям языка старшего брала, Лу очнулся от затмившей его разум пелены и первым, что он почувствовал, было прикосновение языка его брата об основание его члена, а затем жар лона лисицы, на которой он всё это время лежал. Открыв глаза, он увидел мордочку своей госпожи, которая с лёгкой ухмылкой смотрела на него, словно заранее зная, когда он очнётся. — Что ж, теперь не двигайся и наслаждайся языком брата,— произнесла она, явно довольным голосом. — Да, госпожа,— сказал он и повернулся в сторону, желая увидеть тело своего брата, не нашёл его ни справа, ни слева от себя, только заглянув за спину, он смог увидеть его задние лапы, тем самым поняв, что его брат распластался прямо под его пахом и теперь вылизывает его и госпожу. Через десять минут член Лу достаточно обмяк, чтобы можно было разорвать узел с госпожой, что тот и сделал одним движением задом, заставляя свой член выйти из лона госпожи с характерным звуком и обвиснуть, в то время как лисица просто улеглась набок, задрав одну заднюю лапу, давая Лу возможность прибрать за собой, чем волк и занялся, пока его брат был занят его обмякшим достоинством, вызывая у него прерывистые вздохи. Закончив вычищать созданный беспорядок у лисицы, Лу позволил себе перевернуться на спину и дать старшему брату убрать остатки его собственного беспорядка. В это же время Адлэр, немного придя в себя, стала вылизываться, несмотря на то, что её, считай, вычистили там, где это больше всего требовалось, а видя, как Лай вычищал беспорядок своего брата, лиса не могла сдержать ухмылки. Её ещё много чего предстоит с ними сделать, но сегодня они были хороши и получили свою награду за надлежащее обучение. А пока вся троица была занята, к ним с неба приближались два ворона. Пожалуй, это было простое явление в этом лесу, но стоило им спустится ниже двух десятков метров, как Ада остановила то, что делала, и повернула мордочку к ним, явно ощутив их присутствие, потому стоило тем достичь семи метров до земли. — Что же нужно товарищам Старого Волка от одинокой лисы? — произнесла она, приподнявшись и пристально наблюдая как оба ворона будто, совершенно не боясь хищника перед ними, приземлились в метре от троицы и, сделав реверанс крылом, заговорили. — Приветствуем Старую Лисицу, что нашла себе пару юных и полных сил волков, нас послали назначить вам встречу. Вы, наверное, сами должны знать, почему он хочет вас видеть, — произнесли вороны и только сейчас, если присмотреться, можно были понять, что травинки проходили через их тела, словно их и не существовало. — Хорошо, я приду на встречу, надеюсь, он заодно поможет мне кое в чём, правда, если всё не слишком плохо... — ответила она воронам, а затем повернулась к поднявшимся волкам, что не понимали происходящего, потому просто оставались наготове, чтобы суметь быстро среагировать. — Лай, Лу сходите в свое логово и набейте себе желудки поплотнее, а также заберите то, что вам дорого. Мы отправимся в дальний путь на встречу с моим старым знакомым. А вы, — обратилась она к воронам, — подготовьте всё необходимое, иначе я с волками к нему быстро не доберусь. — Конечно, он предупреждал нас о такой возможности, мы проложим вам путь, — произнесли два ворона в унисон и почти синхронно вспорхнули, удаляясь. Обернувшись она увидела, как юные волки всё ещё оставались рядом, не то боясь оставить её одну, не то ожидая разрешения идти. — Идите, я тоже сейчас подойду, времени у вас до полудня, после выступим,— произнесла Ада и немного задумалась над тем, каким путём им будет проще обойти особо опасные места. — Да, госпожа, — произнесли братья и ринулись к логову, собирать пожитки и доедать те запасы, что там были. Оставшаяся в одиночества лисица некоторое время смотрела куда-то в пустоту, после чего поднялась и направились куда-то в лес, в то время как её физическая форма покрывалась рябью.