Омега с севера

Темно. Ещё ночь, луна совсем блеклая: на небе очень много тучек. Изуку смотрит на Шото с легким мандражом, предвкушением. Он покусывает губы, пальцы подрагивают. Альфа смотрит на него в ответ так же пристально, внимательно. Они оба молчат, ничего не говорят. Тело Мидории бьет дрожь: с каждой секундой течка только усиливается. Ему отчего-то страшновато и стыдно. Хочется поскорее с кем-нибудь!.. Но не с кем. К Кацуки идти нет никакого желания: блондин последнее время пугает. А Тодороки кажется совершенно невозмутимым. - Ах, - омега шумно вздыхает, протягивая к мужу руку, - я… - он закусывает губу. Жарко. Шото вздрагивает и сглатывает. Нет, он вовсе не так спокоен, как может показаться на первый взгляд. Его это тоже… заводит. Брусничный аромат Изуку усиливается, забивается в ноздри, мешает дышать. Стоит только вздохнуть, как легкие заполняет этот сейчас очень сладкий запах. Сил нет. Что-то в груди сворачивается тугим узлом и опускается вниз, через живот к паху. - Нет, - Тодороки продолжает качать головой, отказываясь. Но складочка, что залегла меж его бровями, показывает, что в своих словах он отнюдь не уверен. - Шото, - Мидория приподнимается на коленях, медленно обвивая руками его шею. Альфа не сопротивляется, лишь снизу вверх на него поглядывает. – Шото, - Изуку облизывает губы, покачивая бедрами вправо-влево. - Нет, - вновь повторяет Тодороки, хмурясь. Омега тяжело дышит, его мысли путаются. Он прижимается к альфе, проводя носом по его щеке. - Ну же, - тихо просит он. Сзади всё увлажняется, по ягодицам стекает смазка, пачкая штаны. Возбуждение распространяется по телу волнами, его пенис сам собой поднимается, требуя внимания. К горлу подступает ком, изнутри всё словно жжет. Хочется получить заветные прикосновения, поцелуи. - Нет, - Шото отворачивается, пытаясь отстранить его. – Веснушка, я не могу, нет. Давай я… схожу за лекарем прямо сейчас! – предлагает он. Мидория качает головой, тихо всхлипывая. - Нет, он сейчас спит, - тихо отвечает омега. – Все спят. Только мы не спим, - он мягко улыбается. – Шото, - он прижимается ближе, касаясь щекой щеки альфы. – Я… хочу сейчас с тобой… - сладко шепчет он. Тодороки вдруг начинает краснеть, его зрачки расширяются. Он намного сильнее Изуку, без труда может пресечь все его попытки к домогательствам, но… не может. Сил просто нет. Альфа не способен сейчас его остановить. Мидория облизывает губы и залезает на Шото, потираясь бедрами о его ноги. Тодороки шумно вздыхает, чувствуя, что сил на сопротивление уже нет. Они опускают глаза и видят, что нечто в штанах альфы уже выпирает. - Веснушка, ты можешь говорить, что я не злой, но… я не готов к детям. Да и мне кажется, это… - его язык тоже заплетается, - это сначала надо обсудить с Кацуки. - Шото, я… сейчас хочу тебя, - тихо говорит Изуку, наклонив голову набок. К чему там взывает Тодороки ему не интересно. Стыд уже давно отступил на второй план. - Это не ты, - альфа хмурится, - это из-за течки. Я и не так уж симпатичен. Помнишь, ты говорил, что Кацуки куда более красивый? Разве ты не хочешь, чтобы твой ребенок был красивым? – Шото нервно усмехается. Мидория качает головой, продолжая плавно двигать бедрами, касаясь ягодицами паха альфы. Тот шумно дышит, но кроме словесных никаких попыток остановить всё это не предпринимает. - Хочу, - Изуку закрывает глаза и улыбается, представляя. – Но… ты ведь тоже очень красивый! – восклицает он. Тодороки удивленно на него смотрит. - С чего вдруг? Когда это я стал красивым? - Красивый или нет, но… Шото, ты… - омега запинается, опуская смущенно глаза, - я… боялся даже думать об этом, но… кажется, что ты мне нравишься. - Как человек? – в недоумении уточняет Тодороки. - Нет, - Мидория смущенно закусывает губы, - как альфа, - говорит он, вдруг притягивая его к себе и целуя. Глаза Шото расширяются, дыхание перехватывает. Он взмахивает руками, уже собираясь оттолкнуть Изуку, но у него просто не хватает сил. Слишком сейчас этот омега желанный. Ведь Тодороки и правда находит его привлекательным. - Аф, эй, - альфа резко отворачивается. – Как это… нравлюсь? – спрашивает он шокированно. - А так, - омега смущенно вздыхает. – Ты… так добр последнее время, я не могу не думать, настолько ты хорош… - Мидория виновато улыбается. - Тебе кажется. - Нет, не кажется! Думаю… я правда тебя люблю! – Изуку смотрит на него глазами, полными надежды. Шото лишь болезненно морщится, качая головой. - Ты не должен меня любить, - негромко говорит он. - Плевать, - омега вновь подается вперед и целует альфу в губы, крепко держа его ладошками за щеки. Внутри разгорается настоящее пламя, а внизу живота что-то стягивается тугим узлом. Тодороки сидит без движения, шумно дыша. А Мидория скользит руками по его спине, плечам, пытаясь раздеть. Но у него это очень плохо получается: руки дрожат. Изуку съезжает с ног альфы куда-то в бок, у него уже совсем нет сил. Тяжело даже думать. Он перемещает свои ладошки вниз, Шото на штаны. Его пальцы неосторожно касаются его паха, ненароком оглаживая полувставший от одного лишь запаха пенис. Тодороки шумно выдыхает. - Ты меня доводишь, - вдруг шипит он, резко толкая омегу в плечи, вынуждая лечь на шкуру, а сам нависая над ним сверху. Мидория сглотнул, с тревогой глянув на него снизу-вверх. Он покорно лег, сжимая пальцами длинную шерсть. - Ух, - он чуть улыбается от предвкушения, но внутри что-то замирает и от беспокойства. «Шото добр ко мне… но я не знаю, как он будет вести себя сейчас. Что-то боязно мне… Как это вообще, течку с альфой переживать?» - Перевернись-ка, - тихо прошипел Тодороки, облизывая губы. Его глаза будто почернели от похоти, а клыки отчего-то удлинились. - Что? – Изуку вздрогнул, голова отказывалась соображать. – Не хочу, - пробурчал он обессиленно. Шото закатил глаза, но не стал больше донимать его, самолично одним резким движением переворачивая омегу на живот. Тот задергался, приподнимаясь на руках. - Лежи и не двигайся, - наказал альфа, нависая над ним. Он провел носом Мидории вдоль шеи, облизнув его в районе загривка. Тот задрожал, весь выгнувшись. Тодороки прижался к нему сверху, вдавливая в шкуру. Омега почему-то отдаленно подумал, что они сейчас заснут и Шото делал это всё, чтобы придавить его и пресечь все попытки к домогательствам, но нет. Что-то твердое потиралось о его ягодицы через ткань штанов. - Ой-ой, - Изуку закрутился, желая посмотреть, что там такое. Альфа сжал его плечо, принуждая лежать на месте. - Не рыпайся, - повторил он гортанно. У омеги от этого по спине прошлась дрожь, он испугался, напрягшись. Но было в этом и что-то… животное, приятное. - Ах, что… уф, - Мидория затих, вжавшись носом в шерсть шкуры. Его тело подрагивало от предвкушения, хотелось перевернуться и что-то сделать, но сил уже не было. Тодороки медленно провел рукой по его пояснице, облизывая губы. Он чем-то шуршал, а после Изуку почувствовал, как с него стягивают штаны. Захотелось прикрыться, но он вовремя вспомнил, что это глупо. Да и в таком положении двигаться было крайне сложно. Что-то твердое уперлось в него. Омега обернулся, стало неспокойно. - Кому говорю, лежи. Ты же сам хотел, - Шото хитро улыбнулся, прижавшись носом к его шее. Мидория послушно замер, приподнимая чуть-чуть таз. Он почувствовал, как его хватают за ягодицы, разводя их в стороны, и упираются внутрь пальцем. - Ой, - он резко приподнялся на локтях, беспокоясь. Тодороки тихо рыкнул на него, вновь надавив на плечи, и омега испуганно лег обратно. Один палец легко скользнул внутрь, Шото удовлетворенно кивнул сам себе. Он прищурился, замерев. Изуку задергался, виляя задницей. - Не дрыгайся, - недовольно шикнул на него альфа. - Ну-ну, б-быстрее-быстрее, - тихо попросил Мидория, покусывая от предвкушения губы. – Давай уже… в-вставь, - шепотом прохрипел он. Тодороки не отозвался, лишь недовольно зашипев. Он провел носом вдоль шеи омеги, а после вдруг, безо всякого предупреждения, с силой куснул его в мягкую кожу. «Больно!» - Изуку весь выгнулся, испугавшись. Он завизжал, заметавшись. Шото продолжал двигать пальчиками в нем, что-то удовлетворенно мыча. Но и его терпения на долго не хватило. Альфа чем-то зашуршал, наверное, снимая штаны, а затем приставил к анусу Мидории головку своего члена. Тот вздрогнул, пытаясь обернуться, но не получилось. Тодороки всё ещё кусал его, не разжимая челюстей. Изуку отголосками сознания подумал, что после такого останется метка. Вторая. А это аморально. Но эта мысль быстро ускользнула из его головы, было просто не до того. Омега весь выгнулся, сжимая испуганнее пальчиками шерсть шкуры, когда почувствовал, как в него плавно входит член альфы. - Не шуми, - наказал ему Шото, медленно разжимая челюсти и отпуская раненную кожу изо рта. Мидория разлегся обратно, чувствуя неприятные болевые волны от кровоточащих мест. Но Тодороки быстро отвлек его, плавно двигаясь внутри, и зализал ранки. - Ах, ах, ой, - Изуку закрутился, ощущения были странными. Не так, как просто заниматься любовью. Альфа медленно качнул бедрами назад, выходя из него. Омега обернулся, растерянно на него глядя. Шото странно улыбнулся, облизывая губы. - Не шуми, - вновь повторил он. Но Мидория, не прислушиваясь к его словам, шумно выдохнул, громко ахая. - А-а-о-ох, ммм, ум-ум, - протянул он, чувствуя, как внутри всё сжимается. - Тихо! – шикнул Тодороки, вдруг протянув свою руку к его лицу. Он перехватил Изуку за подбородок, сжимая его щеки, - веснушка, услышат ведь, - предостерег он. Но омега слабо понимал, что ему говорят. - Ах, ах, уф, ммм, - он застонал в голос, выгибаясь всем телом. - Р-р-рр, - Шото сдавленно зарычал на него, напрягшись. Но Мидория это воспринял лишь как проявление ощущений, не более, продолжая шумно дышать. - Аф, аф, - он задергался, покачивая бедрами. Тодороки двигался быстровато, но всё равно жутко приятно. – Ах, ах, ах! – Изуку запрокинул голову назад, пальцами вновь хватаясь за шерсть. - Тише! – альфа дернулся, испуганно обводя взглядом лес. Ночь, темно. Все спят. Кроме них. Хорошо, если так и будет дальше. Но рисковать Шото не хочет. Он сжимает щеки омеги пальцами сильнее, призывая его замолчать. Это не помогает: тот всё ещё шипит, извиваясь. - Ф-фу-м, ах, - Мидория постанывает, от удовольствия закусывая губы. «Так приятно, так приятно!.. И после у нас обязательно будет малыш!» - отдаленно думает он. Вдруг рот ему зажимает сильная ладонь. Изуку дергается, испуганно пытаясь обернуться. - Всё хорошо, - шепчет ему на ухо Тодороки, - боюсь, нас могут услышать, - объясняет он. Но омега не понимает. Он уже ничего не слышит, пытаясь убрать руку альфы от себя. - М-ммм, мм, ф-м, - теперь получается лишь мычать, дыхание сбивается. - Тише, тише, - повторяет Шото, свободной рукой подхватывая его за ногу. Он ложится рядышком, прижимаясь близко-близко, и ритмично двигается, легко входя на всю длину. Мидория прикрывает от удовольствия глаза, продолжая что-то блаженно мычать. Обоим хочется спать. Тодороки ускоряется, чувствуя, что он близок к завершению. Изуку совершенно мягкий и спокойный в его руках, правда чуть дерганный. Альфа прижимается к нему ближе, вдруг резко замирая. От паха по телу разносится тепло, он кончает. Вместе с ним и омега: его тельце всё напрягается и тут же расслабляется, обмякая. Мидория закрывает сонно глаза, ему очень хорошо. Внутри разливается тепло… Отовсюду доносятся крики, чьи-то возгласы, шум. Изуку недовольно закрывает уши руками, ему не хочется просыпаться. Но выбора, как оказывается, оставлять ему никто не собирается. - Подъем, подъем! – кто-то очень энергично тормошит его за плечо. – Хватит спать! Омега дергается и открывает глаза. От недосыпа голова пульсирует, она тяжела, будто налита свинцом. Сил нет. - А? – Мидория задирает голову вверх, с отвращением поглядывая на будящего. – Ой, - его щеки мгновенно заливает румянец, как только он понимает, кто перед ним стоит. - Давай-давай, - Шото наклоняется над ним и вдруг резко дергает за шкирку вверх, поднимая на ноги. – Уже утро, пора завтракать и отправляться в путь, - говорит он и зевает. - Аг-ага… Изуку скрипит зубами от недовольства, но ничего наперекор не говорит, молчит. Ему стыдно. За вчерашнее. «Ой-ой, и что это на меня нашло? Из-за течки? – Мидория нервно сглотнул, чувствуя, что краснеет. От воспоминаний о вчерашней ночи у него кружится голова. Но Тодороки, кажется, его неловкости не разделяет. - Быстрее-быстрее! – подгоняет он омегу, быстро поправляя свою одежду. Изуку неохотно кивает, тоже начиная собираться. «Я полностью одет… - с удивлением отмечает он. – Неужто Шото постарался? Ну да, было бы плохо, если бы кто-то заметил», - думает Мидория с благодарностью. Он, пошатываясь от усталости, бредет к ближайшему ручью, собираясь умыться. Народу здесь много, от чего ему становится дурно. «Столько запахов… в носу першит!» - со злостью думает омега, наклоняясь над водой. Свежий утренний ветерок бодрит, но этого не достаточно. «Ой, а что это? – Изуку замирает, заметив в отражении воды шрамы на своей шее. – Нет! – он испуганно охает, нервно озираясь по сторонам. – Ну да, Шото ведь вчера укусил меня. Зачем-то. И как теперь быть? Целых две метки?!» Мидория ежится и быстренько возвращается к своим вещам, боясь, что кто-то заметит. По пути его перехватывает Кацуки. И как только омега его не заметил? - Стоять, - альфа дергает его за руку, притягивая к себе. - А? – омега поднимает на него глаза, смотря снизу-верх. – Чего? – спрашивает он, пытаясь выглядеть безобидным. - Что с тобой? – Бакугоу прищуривается, принюхиваясь. Его взгляд скользит Изуку по лицу, медленно спускаясь ниже. – Э… - он хмурится, замечая свежую метку на его шее. - О… «Он будет злиться? Ругаться? Они с Шото не поссорятся из-за этого? Кацуки будет ревновать? Или…» - Мидория перевел взгляд в сторону Тодороки и тут же смущенно отвернулся. Было стыдно. Очень. Но теперь уже больше даже не из-за того, что они вчера делали, а из-за того, что омега успел там наговорить. «Я признавался ему в любви! Уй! – он дернулся, сердце защемило. – Я… правда его люблю? – серьезно спросил себя Изуку. – Если сказал это, то да, но… Шото меня не любит, он сам сказал. Ой, а ведь вчера я доказывал ему обратное! Нет, конечно, мне иногда кажется, что он думает обо мне в романтическом смысле, учитывая хотя бы его постоянные странные взгляды, но… Нет, он меня не любит. Это было бы глупо». - Зачем вы это сделали? – тихо шипит Кацуки, наклоняясь к лицу Мидории. – Ума лишились, али как? - Ничего мы не лишились, - омега отворачивается, ему неловко. – А что такого? – спрашивает он невозмутимо. - Не увиливай. Отвечай. Зачем? - Ну… - Изуку пожимает плечами. – А в чем проблема? – спрашивает он строго, пытаясь казаться уверенным в себе. – Какая разница? Бакугоу смотрит на него хмуро в упор, а после пожимает равнодушно плечами. - Ты прав, никакой, - он вздыхает, отпуская его руку, разворачивается и направляется к Тодороки. Омега провожает его растерянным взглядом. «Никогда не пойму, что там у него на уме», - думает он с усмешкой и бежит следом. Мидория сразу же хватает свои пожитки и направляется к своей лошади, думая, что слушать эти разборки он не собирается. Но нет, никаких разборок. «Похоже, я слишком плохо подумал о них», - решил Изуку, обернувшись вполоборота. Альфы шепотом о чем-то переговаривались, даже взявшись за руки. Никто из них не выглядел злым. А после они и обнялись, и поцеловались. «У них действительно хорошие отношения, - с нежностью подумал Мидория. – Это здорово. Доверие… Наверное, они оба воспринимают меня как того, кто может родить ребенка и всё. Не более. А метки… знак того, что они тоже к этому причастны. Всё правильно…» Омега ведет за поводок свою лошадь к дороге, думая, что всё не так уж и плохо. Хотя наличие сразу двух меток его напрягает. «У нас в империи это считается аморальным. Но здесь, думаю, таким никого не удивить…» - Эй, а ты завтракать не собираешься? – громко кричит ему кто-то. Изуку оборачивается, неуверенно пожимая плечами. - Э… я… - есть хочется. Но почему-то предложение сидеть в кругу людей и завтракать его не прельщает. – Сейчас, - все же соглашается он, отворачиваясь. «Сидеть с ними и есть… Фу! Учитывая, чем и как они тут питаются! Впрочем, что-то мне подсказывает, что до самого вечера еды не будет, поэтому лучше взять, пока дают». Он стоял несколько минут, поглаживая свою лошадку по теплому боку. Та что-то бурчала, сонно склонив голову. «Тоже не выспалась, - подумал он с сочувствием, покрепче привязывая поводок к дереву. – Ну, хоть попасется. Здесь травы побольше…» Мидория возвращается ко всем и ужасается. Люди расселись на поваленных деревьях, а кто просто на земле, и прямо голыми руками едят только что сваренное мясо. Он ищет взглядом кого-нибудь из супругов, собираясь рассказать им о своей проблеме. Есть мясо он не будет. Оно странно пахнет, да и омега всё ещё считает, что оно опасное для употребления в пищу. Альфы находятся мгновенно. Они сидят вдвоем чуть поодаль на большом камне и нежатся под лучами солнца, прижавшись друг к другу. «Могу ли я нарушить их идиллию?» - спросил себя Изуку, быстро принимая решение, что может. - У меня к вам дело, - шикает он, прокрадываясь к ним. Бакугоу поднимает на него глаза, недовольно цыкая. - Чего? – спрашивает он. - Там… все только мясо едят, - говорит Мидория, присаживаясь рядышком. – Так ещё и руками! – возмущенно заявляет он. Альфы кивают, здесь это норма. Проблемы они не видят. - И что? – недовольно уточняет Кацуки. - И то! Как я должен питаться! Мясо… - Изуку кривится, морща нос. – Так ещё и голыми руками, как дикари какие-то! - А нам что прикажешь сделать? – Бакугоу усмехнулся. – И не сиди на холодном, - наставительно заявил он. - Ну… фрукты… овощи, - Мидория неопределенно качает головой. - Такого не держим, - смеется Кацуки, вдруг обхватывая его за талию и пересаживая к себе на колено. – Говорю же, не сиди на холодном, - говорит он тише омеге на ухо. Тот вспыхивает, краснея. - П-почему? – шепотом уточняет Изуку, обернувшись на него. - Как почему? – удивляется блондин. – Чтоб ребенок наш родился здоровым, - мечтательно говорит он, осторожно поглаживая Мидорию по животу. Тот замирает, растерянно оборачиваясь на Тодороки, задавая немой вопрос. Ты ему сказал? Шото качает головой. «А я то подумал, что они это уже обсудили! Так… получается, Бакугоу не знает, что не он будет отцом? И я должен сказать ему? Он, наверное… обрадуется. Но почему Шото не сказал?» - Угу, - Изуку растерянно кивает, положив свою ладонь поверх руки Кацуки. Тот продолжает странно улыбаться, в его глазах застывает какое-то теплое чувство. «Его мама, Мицуки, говорила мне, что он не хотел детей. Чего ж теперь такой любвеобильный?» - Чувствую, это будет настоящий воин, - уверенно заявляет Бакугоу, положив свою голову Мидории на плечо. – Или воительница, - добавляет он, подумав. Омега улыбается, ему это нравится. «Если бы я правда был беременным от Кацуки, это было бы очень мило… Наверное, он не такой бесчувственный, как мне раньше казалось». - А ты не думаешь, - издалека решает начать Изуку, - что… я могу быть не беременным, - тихо говорит он. Кацуки замирает, его лицо задумчиво вытягивается. - С чего вдруг? – спрашивает он хмуро. – У меня со здоровьем всё в порядке. - Ну… у меня тоже, - Мидория пожимает плечами. – Но ведь могло всё же не получиться! – говорит он уверенно. Бакугоу качает головой. - Не-а, я чувствую, - он странно улыбается, - получилось…! Изуку переводит глаза на Тодороки, тот растерянно пожимает плечами. - Ну… а я не уверен, - тихо говорит омега. «И что? Я должен прямо сейчас сказать ему правду? А как он отреагирует? Мне казалось, что обрадуется, но сейчас я думаю, что… нет. Он расстроится. И как быть?» - Не сомневайся, - Кацуки кивает сам себе. – Шото, скажи ему, - толкает в плечо рядом сидящего Тодороки. Тот морщится, пожимая плечами. - Нет, - качает он головой, - он не залетел от тебя, - тихо говорит Шото. Бакугоу удивленно на него смотрит. - С чего вдруг? Почему вы такие неуверенные? Мы ж с тобой обсуждали это недавно! И на солнце он в обморок брякнулся, это всё наверняка от беременности! – уверенно заявляет блондин. – Ну не могло не получиться, не могло! – восклицает он, вдруг чмокая Мидорию в щеку. Тот замирает, вздрагивая. Они с Тодороки переглядываются, растерянно пожимая плечами. «И что теперь? Промолчать? Обмануть его? Это неправильно. Хотя… чего он вообще так этого ребенка ждет? Не любит, ведь, детей!»