Омега с севера

Изуку сидел на стуле, приобняв себя руками. Его трясло, а глаза все покраснели от слез. Он пытался успокоиться, дышать глубже и выкинуть мысли о жутком из головы, но не получалось. Бакугоу со злым видом ходил вокруг него, скрестив руки на груди. Его брови были сведены к переносице, а запах скошенный травы усилился, из-за чего воздух в комнате потяжелел. Но Мидория почему-то чувствовал себя от этого лучше. Словно он не один испытал весь тот ужас. Будто есть те, кто волнуются за него. Шото же был где-то на улице, разбирался с тем насильником. Точнее, насильницей. Как омега понял, они не убили её. Но сознания лишили. Дальнейшая её судьба его совершенно не интересовала, хотя он и спросил кое-как, что с ней будет. Альфы только неуверенно пожали плечами. - Так, выдыхай давай, - сказал вдруг Кацуки, остановившись. Мидория вздрогнул, поднимая на него глаза. - Ч-что? – спросил он, покусывая губы. Сейчас он сидел, укутанный в большую ткань, ведь от его одежды толком ничего и не осталось. В таком ходить было нельзя. А новую ему выдать пока момента не представилось. Да и омега был не в том состоянии, чтобы что-то осознавать. Он, наплакавшись, находился в каком-то совершенно не функционирующем состоянии. Слезы высохли, в организме, видимо, уже не осталось жидкости. Однако ему до сих пор хотелось продолжать плакать, чтобы в конце почувствовать то самое приятное облегчение. Но облегчения не было. Внутри какая-то пакость, ему даже дышать сложно. - Говорю, хватит напрягаться. Расслабься, выдохни. Ты уже в безопасности! - М… - Изуку на это лишь промычал что-то неопределенное, покачав слегка головой. Кацуки хотелось сказать что-нибудь, что привело бы его в чувства, но подобрать слов он не мог. Разве есть вообще что-то, что смогло бы успокоить человека в такой ситуации? - Ох, давай… ты… спать ляжешь, - негромко предложил Бакугоу, исподлобья на него поглядывая. Мидория поднял на него глаза, покусывая губы. - С-спать? – тихо переспросил он и осторожно встал, робко вздрагивая. Омега кутался в ткань, которая, наверное, была простынёй, и неопределенно скользил взглядом по стенам, мало что соображая. - Сейчас около пяти часов, - сказал альфа, глянув на улицу. Солнце уже поднималось. – Ты, наверное, ведь… среди ночи… так что, лучше сейчас отдохнуть, - неуверенно протянул он. Мягкость вовсе не было основной чертой личности Кацуки. Нет, напротив, заботиться о ком-либо это вообще не про него. В своей жизни он уважает и ценит только сильных, независимых людей. Но этого омегу ему отчего-то очень жаль. Уж слишком тот немощный, забитый, слабый. Да и произошедшее можно отнести к вещам, из ряда вон выходящим. - М-м… - Изуку помотал головой, опуская виновато голову. – Н-нет… - он нервно дернулся. Бакугоу поморщился. - Нет, надо лечь спать, - с нажимом сказал он. - М… - Мидория что-то пропищал, весь сжимаясь. «Не хочу спать, не хочу! Боюсь, лягу и это опять случится! Или мне приснится что-то ужасное! Никакого сна! Да и утро уже наступило…» - Веснушка, скажи мне, - Кацуки подошел к нему, внимательно заглядывая в глаза, - эм… - он замялся, не зная, как омега отреагирует на этот вопрос. - Что? Я н-не хочу спать, - тихо пролепетал Изуку. - С тобой же… ничего не сделали? – негромко сказал альфа, пытаясь казаться максимально серьезным. Мидория моргнул, глупо нахмурившись. Он чуть дернул плечами, не понимая, о чем вообще речь. - Сделали? – повторил он, а после до него дошел смысл. Из груди вырвался болезненный вскрик, превратившийся в истерический смех. Кацуки нахмурился, неловко взмахнув руками. Он схватил омегу за руку, притягивая к себе. Тот дернулся, отшатнувшись. - Всё хорошо, дыши глубже. И скажи мне… она ведь… не успела дойти… до конца…? Изуку поежился, отворачиваясь от него. Он затих, прекращая смеяться, но и на вопрос отвечать не спешил. Бакугоу пришлось подождать более четырех минут, чтобы Мидория смог собраться с силами. Он слегка покачал головой и выдавил из себя тихое: - Н-нет… м… - Фух, - Кацуки выдохнул, в радостном порыве крепко его обнимая. Омега вздрогнул, по спине пробежали мурашки. Ему было странно, но он всё же обнял альфу в ответ, чуть поглаживая его по спине. «Я чувствую себя в безопасности. Рядом с ним… это из-за случившегося? Не могу до сих пор поверить! Или… из-за чего?» Они стояли так какое-то время, совершенно не замечая, что объятия вовсе уже не выглядят как дружеские или просто поддерживающие. Позади них послышались мягкие шаги, пришлось обернуться. В шатер вошел Шото с очень странным выражением лица. Мидория напрягся, почему-то подумав, что альфой происходящее может быть воспринято неверно, но нет, тот никак на это не отреагировал. - Я принес чай… - сказал он не громко. – Наш местный лекарь закинул туда травок, чей сок обладает успокаивающим свойством. Выпей и ложись спать. - М… - Изуку вздрогнул, робко подняв на него глаза. Было дурно. А с Тодороки у них вообще очень сложные отношения. Омега его боится в какой-то степени. Но после случившегося… «Как я должен к нему относиться? Он ведь… и Кацуки… меня спасли… или, вернее, защитили. Можно ли считать, что теперь между нами всё будет хорошо? Или нет? Наверное, они так добры просто из-за случившегося…» - думал Мидория. Голова была тяжелая и пустая, слова не складывались в предложения. И, казалось бы, разве об этом нужно размышлять в такой ситуации! Но прокручивать в очередной раз произошедшее в голове ему было слишком страшно. - Я ему тоже говорю, - поведал Бакугоу, забирая чашку из рук Шото и передавая её Изуку. – Но он отказывается, якобы, спать не хочет. - Это не дело, - Тодороки скрестил руки на груди, - выпивай скорее чай и ложись спать, - повторил он уже увереннее. - Я… я-я… - Мидория сглотнул, сделав большой глоток. Жидкость, именуемая чаем, была удивительно… невкусная. У них в империи чай заваривали с использованием фруктов и ягод, из-за чего он казался очень сладким и насыщенным. А здесь это были просто заваренные листья. И те, не очень-то и вкусные. Но он сделал ещё глоток, а затем и ещё. Шото на это одобрительно кивал головой. «Может, это действительно меня успокоит», - думал нервно омега, его руки дрожали. - Что ты? – осторожно спросил Тодороки. - Я… н-не вернусь туда, - тихо выдавил из себя Изуку. Альфы, мгновенно поняв, о чем он говорит, переглянулись. Бакугоу пожал плечами, вздохнув. Шото же кивнул сам себе. - И не надо. Оставайся здесь, - сказал с легким нажимом в голосе. Мидория вздрогнул, поежившись. «Не хочу я спать… не хочу! Или… даже не знаю. Я просто хочу домой, к маме. Там было столько охраны и людей, такого бы никогда не произошло! Да и спать в компании альф слишком страшно. Пусть мы и женаты…» - М… - Изуку вновь мотает головой, ставя дрожащими руками пустую чашку на стол.- Уже утро… - Ты же не выспался. Лучше отдохнуть, - удивительно мягко говорит Тодороки. Омега поджимает губы, прикрывая устало глаза. - А м-можно… можно я поеду домой? – тихо спросил он. Повисло молчание. Бакугоу шумно вздохнул. Мидория жалобно посмотрел сначала на одного, затем на второго. Но что они могли сказать ему? - Веснушка, твой дом теперь здесь, - тихо сказал Кацуки. Изуку вздрогнул, резко замотав головой. - Нет-нет, не надо! – его голос дрогнул. – П-прошу, я… хочу… домой, - повторил он, подрагивая. – Я… о-очень боюсь здесь оставаться. Вновь повисло молчание. Тодороки подошел поближе, чуть хмурясь. Вид у него был очень болезненный. Он положил руку омеге на плечо, разворачивая его к себе. - Не надо волноваться, пожалуйста. Всё… теперь будет хорошо, - через силу сказал он. Бакугоу, что стоял позади Мидории, удивленно приподнял брови. – Я… обещаю. - М-м… - Изуку скуксился. - В любом случае, ты сейчас совсем без сил. Ложись спать, мы поговорим об этом потом, - уверенно заявил Шото. Омега хотел было отказаться, но по лицам этих двоих он видел, что сейчас они точно ни на что не согласятся. Да и ему и вправду очень хочется спать. Голова болит, а внутри от произошедшего очень гадостно. «Мне очень повезло… что они успели». Мидория молчит, думая, а после слегка кивает. - Х-хорошо… - он оборачивается на кровать, а затем поочередно на каждого из альф. - Всё, ложись-ложись, - Тодороки тянет его за руку к постели. Изуку растерянно присаживается на край. - М… а в-вы? – спрашивает он робко. - А мы… - Шото качает головой, переглядываясь быстро с Бакугоу, - всё уже, выспались, - говорит он быстро. Хотя за эту ночь они и глаз не смыкали. Ложиться собирались, как всегда, поздно. Потом ещё и разговорились. А затем уж и драка, и успокоения несчастного, и чай. - Ох… - Мидория хмурится, отдаленно ему кажется, что его обманывают. Но сил сопротивляться нет. «И когда бы они успели выспаться?» - думает он, забираясь поглубже на кровать. - Не волнуйся, здесь ты точно в безопасности, - говорит ему Тодороки с легкой полуулыбкой. Он сам не знает отчего, но сейчас у него внутри очень-очень тепло. - Угу… - Изуку кивает. Он верит. Конечно, верит, как можно не верить! – Ах, а… ой… - омега странно дергается и спрашивает, - а… к-как… вы… - его язык заплетается, сказать ясно свою мысль не получается. Но Бакугоу всё равно догадывается, о чем речь. Он чуть хмурится, клацая зубами, только вспоминает он. - Как мы… подоспели так вовремя? – подсказывает он. Омега замирает на мгновение, а после кивает. - Д-да… н-на дворе ведь была ночь, - тихонько говорит он. Альфы переглядываются, не зная, как объяснить это. - Веснушка, посмотри-ка на свою руку, - говорит Шото, чуть щурясь. Он не уверен, что причина в этом, но другого объяснения у него нет. - А? – Мидория растерянно смотрит на свою ладошку. - Другую. - М… и ч-что? – Изуку поднимает на него отчего-то очень напуганные глаза. Ему плохо, а весь организм всё ещё не может успокоиться, готовясь к опасности. - Там два укуса. Видишь? - В-вижу… - омега кивает, растерянно разглядывая свою руку. Раньше он как-то совсем на это внимания не обращал. - Это… нельзя считать полноценной меткой, - негромко говорит Тодороки, - но… чем-то похоже. Делая такой укус, человек берет на себя ответственность. Я… не разбираюсь в тонкостях, но… в этот момент образуется связь, которая связывает… - он запинается, вдруг оборачивается на Бакугоу, что с кислым видом присел на стул. – Связывает, в данном случае, нас с тобой… - Н-не продолжай… - Мидория покачал головой, странно чуть улыбнувшись. «Связь, значит… я раньше не думал об этом. У нас в империи такого нет. Даже метки и те – редкость. Ведь своего супруга ты вероятнее всего не любишь… а тут! Это довольно… романтично. Учитывая, какой здесь культ силы», - Изуку прикрыл глаза, пытаясь полностью погрузиться в мысли о связи и любви, чтобы ни коим образом не переживать вновь тот ужас, вспоминая о нем. Он забрался поглубже на кровать, прикрывая глаза. Тодороки накрывает его одеялом, самолично получше в него заворачивая. Внутри у него очень странное ощущение, что-то далекое, теплое, родное. Но что именно, понять он не может. Омега, только его голова касается подушки, тут же засыпает. Альфы стоят около кровати ещё некоторое время, внимательно на него глядя. Что-то не дает им уйти. - А он… красивый… в какой-то степени, - говорит вдруг Шото, чуть хмурясь. Кацуки подходит к нему и берет за руку, разворачивая к себе. - Сомневаюсь, - без усмешки говорит он. - Ревнуешь? - Нет. Просто у нас действительно здесь совсем другие стандартны красоты, - замечает Бакугоу. – Сильные и крепкие омеги. А этот худой, как глист. - И всё-таки он красивый, - Тодороки вздыхает и с болью в глазах отворачивается. - Действительно чем-то неуловимым похож… на Рей, - негромко говорит Кацуки. – Вот и нравится тебе. Хотя здесь все косятся на него, думая, что больной. - И как так получилось? – тихо отвечает Шото, игнорируя его последние слова. – Та альфа… откуда она? Не местная ведь, - он тянет мужа за руку на улицу. Они плотно зашторивают вход в шатер и отходят подальше. Какое-то теплое, родное чувство, что преследовало их рядом с Мидорией, отступило, на его место пришла злость. Тодороки нахмурился. - Как получилось? – вопросительно на него посмотрел Бакугоу. – Не надо было его одного оставлять, вот и всё. Тем более, на край. - У нас обычно такого не происходит. Откуда вообще взялся чужак? - Не знаю, - Кацуки пожал плечами. – Но важно даже и не это. А то, что его не надо было оставлять одного! Он же дохлый, даже ребенка на руках удержать не смог. Мне Эйджиро рассказывал. - Ага, и что? - Значит, я был прав. - Посмею напомнить, что изначально это именно ты был инициатором того, чтобы его отселить, - заметил Тодороки. Бакугоу обиженно на него зарычал. - Для тебя старался, между прочим, - шикнул он. - Так я и не обвиняю тебя, - тихо отозвался Шото, устало вздохнув. – Не важно, сейчас нам нужно разобраться с той альфой. Когда Изуку проснется… - Ещё больше проблем появится. Нужно как-то успокоить его. Ты только представь, какой шок! - Но домой его отпускать определенно нельзя. - Да? – искренне удивился блондин. – А разве для тебя это не прекрасная возможность… избавиться от него? - Нет, - Тодороки покачал головой. – Нет, это будет неправильно. Из-за нас, из-за меня… так всё получилось. Тем более, мы женаты. Пора бы взять ответственность. - … - Кацуки в шоке на него посмотрел, открыв в немом удивлении рот. - К тому же, сейчас мне уже кажется, что… то, что я вспоминаю о матери, не так уж и плохо, - негромко признал Шото. - Да? – изумился Бакугоу. – Это же было так болезненно для тебя! - Болезненно, - не стал спорить Тодороки. – Но… с ней у меня связано и много хороших воспоминаний. Может… именно с приходом Изуку в нашу жизнь… пришло и время, когда я должен… простить себя? И отпустить это? Ведь из-за этой злобы… страдают другие люди. Кацуки растерянно на него посмотрел, не зная, что и сказать. Так странно было слышать от Шото, который мучился столько лет, что-то такое. - Может, - Бакугоу вздохнул, слегка улыбнувшись. «Может, теперь всё действительно станет чуть лучше?» - подумал он. - Я… - Шото вздохнул, собираясь сказать что-то ещё, но передумал. Мыслей много, но стоит ли ими делиться? – Так, сейчас нам нужно разобраться с той альфой… - выдохнул он вместо этого. Кацуки кивнул, они неторопливо направились к дереву, где привязали ту чужачку. Каждый думал о чем-то своем. - Откуда у нас здесь чужие? – задал дежурный вопрос Бакугоу. – Мы же на столь отрешенной от остальных территории. Откуда здесь взяться ещё кому-то? - Не знаю… - серьезно ответил Тодороки. – Её запах и внешний вид не знаком мне. Наверное, она просто… случайно здесь… - протянул. - На северного человека не похожа, - вынес вердикт Кацуки, когда они подходили. Люди постепенно начали просыпаться и принимались за работу. – Скоро у окружающих возникнут вопросы, следует разобраться с этим как можно быстрее… Они замерли около дерева, внимательно разглядывая альфу. Довольно бледная, но не северная, а такая же южанка, как и они. Запах не знаком. - Эй! – Шото приподнял её голову, внимательно рассматривая лицо. – Эй, проснись, - громче сказал он, хмурясь. Девушка была без сознания. Ровно с того момента, как они её приложили. - Может, мы… слишком сильно её избили? – предположил Кацуки. Тодороки нахмурился ещё сильнее, переместив свои пальцы альфе на шею. - Пульса нет, - выдал он. - Перестарались, - топнул ногой Бакугоу, цыкнув. С самого детства его учили драться так, чтобы противник остался в живых. А тут… Просто в тот момент, что они увидели над Изуку чужого человека, внутри что-то перевернулось. Страх за омегу сменился настоящей яростью. Горячей, бурлящей под кожей. И подумать они не успели, уже забив её до смерти. - Эх, - Шото недовольно махнул рукой. – Нужно было допросить её. Мало ли здесь таких вот много! Не хорошо будет… вступить с кем-то в войну. - Не переживай, - Кацуки прикрыл устало глаза, - думаю, это просто случайность. - Надеюсь… Они замолчали, рассеянно глядя по сторонам. Очень хотелось спать, за эту ночь глаз они так и не закрыли. Но идти было некуда, в их палатке спит Мидория, а он видеть никого не захочет. «Что же это со мной… - Тодороки поднял глаза к небу. – Обычно… в драках я даже не бью до потери сознания. А тут… Это всё из-за этого веснушчатого! Он очень странный… очень. Глядя на него, я вспоминаю свою маму… Её я защитить не смог. А его?» Позже всё произошедшее пришлось ещё объяснять всем остальным, ведь любопытных нашлось множество. Лишние подробности они опустили, решив, что Изуку не захотел бы разглашать произошедшее. Вспоминая о его строгом воспитании. - Какой сегодня жуткий день! – вздохнул Шото, сонно прикрывая глаза. Прошло около пяти часов: столько времени понадобилось им, чтобы закопать тело и со всем разобраться. - Точнее, ночь, - Бакугоу поравнялся рядом с ним. – Спать хочешь? - Да. - Что делать теперь будем? Этот… наш… один жить теперь откажется. - М-м, - Тодороки устало что-то промычал. - Да и с нами вряд ли тоже захочет, - заметил Кацуки. - А с кем тогда? Ты правда хочешь… чтобы мы отправили его на родину? – спросил серьезно Шото. - Нет, - Бакугоу покачал головой. – Этот… он… не знаю, не правильно, что ли, его отпускать. Ты сам это сказал. - Угу… - Впрочем, если ты передумал. - Нет, - Тодороки пожал плечами, - буду честен, его присутствие здесь… меня продолжит напрягать. Но думаю, мы… как я уже сказал, должны взять на себя ответственность. Да и наш брак имеет особое значение. Племя, да и север не поймут. - Как хочешь, - Кацуки кивнул. – Тогда… мы будем жить вместе? – с опаской предложил он. – Он обмолвился как-то, что хотел бы жить с омегой. Но здесь такой возможности нет. - Видимо, - Шото болезненно поморщился. Мысль о том, чтобы жить с Мидорией пугала его. Все те воспоминания… разве сможет он простить себя, принять случившееся? - Пойдем-ка с тобой… искупаемся вместе, - предложил вдруг Бакугоу будничным веселым голосом. Тодороки посмотрел на него и усмехнулся. - Нет, - покачал он головой. - Не хочу. - Эй, говорю, пойдем! - Нет. Сил нет. - Вот и расслабишься, отдохнешь! Пойдем. - Я не хочу! – Шото покачал головой, хмурясь. – Сейчас… я очень напряжен! И… мне надо всё это обдумать… ясно? - Э… - Бакугоу замер, поморщившись. – Только не говори мне, что… мысли об этом бесполезном важнее меня? - Что за бред? – Тодороки недовольно закатил глаза. - Тогда пойдем! - Кацуки, прекрати! – Шото запустил пальцы в свои мягкие волосы, - не надо, не хочу! Мне очень плохо сейчас! Глядя на… этого веснушку, я… вспоминаю о матери. Ты сейчас только хуже сделаешь! – воскликнул он. Кацуки отдернулся, нахмурившись. Выражение его лица стало совсем злым. - Ясно… - он кивнул, отходя назад. – Ух, что ж, разбирайся тогда со своими головными проблемами сам, - пробурчал альфа. Он развернулся, угрюмой походкой направляясь куда-то прочь. «Да быть не может! Он же ненавидел этого веснушчатого! А сейчас из-за мыслей о нем отталкивает меня. Опять вспоминает мать…» - Бакугоу поджал губы, ему стало противно. И обидно. Столько лет с Тодороки всё было хорошо. И стоило только появиться этой лягушке с мягкими щеками, так всё! «От него столько проблем… каким бы жалким он не был и пусть мы женаты, я не собираюсь больше его защищать!» - решил Кацуки, теперь испытывая к омеге какое-то отвращение.