Сказ о принце Славояре, душе его мятущейся, и Алекзандре, сыне графском

Когда ворон уронил куртку в третий раз, граф не выдержал: – Так. Ну-ка, посторонись. Подтащив лестницу к шкафу, он смахнул с верха остатки пыли и, свернув вещь на манер чалмы, расправил ткань: – Так и быть. Устраивайся. Узурпатор. Ворон что-то благодарно прокричал и, судя по шорохам, угнездился в импровизированном лежбище. Продолжая тихонько ворчать, граф начал спускаться, когда на середине лестницы его внимание привлекла блеснувшая на солнце застежка на корешке одной из книг. – О. Нет худа без добра. Давно перечесть хотел. Постучавшись, Мари унесла поднос. Солнечный свет мерно заливал комнату. Подвинув кресло к окну, граф устроился в нём с ногами. Принц с наслаждением зарылся в мягкий бархат. Впервые за последние дни, он ощущал непривычный покой и умиротворение и, под негромкий шелест страниц, не заметил, как задремал. Граф, похоже, решил, что выгнать ворона ещё успеет, а в качестве молчаливого собеседника, которому можно в минуту отчаяния излить душу, тот его полностью устраивал. *** День за днём принц всё больше осваивался в замке. Чего нельзя было сказать о других обитателях: как-то слетев со шкафа в сумерках он успел до полуобморока напугать Мари, и раз чуть не получил по шее лопатой от Джека. Тот, замахнулся, перекапывая клумбы под окном графини, когда принц летел в сад размять крылья. Да и то, что графский «приёмыш» периодически устраивал набеги на вишневые и сливовые деревья, садовника радовало не слишком. Впрочем, со слугами Сэнди все спорные вопросы уладил быстро, а вот родных следовало как-то подготовить к знакомству с его «новым соседом». – Ну, чего ты трясешься? Отцу – вообще наплевать. А тут равные шансы: если прогонят – в очередной раз поругаемся, а если нет – так и отлично. – Как думаешь, что лучше, сказать: что я тебя купил задорого или подобрал и выходил полуживого? – Крра! – Ладно. Не бранись. Значит, решим по ходу. Войдя в покои матери, Сэнди замер посреди зала. Графиня, обернулась от столика, на котором стояли зеркало и шкатулка с украшениями: – Что ты хотел дорогой? – Да мелочь, право. Я тут на днях мм… приобрел ворона и попросил бы, чтоб его не гоняли, если он, будет летать по замку. – Что, прости? – графиня полностью развернулась в кресле и взглянула на сына с лёгким беспокойствам. – Ворон. Ручной – на этих словах, принц, притаившийся на люстре, описав небольшой круг, эффектно приземлился графу на плечо: Сэнди даже не пошатнулся, благо этот «номер» они тщательно отрепетировали. – Боги! – графиня страдальчески закатила глаза и тронула виски. Сэнди метнулся к столу и, плеснув из кувшина воды в кубок, почтительно подал матери. Принц, не удержав равновесие, торопливо взмыл обратно к люстре. Сделав пару глотков, графиня тяжко вздохнула. – Нет, я окончательно, перестаю тебя понимать – в голосе матери прорезались привычно-трагические нотки. – Что за мальчишеские причуды?! Сначала та девчонка, теперь - это?! Ты решил податься в бродяжки? Хочешь ходить по дворам с шарманкой? – Вовсе нет – Сэнди насупился, и устало приготовился отстаивать своё мнение до конца. – Я ещё могу понять, когда твой отец покупал этого своего… забыла породу… нашего лучшего скакуна. Или тех соколов. Правда, теперь, он вечно пропадает на охоте. Но это что такое? Ты, можешь мне объяснить? – «Это» – Ворон! – вспылил Сэнди, – и он красивый и умный. – Неужели?! И как это, с позволения, сказать приобретение, поспособствует составлению твоей будущей партии? – По крайней мере, он сможет развлечь гостей или… гостью. – Чем? Что в этой жуткой птице может быть такого примечательного? – Он… – Сэнди чуть запнувшись, заметался взглядом по комнате, – например, может угадать твой любимый цветок. – Серьёзно? – графиня скептически приподняла бровь. По углам комнаты стояли большие напольные вазы с разнообразными букетами. Принц, неотрывно прислушивающийся к ссоре сверху, медленно шагнул с люстры. Безошибочно вытащив из дальней вазы рыжую лилию, он аккуратно положил её у ног графини и слегка поклонившись, вернулся к Сэнди на плечо. Правда, от волнения вцепился когтями так, что граф мысленно охнув, только усилием воли смог удержать лицо. Графиня на миг замерла, потом наклонилась к цветку: – Это… и вправду удивительно. Подняв, она задумчиво покрутила лилию в руках: – Признайся, ты подучил его? – Нет же. Клянусь – он сам. – Поразительно. Даже вы с отцом вечно путаете. Заметив, что мать явно смягчилась Сэнди, поспешно продолжил: – Видишь, он всё понимает. Позволишь, ему остаться? Графиня поджала губы: – Я не против твоего «питомца», но имей в виду, никаких особых распоряжений делать, смысла не вижу. Раз он у тебя такой понимающий, пусть и от полей держится подальше. А следить, чтобы ему случайно не навредили будешь сам. – Хорошо – поклонившись, Сэнди быстро направился к дверям. – И не появляйся с ним за столом. У нас приличный дом, а не пиратский кабак, – донеслось графу в спину. – Конечно, матушка. Свернув за угол в коридоре, Сэнди чуть не расхохотался. – Как ты её? Она аж дар речи потеряла. Принц спешно вспорхнул с плеча. Проходя мимо галереи в свою часть замка, Сэнди продолжил: – А на самом деле, как ты узнал? Принц на лету свернул в сторону и уцепился за длинную портьеру. Сэнди невольно проследил за ним взглядом: в проеме меж окон висел один из портретов хозяйки – прическу графини украшали несколько цветов. – Точно! Вот я болван, – Сэнди легонько хлопнул себя по лбу. – А ты умеешь произвести впечатление. – Крра – горделиво донеслось сверху. – И всё-таки ты чучело, – добравшись до своих покоев, Сэнди горестно рассматривал продырявленный на плече камзол. – Во-первых, это было больно. Во-вторых, я так скоро платья не напасусь. В-третьих, ещё раз свалишь на меня портьеру – прикажу из тебя чучело сделать. Усёк? – Крра – возмущенно донеслось со шкафа. – Ага. Поспорь мне тут. Кто из нас пострадавший? Права, матушка, один от тебя урон. Плечо мне поцарапал, карниз на радостях уронил. Главное, ты же вроде маленький, а разрушений, как от целого дракона. На всякий случай, забившись в самый дальний угол шкафа, принц улыбался про себя. Граф мог ругаться долго, но было очевидно, что это не всерьёз и, на самом деле, тот рад и дальше делить с «узурпатором» стол и кров.