Сними маску

      Открыв глаза после знатной попойки, Стас не ожидал увидеть в своей комнате кого-то постороннего. На стуле в углу комнаты сидела высокая фигура в мешковатой одежде и короткими русыми волосами. Этот некто держал в руках маску, которая закрывала половину лица от подбородка до бровей. Грибов протёр глаза и наконец понял, что эти широкие плечи принадлежат его самому близкому другу из всей их огромной компании.       — Сашуня, — глупо улыбнулся Стас, сразу схватившись за голову. — Принеси водички, плиз...       — Нет уж, сучка, я буду ебать твой мозг сейчас, — слишком низким для девушки голосом ответила Серова.       Александра надела маску на лицо, скрывая повреждённую половину. Стас занервничал. С трудом он вновь оторвал голову от подушки и принял сидячее положение. Грибов не удивился бы таким оскорблениям, как козёл, алкаш. Его больше пугал угрожающе спокойный тон речи Серовой. Если она так себя ведёт, то обязательно произошло что-то плохое. И, видимо, по его вине.       — Я бы простила тебе всё, что ты наговорил мне вчера. Я твой самый близкий друг, а ты, как шмара подзаборная, повёл себя, — начала говорить Саша.       Станислав потупил взгляд в пол, пытаясь вспомнить о вчерашних событиях. Их компания гуляла в честь дня рождения Кирюхи, самого старшего. Грибов был весел, пока ему не прислали доказательства измены его девушки. От алкоголя больной даже забыл имя. Маришка? Катька? Точно, её звали Ларисой. Друзья пытались остановить его, забирали алкоголь, но Стас с горя хотел утопиться в водке.       — Я бы простила тебе разбитую машину, — угрожающе продолжала Серова.       Александра забрала его, обещая отвезти домой. И ей удалось посадить друга в подаренный отцом "Жигули". Они даже уехать смогли. Видимо, по вине Стаса машина улетела в кювет. Странно, что оба целы остались. Смутно, но Грибов помнил, что разревелся и пытался выпрыгнуть из машины, но Серова скрутила ему руку. Стас переживал ряд любовных неудач. Самые долгие отношения длились год, но потом дама сердца, как и все бывшие, изменила ему. И Саша всегда оказывалась рядом с ним, чтобы успокоить и поддерживать. Так пошло с десятого класса.       — Сашенька, я...       — Молчать, блядина! — командный голосом приказала подруга.       Стас подпрыгнул на месте и хотел закрыться рукой, словно его сейчас ударят сковородкой, но всё обошлось. Молодой алкоголик с разбитым сердцем. Он начал бояться своей подруги сильнее и сильнее. Саша никогда не кричала на него матами. Она материлась, но со смыслом похвалы, что-то вроде: «До чего ж сукин сын хорош!». Грибов не мог представить, что такого могло произойти, чем он так сильно обидел Серову, что та убить готова. Её взгляд был пустым, как и маска на её лице. Без чувств.       — Я бы простила, что ты меня проклинал, — сглотнув ком в горле, тихим голосом продолжила Саша.       Если бы это было возможно, она бы заплакала от обиды. Но теперь Серова играла роль гордого, который не покажет слёз. Стас знал, сколько негатива пережила Александра. А всему виной пожар. Подробностей он не знал. Только то, что пострадала правая часть лица и плечи. В похмельном бреду Грибов вдруг вспомнил, как подрался с несколькими парнями из-за того, что они назвали Сашу отбросом общества, мусором. Да и подруга часто ходила с ним на стрелки против местных гопников. Серова всегда была готова пойти за свою братву в драку.       Среди девочек у неё не было подруг. Приобретённые уродство заставило быть жёсткой и жестокой. Александра имела мужские повадки в поведении. Широко расставляла ноги, когда сидела, говорила громко, дралась. Её интересы совпадали со стереотипными увлечениями парней. Это и футбол, и баскетбол, и хоккей. Правда, она не курила и не пила совсем. Если была вечеринка или пьянка, то Серова приходила со своим, то есть энергетиками и безалкогольным пивом. Да и внешне это не была маленькая девочка, которая нужна всем. Ростом в 180, мышцами и большим размером одежды и обуви. В женских отделах она покупала только нижнее бельё и носки. Штаны, футболки и обувь Саша покупала в мужской одежде.       — Ты не помнишь, верно? Не помнишь, что вчера сказал, когда я тебя домой притащила? — нервно рассмеялась она. — Я многое бы простила, но это... Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке...       — Да что произошло, нахуй?!       Саша замерла, широко открыв глаза. Обидно, что у неё почти не было ресниц. Так бы она убивала одним взглядом. Спокойствие сменилось гневом. Поднявшись со стула, Серова толкнула друга в плечо, чтобы тот лёг, а после нависла над его головой. Так близко, что Стас мог различить линии ожогов, которые выходили за пределы маски. В голове всё ещё звенело, а в глазах рябило, но сосредоточиться на подруге. Её тонкие губы дрожали в попытках подобрать слова, пальцы прятались в карманы куртки.       — Я тебе не нужна, — сказала Александра. С надрывами и даже всхлипами.       — Что? Я не мог этого сказать! — крикнул Стас и встал, но в его глазах резко потемнело.       Кровь в теле застыла, когда эти слова начали биться в голове. Грибов не верил, что мог сказать подобное самому близкому человеку. Не верил. В маленьком зеркале на комоде Стас увидел своё отражение. Весь побледнел, волосы поднялись дыбом от ужаса. По рукам прошлись легионы мурашек, от чего Грибов передёрнулся, падая на постель. Он схватился за голову, свернулся в позу эмбриона, когда вспоминал этот момент. Он опять заплакал, чувствуя жгучую вину от этих слов.       — На что я только надеялась, — шёпотом, почти беззвучно, говорила Серова, направляясь к выходу.       — Нет! Стой! Прости!       Игнорируя боль и судороги, Стас крепко сжал руку Саши, заставив её остановиться. Чтобы она не ушла, Грибов упал на колени и обнял её ногу, со слезами на глазах повторял слова извинения, умолял простить. Как только он себя не назвал. И мразь, и гнида, и тварь, и пидор, и сдохнуть ему за такое надо. Серова молчала. Она просто убедилась, что её друг слабый. Не в теле, сам крупнее Александры. Морально слаб. Настолько, что без вылаза состоял на учёте с красочным диагнозом депрессия. Даже с этой слабостью, которая не позволяла избавиться от болезни, Саша не могла ненавидеть Стаса. Ей было его жалко, но обидно.       Она закрыла глаза. Дыхание спёрло, пальцы судорожно сжались. Серова не могла оставаться рядом с другом тогда. Александра должна была отдохнуть, побыть наедине с собой. Город и суматоха надоели. То она всегда всех успокаивал, возила в бани и покупала пива для компании. Даже самому сильному человеку необходимо остаться одному на время.       Александра погладила Стаса по волосам, немного отталкиваясь от себя. Серова коротко попрощалась с ним, зашнуровала тёплые кроссовки и выбежала из квартиры. Было прекрасно слышно, как стучит по ступеням подошва, примерно держа один темп.       Грибов не принимал того, что Саша убежала. С мокрыми от слёз глазами, Стас поднялся с пола, запер дверь и прошёл на кухню. На столе стояла минералка, рядом пара пластинок с таблетками. От похмелья, головной боли, тошноты. Брошенка сглотнул ком в горле и опять завыл, царапая кожу на шее. Стас дрожал, не мог удержать в руках обычную бутылку с водой.       — Какой же я... Санёчек... Сашенька... Сашуня..., — всхлипывал он.       Более паршиво себя Стас никогда не чувствовал. Ему хотелось открыть окно и прыгнуть, чтобы разбиться к чертям. Но от его смерти будет больше проблем. Теперь кредиты и на смерть берут.       Все любовные увлечения казались Грибову не настоящими. Словно он сам запрограммировал себя на то, что рядом должна быть девушка. Но ведь рядом с ним всегда были только две женщины, их Стас любил по-настоящему. Родная матушка, которая, к великой печали, несколько лет назад покинула мир живых. Второй же являлась Александра. Серова была рядом, когда её даже никто не просил. Она приезжала среди ночи, чтобы только успокоить. Лучшая подруга даже переехала на два месяца к Стасу после смерти его мамы. Делала всё, лишь бы этот инфантильный парень ничего с собой не сделал.       Она никогда не говорила о том, что у неё были отношения, но все знали, что их Сашенька нецелованная. Несмотря на её мужские повадки и дружбу только с парнями, для друзей Серова в первую очередь девушка. Если ей нужна помощь, то может начаться кровавая баня. Лишь бы не видеть печали в глазёнках этого солнца. Для друзей она младшая сестрёнка, которая подрожает своему авторитет.       Стас вдруг понял, что все подколы в его сторону от других несли суть отношений с Серовой. Типа, что это настоящая русская женщина, которая в действительности останавливала коня на скаку и входила в горящий дом со своей боязнью огня. Первая ситуация произошла, когда друзья приехали в отчий дом Серовой, в деревню. Дом стоит в метрах ста от конюшен. И, как часто бывает, из-за плохих ворот кони сбежали. Саша с друзьями просто гуляли, когда на них выскочили молодые жеребцы. Встав на дыбы, скакун хотел ударить копытами, но Александра с Кириллом остановили трагедию. Вторая была в той же деревне. У соседей горел дом, внутри были бабушка и маленький внук. Поборов фобию после своей трагедии с лицом, Серова вошла внутрь, вынесла на себе их двоих, прославилась местным героем.       Стас удивился тому, что только он мог обнимать Сашу. Остальные или спрашивали или обнимал их. Странно, что вся компания видела в Серовой девушку, когда этого не мог заметить самый близкий друг. Для Грибова она была своим парнем. Тем, с кем можно поговорить о личном, девочках и подобном. Единственное, Саша не любила, когда Стас приводил в их компанию своих девушек, когда был уговор, что отношения отдельно, дружба отдельно. И разговоры о своих парах были не приняты в их кругу.       — Сашенька... Она меня любит... Но почему? Почему молчала?