— Но я не люблю танцевать, Но ради тебя я готов на все…
Антон ходил пару раз танцевать, но в зале был впервые. Обычно подобные мероприятия устраивались на уличных танцплощадках, в парках, под увешанными фонариками деревьями, под пестрящими флажками, в окружении павильонов с морсом и мороженым. В актовом зале атмосфера, конечно, отличалась от той, что царила на открытой площадке, но точно не была хуже. Все тот же тёплый свет от гирлянд, яркие бумажные флажки и буфет рядом с главным помещением. Сюда Шастуна притащил друг, который неожиданно загорелся желанием познакомить его с какой-то там Ирой. Не то чтобы Антон совсем не был заинтересован в новых знакомствах, просто не видел в этом надобности. Он был уверен, что пообщаются они несколько дней да разбегутся. Но Шаст, все-таки, пришёл, однако далеко не из-за уговоров Стаса. Если бы Оксана, которая, кажется, общается буквально со всеми, не проболталась сначала Арсу, а потом и самому Антону, он и не пришёл бы сюда. Стоило Сурковой сказать, что, вроде бы, Попов собирается прийти — потому что она рассказала ему, что Стас пытается уломать Антона и притащить его на танцы, — как Шастун неожиданно согласился.— Если хочешь будет так, Всё подождёт, все позади нас…
Солист, кажется, срывает голос, крича очередные строчки про любовь в микрофон, который он делит с аккордеонистом. Но только вот эти все слова пролетают мимо ушей, потому что Арсений сконцентрирован на другом. Он глазами ищет знакомый силуэт и, почему-то, не может найти. Все таки, не маленький, а в толпе потеряться сумел. В голове проскальзывает неприятная мысль о том, что его товарищ не пришёл, но интуиция подсказывает, что нужно внимательнее смотреть. — Арс, привет, — подошедшая к нему рыжая девушка, Аня (она, как и Оксана, знает всех и со всеми поддерживает хорошие отношения), касается его плеча, обращая на себя внимание. Арсений дёргается от неожиданности и, вынырнув из размышлений, поворачивается к знакомой. — Давно ты танцами увлёкся? Вместо того, чтобы внятно ответить, Арсений пожимает плечами и загадочно улыбается. Все таки, отвечать правдой на подобное замечание не хотелось. Ну и в конце концов, пришёл да пришёл. Девушка не стала докапываться до истины, но чуть нахмурилась, выражая своё недовольство таким ответом. Окинув зал и танцующие в нем пары взглядом, Анька прищурилась, заостряя внимание на одном человеке у сцены. То была ее коллега, Никитина Анна, которая болтала с кем-то из организаторов. Но вот Арса она ни капли не интересовала, потому что все его внимание принадлежало стоящему недалеко от неё молодому человеку, которого Попов как раз и искал. — Ой, ладно, я пойду тогда, — рыжеволосая, воодушевившись присутствием Никитиной, сразу повеселела. Она, кивнув Арсению на прощание, пошла до своей подруги, чтобы составить ей компанию на оставшийся вечер. Парню показалось, что она, отходя, буркнула самой себе какое-то напутствие. Он бы тоже помолился, ныряя в танцующий муравейник. Но перед тем как подойти к Анне, Смирнова решила поздороваться с Антоном. Все таки знакомый, хотелось перекинуться парой слов, пока парень никем не занят. Ну или пока она сама никем не занята. Стас, видимо, куда-то отошёл, оставляя Шаста в гордом одиночестве — правда от этой фразы на деле было только одиночество, потому что выглядел он слегка растерянно. Подойдя к Антону, Аня что-то спросила и в ответ получила лучезарную улыбку и непонятный ответ. Девушка, поняв, что толково поговорить ей удастся только с Никитиной, закатила глаза. Что один, что второй — оба не могут внятно ответить. В этот момент ей очень хотелось сказать колкое «Муж и жена — одна Сатана». — Кстати, ты же знаешь, что Арс тоже тут? — девушка наконец задала логичный, по крайней мере для нее, вопрос. Обычно парни, если находятся в одном городе, ходят на мероприятия своей компанией или вдвоём, а тут, как показалось Ане, они ещё даже не пересеклись. И, будучи не уверенной в том, что Антон вообще осведомлён о присутствии их общего знакомого, она решила поинтересоваться. У Шаста, по его ощущениям, замерло сердце и пропустило парочку ударов. Наверное, это были заветные слова. Ему нужно было их услышать. Парень предполагал, что его коллега пришёл, но все равно взволновался как школьник, который отвечает у доски, совершенно не зная материал. Антон, совсем сбитый с толку, как-то рассеянно кивает, делая вид, что ни капельки не удивлён тому, что Арсений пришёл на танцы. Анька, мило улыбнувшись, сказала, что ей пора идти. Пожелав хорошего вечера, девушка нырнула в образовавшуюся у сцены толпу, чтобы отыскать свою Анюту.— Только здесь и сейчас…
Из-за снующих, вечно крутящихся и мельтешащих пар, было сложно пройти в центр танцпола или к противоположной стене. Все танцующие раскраснелись, а их прически растрепались; собранные волосы девушек распустились и теперь красиво развевались, когда дамы кружились. Арсений, не отводящий глаз от Антона, думал, что если сейчас не подойдёт к нему, то Шаст растворится в этих танцах. Пропадёт или обязательно потеряется где-нибудь. Шастун же в этом время мотал головой, ища непонятно кого. Точнее, он старался убедить себя, что ищет вообще кого угодно. Важнее всего, конечно, было найти Арса, который буквально стоял напротив него, но и уходить, не дождавшись Стаса, было не самым разумным решением. Ну, не по-пацански получится. Поэтому все, что оставалось делать парню, так это жаться у стены и ругаться на то, что по его слегка поношенным вансам прошлись все, кому не лень.— Всё вокруг застыло Одни во всём мире…
Попов, наконец-то, набрался смелости. Что-то внутри подсказывало, что лучше момента, чем сейчас, уже не подобрать. Он шумно выдохнул, словно собрался залпом пить что-то высокоградусное, почти рванулся, но вдруг понял, что не знает что сказать. Вроде и друзья, и знают друг друга не первый год, и произошло между ними много чего, но настолько интимной была эта встреча, что слова просто вылетели из головы. Арсений решил, что придётся импровизировать, но вместо того, чтобы уже ринуться вперёд, он начал рассматривать красивое оформление зала, выступающих на сцене музыкантов, собственные лакированные туфли. Арс сам не понял, почему сегодня предпочёл надеть именно их.— Летящей походкой к тебе подойти, на танец пригласить, на танцпол пройти…
А пока Попов разглядывал все, что можно, на него пялился Антон. Он, со скуки смотревший в глаза вообще каждому, совершенно случайно наткнулся на знакомое лицо, уставившееся в пол. И сразу же понял, что это он. Парень как-то самодовольно хмыкнул, но был искренне рад увидеть его, хотя в этом вряд ли признается. И его довольная ухмылка превратилась в широкую счастливую улыбку, целиком и полностью адресованную Арсению. Вновь посмотрев на Шаста, Арс встретился с ним взглядом. Шастун, не ожидавший такой подставы, не успел переключить своё внимание на что-то другое, поэтому просто смотрел прямо в глаза, не отрываясь. Все таки, глупо было бы делать вид, что он вообще не глядел в его сторону. Честно, первые несколько секунд их гляделок отозвались мурашками по всему телу, как будто его застали за преступлением или чем-то крайне неприличным. Арсений позволил себе немного постоять, чтобы просто рассмотреть парня напротив. Как-то резко перестала существовать и танцующая радостная толпа, которая разделяет их, и громкая живая музыка, и покоцанные носки туфель тоже. Только Антон, который стоит как вкопанный. И если бы не расстояние между ними, то такую романтичную картину дополнило бы описание цвета глаз, который обязательно сравнился бы с чем-то невероятно красивым, но не настолько, как сам их обладатель.— Подаю тебе руку, смотрю в глаза, а ты не против, ты тоже за…
А уже через пару секунд Попов пробирается к Антону, аккуратно обходя пары, что столпились, слушая очередное откровение солиста про аккордеониста. Тот, кстати, возмущается, но по интонации было ясно, что совершенно беззлобно. Со сцены слышится голос гитариста, который что-то дополняет, и Арсений был уверен, что он снова переглядывается с барабанщиком. И когда ни один человек не смотрит, Арс, с чуть сбившимся дыханием, раскрасневшимися из-за духоты щеками и скромной улыбкой, подходит к Шасту. Сначала они просто переглядываются. Русоволосый поджимает и забавно кривит губы, чтобы не рассмеяться. Брюнет, слегка приподнявший голову, протягивает руку вперёд и спрашивает: «Потанцуешь со мной?». — Да грех такому отказать, — шутит Шастун и, естественно, соглашается. И плевать хотел он на Стаса, так и не пришедшего, и на какую-то его подружку. Ну и пусть получится не по-пацански. Ведь когда присутствует желание, его сложно побороть. Антон с наигранной вальяжностью кладёт ладонь, увешанную украшениями, на ладонь Арса, подтверждая соглашение. Уже вдвоём они отходят куда-то подальше от тесной толпы, в угол актового зала, чтобы побыть только вдвоём. Не хотелось разделять этот момент с незнакомыми — да и со знакомыми — людьми. И как бывает в фильмах, стоит паре уединиться, как основной свет в зале выключается, и только несколько софитов освещают выступающих на сцене, а энергичная музыка с иногда провокационным текстом, меняется на какой-то медляк. Все как в дешёвом кино, но это делает ситуацию только лучше, если честно. Люди, по уши влюблённые друг в друга, собрались здесь, наверное, ради этого танца. Для каждого существует только их партнёр, коллега, друг. Бывает такое, когда ты смотришь в глаза человека напротив, а остальной мир уже просто не волнует. Музыка раздаётся эхом, ты погружён в свои мысли и совсем не замечаешь все то, что происходит вокруг. Существуют, кажется, только тёплые руки, покоящиеся на твоих плечах, неловкие перешагивания с ноги на ногу, приглушённый свет гирлянд и твой человек. И, скорее всего, они даже не танцевали. Просто стояли, обнимаясь и посвящая все время друг другу. Слова казались совершенно лишними, ненужными, ведь все и так было предельно понятно. Арсений уткнулся лбом в ключицу Антона, а тот прижался подбородком к его макушке. Простояли они так до самого конца. К тому времени большая часть посетителей уже ушла, остались только те, кто также, как и они, просто стояли, немного покачиваясь. На краю сцены, свесив ноги, сидели аккордеонист с солистом и громко смеялись над чем-то, за ними стояли уставшие гитарист и барабанщик. А перед сценой стояли и обнимались счастливые Анечки. — Я не люблю танцевать, но ради тебя готов на все, — говорит Арсений, отходя от Антона. Попов кивает в сторону выхода, потому что пора идти домой. Шаст чуть улыбается и кивает в ответ. Они, взявшись за руки, выходят на улицу. Там уже совсем темно, хотя аллеи, парки, гаражи освещены темно-оранжевым светом уличных фонарей. А впереди — их дом.— Медляк, Медлячо-ок, Прижавшись к тебе, чую, всё будет о-ок.