- Процедуры на сегодня окончены, мисс. Можете возвращаться в палату. Вы огромная молодец, продолжайте в то же духе. – медсестра с нежностью улыбается девушке, аккуратно вынимая иглу из вены.
- Спасибо. – Маринетт медленно встает с кушетки, придерживаясь за ее края от кружащейся головы. Она дарит теплую улыбку в ответ и медленно бредет в собственную палату.
Где на ее кровати сидела измотанная квами божьей коровки, пробудившаяся от долгого коматозного состояния.
- Тикки! Господи! – не обращая внимания на пятна перед глазами, Мари бежит к ней навстречу, пару раз едва ли падая от заплетающихся ног. Она бережно берет маленькое создание в свои ладони и прислоняет к щеке, не переставая целовать крошечную черную горошинку на лбу. – Тикки, умоляю, если можешь, прости меня за это…За то, в каком ужасном состоянии ты оказалась из-за моей выходки. Это я во всем виновата…пожалуйста, прости меня…
Квами нежно обхватывает щеку Маринетт, на сколько это возможно, и тоже начинает плакать.
- Ты не виновата, Мари…все, что выпало на твою долю просто ужасно. Пожалуйста, не вини себя за это. Ты огромная молодец уже только потому, что смогла пересилить это состояние и продолжить жить. Больше всего я боялась очнуться и почувствовать…разрыв связи с тобой. Безумно боялась того, что не смогу увидеть…свою любимую Мари. Не важно, что произошло, главное, что мы обе все еще живы. Я рада, что, проснувшись, смогла снова увидеть тебя.
Горячие слезы радости и сожалений скатывались по впалым щекам девушки и ярко-красным пушистым щечкам божьей коровки. И обе были неимоверно счастливы, что снова обрели возможность общаться друг с другом.
- А теперь рассказывай, что тут произошло, кока меня не было. – Тикки отлетает от Мари и присаживается на подушку, хлопая мягкой лапкой рядом с собой. Маринетт не отказывается, укладывая голову рядом с подругой и чувствуя, как та забралась в копну иссиня-черных волос, блаженно прикрывает глаза.
- Все изменилось, Тикки… И очень много прояснилось…
И она рассказа все. Все с того, момента, как впервые открыла глаза в этой койке, как увидела неясный силуэт с бирюзовыми локонами, и до того, как их обладать подарил ей надежду…
Надежду на новую счастливую жизнь
Достаточно долгое время она размышляла о своих чувствах к Адриану и Луке. О том, как оба стали одинаково важными в ее жизни, но при этом такими кардинально разными.
Любовь к Адриану, была похожа на апокалипсис. Обжигающие, переворачивающие все внутренние органы чувства внедряли в организм некий допинг, к которому слишком легко привыкнуть. Это бушующий шторм, землетрясение, извержение вулкана и любой другой катаклизм, способный уничтожить, стоит подобраться лишь на шаг ближе. Этой красотой можно наслаждаться только на достаточном расстоянии. Он был её катаклизмом. На который она могла лишь смотреть издалека. Наслаждаться его завораживающей стихией, но не сметь сделать и шагу ближе.
Лука... Лука стал её тихой гаванью в вечном круговороте тревоги, боли, страха, ожиданий худшего и самокритики. Он стал её Тихим океаном. Способным укачать любые нервные срывы, истерики, отчаяние и обиды. Усыпить вечно воющую сиреной тревогу о том, что она недостаточно хороша, о том, что она не достойна быть героиней Парижа и она не достойна его самого. Он стал её колыбелью. И он стал её
настоящей любовью.
- Значит, ты все же определилась со своими чувствами?
- Да, Тикки. Я устала от этих бушующих штилей и штормов. И наконец-то выплыла на спокойную морскую гладь с нежным бризом. Несмотря на то, как Адриан поступил со мной, я все еще считаю его самым близким другом, но больше никогда не смогу доверить ему свое сердце. Однако Лука…Лука бережно охранял его…все это время. Даже когда находился так невообразимо далеко. И я наконец-то смогла раскрыть глаза и увидеть, насколько сильно этот человек мне нужен. Он без колебаний простил мне то, как я отказала ему в чувствах. Он был готов отойти в сторону, ради моего счастья с Адрианом. Он был готов на все, чтобы я улыбалась. Я не представляю, чем заслужила такого человека и такое обращение, но больше ни за что не отступлю. – и Тикки не могла упустить важную деталь при рассказе своей подруги. Только на его имени, на ее мрачном, не до конца восстановившемся лице, расцветала яркая, полная радости и счастья улыбка.
- Я так рада за тебя, Мари. Ты, как никто, заслуживаешь такого человека и такой любви. После всего того, через что ты прошла. Ты заплатила немалую цену за свое счастье.
В приоткрытое для проветривания окно влетело двое мотыльков, устроившись на ее волосах, рядом с Тикки.
- Маринетт…?
- Это аккумы, Тикки!
- Но…
- Они не активированы…Почему?
- Мари…- божья коровка в нерешительности замялась, во все глаза уставившись на белоснежные крылышки, порхающие по обе стороны от ее лица. – Это…это души…
Мотыльки взлетели и снова уселись на край прикроватной тумбочки, будто заглядывая в самую душу. Истерзанную, побитую и только-только начавшую собираться воедино.
- Ма…ма..папа? Это…это вы?
Словно услышав, оба качнули яркими белоснежными крыльями, стряхивая то ли пыльцу, то ли крохотные снежинки.
Слезы снова застелили глаза, размывая два образа перед взором голубоглазой.
Это они…
И они живы…
Но вслед за неким облегчением от того, что они не навечно утерянные души вселенной, пришло осознание и яростный, непреодолимый ничем гнев.
- Так это был Бражник…Сучий выродок! Но зачем? Зачем ему понадобились двое никому не мешающих пекарей?! Ему была нужна я! Так какого хрена он не разобрался со мной лично? Будь это Маринетт Дюпен Чен или Леди Баг!!! Жалкий трус! Он добивался моего морального уничтожения? Он добился, но почему же так и не аккуманизировал? Я правда…не понимаю. Что-то тут не так…Я правда собиралась оставить месть и жить дальше с Лукой. Собиралась уехать из Парижа. Но теперь… я обязана разобраться. Тикки, ты со мной?
- Всегда, Мари.
***
- Я же тебе говорю, она оставила это! Не нужно раздирать эти раны, Агрест! Она достаточно натерпелась.
- Так ты так и не рассказал ей? Что с тобой не так, Куффен?! Она обязана знать, что случилось!
- Она сама не захотела! Как ты не понимаешь, ей только больнее от этого. Эта жажда мести погубит ее окончательно! Она хочет жить! Она искренне желает быть счастливой и оставить это в прошлом. Оставить эти воспоминания о родителях светлыми и радостными, а не запятнанными кровью и ее задуманным возмездием. Прошу, прекрати. Прекрати терзать и ее и себя.
- И что ты предлагаешь? Выкинуть все, что мы нарыли в помойку? Отойти на запасной план, как ты когда-то? Я не такой. Я не отступлю от своих чувств.
- Ты слишком поздно спохватился, Адриан. Ты любил лишь ее образ героини. Ты был от него зависим. Но ты не видел ее чудесную личность под ней.
- Я любил и люблю ее любую! Как ты себе это представляешь? Я бы был без ума от Леди Баг, но крутил шашни с другой? Я не мог предать свою Леди, не мог даже в мыслях опорочить свои чувства к ней. И я понятие не имел, что эти две совершенно разные личности – один человек. Как я мог?
- Они одинаковые. Но из-за своей одержимости героиней ты не видел очевидного.
- Я!....
- Но я тебя понимаю, Адриан. Понимаю, как это выглядело с твоей стороны…твоими глазами. Ты боялся. И это видно. И не в коем случае не обвиняю тебя, лишь излагаю сухие факты. Мне правда жаль, что все так вывернулось. Я вижу твою искреннюю любовь. Но подумай, просто поразмышляй, сможешь ли ты теперь сделать ее счастливой? После всего, что произошло, пускай и не по твоей вине? Ты не виноват…Но на сколько судьба любит жестоко шутить с нами?
Изумрудные глаза начали блестеть в свете настольной лампы и сверкающей за окном серебряной луны.
Как же это больно…
- Все это время…она чувствовала тоже самое? – хрипло, едва проговаривая слова, выдавил Адриан, сжимая толстовку с кислотно-зелеными вставками и ушками на капюшоне в области солнечного сплетения.
«– А еще у меня есть для тебя подарок! – воскликнула девушка и всучила напарнику черную коробку, перевязанную кислотно-зеленой лентой. На уголке подарка виднелась маленькая зеленая кошачья лапка и красная божья коровка.»
- Думаю…ей было намного больнее… - прошептал Лука, положив ладонь на его подрагивающее плечо.
- Как же она это все выдерживала?... На сколько же сильна моя Л…Маринетт….
И в этот раз, Агрест не хотел сдерживать слез. Все, чем он жил все эти годы. Все, что дарило хоть капельку надежды. Каждый выпуск новостей Шамак, который он просматривал на обеденных перерывах в Лондоне. Каждый раз, видя любимый силуэт в черный горошек, прыгающий по крышам…Он понимал, что еще не все потеряно. И видит Бог, он даже не надеялся на то, что они вновь пересекутся в выбранной ими обоими индустрии. И даже стать партнерами. И насколько жестока судьба, подкинувшая ему его же, подаренный Леди Баг на прощание, бубенчик от костюма Супер Кота, возле бездыханного тела любимой подруги.
За что с ним там жестоко обошлись?...
За что так жестоко обошлись с его самой любимой Леди?
- Мне правда жаль, Адриан. – Лука обнимает старого друга, даря хоть какую-то поддержку. И Адриан ответил на этот жест. Он позволил себе вылить все, что копилось в нем за все эти долгие годы разлуки, за все, что с ним произошло, и за всю несправедливость судьбы злодейки, так красиво играющий с их жизнями.
- Что ж…я и вправду слишком долго был эгоистом, по отношению к ней. Надеюсь, ты сможешь сделать то, на что я так и не решился.
Обнаженную перед другом душу привлекает телевизор с новостями, до этого момента играющий лишь на фоне.
« - Здравствуйте, с вами снова Надя Шамак, со срочным выпуском новостей! По Французскому времени 23:00, и на улицах Парижа снова появилась пропавшая на несколько месяцев героиня Парижа – Леди Баг! И не просто появилась, а вышла на сцену с феерически заявлением. Она вызывает всеми нами известного злодея города Бражника на дуэль! Не переключайтесь, после короткой паузы, вы сможете увидеть завораживающие кадры происходящего!...»
- Твою ж…
- Мать…
