Дети горячей звезды.

(Science — Nick Cave, Warren Ellis) Марсу было больше четырёх миллиардов лет, и он помнил многое. Как образовывались огромнейшие каньоны. Как зарождалась жизнь и как погибала, возвращаясь к источнику планеты. Обширные равнины и пустыни чередовались с лесами и полями, пока не пришли захватчики. И осталась только пустыня. Но дети Марса отдавали свои жизни за свою планету. И он продолжал существовать. Принимая блудных отпрысков назад, куда бы они ни улетали. В один момент, из прилетевшего кораблика, вышла песчинка, представляющая собой сгусток боли. Она не была его ребёнком, но разве приёмные дети не могут стать родными? И он старательно шептал в её сознание, что всё перемелется, она возродится. Только мелкая его не слушала, утопая в своём горе.

****

Красный песок был похож на бушующее море. Огромные горы насколько хватает взгляда. И перевёрнутая чаша звёздного неба. Мириады звёзд и галактик. И огромные спутники. Таким увидела Марс, Чарли с горы Олимп. И до слёз сжалось горло. Это потрясающее место теперь её дом. Они с Карабин расположились на вершине. И Чарли говорила и говорила. Рассказывая обо всём, что произошло с ней на Земле. И плакала. А потом они пили. И дойдя до кондиции, костерили мужиков. — Чарли, ну ты представляешь, он же всё время где-то где угодно, но не со мной — пьяно бурчала Карабин — Я бы, пока затишье, может и мышонка бы родила, да куда там. Его гипот... Гипно... Гипнотический… Тьфу гипотетический отец шляется незнамо где. Даже не забеременеть в таких условиях простой марсианской женщине, — закончила она, отхлебнув ещё аирта. Чарли усмехнулась. — Да уж, подруга, попали мы с тобой не в бровь, а в глаз, — она отпила ещё глоток, из третьей по счёту бутылки, напиток ей нравился, походил чем-то на виски — Ты лучше вот что скажи, ваши мужики всегда так легко изменяют или мой бывший, особенный? — То, что твой особенный, это однозначно — засмеялась мышка — Только не в том, о чём ты думаешь. Винс всегда был на слуху. Не только из-за того, что он победитель целой кучи мотогонок, хотя из-за этого тоже. Может ты обратила внимание, что он один белый? У него такая родословная, закачаешься. Его отец, Тайрел, был лордом земель почти половины Марса. При этом был прекрасным воином и успел в начале войны повоевать. Не был ни заносчивым, ни чванливым. Обычный байкер. А красивый, ммм, я маленькая была, но до сих пор его помню. Он к отцу в гости приходил. И жена его Вера, тоже красавица была, каких мало. Сиротам помогала. Дети к ней жались. Вот Тайрел и Вера и прикрывали отход детишек. Винни незнамо как ускользнул, и к родителям, хорошо спрятаться успел. Он не рассказывал, но смерть их страшная была. Когда нашли, Тайрел с пробитой грудью и изжаренный. Напалмом жгли, суки. А Веру исполосовали так, что она до последнего захлёбывалась кровью. И всё едино даже в смерти они рук не расцепили. Так и хоронили вместе. А Винс насмотрелся до того, что голос потерял. Два года ни словечка. Это уж потом мама Модо его выходила. — Карабин откашлялась и продолжила — А когда он превзошёл Стокера и стал гонщиком, все девки на базе, итак, на него просматривающие, как с цепи сорвались. А он ни с одной больше ночи не был. И всегда предохранялся, говорил мол, нечего таких, как я плодить. Только Харли до него достучалась, и то вопреки досужим вымыслам, только как подруга. Он многое ей рассказывал. Один раз она проболталась, что, мол, белый лихач, боится запечатлеться, ибо привык выбирать за себя сам. Если как ты рассказывала вы жили вместе и делили быт и постель, то всё более чем серьёзно и Винс не мог изменить. Отвечая на твой вопрос, это не в природе наших мужчин, по крайней мере, тех, у кого есть пара. Так что ты просто чего-то не знаешь. — Кара, ну не обман же зрения у меня был, в конце концов? - грустно проговорила Чарли — Я стояла всего в полутора метрах от кровати, на которой любимый, удовлетворял какую-то шмару. Даже если и был подвох. Но Карабин, я же ребёнка потеряла. И для меня белый виноват, уж прости. — Я понимаю, такое сложно пережить, — проговорила мышка, поглаживая девушку по руке — Теперь твой дом здесь, эти трое вряд ли тут скоро объявятся. А когда прилетят, ты будешь готова посмотреть ему в глаза. Работай, отдыхай. В конце концов, ты теперь начальник механиков. Живи, просто живи, милая. Они долго ещё лежали на покрывале глядя на звёздные россыпи. Марс завораживал землянку. Ну что ж, дом так дом. Работа не была лёгкой. Пришлось с нуля поднимать отделение механиков. Ну, плохо с ними на Марсе. Не институтов ни профильных училищ. Всех учили по чуть-чуть и на коленке. Когда она сама чинила технику, возле неё сразу собиралась небольшая толпа. Мыши были исключительно любопытны. Но и схватывали всё на лету. Очень помогал Огонёк, как то незаметно ставший её замом. Он помогал и ни о чём не спрашивал. И за это она была ему благодарна. А ещё её преследовал шёпот. Он звучал в голове. На грани слышимости. Огонёк, услышав её вопрос об этом, пришёл в ужас, и залепетал о призраках Марса. Стокер оказался более сведущ. — Это с тобой Марс говорит, девочка, — и погладил её по голове — Видать, что-то он в тебе нашёл, раз так упорно связаться пытается. — Погоди, Сток, но это же планета, она не может говорить — проговорила она, хлопая глазами. — Ммм, это я образно так называю, на самом деле эта сущность ближе к вашему Богу, — он мягко улыбнулся. — Но, богов же не бывает — Чарли закашлялась — На Земле они часть преданий и сказок. — Правильно, милая, земляне убили своего бога, а мы своего чтим тысячелетиями — он посмотрел вдаль. — Именно поэтому Марс нам отвечает. Он уже ушёл, а она так и стояла в оцепенение. Это, что же, с ней теперь древняя сущность разговаривать будет. Ох, мамочки! К этим странностям добавились сны и галлюцинации. Каждую ночь ей снился Винс. Их прошлое, приключения. Их совместная жизнь, и секс. А иногда и что-то чего никогда не было. Чарли долго ворочалась, но как только заснула, увидела его. Винни лежал животом на подложке из лапника, а в руках было какое-то оружие. Белый прицеливался, гоняя во рту зубочистку. Девушка, не утерпев позвала его по имени. Парень, промахнувшись, вскочил. Огляделся с надеждой. Но внезапно прикрыл глаза дрожащей рукой. А другой, зажал бок, на котором по белым бинтам расползлось большое ярко-красное пятно. Рывок, и она в кровати, потная, и снова одна. В следующий раз Чарли увидела его на снежном берегу. Винни пел, закрыв глаза и прижавшись к своему оружию. Пел их песню. Ту самую, под которую они танцевали. Бесприютность и тоска, вот что она чувствовала в тот момент. Чарли не хотела его жалеть, но жалела. Девушка молчала и смотрела. Он закончил петь, и как в бреду начал шептать её имя. Она шла по коридору к Карабин, был уже поздний вечер. Все дела переделаны. Осталось отдать отчёты. И тут напротив тёмного закутка девушка услышала голос. Его голос. Он клялся ей в любви и просил дождаться, обещал найти. Она сжалась. И тут явственно зазвучал другой голос, в её голове. — Расскажи ему, расскажи…— и гробовая тишина. Отчёты она занесла, пугая Карабин огромными глазами. И только добежав до комнаты и заперев дверь, выдохнула. Включила свет и обмерла. Там стоял чёткий запах Винни. Будто, он рядом. Влажная кожа и шерсть, пот и кровь... Тот самый её любимый запах. Так, он пах только после боя или во время секса. У несчастной девушки застучали зубы. Она быстро разделась и нырнула в душ. Отчего-то было очень холодно, будто она стоит босиком на морозе. Кое-как согревшись, забралась в постель и, накрывшись с головой одеялом, попыталась уснуть. Они снова танцевали. У ног клубился густой белый туман. И Винни был странно одет. Белые штаны в обтяжку заправлены в высокие черные сапоги, и чёрный же длиннополый френч, расстёгнутый и обнажающий белую рубашку. Она наконец-то подняла глаза. Это был не Винс, этот мышь тоже был белый, но без маски. Старше. И глаза по-отечески, укоризненно, смотрели на неё. Он наклонился к ней и прошептал. — Расскажи ему, расскажи обязательно... — тут его фигура начала чернеть и, рассыпавшись, истлела унесённая ветром. Чарли проснулась в холодном поту, долго пила воду и лишь под утро уснула. Естественно она не выспалась. А кто бы смог? И, проснувшись, первым делом вопросила мироздание, кому и что нужно рассказать. Но ответом была тишина. В ангаре наметилась нездоровая суета. Собирали войска и сажали на корабли. Какая-то крупная операция? А чего ей не сказали? Механик бы наверняка пригодился. Но Карабин и Стокер молчали. И сами никуда не собирались. Дни побежали в суете, кого-то научить, кому-то помочь. Девушка не ложилась так долго как могла. Пока не валилась на постель замертво. И уставший мозг не вырубался. В очередную ночь, в комнате Чарли тихонько помолилась, чтобы снова спокойно поспать. Но, у кого-то на неё были другие планы. Девушка вновь оказалась возле Винни. Он, судя по всему, был безбожно пьян. И лежал на кровати, уткнувшись в подушку. Она огляделась. Крохотная комнатушка, узкая койка. И куча бутылок на полу. А потом послышался всхлип. Обернувшись, разглядела, что у белого трясутся плечи. И не осознавая, что делает, рухнула на колени у кровати. Винни повернул голову в сторону девушки. И Чарли обмерла, её крутой байкер плакал. Слёзы оставляли дорожки в шерсти и терялись в подушке. Ох, Винс. Она протянула руку и осторожно погладила его по лицу. Чувствуя, как её вытягивает из сна, она услышала вой. Когда вернулись корабли, Чарли по настоянию Стокера тоже пошла на встречу. И увидела его. Они вернулись домой. Рано, слишком рано. На лице удалось удержать холод, но в душе девушка была в панике. Чуть не прошив Винса лазером, она, бросив несколько жестоких слов, спокойно пошла прочь. И только повернув за угол, рванула бегом в комнату. Нет, нет, нет, она, что вот так его просто простила? Да никогда! Только любовь к лихачу всё так же живёт в ней. Твою ж мать! Всё станет сложнее!