***
Лето. Но для этого времени года в этот день слишком пасмурно. Серые облака закрыли собой солнце и небо, всё сильнее сгущаясь над небольшим городком Харрикейном. Сегодня обещали дождь, и Генри подготовился к нему, неся в одной руке зонт, на плече сумку с чертежами по работе, а в другой руке свою трёхлетнюю дочку. Ему тяжело, он бежит по дороге, в лицо ему дует ветер. В этот день всё так неудачно совпало, жена с сыном уехали в больницу для сдачи анализов для детского сада, а он с дочерью должен был провести весь день, но отпроситься с работы он не мог, и лучшим решением для мужчины стало взять ребенка с собой. Ему показалось это хорошей идеей, так как он работает механиком для аниматроников и аниматором в семейной пиццерии, где полно детей и малышке тоже должно это понравиться. - Папа, мороженое. – сказала девочка и потыкала пальцем в мимо проезжающий розовый фургон. Генри остановился на секунду и обернулся, размышляя о том, сколько займет времени купить ребенку мороженое. - Ох, Чарли, мы и так опаздываем. – мужчина продолжил путь. – На обратном пути. И он продолжил бежать и вот уже видит перед собой яркую вывеску семейной пиццерии, где над заглавными буквами возвышается желтые медведь и кролик, один из которых держит в руках микрофон, а второй подыгрывает ему на своём банджо, подмигивая проходящим мимо людям. Мужчина ускорился, прижав дочку сильнее к себе, чтобы та не выпала от тряски. Молодой мистер Эмили, ещё полон сил и энергии. Всем окружающим его людям он напоминает солнышко, такое рыжее и кудрявое с вечной улыбкой на лице и хорошим настроением. А чего грустить? Генри имеет всё, что могло бы сделать человека счастливым: жену-красавицу, любимую работу, дом, машину и самое главное – двух прекрасных детей, двое близняшек, так похожих на свою маму, оба кареглазые с каштановыми вьющимися волосами. И все за него рады, ну почти все. Генри быстро проскакал по ступенькам вверх и потянул ручку двери на себя, после чего быстро забежал внутрь здания пиццерии. Он прошел дальше и поставил Чарли на пол, поправляя чуть съехавший вязаный жилет. - Опаздываешь. – грубый мужской голос упрекнул его и навстречу выходит высокий крупный мужчина средних лет, что к своим сорока уже имеет две седых прядки на фоне каштановых волос, зачесанных назад. - Уильям! – Генри поднял голову вверх и улыбнулся ему. – Ну прости же меня. Сам понимаешь. Дети. Не то, чтобы мистер Эмили был низким, на самом деле он имел рост значительно выше среднего, но вот Уилл, кажется, был ребенком великана и обычного человека, что даже Генри приходилось задирать голову вверх. Его коллега кинул презрительный взгляд на Чарли, после чего снова посмотрел на друга, будто ещё сильнее скривившись. - Дети. - Уилл повернул голову в сторону зала, где среди посетителей можно было рассмотреть двух отпрысков самого Афтона. – Понимаю, да. Генри мельком посмотрел в ту же сторону. В зале было немного людей, пиццерия открылась недавно и не пользовалась большой популярностью, что сильно злило Уилла, ведь он рассчитывал на успех своего заведения. Гости сидели каждый за своим столиком, небольшие семьи с маленькими детьми, половина же сегодняшних посетителей составляли подростки, нацепившие на себя маски маскотов основной линии пиццерий, что сидели за столиком у окна и громко хохотали, мешая остальным хорошо проводить время. - Майк, мать твою! – закричал старший Афтон и один из подростков, с маской лисицы на лице, повернулся к нему, после чего мужчина пригрозил парню кулаком. – Замолчи. - За что же ты так. – Генри заметил, как подросток резко сжался и замолчал, в то время как его товарищи продолжали галдеть. – Грубо как-то, и где они взяли эти маски? - Да хер его знает. – махнул рукой на сына Уилл. – Где только Кристи, опять спрятался куда-то. - О, ведь у него день рождение сегодня, так? – Эмили наклонился к дочери и чуть подтолкнул её. – Беги, поиграй в мягком домике. И Чарли кивнула ему, радостно побежав к тому самому домику. Её голова с хвостиками быстро скрылась за мягкими разноцветными стенками надувного дворца. - Да-да, днюха у пацана. – Афтон сказал это с раздражением в голосе, после чего развернулся и пошел в сторону двери для персонала. – А у нас работы валом! Ты опоздал ещё, придется побыстрее натягивать эти костюмы. - Ох, я же уже извинился. – рыжий мужчина проследовал за ним. – Ты злой сегодня какой-то. Что случилось-то? Уильям остановился и взглянул на коллегу через плечо, зрачки кажется уменьшились, делая взгляд ещё более разозлённым. Генри тут же вспомнил основную причину раздраженного настроения друга. - А, точно. – Эмили опустил виновато глаза в пол. – Как идет бракоразводный процесс? Уильям открыл дверь и зашел внутрь комнаты для персонала. Небольшая комнатушка напоминающая гримерку, где всё, от дивана до шкафа у стены, было в каких-то тряпках, игрушках, что для того, чтобы присесть, Генри пришлось сдвигать лишние предметы в сторону. На полу стояли коробки с шариками, мелками, а на единственном в комнате столе был горшок с уже затухшим фикусом, который принес однажды опять же мистер Эмили, считая, что это увеличит количество кислорода в комнате и здесь будет приятнее находиться. Это был некий подарок другу, но Уилл тогда недовольно фыркнул, и Генри был удивлен, почему растение, которое Афтон так не любит до сих пор осталось в пиццерии. - Лучше некуда. – с явным сарказмом сказал Уильям и подошел к двух костюмам, что аккуратно стояли в углу комнаты. Что же за человек такой, Уильям Афтон? Генри, будучи его лучшим и кажется единственным другом, не мог в полной мере ответить на этот вопрос. Для него он был просто несчастным человеком, которого последние несколько лет преследуют одни неудачи. Эмили познакомился с ним ещё в институте, на первом курсе, и сначала его удивило то, что по сути взрослый парень на несколько лет старше него является его однокурсником. У Уилла кажется не было ни родителей, ни прошлого, Генри ни разу не слышал от него рассказов о детстве или другой информации о происхождение. Уильям кажется просто возник в этом мире из неоткуда, просто родился от удара молнии по воде и вышел на сушу, сразу потянувшись к знаниям. И дела в ту пору шли неплохо, они наравне проявляли свои робостроические способности, завод принял их первые чертежи, Афтону даже повезло обзавестись женой и детьми, но вот после пропажи его младшенькой дочери всё и пошло у мужчины не так. - А что она хочет? – Генри смотрел ему в спину, наблюдая, как его друг щелкает замочки на аниматрониках, чтобы потом надеть на себя. - Хочет мальчуганов забрать. – Уилл повернулся и помахал коллеге, чтобы тот подошел. - Оу, а разве это не хорошо? – Эмили, снимая жилет, оказался перед ним, понимая, что сейчас приятель должен будет помочь ему переодеться, и длинные пальцы Афтона вцепились в его рубашку, расстегивая на ней пуговицы. – Ты же сам говорил, что они тебя раздражают. - Да не в этом дело, просто она думает, что в более выигрышной ситуации сейчас и может отобрать всё. А вот хер ей. - Папа? – послышался детский голосок рядом, всхлипывающий, ребенок точно плачет. Они оба повернули голову к незакрытой двери из-за которой выглядывала кудрявая голова мальчика, чьё лицо было красным, а глаза опухшими и заплаканными. Он точно в истерике. - Нашелся. – раздраженно прошептал Уилл, после чего подошел к сыну. – Тебе чего? - Там..М-Майк. – и ребенок ещё сильнее зарыдал, от чего у Афтона невольно скосило лицо, мужчина ненавидел детский плач и для него слушать это нытьё было сравнимо с мелом по плохой доске. - Так пошли его нахуй! – рявкнул он, от чего сыночек прекратил реветь и продолжил шмыгать молча. – Ну или скажи, что он сейчас пиздюлей получит. Ты же мужик! Разберись сам и не мешай мне работать. И дверь закрылась перед носом ребенка, Уилл выдохнул с облегчением и подошел к коллеге. - М, с таким отношениям к парням своим у тебя их скорее опека заберет. – Генри уже стоял без рубашки, в одной белой майке, готовый надеть на себя костюм. - Ну а что я могу поделать? Это пацаны, сами должны за себя постоять. Что я им слюни должен вытирать всю жизнь? – он подошел ближе к приятелю и опустил глаза на его живот, после чего щелкнул по нему. – Ничего ты пузо отрастил. Эмили это смутило и немного задело, он и сам заметил, как за четыре года брака чуточку располнел. Он никогда не был обладателем идеальной фигуры, но ассоциировать своё тело со словом «пузо» не хотел. Уилл тоже был далеко не идеалом красоты, но за последний год значительно похудел из-за стресса. Жена Афтона, теперь уже бывшая, вкусно готовила и в свои лучшие годы его друг тоже немало прибавил в весе, даже больше чем он, но при этом Генри ни разу не акцентировал на этом внимание. - Есть кому кормить. – ехидно улыбнулся мужчина, решив сделать тот самый издевательский акцент на одиночестве друга. Уилл нахмурился и надевая на его тело пружинный костюм дернул за замочек на спине, что больно вонзился в тело друга, от чего Генри вскрикнул. - Да я же любя! – сказал он, выгибаясь так в костюме так, чтобы острый шип не касался его спины. - Я тоже. – Афтон снова щелкнул по замку, и его коллега смог спокойно выпрямиться. Генри никогда самостоятельно не мог надеть на себя этот костюм, в то время как Уильям уже приноровился и спокойно это делает без посторонней помощи. И вот, лицо рыжего закрыла собой голова желтого медведя, с широкой улыбкой. Он посмотрел на себя в зеркало, что висело на стене, а позади него переодевался Уилл в свой костюм, что очень похож на тот, что надет на Генри, но голова была кроличья. Эти костюмы можно назвать гордостью Уильяма, ведь это одна из их первых совместных работ, которые, к сожалению, завод не принял во внимание, назвав их «опасными». Это были по сути своей костюмы с эндоскелетом внутри, который складывался у стенок, чтобы освободить место для аниматора. Существует всего два экземпляра на земле – кролик и медведь. Кролик был выше медведя на голову, так как изначально был подстроен под тело Уилла и имел из аксессуаров только фиолетовые пуговички на груди и галстук-бабочку, в то время как медвежонок имел, кроме галстука, небольшой цилиндр на голове между ушей. Они были не идеальны, их тела были смешной и странной формы, но Уилл списывал это на задуманную для них комичность и искренне не понимал причину отказа владельца завода от таких гениальных чертежей, хотя они были очевидны. Костюмы опасны и требуют слишком большого ухода, да и дешевле будет купить обычный костюм для аниматора и аниматроника по отдельности. Эмили всегда испытывал некую тревогу, надевая костюм на себя, понимая, что он состоит из десятков замочков и пружин, что при неверном движении могут схлопнуться в полноценный эндоскелет, перемолов человека на фарш. Уилл же не испытывал этого чувства, полностью доверяя своему изобретению, кажется испытывая самую настоящую любовь к своему костюму, ведь в нём он чувствует себя хорошо, прямо как дома. В нём он будто становится самим собой и в нем ему легче, чем с семьей, хотя казалось бы, самые близкие люди. - Пошли давай. – приказал уже переодетый Уильям своему другу, смотря на него через отверстия для глаз в кроличьей голове, и пошел на выход из комнаты. - Хорошо, хорошо. – последовал за ни Генри, и вот, рабочий день только начинается.***
Генри весь вспотел, но он счастлив проделанной работой на сегодня. Он в течении часа скакал от ребенка к ребенку с подносом маленьких кексов. Кто-то из родителей заказал развлечение в виде живого аниматора на день рождение своего дитя, и Уилл согласился на него, не советуясь с коллегой. Мужчина просто за день до исполнения заказа передал другу собственноручно написанный сценарий, и отказываться было уже поздно. В этот же вечер он выучил его, хотя честно, больше времени у Генри ушло на то, чтобы разобрать крупный размашистый почерк Афтона. Уилл писал просто отвратительно. Майка на молодом мистере Эмили вся промокла и неприятно прилипла к телу, внутри костюма всегда невыносимо жарко, что даже волосы стали настолько мокрыми, будто мужчина вышел из душа. Выступление в виде медвежонка было сравнимо с настоящей тренировкой в спортзале, и каждая мышца его тела немного ныла, после такой неожиданной нагрузки. «Надеюсь, я хоть похудею» Усмехнулся он. Настроение у него было отличное, заказ выполнен, да и скоро можно будет уйти пообедать. Скорее всего жена с сыном давно вернулись с больницы и ждут его с Чарли дома. Сам костюм из-за отсутствия заказов был переключен в режим аниматроника, и уже стоял на сцене, как фон для играющих в зале детей, и открывал свой огромный рот под фонограмму. Генри слышал песни через стенку, и был очень доволен своей работой. Осталось только забрать Чарли и пойти домой. «Надо будет сказать Уиллу, чтобы он не забыл отключить питание на ночь, а что снова такие счета за электричество придут» Он осмотрелся, понимая, что коллега где-то в зале сейчас, не торопится снимать свой костюм, и вот, натянув на себя жилетку, и взял портфель, он последний раз взглянул в зеркало на себя, чтобы удостовериться в том, что выступление не особо испортило его внешний вид на сегодня. Присмотревшись, он заметил круглый след от пружины на виске, что все время упиралась в него и неприятно колола кожу. Это слегка напугало его, ведь оказывается всё это время, замок на челюсти был сломан, и он только чудом не умер сегодня. В любой момент, при любом неосторожном движении он мог проткнуть голову мистера Эмили и это бы привело к смерти. «Срочно сообщить Уиллу» Генри развернулся к двери и в ту же секунду услышал крики за дверью. Он ещё не знал, что случилось, но уже понял, что ничего хорошего точно. Мужчина быстро выбежал в зал и увидел, как толпа людей окружила сцену, а над ними возвышается голова медведя, чья механическая пасть окровавлена. Кровь забрызгала зубы и полость рта робота, капая вниз по подбородку на пол. Пасть аниматроника сомкнута, а пустые безжизненные глаза продолжают смотреть на посетителей, как, и заложено в них программой. Веселая музыка и её слова доносятся из динамика медведя, как ни в чем ни бывало. Генри посмотрел на это, медленно опуская глаза на пол, от вида крови неприятная дрожь прошла по телу, но когда он заметили среди ног посетителей тело человека, его сердце больно кольнуло. Он испугался, мозг не знает как реагировать на подобное и поэтому мужчина не в силах пошевелиться, бегая глазами по всему залу, замечая, что брызг крови больше. они повсюду. Все стены и окна, все люди в крови. Он и сам в крови. Голова кружится и всё двоится в глазах, ноги не способны удерживать его и он качнулся назад, хватаясь за стол. Дыхание участилось. «Кошмар. Мне нужно найти Чарли» Генри поднял голову на мягкий домик и закричал: - Чарли! – но ответа не было, лишь люди, что присутствовали там, обернулись на него. – Чарли! Мужчина подбежал к домику, чувствуя, как паника с каждой секундой только нарастает. Он не видит лиц людей, не замечает ни мебели, ни пространства вокруг. Все его мысли сосредоточены на дочери, которая не откликается на его зов. - Чарли! Чарли!***
Он открывает глаза и видит перед собой пустой потолок. Сердцебиение постепенно приходило в норму, как и дыхание. По вискам стекает холодный пот. Обычный кошмар, основанный на его воспоминаниях. Генри поднялся с кровати и окинул взглядом всю комнату, всё стоит на своих же местах. Лампа в спальне всё ещё горит, и первым делом, мужчина подошел к выключателю и щелкнул по нему, теперь единственный источник освещения это лучи только вставшего солнца, что пробиваются сквозь окно. В воздухе витает пыль. Через минуту зазвенел будильник, что говорил о том, что пора забирать Майка с работы, но он будто не слышит его, пялясь в одну точку. Генри обдумывает свой сон и вспоминает тот день. Тогда погибло двое детей, сын его коллеги, что был убит собственным братом и его маленькая дочь, чьё тело нашли на мусорке той же пиццерии спустя несколько дней. Через месяц от Генри ушла жена и забрала с собой сына, супруги не смогли пережить это горе вместе. Так, всего одно решение о том, чтобы оставить дочь одну, уничтожило всё, что он так долго строил. День который он никогда себе не простит. День который он никогда не простит Уиллу. И осознание того, что они оба недостойны даже того, что сейчас имеют не даёт рыжему мужчине покоя. «Мы оба должны умереть. Этот кошмар будет продолжаться до тех пор, пока кто-то из нас жив. И если я готов хоть сейчас удушить себя, то ты точно нет. Так позволь помочь тебе в этом, мой дорогой друг»