Ничего нового.

      Гарри аккуратно открыл дверь. С тех пор как он, Рон и Гермиона поселились на Гриммо, он не заходил в комнату Сириуса ещё ни разу. Это было сложно, это было больно, но тянуть он больше не мог, почему-то казалось, что он просто обязан посетить эту комнату. Завтра они собирались на очередную авантюру: пробраться в министерство Магии, чтобы найти мерзкую розовую жабу, и интуиция, которая не раз спасала его, говорила о том, что сюда они могут больше не вернуться. Рон и Гермиона были уверены и даже воодушевлены предстоящим безумием, и Гарри не торопился их переубеждать - все равно других идей не было. Хоть он никак не мог понять, почему обязательно надо идти в министерство, когда можно было как-то проследить за Амбридж и узнать, где она живет, и тогда уже отобрать у нее медальон. Хотя на его закономерный вопрос Гермиона логично ответила, что жаба может перемещаться камином, и тогда им потребуется очень много времени чтобы вычислить, где она живет. А им его катастрофически не хватало. В целом Гарри согласился с доводами друзей, но все равно его интуиция просто верещала о том, что ничем хорошим это не кончится.       Так что сегодня, пока друзья были заняты в библиотеке, Гарри попросил дать ему немного времени и отправился в комнату Сириуса.       Повсюду осела пыль, на стенах висели постеры из студенческой жизни крестного, кровать была смята в беспорядке, на полу валялись какие-то обрывки пергамента. Гарри несмело присел на край кровати и печально осмотрел комнату. Это было ужасно. Сириус почти год прожил в этой комнате, будучи взрослым волшебником, но он совершенно ничего не поменял, даже ужасные постеры оставил. Неужели ему настолько было плевать на уют и комфорт? Или, все же, Снейп был прав, говоря, что Блэк давно сошёл с ума? Почему тогда остальные ничего не делали? Почему никто не помог ему? Вместо этого позволяли пить, сидя в четырех стенах. Он никому не был нужен, всем было плевать на его самочувствие. Гарри было горько это осознавать, но после всего случившегося глупо было отрицать, что, по сути, в его окружении всем на всех было плевать. Раньше только Дамблдор мог всех объединить и как-то заставить взаимодействовать, но даже директору было не до Блэка: они получили от него все, что могли — дом для собраний — а что творится с его хозяином, никого не интересовало. В погоне за победой и общим благом такие как Дамблдор не замечали детали и мелочи, в итоге, даже если одерживая победу, то какой ценой? Ценой жизней многих обычных людей, а не законных представителей власти.       Волшебная сказка давно кончилась, и показала, насколько прогнил мир.       Гарри с каждым днём становилось все трудней, он перестал понимать, ради чего это все. Да, сейчас у них стоит остро вопрос о выживании, они были объявлены в розыск, и, как оказалось, только он, якобы, может убить змеелицего. Но он совсем не понимал, почему Дамблдор не посвятил в тайну хоркруксов кого-то из взрослых магов, у кого был опыт? Того же Кингсли, Люпина или Билла Уизли, ведь тот был разрушителем проклятий, и наверняка знал и умел намного больше, чем их троица недоучек. Чем больше он об этом думал, тем увереннее был в том, что директор вёл какую-то свою игру.       Да и смерть Дамблдора казалась уже не такой однозначной. Да, его убил Снейп, с этим фактом не поспоришь. Но почему директор обездвижил его? Боялся, что и Гарри убьют или захватят в плен? Логично. Но почему, если он был уверен в опасности, он не аппарировал с башни? Ведь Гарри был спрятан, ему ничего не грозило, сам директор мог легко уйти, например, с помощью Феникса, как на втором курсе, или просто с помощью аппарации. Почему остался и позволил себя убить? Плохо себя чувствовал после яда? Не осталось сил? Да и его просьба в самом конце, обращённая к Снейпу: «пожалуйста». Пожалуйста - что? Остановись? Пожалей меня? Или, пожалуйста, убей меня?       От последней догадки Гарри вздрогнул и снова слепо осмотрел комнату. Как его мысли пришли к этому? Он же думал о Сириусе…       Застонав, он откинулся на мягкую кровать, закрывая лицо руками. Ему нужен был отдых, от постоянных мыслей в голове стоял такой шум и неразбериха, что, казалось, он уже не слышал самого себя.       Гарри чуть потянулся, руками упираясь в основание кровати, и случайно наткнулся на что-то твёрдое. Он быстро сел, убрал одеяло, и увидел старинный фолиант. Он несмело взял книгу в руки и медленно открыл ее.       «Ритуалы. Магия секса».       Гарри пораженно выдохнул. После того, как они поселились в этом доме, значительная часть библиотеки Блэков куда-то делась. То ли ее выкинули, то ли Сириус переместил ее в Гринготтс, но на полках было полно пустых мест, где отчётливо было видно, что совсем недавно они были заполнены. Гермиона очень расстроилась, когда добралась до неё, ведь это был такой шанс найти море информации о том, о чем им в школе не рассказывают подробно!       Родовая магия, обряды на крови и магия секса. Это все считалось не для детей, и некоторые виды были лишь условно разрешены, а некоторые приравнивались к Темной магии и были под запретом. И тут у них был реальный шанс хотя бы ознакомиться со всем этим - и такое разочарование. Не осталось ни единого фолианта!       И тут эта книга. Неужели, Сириус забыл о ней? Или сам что-то хотел изучить?       Гарри на пробу перевернул страницу и тут же заметил небольшой клочок газеты, вставленный как закладка. Открыв страницу, Гарри жадно вцепился в текст:       «Ритуал Принятия Силы: Дабы открыть полностью магический резерв юного волшебника, он должен отдаться сильному старшему партнёру, который будет напитывать его магией».       И дальше шёл замудреный текст, из которого следовало, что если юноша займётся сексом с сильным магическим партнером в принимающей позиции, и будут прочтены определённые катрены, то резерв юного волшебника раскроется раньше положенного. Плюс, в некоторых случаях, личная магия волшебника, данная от природы, может стать больше. Правда, тут же была сноска на то, что это бывало крайне редко, когда донор идеально подходил магически и сам искренне хотел поделиться своей силой, а не просто помочь открыть резерв магического ядра.       Прочитав текст несколько раз, Гарри невольно обратил внимание на кусок газеты, что была вместо закладки. На ней были выведены несколько строк рукой крестного: «Могу ли я? Позволит ли директор? А сам Гарри пойдёт на это?»       Холодок прошёлся по загривку, и Гарри почувствовал, как комок тошноты поднимается в горле.       Сириус хотел использовать обряд.       Эта мысль просто оглушила Гарри. Он быстро захлопнул старый фолиант и откинул его подальше от себя. Было мерзко и противно. Крестный был ему как отец, точнее, Гарри не представлял, как это - иметь отца, но ему казалось, что именно то, что он чувствовал к Сириусу, дети чувствуют к отцам. И тот хотел предложить ему, чтобы они... что? Занялись сексом?       Кошмар!       Интересно, он успел предложить это директору? Кто-нибудь ещё знал, что тот задумал? И если бы не случилось трагедии в Отделе Тайн, то когда бы Сириус хотел это все провернуть? На летних каникулах, когда ему было всего пятнадцать?       Какое безумие!..       Гарри вцепился в свои волосы, пытаясь осознать все, что узнал. У него просто не укладывалось в голове, как тот мог подумать, что Гарри согласится?! И боялся даже думать, как был бы раздавлен, получив такое предложение от крестного. — Гарри, пора ложиться, завтра рано вставать! — острожный стук в дверь отвлёк его от мыслей, он дёрнулся, кинул панический взгляд на книгу, как будто боясь, что Гермиона войдёт, увидит ее, и сразу же все поймёт. — Да, я сейчас спущусь! — твердо ответил он, надеясь, что подруга не потревожит его, и да, услышав его голос, она тут же ушла, удовлетворённая его ответом. Гарри снова потянулся к книге, вытащил из неё злополучный кусок газеты и сразу же поджег его, чтобы больше никто не увидел. Он не понимал, что чувствует, но первый шок прошёл, тошнота отпустила, и, хотя затея Сириуса была безумна и он бы никогда не пошёл на это, все равно пришло тепло от осознания, что крестный не только пил в этих стенах, но и изучал древние фолианты, дабы помочь ему, Гарри, стать ещё сильнее. Оставлять книгу не хотелось, да и интересно было, что ещё в ней было написано. Все же, тема была довольно пикантная, и, как бы Гарри не был занят другим, он всегда был любопытен. А тема секса, как что-то пока для него неизведанное, привлекала очень сильно.

***

      Следующий раз, когда Гарри вспомнил о книге, случился нескоро, а именно, когда они с Гермионой остались одни. Рон бросил их, Гермиона была жутко подавлена, его чуть не съела бешеная змея Лорда, он снова еле успел уйти от встречи с Волдемортом, и, как апогей всех бед, его палочка была сломана. И теперь у них с Гермионой была всего одна палочка на двоих, один злосчастный медальон, который они не знали, как разрушить, они уже долгое время голодали, толком не спали, и Рон забил последние гвозди в веру Гарри, что они справятся.       Они не справятся.       Он не справится.       У него ничего не выходило. Он не знал, что делать дальше, вообще не понимал, как дальше действовать, куда бежать, и где искать хоть какие-то подсказки. Злость на директора с каждым днём росла все больше, а уж после откровений в книге Скитер, вера в непогрешимость Дамблдора уже почти истаяла.       Тогда, он, все же, забрал с Гриммо тот фолиант, и, незаметно от Гермионы, забросил книгу в бездонную сумочку подруги. И сейчас, пока девушка спала, он снова открыл ее, возвращаясь к мысли, что, может, в чём-то крестный был прав. После того ужаса, что творился в Министерстве, всех бесчинств, устроенных Пожирателями, и не просто ущемления прав магглорожденных, а их истребления, Гарри понял, что просто не вправе больше тянуть. Если он единственный, как говорится в этом чертовом пророчестве, кто способен убить Волдеморта, то он не имеет права бездействовать. И если для этого придётся с кем-то трахнуться - то не такая уж это большая цена за жизни других людей. Конечно, мысли, что он ляжет с кем-то в принимающей позиции, отнюдь не вызывали в нем восторга, но он старался об этом не думать. Он должен!       Ему нужна сила, и было уже неважно, каким способом. Он как раз гадал, к кому бы он мог обратиться в столь щекотливом вопросе, когда что-то отвлекло его.       Гарри увидел сияние впереди, он замер, вцепившись в палочку Гермионы. Она плохо слушалась его, но это было лучше, чем ничего. Гарри осторожно встал и сделал несколько шагов, пытаясь разглядеть, что же такое светится между кустов. Вскоре он понял, что это был Патронус - маленькая осторожная лань. Гарри, как заворожённый, пошёл к ней, точнее, за ней: лань куда-то пыталась его отвести. Удивительно, но в тот момент он не думал, что это ловушка, и его пытаются выманить. Он был просто очарован Патронусом и слепо следовал за ним.       Вскоре они оказались на берегу замёрзшего озера. Оглядевшись и не найдя ничего интересного, он несмело спросил: — И что же ты хотела мне показать? — обращаясь к лани. Та, как будто поняв, о чем он говорит, прошлась по льду и стукнула призрачным копытом. Приглядевшись, он увидел сияние на дне озера. Подойдя ближе и разбив заклинанием лёд, он понял, что на дне лежит меч. Очень знакомый ему меч Гриффиндора, который, по идее, должен был находиться в Хогвартсе, хотя директор и завещал его ему. Но, как оказалось, не имел на это права: тот был имуществом замка, и вынести его мог лишь новый директор. А директором сейчас был Снейп. Гарри снова уставился на лань, с трудом веря, что у этого человека может быть такой чудесный Патронус, но его знаменитая интуиция вещала, что он прав. — Снейп! Я знаю, что ты где-то рядом! — сжав палочку сильнее, громко крикнул Гарри, и только тогда осознал, что во второй руке у него так и остался зажат древний фолиант. Осторожно положив книгу на снег, Гарри выпрямился, вставая в оборонительную стойку. — Выходи! Я не собираюсь играть в твои игры! — снова крикнул Гарри. Он, конечно, не был уверен в своих действиях, и будет смешно, если нынешний директор совсем не при чем, но лучше он будет дураком, чем мертвым. А нырять в холодную воду совсем не хотелось. Гарри не понимал, зачем это все, но ему чертовски надоело участвовать в манипуляциях других магов. — Удивлён, Поттер, что ты смог сделать правильный вывод, — раздался голос Снейпа, и Гарри резко повернулся на него. — Что тебе надо? — злость волной хлынула в кровь, и Гарри, смотря на этого страшного человека, с трудом сдерживал себя. — Мне надо, чтобы ты, Поттер, снова поступил героически: нырнул за мечом и добыл его, как подобает Гриффиндорцу, — выплюнул тот с глумливой усмешкой. — Что за бред?! И не подумаю! — Гарри смотрел на мужчину и невольно отмечал, что тот выглядел намного хуже, чем обычно. У Снейпа и так была довольно отталкивающая внешность с его вечно бледным недовольным лицом, огромным носом и грязными волосами. Сейчас же тот был не просто бледен - кожа на его лице была могильно-землистого оттенка, огромные круги под глазами и какие-то воспаленные глаза. И даже его странное одеяние не могло скрыть, насколько тот похудел. — Мне тоже кажется это бредом, но Альбус уверял, что только героически добыв меч, им можно владеть, и он вам обязательно пригодится. Уж не знаю, что вы можете с ним сделать, но директор взял с меня обещание, что я передам его вам. Так что вперёд, Поттер, ныряй! — Но… Дамблдор давно мертв, — произнести это было проще, чем мог подумать Гарри, и даже почти не больно. От его слов Снейп болезненно поморщился, и снова чуть усмехнулся: — Я в курсе, я был там. Но свои обещания я привык выполнять, так что прекратите разглагольствовать и ныряйте! — Поклянитесь, что не причините мне зла! — Гарри с сомнением посмотрел вглубь озера: совершенно не хотелось нырять в ледяную воду, он уже понял, для чего ему меч. Дамблдор знал, что у них возникнут проблемы с уничтожением хоркруксов, и в своей оригинальной манере позаботился и об этом. — Клянусь, что не причиню намеренного зла Гарри Джеймсу Поттеру! — воскликнул Снейп, и магия чуть взметнулась вокруг них, подтверждая клятву. Гарри тут же опустил палочку, ещё минуту постояв, решаясь, и начал быстро раздеваться. Оставшись в одних трусах и с медальоном на шее, больше не смотря в сторону своего бывшего профессора, Гарри нырнул в ледяную воду.       Холод оглушил его на несколько бесконечных секунд, тело как будто пронзили миллиарды иголок; не давая себе время полностью окоченеть, Гарри заработал руками и ногами, пытаясь добраться до меча, и когда он уже схватился за рукоять, неожиданно что-то вцепилось в его шею, начиная его душить. Поддавшись панике, Гарри отпустил меч и схватился за цепочку. Чертов медальон закрутился и действительно хотел его удушить! Гарри не мог ничего сделать, воздуха катастрофически не хватало, он попытался всплыть, но неожиданно силы начали покидать его. В глазах пропал свет, в голове стоял странный туман, и он даже не мог с уверенностью сказать, где низ, а где верх.       Когда он уже подумал, что все, сейчас он отключится, кто-то с силой схватил его за руку и просто выдернул из воды. Оказавшись на мокром снегу, Гарри не почувствовал облегчения, цепочка медальона продолжала его душить. Но ее вскоре сорвали, и Гарри наконец-то смог сделать такой нужный ему вздох свежего морозного воздуха. Он долго кашлял и натужно дышал. Вскоре его высушили заклинанием и так же нацепили на него его одежду, и когда Гарри, наконец, смог полностью прийти в себя и нащупать рядом очки, он огляделся и понял, что остался на берегу один, а рядом и с ним валялся чертов медальон и меч Гриффиндора. — Гарри? Слава Мерлину, я вас нашёл, друг! Ты только представь, я уже несколько дней тут хожу, пытаясь вас засечь, и это наследство директора привело меня к вам! Гарри, а что это у тебя, меч? Где ты его нашёл? — увидев Рона, Гарри вообще перестал что-либо понимать. Он никак не мог прийти в себя после всего случившегося. Ещё раз осмотрев окрестности, Гарри поглядел на друга и осторожно спросил: — Это ты меня вытащил из воды? — Что? Ты был в этом озере? Ты с ума сошёл? Я услышал какие-то звуки и ринулся сюда бежать, а тут, слава Мерлину, ты. Что случилось? — Как, ты говоришь, нас нашёл? — уходя от ответа, перебил его Гарри. Он все ещё злился на друга, хотя и понимал, что его поступками больше руководил медальон. Ещё раз оглянувшись и поняв, что Снейп точно ушёл, Гарри заметил ещё одну пропажу. Чертов Снейп забрал его книгу!..