Не моя

Брунгильда сжалась подобно маленькому беззащитному котёнку, она нервно сглотнула, глаза бегали из стороны в сторону. Перед ней стоял широкий длинный стол, нагромождённый кучей еды. Ароматное мясо манило к себе аппетитным запахом пряностей, горячий хлеб с хрустящей корочкой, пенящееся пиво, свежие овощи — всё это вызывало выделение липкой прозрачной слюны во рту, которую девушка проглатывала вновь и вновь. Она бы с удовольствием сейчас съела бы сразу порции две, но огромная куча кадетов, орущих, опьяневших и радостных стесняла её. Разведчица не любила шумные застолья. Даже это почти семейное празднование скорого возвращения стены Марии не вызывало у неё бурю положительных эмоций. Саша не смогла сдержать свой животный голод и набросилась на сочное мясо, с которого стекали по её рукам жир и масло. Остальные разведчики пытались остановить возбуждённую обилием вкусных запахов и вкусов девушку. Брунгильда прижалась к деревянному столбу спиной. Семейная идиллия разведкорпуса стала выходить за рамки, праздник стал превращаться в массовую потасовку. Смотря на грубых и пьяных, похабных и язвительных людей, Гелибт почувствовала отвращение. Её тошнило от отвратительной массы военных, которые с каждой минутой становились похожими на диких животных. Аппетит полностью исчез. Эрен с Конни привязали Сашу к деревянному столбу. На одного чудака стало меньше. Брунгильда облегчённо вздохнула и тут же вздрогнула. Йегер потупившимся взором глядел в пол. Взгляд его изумрудно-зелёных глаз был и глубоко задумчивый, и печальный, и прискорбный, и несчастный. В нём было столько много скрытой боли и столько серьёзности для молодого человека. Его взрослая жизнь только-только начинается, однако юноша уже успел испытать немало бед, которые оставили глубокий след. Предательство Райнера и Бертольда наложило новый шрам на не затянувшиеся до конца раны. Гелибт знала о крепкой дружбе Эрена с двумя предателями. Она знала многое… Возможно, столько же, сколько и Микаса, а,возможно, даже больше. Брунгильда не видела в молодом разведчике идеала. Он был всего лишь дорогим человеком. Любимым человеком. Почему же она всегда мысленно добавляла «всего лишь»? Она не знала ответа на этот вопрос, но надеялась, что однажды точно узнает. — Прошло всего-навсего три месяца… — тонкие юношеские губы медленно шевелились, тихий мрачный голос, казалось Брунгильде, заполнял всё пространство, вытесняя остальные звуки. — Ага, три. Неплохой карьерный рост вышел. Теперь мы состоит в отряде самого капрала Леви, — с довольной улыбкой сказал Конни. — Ну, пойдём теперь есть! — выражение лица Йегера резко изменилось, но глаза остались прежними. Гелибт задумалась. Три месяца. Тогда она ещё не могла толком с постели встать без костылей, терпела жуткую боль в ноге. Сейчас нога больше не напоминала о себе, девушка прикоснулась к ней. Кроме физической боли, она испытала и моральную. Эрен ни разу не навестил её, даже после возвращения в казарму он так и не встретился с девушкой. Возможно, юный разведчик переживал всё это время бурю эмоций, которая внезапно накрыла его с головой. — А если хочется поговорить о вообще бестолковых солдатах, то тут есть такие мудилы, которые хотят покончить с собой и бегут сломя голову на врага, — раздался громкий голос Жана. — И о ком же ты, Жан? — процедил сквозь зубы Йегер. Быстро между разведчиками завязалась драка. Девушка поднялась со стула, бросилась к пацанам, чтобы разнять их. Эрен случайно задел Брунгильду кулаком по щеке, продолжая драться с ненавистным Жаном. Разведчица прижала ладонь к горящей от боли щеке. Скорее всего, теперь останется синяк. Горячие слёзы брызнули из светло-голубых глаз. Гелибт не хотела, чтобы кто-то видел её слёзы и быстро вытерла рукавом старой тёмно-серой кофты глаза. Если кто-нибудь заметит её боль, то потом ненависть всего корпуса падёт на голову Эрена. У него и так проблем сейчас хватает, не надо их ещё прибавлять. Бесшумно, подобно крадущемуся коту, в столовую вошёл капрал Леви. Он сразу же направился к неразлучной буйной парочке. Одним ударом мужчина отбросил в сторону сначала выскочку Йегера, потом вечно недовольного Кирштейна. Гелибт отошла в сторону, понимая, что с самим Аккерманом шутки плохи. Она всё равно не смогла бы ничего сделать. Этот матёрый разведчик никогда бы не прислушался к её дрожащему голоску, продолжил бы бить непутёвого юного солдата. Возможно, и ей самой бы досталось, пусть и не так сильно. — Вы все… что-то сильно расшумелись. Марш спать. И приберитесь тут, — спокойным и грозным голос эхом раздался в тихой столовой. — Да, сэр! — хором ответили разведчики, ощущая дрожь даже на кончиках пальцев. Как только капрал вышел из помещения, Брунгильда бросилась к лежавшему на полу юноше и сжимающему рубашку на боку, который сильно болел после удар Леви. Микаса тоже хотела помочь другу подняться, однако Армин остановил её. Сейчас выдалось идеальное время, чтобы Гелибт могла поговорить с Йегерем наедине. Только Арлет знал, как девушка нуждалась в этой встрече, в самом обычном разговоре с тем, кого не видела уже почти четыре месяца. Аккерман не была довольна тем, что Эрен принял помощь от другой девушки. Она плотно сжала бледно-розовые губки в тонкую линию, прикрыла красным шарфом рот, чтобы никто не мог увидеть её недовольство.

***

Брунгильда помогла Эрену сесть на широкую бетонную ступеньку недалеко от злосчастной столовой. Юноша продолжал прижимать руку к больному боку, однако его лицо не выражало ни капельки страданий. — Ты в порядке?.. — скромный тихий вопрос слетел с побледневших губ.