Consider this a gift for you

Горничные, работающие на винокурне, каким-то образом прознали о его дне рождении, тайком собрались, обо всём договорились и разбежались, встретив забежавшего всего на пять минут уставшего, пыльного Эфира. Среди рабочих также был и их работодатель, да вот только смотрел он на мальчишку и с радостью, и с неким укором. Эфир ни разу не упоминал в какой день он появился на свет. После пропажи сестры он, как бы это сказать, хотел перестать отмечать до тех пор, пока наконец не найдёт свою пропавшую половинку. Возможно, проболталась Паймон (единственная, кто знал), может кто-то подслушал… Но суть в том, что обитатели винокурни узнали об этом раньше остальных, да ещё так хорошо скрывались, что теперь, стоя на одном месте и хлопая глазами, Эфир принимал в руки подарок… От всего коллектива. Взявшись за конец ленты и почти потянув, юноша был, как ни странно, остановлен.       — Мне кажется, что не стоит открывать подарок здесь… Вам стоит заглянуть в коробку перед сном. Так будет лучше. Эфир выдавил улыбку, но нервную и поднял взгляд на Дилюка. Мужчина смотрел на коробочку не менее заинтересованно, как будто не догадывался, что там может быть. Значит, в выборе подарка он не участвовал… Так что же там такое, что Эфиру не позволили избавиться от ленты прямо здесь и сейчас? Он послушался, а как иначе? И, кстати, не зря. Ждать наступления темноты пришлось с большим терпением. Обычно день проходил быстро, сам собой, пока путешественник бегал на довольно большие расстояния, возвращаясь к ночи полностью вымотанным. Дилюк встречал его, протягивал руку и помогал добраться до комнаты, если сил совсем уж не было. В такие моменты чувства усиливались, не давали покоя. Эта нежность, забота и любовь со стороны родного человека обхватывала с ног до головы и грели. Эфир не хотел расставаться, и Дилюк тоже. Но долг также не мог ждать. Они с трудом отрывались друг от друга. Эфир крепко держал Рагнвиндра за руку пока тот, сидя на краю кровати, положив на свою грудь чужую голову, с нежностью гладил его, перебирал золотистые локоны и зарывался в них носом, вдыхая запах ягод и… Хах, пыли. Запах сменится на более приятный и дурманящий, стоит мальчишке наконец умыться. А когда Эфир поднабирается сил, то сам тянется к нему. Осторожно обхватывает щеки и целует в уголки губ, залезая на колени. Крепкие руки сцепляются на его талии в замок, чуть плотнее прижимают к себе. Эфир лишь сильнее смущается, прижимается лбом ко лбу и закрывает глаза, а Дилюк внимательно смотрит. Любуется любимыми чертами лица и смущением. Не выдерживает, аккуратно опрокидывает мальчишку на кровать под его крик. Эфир готов уйти под землю прямо сию же минуту. Эта смена позиций очень… Смущает, вызывает табун мурашек и неконтролируемую дрожь во всём теле. И так… Каждый раз. Должен ведь уже привыкнуть, так? Но все эти ощущения с каждым разом лишь сильнее. Мужчина не давит и не ведёт себя грубо с ним. Наклонившись целует в лоб, и Эфиру кажется, что эти губы обжигают. Он вновь закрывает глаза и чувствует, как щеки, нос и подбородок покрывают лёгкими, но такими горячими поцелуями. Глаза распахиваются лишь тогда, когда Рагнвиндр оголяет его шею и целует, помимо этого оставляя, так скажем, свою метку. Эфир настолько сильно цепляется за чужие плечи, что вперемешку со смущёнными, внутренними криками ещё и извиняется. Состояние мальчишки Дилюку однозначно нравится, вот только сейчас Полуночный герой заставляет жителей Мондштадта ждать, и всё из-за одного человека. Дилюк приносит извинения за лёгкий укус на шее тем, что проводит по нему языком, хрупкое тело под ним дрожит и плотно прижимается. Им надо остановиться, пока оба не дошли до пика. Но этого так не хочется делать, так не хочется расставаться вновь… Вскинув брови вверх, Дилюк удивлённо глядит на всё ещё смущённого Эфира, а его улыбка буквально сводит с ума. Свет от свечи немного падает на тонкое, милое личико, вызывая желание прижать крепко-крепко к себе и не отпускать никогда.       — Не волнуйтесь, мы не расстанемся надолго… — когда хватка на правой руке слабеет, а потом и вовсе пропадает, Эфир тянется к лицу, убирая алые локоны.       — К чему эти формальности?.. — мужчина наклоняется, практически шепчет в губы и… Путешественник наконец открывает глаза, пару минут глядит на потолок в ожидании, когда воспоминания о вчерашней ночи отпустят полностью. В комнате темно… Неужели он пролежал остальную часть дня вот так, с головой погрузившись в воспоминания? Может быть, может быть. Эфир резко вскакивает с кровати, стоит вспомнить о подарке. Лента долго на коробке не задерживается, падает на кровать, после чего за ней же и следует та самая коробочка. Эфир осматривает вещь с неподдельным интересом и, когда наконец приходит осознание, лицо быстро окрашивается в красный. Ему подарили… Ему подарили!.. Ему плакать или смеяться? Эфир честно, правда не знает, что ему сейчас следует сделать. Это шутка? Может работники перепутали подарки, и Эфиру должно было достаться что-то другое? Но… Чем дольше он смотрит на этот наряд, тем сильнее и яростнее одна задумка кричит «давай!» Это всего лишь интерес к тому, как на нём будет смотреться женская одежда. Эфир юн и, возможно, если бы примерил более женственный наряд, отличить от девушки его бы никто не смог. Сколько «нельзя» он себе не говорил, а руки предательски потянулись к подаренной одежде.       — Так, хорошо… Я примерю всего один раз, пока никто не видит… Свои вещи Эфир аккуратно сложил на кровати, наконец взяв в руки подаренное платье. Переодевание стоило ему нервов, а раздражало больше всего то, что в комнате он так и не нашёл зеркал, будто бы их специально спрятали куда подальше. Он точно помнит, что, по крайней мере, одно в комнате находилось, однако маленькое по размерам. Эфир приобнимает самого себя. В комнате на удивление прохладно, открытая и крайне откровенная одежда даёт это хорошо почувствовать. Завтра он уточнит, обязательно уточнит, его ли это подарок. Мысли прерывает скрип двери, остановившейся где-то на середине. Эфир быстро оборачивается, машинально прикрывая всё что возможно. Он совсем забыл… Как он мог забыть? Ещё днём Рагнвиндр сказал, что задержится из-за неотложных дел (каких именно, знал только он). Не было упомянуто точное время его прихода. Оно зависело лишь от самого Дилюка. Голову заполнили внутренние крики, грозясь в дальнейшем перерасти в мучительную головную боль. Эфир изо всех сил старается держать себя в руках. Скрещивает их на груди, выпрямляется. В общем, пытается скрыть свой стыд и смущение. На читавшийся во взгляде вопрос, мальчишка отвечает не торопясь, голос почти не дрожит:       — Это и есть тот самый подарок, — руками лишь слегка приподнимает края, смотря на них с небольшим недовольством. — Полагаю, здесь есть заслуга горничных. Дилюк молчит, и Эфиру, если честно, становится не по себе. Он прекрасно знает, что Рагнвиндр может быть сдержанным и не кидаться на свою жертву как другие мужчины, но всё же. Сделав пару шагов навстречу к отходящему от шока Дилюку, Эфир потихоньку касается пальцами его руки, пока не обхватывает её.       «Он… Дрожит?» Не то чтобы у Эфира была высокая самооценка, но многие делали ему комплименты. Как женщины, так и мужчины. Он не сомневался в том, что должно быть выглядит привлекательно и соблазнительно в таком наряде, однако слова сами собой сорвались с языка.       — Настолько ужасное зрелище?       — Нет… — кислорода в лёгких мало. Трудно говорить, так же как и вдохнуть полной грудью. — Прекрасен. Затаив дыхание, Эфир чувствует, как их пальцы переплетаются, находясь в таком положении несколько минут. Затем его руку медленно приподнимают, подносят к лицу и целуют.       — Прекрасен. Дилюк осторожно тянет юношу на себя, слегка соприкасаясь губами. Открывая глаза, видит, как Эфир изо всех сил старается сдержать улыбку, подавить своё смущение. У Дилюка сердце сжимается от одного взгляда на возлюбленного. Эфир сам не замечает как его обнимают за плечи и прижимают к себе. Они всегда нарушали границы друг друга, постоянно, но при этом каждый раз удивляются, испытывая всё те же эмоции, чувства, но с новой силой. Юноша намеревается вытянуть руки, обхватить шею Дилюка, заглянуть ему в глаза и…       — М-мистер Дилюк!.. Такая возможность появляется, да вот только он никак не ожидал того, что владелец винокурни внезапно возьмёт его на руки и не спеша понесёт к кровати. Тут то… Тут то Эфир и начинает по-настоящему паниковать. У них ни разу не доходило до этого самого, хотя они постоянно были близки. Либо сама пара не хотела слишком торопить события, либо мешали другие, когда они, вроде как, хорошо были готовы к новому этапу. Однако вместо тех картин, которые воображение Эфира успело изобразить во всей красе, он оказывается на мягкой, уютной постели, укрытый одеялом. Дилюк не лёг, оставшись сидеть на краю.       — Холодно, должно быть? — он смотрит с такой заботой, легко читающим во взгляде беспокойством, что у Эфира улыбка на лице самовольно возникает.       — Что? — Эфир хлопает глазами, пока шестерёнки в голове постепенно начинают приходить в движение. — Ох… Да… Я немного замёрз… Дилюк тянется за одеялом, намеревается укрыть, но его руки легко останавливают, стоит лишь положить поверх другие. Удивлен ли? Немного. Устало вздохнув и освободив одну руку, Дилюк по привычке тянет её к Эфиру, но почему-то останавливается, чем удивляет второго.       — Что-то не так? — честно, ощутить столь неприятное волнение в такой момент было ужасно. В ответ лишь тишина. Эфир сидит смирно, перестаёт совсем говорить, погружаясь в свои мысли. Тишина в какой-то степени стала успокаивать, сверчки за окном отвлекают от неприятного. Он сам собой вздрагивает, стоит Дилюку положить руку ему на голову, медленно провести и аккуратно перейти на щеку, погладив большим пальцем. Эфир сам подаётся вперёд, соприкасается губами, вовлекая в довольно невинный поцелуй, которому позволяет перерасти в нечто большее. Рагнвиндру сложно держать себя в руках. Флакон, наполненный самыми разными чувствами, так сводящими с ума, льётся через край, грозится покрыться трещинами и лопнуть, а вместе с ним прощай самообладание. На сей раз Эфир не вскрикивает от неожиданности, лишь к своему стыду мычит, не хочет прекращать поцелуй. Дилюк пытается отстраниться, хочет что-то сказать, но вот опять его губы берут в плен. Затем ещё, ещё, ещё… Внутри всё переворачивается вверх дном, и сердце на секунду перестаёт биться, кислород покидает лёгкие, и происходит… Короткое замыкание. До Эфира сначала не доходит, что его перевернули на живот. Когда же эта мысль озвучивается, отдаваясь эхом в голове… Слышно лишь биение своего сердца. Быстрое… Нет, нет. Оно бьётся как бешеное, и это немного пугает. Мальчишка выдыхает и замирает, стоит Рагнвиндру чуть наклонится, опалить горячим дыханием мочку уха и прошептать:       —… Сегодня твой день рождения, позволишь ли ты вручить подарок от всего сердца?