***
Где — то сбоку разговаривают прохожие, что — то разбивается. Звук отдален, будто это через три улицы, а не по которой иду. Я шла в неизвестном направлении, игнорируя окружающий мир. Всё равно куда. Всё равно на холодный ветер. « Ты же больше не играешь. Совсем из головы вылетело » Виски давят от тяжести, от чего начинает болеть голова. Руки совсем замёрзли, но не убираю их в карманы, продолжая идти против ветра. Город переливающийся тысячью огнями, на данный момент кажется тусклым. После долгой изнурительной ходьбы, сажусь на лавочку в неизвестном дворе. Какие — то парни собираются играть, кидая баскетбольный мяч в кольцо. Наблюдаю за ними стеклянным взглядом, игнорируя холодные порывы ветра и вибрирующий в кармане телефон. « Вы приглашаетесь играть за Сборную России » Делаю глубокий вдох через нос, почувствовав симптомы приступа. « Капитаном Сборной становится Орлова Мэй » Выдыхаю, сжав правое колено. « Я думала ты больше не полезешь в спорт, но как видно не теряешь надежды » Подрываюсь с места, держа курс к собравшимся на площадке парням. — Пятый нужен? — Встреваю в пересчитывание и явный недобор, ступив на площадку. Парень с повязкой на голове недоверчиво оглядывает меня. — Правила знаю. Так возьмёте? — Ладно. Играешь за них. — Быстро соглашается он, кивнув в сторону смущенных ребят и усмехается. — Теперь точно продуете, неудачники. Похоже на разборки популярных и не очень парней. Холодно обдаю нахального парня взглядом и, скинув куртку на лавочку начинаю узнавать имена тех с кем буду играть в одной команде. Вбрасывание не в нашу пользу. Парень с зачесанной чёлкой, ведёт мяч прямо на меня. Понятно. Решили сразу через слабую девчонку действовать. Приседаю поглубже в стойку. Парень скалится, приближаясь всё ближе. Не свожу взгляда с мяча. У него нестабильный дриблинг. Один быстрый удар о площадку, второй уже медленнее и уходит чуть в сторону. Когда парень хочет отдать пас вправо, подгадываю момент и выбиваю мяч. Быстро подбираю и отдаю длинный пас, убежавшему в отрыв Макото. — Похоже, надо отнестись серьёзней. — Удивлённо произносит парень в повязке прежде чем начать новую атаку. Чувствую дискомфорт в ноге, но игнорирую его и возвращаюсь на место, отбивая ладонь вернувшемуся Макото. Получаю пас на трехочковой линии, прямо перед крепким юношей с карими глазами. Стойка тройной угрозы. Показываю, что собираюсь кидать. Он не ведётся, наблюдая за мячом. Тогда по — другому. Начинаю быстрый дриблинг через ноги, и прорываюсь вперёд. Перед кольцом двоя высоких парней. Без сомнений лезу в проход между ними. Вовремя смыкаются, блокируя проход. Отвожу руку в сторону для броска крюком. Два очка в нашу пользу. Однокомандники радуются, а я сжимаю зубы до скрипа после приземления. Колено ноет так, будто его режут без наркоза. — Порядок? — Заботливо интересуется Рю. — Да. — Сжато улыбаюсь, смотря в голубые глаза. Сэтору забирает подбор с нашего кольца и отдаёт пас худенькому Хидеки. Хочу начать бежать, но при повороте спотыкаюсь о ногу парня с повязкой и пластом падаю на асфальтированное покрытие. Не чувствую, как щиплет разодранные локти, потому что боль в ноге перекрывает всю остальную. До крови закусываю губу, заглушая рвущийся наружу крик и переворачиваюсь на спину, хватаясь за пострадавшую часть. Я не слышала, о чём спрашивают собравшиеся вокруг парни. От ужасной боли отвлекаюсь только тогда, когда замечаю подъехавшую машину скорой помощи, и выходящих из неё работников.***
— Ты же обещала мне. — Сурово смотрит на меня доктор, как только заканчивает бинтовать ногу. — Для чего это все? Мэй, ты понимаешь, что теперь неделю, а может и больше ходить нормально не сможешь. Изаму качает головой в разные стороны, приставляя к боковушке кровати знакомые металлические палки. — Понимаю. — Всё же выдавливаю из себя, сжав в кулаке белую простынь. — Простите, что нарушила обещание. — Мэй… — Изаму хочет что — то сказать, но лишь тяжело вздыхает. — Если продолжишь, то нога просто откажет. Сейчас, ты заработала воспаление. Забыла уже, как на костылях ходила? Хочешь всю жизнь так проходить? — Качаю головой в отрицательном жесте. — Тогда прекращай. Подожди здесь, я принесу справку. Пытаюсь, но не получается. Понимаю, что должна прекратить. С ненавистью отбрасываю костыли в сторону и утыкаюсь в одну точку перед собой. Громкий грохот заполняет помещение. Не хочу снова брать их в руки, не хочу видеть. Я пытаюсь обмануть саму себя. Слепая надежда на то, что всё прошло. Чудес не бывает. Слёзы предательски текут по щекам. Закрываю ладонями лицо, и крик сам вырывается наружу, заполняя каждый угол больничной палаты. Слышу, как входная дверь хлопает, будто её выбили с ноги. Сквозь размытую пелену, вижу на пороге запыхавшегося Аомине. Видимо Изаму позвонил ему с моего телефона. Он сумбурно смотрит сначала на перебинтованную ногу, а потом мне в глаза. В нём бушует бешеное переживание и волнение. Горло сдавливает тягучий ком, и слёзы льют с новой силой. — Не могу. — Голос дрожит. — У меня не получается выкинуть мысль о том, что не могу вернуться. Не получается! Дыхание перехватывает на вдохе. Вцепляюсь в край койки, а второй рукой в грудную клетку, пытаясь захватить хоть немного воздуха. Не выходит. Сгибаюсь пополам от боли. — Мэй! Посмотри на меня! — Слышу отдалённый рёв Аомине, а после чувствую, как лицо охватывают ладони и поднимают с колен. — Смотри на меня. Дыши. Медленно. Не свожу взгляда с встревоженных синих глаз и делаю то, что говорит Аомине. Короткий вдох и выдох. Затем побольше… В данный момент Аомине не волновали замаранные джинсы, протершие ещё не мытый больничный пол. Он напуган. Лицо девушки такое бледное и, как подолгу она не дышит перед тем, как впустить в себя немного воздуха. « У Мэй случаются приступы » Вот о чем говорила Сатсуки. А ведь, она была в том же состоянии, после его выходки. Аомине решает отложить ненависть на самого себя, продолжая говорить ориентировочные слова, поглаживая большими пальцами по щекам. — Не закрывай глаза. Смотри на меня и дыши. Чувствую, как приступ начинает ослабевать, и дыхание приходит в норму. Делаю последний глубокий вдох и аккуратно выдыхаю, окончательно приводя дыхание в порядок. Грудная клетка неприятно ноет, но это уже мелочи. Сфокусированным взглядом ясно вижу, как встревожен Аомине. Заметив улучшение, баскетболист прижимает меня к себе, а я уже тихо плачу ему в плечо. Пальцы успокаивающе гладят по волосам. — Прости, за то, что увидел это. — Хрипло проговариваю, немного успокоившись и приняв нормальное положение. — Не извиняйся. — Бурчит Аомине, оставляя неуверенность подальше, и садится на стул. — Часто у тебя так? — Сейчас реже. Полгода назад — каждый день. — Честно отвечаю, смотря на подрагивающие пальцы. Не успеваю опомниться, как ладонь накрывает большая и смуглая, унимая дрожь. Поворачиваю голову в сторону Аомине. Скулы напряжены, взгляд бегает. — А вот мне стоит извиниться. — Виновато выдавливает Аомине, не поднимая на меня взгляда. — В тот раз из — за меня… — Давай не будем. — Останавливаю баскетболиста, не в силах вспоминать ещё и тот день. В образовавшейся тишине, каждый задумался о своём. — Камилла права в одном. — Признаюсь, слушая переговоры медсестер в коридоре. — Каждый осмотр, я надеюсь на то, что нога восстановилась. Надеюсь, что врачи разрешат вернуться в спорт. Эта слепая вера и губит меня. В следующий раз точно всё будет хорошо. Я огородилась от суровой реальности этой фразой. Нашла в ней спасение. — Я не умею успокаивать и говорить нужные речи по типу: «Всё будет хорошо», — Я продолжила впиваться безжизненным взглядом в белые стены. — Но, я постараюсь что — нибудь придумать. Обещаю. Резко поднимаю голову, заглядывая в синие глаза баскетболиста. В них столько поддержки. Аомине прислоняется лбом к моему, а я закрываю глаза. Накопившееся за день напряжение начинает постепенно уходить. В палату возвращается доктор Изаму. Мужчина сурово смотрит на отброшенные к противоположной стене костыли, а затем на меня. Виновата. Молча поднимает их и ставит к кровати, а справку кладёт на рядом стоящую тумбочку. — Молодой человек, можно вас на пару слов. — Изаму обращается к Аомине, не став ругаться. Он согласно кивает и поднимает с места. — Мэй, а ты пока что распишись в листке и аккуратно вставай. Аккуратно. Доктор делает акцент на последнем слове и выходит в коридор вместе с баскетболистом. Мужчины отходят от палаты к окну в конце коридора. Молоденькие медсёстры в больничных халатах не упускают момента, построить глазки Аомине проходя мимо. Но, он не обращает на них ни малейшего внимания, сосредотачиваясь на том, что ему сейчас будут говорить. — С голеностопом особых проблем нет, а вот с коленом дела обстоят похуже. Прошу, проследите за тем, чтобы она не напрягала ногу. Мэй ответственная в плане нанесения мазей и перебинтовывания, но на месте сидеть не умеет. Так что, проконтролируйте. — В пол голоса просит Изаму, строго смотря на баскетболиста. — Можете на меня положиться. — Аомине прокашливается, перед тем как задать вопрос. — Совсем нельзя ничего сделать? — Я сделал всё что в моих силах, чтобы она смогла хотя бы ходить. — Признается Изаму, нахмурив лоб, показывая большое количество морщин. — У самого сердце разрывается. Я видел достаточно спортсменов в стенах этой больницы, и у немногих такое рвение к возвращению. Аомине понимающе кивал на искренность слов доктора. Если бы была хоть крохотная надежда или способ он бы все сделал, чтобы осуществить его. — Скажите, можно ли хотя бы пять минут игры каждый день проводить? — Скрещивая руки на грудной клетке, на полном серьёзе спрашивает Аомине. Изаму округляет глаза. — Под мою ответственность. — Учитывая то, до чего она довела ногу — категорическое нет. — Не даёт надежду доктор, сняв очки. Аомине хмурится, ища в голове ещё хотя бы один вариант. — Однако она рано или поздно снова сорвётся. Пять минут, под твою ответственность — разрешаю. Но, если увидишь малейшую гримасу боли, то немедленно прекращаете. И запомни, что в профессиональный спорт ей всё равно нельзя. — Конечно. — Чеканит Аомине, под строгий взгляд врача. — Можете на меня положиться. — Странно получается. — Задумчиво протягивает Изаму. — Мэй, не помог ни один психолог. Её мама, ночевала в больнице, так как боялась оставить дочь хоть на минуту одну. Очень боялась за приступ. Однако когда к ней подселили одного парня, он смог найти подход. « Я лежала с Киёши в одной больнице » Аомине уточняет некоторые детали и направляется в палату. Немного успокоив нервы, аккуратно ставлю здоровую ногу на пол, а вторую пододвигаю к краю кровати. Тянусь к костылям, но останавливаю руку, не решаясь снова их взять. Надо. Надо, Мэй. Цепляюсь, зажимая их подмышкой, и поднимаюсь с больничной койки. Тяжело выдыхаю, понимая, что к ним нужно заново привыкать. Действие обезболивающего ещё действует, но согнуть колено невозможно. — Так, слушай меня внимательно и без пререканий. — Входя в палату, с ходу произносит Аомине. Сразу навостряю уши. — Я договорился с врачом, что ты можешь находиться пять минут на площадке. Но, не больше, Мэй. Только в моём присутствии или Чхве, так как он ответственный и я ему доверяю. Понятно, что не заменит полноценную игру. Но это лучше, чем ничего. Округляю глаза, теряя дар речи. — Тренер, можно с вами поговорить? — Захожу в тренерскую, сразу после игры, даже не успев переодеться. Мужчина кивает, откладывая папку подальше. — Почему Аня сегодня играла всего пять минут от общего времени? — Возмущается? — Уверенно киваю. — Почему вам принципиально стоять на площадке всё игровое время? — Когда любишь играть, и его бывает мало. — Не свожу взгляда с тренера, высказывая свою позицию. — Вот именно, Мэй. — Вводит в заблуждение мужчина. — Если бы вы любили играть, то радовались бы даже минуте проведенной на площадке. А так, просто хотите покрасоваться подольше. Я застыла не в силах произнести и слова. В тот раз, на эмоциях, я не до конца поняла тренера. Посчитала, что это всё - таки нелогично. Но, сейчас полностью разделяю его точку зрения. Пять минут... Придётся работать над собой, над желанием задержать подольше. Понимаю, что мне это нужно. Нужно, чтобы, наконец - то начать двигаться дальше. Оставить за спиной глупую надежду, за которую так отчаянно цепляюсь. Будет сложно переломить себя. И, на данный момент очень не уверена в своих силах. Но, надо начинать пробовать. — Спасибо. — Через сдавливающий горло ком, всё — таки произношу что — то. Аомине стоит напротив и задумчиво водит взглядом то вверх, то вниз. — Знаю, что выглядит плохо. — Ловя его внимание на уровне глаз, чуть раскачиваю правую ногу. — Мне ещё Куроко учить. Вот думаю, что с тобой делать. А то, я уже опаздываю. — Пожимает плечами, а я вдруг чувствую прилив сил. — Я на этих штуках, побыстрее тебя буду. — Возражаю, для вида, гордо подняв подбородок. — Будешь ещё просить, чтобы замедлилась. Аомине привычно усмехнулся, вызывая ответную реакцию у меня. Начинаю перенимать его привычки. Сойдясь на том, что Куроко подойдёт на площадку возле моего дома, мы вышли из больницы. Аомине придерживает дверь, пока я переставляю костыли на уличную сторону. Взгляд цепляется за парней, сидящих на лавочке напротив главного входа. Они переговаривались между собой, но тот, что с повязкой на голове замечает нас и подскакивает на ноги. Точно, я с ними играла. — Ребята, со мной всё в порядке. — Предотвращаю все предполагаемые вопросы наперёд и отдельно обращаюсь к бледному, как мел парню в повязке. Он не сводит взгляда с костылей. — Во — первых, сама виновата, что запнулась. Во — вторых, я получила травму ранее и не должна была играть вообще. Расслабься и не переживай. Ободряюще улыбаюсь и он действительно успокаивается. Аомине подходит сзади, приобнимая за талию. У парней загораются глаза при виде знаменитости японского баскетбола. Каждый хочет что — то спросить, поэтому посреди улицы поднимается гул. Прижимаюсь спиной к груди Аомине, слушая, как он лениво отвечает. Расслабляюсь, понимая что с такой поддержкой у меня точно всё получится.