*~*~*
Мао Йэн послушно сидела дома, стараясь лишний раз не напрягать ногу. Танцевать в ближайшее время, скорее всего, не стоит, но до больницы уже спокойно доберётся, не хромая. Мысль, что Ло Фушэн способен голыми руками убить троих человек, перестала пугать. Когда человек способен постоять за себя, это восхищает и подкупает. Утром третьего дня Мао Йэн постучалась в кабинет к отцу, прошлась перед ним, покрутилась на месте, демонстрируя, что совсем не хромает, и спросила разрешения поехать в больницу. Сяоми протянула корзинку с фруктами и гранатовым соком, машина ждала на улице. Подъезжая к больнице, Мао Йэн прижала руку к груди, успокаивая сердцебиение, щёки полыхали румянцем. Она так разволновалась, что не сразу вышла из машины, давая себе пару минут на то, чтобы успокоиться. Парк казался мирным, ничто не напоминало о страшном происшествии трёхдневной давности. Так же гуляли выздоравливающие, где-то слышался смех. Сюй Синчэна Мао Йэн узнала по причёске. На нём красовался белый халат, он вёл под руку беременную женщину. В душе зародилось смутное беспокойство. «Это что, ревность?» — подумала она, удивляясь себе. Сюй Синчэн ничего не обещал, после первого знакомства ни разу не напомнил о себе, но видеть его с другой оказалось неожиданно неприятно. Мао Йэн решительно направилась к прогуливающейся парочке. — Господин Сюй, не ожидала встретить вас здесь. — Госпожа Мао! — Сюй Синчэн чуть вздрогнул. Пациентка только закончила задавать вопросы, и он надеялся немного передохнуть. Мао Йэн выглядела прекрасно, но вот выражение ее лица не предвещало ничего хорошего. — Я тоже не ожидал вас встретить. Вам стало хуже? Я, к сожалению, не могу оставить госпожу Шуми, по рекомендации врача, ей положено гулять ещё, — он сверился с часами, — десять минут. Но отделение травм на третьем этаже, любой сотрудник больницы укажет вам направление. — Благодарю, со мной всё в порядке, я пришла навестить господина Ло Фушэна, — Мао Йэн чуть выдвинула вперёд корзину. — А вы? — Врач запретил контакты с Ло Фушэном, — чуть нахмурился Сюй Синчэн. — У него тяжёлые травмы, ему необходим полный покой. Но, думаю, передать гостинцы вам разрешат. Рад слышать, что с вами всё в порядке. Я решил поработать по специальности, но так как не выбрал специализацию в институте, меня направили на практику по уходу за будущими мамами. Мой куратор считает, что нет более ответственной работы, чем эта. Тугой узел внутри развязался, Мао Йэн счастливо улыбнулась. — Безусловно, это очень ответственная работа, кажется, вы хорошо справляетесь. Не будете возражать, если я составлю вам компанию? Отец запрещал мне выходить из дома, пока болела нога, и я соскучилась по прогулкам. Госпожа Шуми оказалась очень общительной. Они познакомились с младшей госпожой Мао за минуту, и тут же начали трещать о чем-то своем, женском. Единственный плюс состоял в том, что будущая мать отгуляла положенные десять минут и еще полчаса дополнительно, без капризов и стонов, что она устала. Наконец, она забеспокоилась, всё-таки плоды давили на многие органы, и Сюй Синчэн проводил ее до отделения, где сдал с рук на руки медсестре. — Это так интересно и так благородно — помогать людям, — Мао Йэн была в восторге от прогулки и нового знакомства. — Господин Сюй, какая у вас замечательная профессия! Девушка наконец вспомнила о цели визита. За все время она так и не выпустила корзину из рук. — Вы проводите меня? Больница такая большая, боюсь, я слишком долго буду искать палату господина Ло Фушэна. — Я всегда хотел помогать людям, поэтому, когда отец предложил получить образование за границей, я выбрал Европу, в ней находятся старейшие институты в мире. — Сюй Синчэн улыбнулся, вспоминая учебу. — Конечно, я провожу вас, но только до поста сестры, врач категорически запретил посещения. Я не знаю, как его уговорить. Мао Йэн подхватила его под локоть, как недавно держалась госпожа Шуми, и счастливо улыбнулась. — Вы не навещали меня, потому что устроились работать в больницу? — она решила прояснить ситуацию, раз Сюй Синчэн только смущенно улыбался. — Да, именно поэтому. Работы очень много. Я иногда даже не могу присесть ни разу, многочисленные обязанности отнимают все время, — не говорить же девушке, что ее отец отчитал его так, что до сих пор уши горят, стоит только вспомнить. Вход в хирургию преграждали двойные двери, матовые стекла не давали разглядеть, что за ними. У дверей стоял пост с сурового вида медсестрой. — Опять вы, молодой человек? — Я хочу навестить господина Ло Фушэна, — Мао Йэн вышла вперёд. Она привыкла, что все её приказы выполняются моментально, и суровый вид медсестры её не останавливал. Медсестра смерила девушку строгим взглядом. — А кем вы ему приходитесь? Посещения только для членов семьи, либо с разрешения лечащего врача, господина Си. И часы приема, — она указала на расписание, вывешенное у двери, — закончились почти час назад. Отвернувшись от онемевшей Мао Йэн, женщина обратилась к Сюй Синчэну. — Я прекрасно помню, как вы кричали в палате, сразу после операции! Тогда как больному нужны тишина и покой. Чему вас только учили?! — Я не смог сдержаться, увидев своего близкого друга в таком состоянии, хотя, конечно же, меня это не извиняет, — Сюй Синчэн опустил голову. Мао Йэн покосилась на него и снова решительно посмотрела на медсестру. — Тогда где я могу найти доктора Си? — поинтересовалась она. Медсестра особенно гадко улыбнулась. — На семинаре по совместному использованию традиционной и народной медицины, он проходит в Шанхайском университете. Начался семинар три часа назад. Доктор Си Хуа будет читать доклад и представлять свою статью перед многими известными врачами Китая и даже докторами из Европы. — Хорошо, — Мао Йэн сдержала негодование и вежливо улыбнулась. — Тогда передайте, пожалуйста, господину Ло Фушэну небольшой подарок, — она протянула корзину. — Пойдёмте, господин Сюй. Ничего, что она не слышала о докторе Си, главный врач больницы, доктор Чан, любил пропустить стаканчик за игрой в го в «Камышовом коте», наверняка он не откажет отцу в такой ничтожной просьбе.*~*~*
Ло Фушэн потерял счёт времени. Он послушно переносил все медицинские манипуляции, каждый раз про себя отмечая, что Ло Фэй действовал бережнее. Врачи и медсёстры меняли повязку, поили лекарствами, справлялись о самочувствии, но делали это механически. Они не пытались шокировать Ло Фушэна, чтобы впихнуть гадкое лекарство, не говорили утешительных слов во время болезненных процедур. Когда Ло Фэй уговаривал его потерпеть, Ло Фушэн немного злился, ведь он уже давно не ребёнок и умеет переносить боль, теперь же такого участия очень не хватало. Или просто не хватало Ло Фэя рядом. Может, он нашел нападавших и не смог справиться с ними в одиночку, а сейчас лежит в соседней палате? Ло Фушэн сел, перед глазами тут же всё поплыло. Пришлось переждать приступ головокружения, прежде чем попытаться спустить ноги.*~*~*
Для Ло Фэя дни слились в один, он еще ни разу так не выкладывался. Необходимо было собрать воедино множество разрозненных фактов, поговорить, а где и допросить, используя не самые законные методы, раздать кучу поручений, и, самое неприятное, связаться с семьей. В одиночку ему такую фигуру, как Кукловод, не свалить. Но отец, узнав, на кого замахнулся старший сын, довольно прогудел в трубку, что всегда знал, что кровь возьмет свое. Наконец Ло Фэй обнаружил себя в какой-то крохотной забегаловке с миской вареного риса, пиалой мясного бульона и кучей овощей и мяса на второй тарелке. Как он сюда забрел, его уже не волновало. Еда была горячей и на удивление вкусной, а то, что вокруг него сидели рабочие, водители, извозчики и рикши — мелочи, не стоящие внимания. Поев, он уточнил сумму оплаты, хотел заплатить вдвое, так хозяин чуть ли не смертельно обиделся, пришлось извиняться. Больница была в трех кварталах от столовой с исключительно честным хозяином. Прокрасться сначала в парк, а из него на черную лестницу и просочиться в отделение хирургии было просто детской задачей. В коридоре было тихо, Ло Фэй осторожно приоткрыл дверь палаты, чтобы в ту же секунду кинуться к заваливающемуся Ло Фушэну. — И куда, позволь тебя спросить, ты опять собрался?*~*~*
Палата покачнулась, что-то темное мелькнуло перед глазами, его подхватили сильные руки. «Живой!» — мелькнула мысль, принося облегчение. — Мне надо… — куда он собирался идти, Ло Фушэн уже и сам не понимал. — Ты в порядке? Ло Фэй привычно подхватил Ло Фушэна, отметив, что тот стал куда легче. — Я-то в порядке, а куда тебя понесло с твоими травмами?! — Ло Фэй бережно уложил своего беспокойного мужчину на кровать и устроил на подушках так, чтобы тому было удобно. — Тебя искать, — слова сами сорвались с языка, хоть Ло Фушэн и не собирался признаваться в этом Ло Фэю, хотел соврать про туалет. — Я боялся, что тебя ранили. От слов Ло Фушэна в груди разлилось тепло и хотелось заулыбаться. — Не нужно меня искать, я здесь, с тобой, пришел, как только смог. На входе в хирургическое отделение дежурит настолько суровая дама, что наша Сусу в сравнении с ней просто образец кротости и милосердия, — пока язык нес какую-то чушь, Ло Фэй пристально осматривал Ло Фушэна, и увиденное ему совершенно не нравилось. Ло Фушэн был даже не бледный — кожа посерела, губы потеряли цвет, щеки впали, под глазами залегли синие тени. Он с трудом дышал, давящая повязка на ребрах была слишком тугой, да и не помешало бы искупать пациента, от кожи пахло болезнью и антисептиками. — Ты здесь, — повторил Ло Фушэн и улыбнулся. Здоровой рукой он нашел руку Ло Фэя и осторожно сжал. — Не пропадай больше. Мне тебя не хватает. Кажется, препараты на меня странно действуют, говорю всё, что приходит в голову. Ты плохо выглядишь, опять работал ночь напролёт? — Мне тоже тебя не хватает, — Ло Фэй осторожно сжал руку в ответном пожатии, отметив, насколько слабой стала хватка, и в очередной раз мысленно призвал кары небесные на тех, кто посмел покушаться на того, кто принадлежит ему. — Я поговорю с докторами, потребую отменить сильнодействующие лекарства. Я работал, ну да, я долго работал, и еще не закончил, но все равно пришел. Ло Фэй сел рядом на ужасно неудобный стул для посетителей. Ноги, натруженные за это время, тут же тупо загудели от боли, но он привычно не обратил внимания. — Доктора просто делают свою работу, — кажется, Ло Фушэн за это время отвык разговаривать, язык не слушался, в горле пересохло. — Всё равно кроме тебя некому слушать мои откровения. — Тебе надо отдохнуть, — он подвинулся ближе к краю кровати. — Иди сюда. — Не-не-не, что ты задумал? Я грязный, не менял одежду минимум два дня, а в душе последний раз был вообще не помню когда, — Ло Фэю казалось, что с момента ранения прошло много времени, а вместе они были в прошлой жизни. — Занесу еще какую-нибудь инфекцию, и тебе придется провести тут куда больше времени, с чем я категорически не согласен. — Всего два дня? Мне казалось, что прошла минимум неделя. Время тянется так медленно, когда чего-то ждёшь. Я просто хочу, чтобы ты отдохнул, но не хочу отпускать тебя. Опять окунёшься в работу и… — даже в мыслях «забудешь про меня» звучало слишком жалко, Ло Фушэн замолчал. — Дай воды, пожалуйста. — Просто тебя запретили тревожить. Конечно, с одной стороны, посетители могут скрасить пребывание, с другой, доктор Бу настоятельно рекомендовал тебе полный покой. Ты же помнишь, как быстро выздоровел в прошлый раз, выполняя его указания? — Ло Фэй слабо улыбнулся, он слышал тоску в голосе Ло Фушэна. — Так давай и в этот раз ты не будешь нарушать режим? Я принес кое-что получше воды, — он продемонстрировал плоскую фляжку, спрятанную в одном из карманов. — Забери меня домой. Обещаю, я буду очень послушным пациентом, — Ло Фушен с мольбой посмотрел на Ло Фэя. — Боюсь, что и без спиртного веду себя как пьяный, доктор Бу не одобрил бы алкоголь. — С чего ты взял, что это спиртное? — Ло Фэй опешил. Он открутил крышечку и дал понюхать, запахло пряно и чуть кисловато. — Это настойка из граната со специями, для улучшения кроветворения. Ученица доктора Бу сделала ее по моей просьбе. Я не знаю, позволит ли кто-то мне тебя забрать, ты еще в тяжелом состоянии, — он попытался ободряюще улыбнуться, но мышцы лица лишь исказились, тогда Ло Фэй начал наклоняться, до тех пор, пока не уперся своим лбом в лоб Ло Фушэна. Глядя в глаза с настолько близкого расстояния было видно, какой у них восхитительно красивый цвет. — Я так скучал, — выдохнул он. — Стереотипы, — Ло Фушэн слабо улыбнулся. Когда Ло Фэй склонился к нему, он положил руку на затылок, не позволяя отстраниться. — Если для возвращения домой нужно пить гранатовый сок и целыми днями таращиться в потолок, я согласен, только приходи иногда, пожалуйста. — Я буду пробираться к тебе так часто, как смогу. Хоть тебя и караулят, но, видимо, в полиции дела идут совсем туго, после того, как я… они поставили в охрану таких простаков, что провести их может даже ребенок, не то что я. — Не хочу тебя отпускать, — Ло Фушэн запустил пальцы в волосы Ло Фэя, помассировал затылок. — Но тебе надо отдохнуть. Ты нашел, кто стоит за всем этим? Кто-то очень не хочет видеть меня в Шанхае. А я с некоторых пор совершенно не хочу уезжать. И не хочу постоянно оглядываться, ожидая нападения. Я расслабился, это было непозволительно, прости. Какое счастье, что ты пришел. — Именно это я сейчас и пытаюсь выяснить, — Ло Фэй на мгновение зажмурил глаза от удовольствия, что дарили длинные пальцы, запутавшиеся в его волосах. — У меня есть подозрения, но целостная картина пока не складывается. Отпускать? Я вроде и сам не особо стремлюсь уходить, — Ло Фэй не сдержался и легонько коснулся губами губ Ло Фушэна, просто обозначая намерение. — Да ты же с ног валишься, сейчас рухнешь сверху, мои бедные рёбра этого не выдержат, — Ло Фушэн рассмеялся, прерывая лёгкий поцелуй. — Поэтому, если хочешь остаться, то ляг нормально. Кажется, я совсем отвык спать без тебя, если бы не бесконечные лекарства, то, наверное, вообще не смог бы уснуть. И вот теперь ты рядом, а у меня глаза закрываются. У меня были совсем другие планы на совместное время с тобой, — он зевнул. — Прости. — У меня тоже были совсем иные планы. Сусу уехала на курорт, нам бы никто не помешал, — Ло Фэй говорил все тише. Его сил хватило только на то, чтобы стянуть с себя куртку и обувь и улечься на бок, чтобы поместиться на узкой больничной койке, не задевая пострадавшие ребра Ло Фушэна. О том, что его могут обнаружить при обходе, он уже не думал. — Хорошо, что она уехала, — пробормотал Ло Фушэн, засыпая. Рядом с Ло Фэем, казалось, даже рёбра и рука начинали ныть меньше. — Ты — моё лучшее обезболивающее.*~*~*
Ма Гучжэр удивлялся: его сын прислал длинное письмо, где написал, что встретил ту, что заставляет его сердце биться чаще, она умна, образована и происходит из благородной семьи. Вот только она не китаянка, а значит семья не одобрит его выбор, поэтому он решил остаться на родине супруги, тем более филиалы компании, которые он открывал и чью работу налаживал последние пять лет, прекрасно работают, принося прибыль и давая рабочие места тысячам людей. Из чего он делает вывод, что свой долг перед семьей Ма выполнил. Просит отца не гневаться, его супруга уже в тягости, и он постоянно при ней, так как из-за беременности у нее развилась мнительность и тревожность. Как только она родит и достаточно придет в себя, он обязательно пригласит отца познакомиться с новой родней. Мало того, его давние партнеры, контракты с которыми переподписывались каждые пять лет, теперь тянули с продлением, объясняя, что ситуация в Шанхае далека от стабильной, а они не готовы рисковать, ведь от их решения зависят судьбы многих людей. Осведомитель из больницы доложил, что нападавший на Ло Фушэна скончался на операционном столе, а вот сам господин Ло в тяжелом состоянии, и его охраняют, как дракон пещеру сокровищ.*~*~*
Домой Мао Йэн вернулась довольная и возбуждённая. Она испросила разрешения у Сюй Синчэна сопровождать завтра госпожу Шуми во время прогулки. Помощь беременной — это благородное дело, папочка не будет возражать против такого, а он обязательно поинтересуется, куда опять собирается его принцесса. Как обычно, когда хотела что-то выпросить у отца, Мао Йэн неслышно проскользнула к нему в кабинет, принялась массировать плечи, ненавязчиво расспрашивая, как прошел день, с нетерпением ожидая, когда же отец спросит, как провела день она. Тогда-то она и расскажет, что Сюй Синчэн всё-таки работает в больнице, и не где-нибудь, а в дородовом, и как это важно и почётно, и как она сама помогала выгуливать будущую мать. И заодно расскажет, что какая-то злобная медсестра не пустила её к Ло Фушэну, потому что разрешить посещения может только лечащий врач, которого она и знать не знает! Господин Мао с интересом наблюдал за действиями дочери. Она обхаживала его по всем правилам, и когда только успела научиться? Наконец, когда он пересказал все события своего достаточно насыщенного дня и пригубил немного янтарного виски, исключительно в расслабляющих целях, спросил: — А как ты провела свой день, дорогая? — Ой, папочка, — Мао Йэн удобно устроилась у его ног, — я сегодня ходила навещать господина Ло Фушэна, но какая-то медсестра не пустила меня! Сказала, что посещение только для родственников или по особому разрешению лечащего врача. А у Ло Фушэна нет родственников в Шанхае, представляешь, какой кошмар? Наверное, его совсем никто не навещает. Даже господина Сюя не пустили, а они дружат с самого детства! Это так несправедливо! — А почему медсестра должна была пустить в отделение с тяжелобольными пациентами человека с улицы? К тому же не родственника? Она честно выполняет свою работу и заслуживает уважения, а не пренебрежения, — строгим голосом заметил отец. — Родственников наверняка известили, но они в другом городе, просто так бросить все дела и приехать в один день достаточно сложно. Особенно учитывая, из какой семьи господин Ло Фушэн. По твоим словам, господин Сюй только приехал из Франции, если он правда учился на врача, то учился он долго. А люди имеют свойство меняться. Ты помнишь Цзи Жу? Вы были как сестры в детстве, так почему я не вижу ее в нашем доме? Вы же так дружили, — отец прищурился. — Ну папочка! — Мао Йэн надула губы. — Не напоминай о ней! Она стала такой гадкой, всё время пыталась контролировать меня, как будто я должна принадлежать только ей. Господин Сюй не такой! Он специально приехал в Шанхай к своему другу, чтобы ему тут не было одиноко. Он очень заботливый и внимательный. И ответственный! Он теперь работает в больнице, ухаживает за будущими мамочками. Ой, надеюсь, Цзи Жу не попадёт к господину Сюю, она такая капризная! А он — ну просто ангел, ты бы видел, как он умеет уговаривать. Только вот с этой медсестрой не сработало. Вот же грымза попалась. — Что-то я не слышал от главврача о том, что штат не укомплектован и испытывает кадровый голод, — задумчиво протянул Мао Синвэй. — Грымза? Что это за выражения, юная леди? — Он помогает на общественных началах. Но его очень ценят в больнице! Господин Сюй будет очень хорошим врачом. Папа! Ну как ещё её назвать? Грымза и есть, — добавила она шепотом. — Смотрит на тебя, как на пустое место. И улыбается ехидно так. «Вы можете найти доктора на конференции, которая началась час назад!» — Мао Йэн передразнила медсестру. — Я просто хочу удостовериться, что господин Ло Фушэн получает хороший уход, это что, преступление?! — То есть, ты, не получая медицинского образования, хочешь судить о работе людей, которые занимаются этим не первый год, а то и десяток лет? — Мао Синвэй начал раздражаться. — Вот представь, наш дом, в саду стоит оранжерея, которую ты высаживала своими руками и которую очень любишь. Внезапно прошел град, побил стекла, и часть растений пострадали. Ты, конечно, вызовешь садовника и с его помощью приведешь все в порядок, так? — он дождался кивка дочери, и продолжил. — После наведения порядка ты велишь слугам никого близко не подпускать к растениям, так как в оранжерее свой микроклимат и специальные условия. И тут, неожиданно, Цзи Жу пришла в твой сад, убедиться в том, что ты правильно и верно все сделала. А прислуга ее не пускает, так как у них есть твое распоряжение. Какая будет у тебя реакция на Цзи Жу? — Но папа! Это же не одно и то же! Вот смотри, я была дома, у меня есть Сяоми и другие слуги, мне просто было немного больно ходить, и я очень скучала без возможности выйти. В эти дни я даже Цзи Жу была бы рада! И это было всего пару дней! А господин Ло Фушэн лежит в палате, совершенно один, может быть, ему некого попросить налить воды, а сам не может дотянуться! Врачи не могут быть с ним постоянно! А я могла бы покормить его. Ты же знаешь, больничная еда ужасна! — Господин Ло Фушэн получил пулю, у него сломана рука и ребра, он постоянно на болеутоляющих препаратах. Возле него находятся профессионалы своего дела, а не взбалмошные девчонки, которые вбили себе в голову, что им все можно! — Мао Синвэй разозлился. — У него ослабленный организм, любая инфекция, которую здоровый человек просто не заметит, его может убить. И не только его, в отделении не зря закрыты двери и ограничены посещения. Там лежат по-настоящему больные люди, постоянно поддерживается стерильность и чистота! И неужели ты правда думаешь, что мужчина позволит кому-то видеть себя слабым и беспомощным? Мао Йэн поняла, что на этот раз отец не поддержит её, только ещё больше разозлится. Она погладила его по коленке и заглянула в лицо. — Не злись, папочка! Я просто хотела помочь, — нижняя губа затряслась, глаза наполнились слезами. Но на этот раз ее отец не поддался на столь откровенную попытку манипулирования. — Все должны заниматься своим делом, я много раз тебе это повторял. Если ты действительно хочешь помочь, и не только господину Ло Фушэну, то поучаствуй в благотворительной ярмарке, проспонсируй закупку продуктов, содержащих витамины и микроэлементы, необходимые больным, обзвони своих многочисленных друзей, предложи им собрать средства на нужды больницы. В таком случае о тебе будут говорить, как о милосердной девушке, которая близко к сердцу принимает нужды простых людей. Репутация, моя дорогая, зарабатывается годами, а разрушена может быть одним неосторожным поступком. А теперь иди к себе и подумай о своем поведении и моих словах. Мао Йэн закусила губу, утёрла злые слёзы. Отец обычно потакал любым ее капризам, но если был чем-то недоволен, то четко давал это понять. Она не ожидала наткнуться на такую отповедь с его стороны, вместо поддержки получила осуждение. Ну что ж, она последует совету отца, вот прямо завтра с утра. И пусть кто-нибудь только попробует её остановить, она докажет, что дочь семьи Мао не боится замарать руки. А отцу скажет, что обдумала его слова и теперь зарабатывает репутацию волонтерством в больнице.*~*~*
Мао Йэн никогда не отступала от задуманного. Отец называл это упрямством, она — целеустремленностью. Следующим же утром она решительно отправилась в больницу, надев самое скромное платье и самые удобные туфельки. Нужно же произвести хорошее впечатление на главного врача. Когда она спросила у пожилой медсестры, где можно найти главного врача, та окинула её многозначительным взглядом, но указала направление. Что-то буркнула вслед, но Мао Йэн не обратила внимания — у неё была цель, и она намеревалась добиться её. Нужную дверь она нашла без проблем, только на стук никто не отозвался. Мао Йэн проторчала под дверью добрых полчаса, пока пробегающая мимо медсестра не сказала, что доктор Чан на операции и раньше, чем через час, не вернётся. Мао Йэн недовольно фыркнула, как рассерженная кошка, и вышла в парк. Она оглядывала прогуливающихся пациентов в надежде найти Сюй Синчэна, но тот не появлялся. Только чувство противоречия не позволило ей вернуться домой. Отец не знал, что она задумала, но если бы ему стало известно, что она отступила при первых же трудностях, то поднял бы её на смех. Выждав для верности полтора часа, Мао Йэн снова поднялась в кабинет главного врача. В этот раз в ответ на стук раздалось раздраженное «войдите».*~*~*
Доктор Чан Тао был раздражен. Он вынужден был пообщаться с прессой, полицией и несколькими социальными организациями. Нападение на молодого мужчину в парке его больницы наделало много шума. Пришлось давать много объяснений, а у него было запланировано несколько сложных операций. Подчиненным было строжайше приказано держать рот на замке и выполнять непосредственные обязанности, а то студентов-выпускников медицинских факультетов много, стоит только свистнуть — сразу по три-пять человек на место прибежит. Еще и практикант этот. Говорит, что учился в Париже в Сорбонне, но никаких документов не предоставил. Чан Тао поставил его к самому строгому из врачей в волонтеры, пусть покажет, на что способен, помимо того, что улыбаться и глотку драть. Сегодня была операция у сложного пациента, которого доставили из другой провинции, и после трех часов в операционной ему хотелось просто присесть и выдохнуть, но он опять кому-то понадобился! — Войдите! — Здравствуйте, доктор Чан, — Мао Йэн вошла в кабинет. Увидев, что доктор не в духе, она решила действовать так же, как с отцом — брать мягкостью и измором, пока не согласится. Она опустила глаза в пол, стояла, пока не услышала разрешения присесть, рассказала, что мечта всей её жизни — помогать людям, что нет профессии благороднее, чем профессия врача, и она готова подставить своё хрупкое плечо в помощь труженикам, не мыслит жизни без больницы. Не будет ли доктор Чан так любезен записать её в число добровольных помощников, она готова приступить прямо сегодня. Доктор был удивлен показной кротостью Мао Йэн. Он знал о характере этой особы не понаслышке, так как частенько бывал в «Камышовом коте» и лично был знаком с ее отцом. — А в каком отделении вам бы хотелось трудиться? — Мне кажется, я могла бы помогать будущим мамам справляться с их страхами. Кто способен лучше понять женщину, как не другая женщина? Доктор Чан с трудом сдержался, чтобы не выругаться — конечно, помогать мамам она будет, когда «совершенно случайно» именно в этом отделении уже три дня трудится молодой и очень красивый стажер. Помощи там не будет никакой, как бы она сама в ближайшее время не пополнила число пациенток, интересно, что тогда с ним ее отец сделает? — Ваше желание помогать, безусловно, ценно, больнице всегда нужны свободные руки, но в перинатальном отделении полный штат. Сейчас есть два места, одно в отделении по уходу за больными в коме, но простите, хрупкой девушке там делать нечего, и в отделении паллиативной помощи. Больше у нас никаких вакансий нет. Мао Йэн сверкнула глазами, но тут же снова опустила взгляд. Она привыкла, что всё происходит согласно её желаниям, и вдруг раз за разом возникают какие-то непреодолимые препятствия. — Если место есть только в отделении паллиативной помощи, то я с радостью возьмусь за это, — тихо сказала она. Нельзя же просто встать и уйти после того, как соловьём разливалась о своём желании работать в больнице. — Хорошо, я возьму вас с испытательным сроком в месяц. Работа тяжелая, не нужно обольщаться, наши пациенты, как и любые люди, нуждаются в заботе, участии и уходе. Если мне сообщат, что вы манкируете своими обязанностями, я не посмотрю ни на вашу молодость, ни на звучную фамилию. Вы услышали меня, госпожа Мао? — Конечно! — Мао Йэн встала со стула. — Вам не сообщат ничего подобного. До свидания, доктор Чан. И начался ад. Казалось, главный врач отдал негласный приказ нагружать Мао Йэн самой грязной работой: выносить судна и утки, менять простыни, помогать есть, вытирать слюни. Один запах чего стоил. И вроде за пациентами ухаживали хорошо, но запах болезни и безысходности, казалось, въелся в стены. В первый же день старая ведьма перевернула на Мао Йэн тарелку с супом, а старшая медсестра сказала, что чистых халатов больше нет, так что пришлось стиснуть зубы и ходить с жирным пятном. Потом ещё пришлось вывозить эту же госпожу Тан на прогулку, и она все уши прожужжала про то, как раньше было лучше, какой она была красивой в молодости, что все молодые люди мечтали взять её в жены, что молодежь сейчас совсем распустилась. Увидев на соседней аллее Сюй Синчэна, Мао Йэн повернула коляску в другую сторону — не хотелось встречаться с ним в таком виде. Она считала часы до конца смены, после с наслаждением сняла грязный халат, но запах пропитал и платье, и волосы. Сяоми только всплеснула руками, увидев, в каком виде вернулась юная госпожа. Мао Йэн отказалась от ужина и просто упала на кровать. Ноги гудели. Но когда вечером заглянул отец и с ехидной улыбкой спросил, как прошёл её день, она нашла в себе силы улыбнуться и соврать, что прекрасно. К счастью, отец не стал расспрашивать, мягко потрепал по голове, пожелал спокойной ночи и вышел. А Сяоми принесла таз, сделать ванночку для ног.*~*~*
Разумеется, Мао Синвэю доложили о желании его дочери попробовать себя на ниве благотворительности. Он созвонился с главврачом больницы, и они оба решили, что зазнавшуюся девочку нужно немного опустить на землю. Счастливое детство и беззаботная юность закончились. Мао Йэн превращалась в молодую женщину, очень скоро отец найдет ей партию и выдаст замуж. Те же, кто считает, что женщины из благородных фамилий белоручки, которым ничего не надо делать, кроме как менять наряды и примерять драгоценности, ничего толком не знают о жизни по-настоящему обеспеченных и древних семей. Отец и так долго баловал свою любимицу. Захотела показать характер? Доказать, что взрослая и самостоятельная? Вперед. И винить некого, никто не заставляет, сама захотела.*~*~*
На следующий день всё повторилось, за исключением супа. Вместо этого госпожа Тан заявила, что у неё запор и попросила хорошенькую медсестричку помочь ей. Мао Йэн удивлённо захлопала глазами, ни разу в жизни ей не приходилось делать кому-то клизму. Она уже хотела отказаться и позвать старшую медсестру, когда в голове прозвучали слова доктора Чана, что она вылетит из больницы, если не будет выполнять свои обязанности. Нет уж. Все на неё смотрят свысока, будто она ничего не умеет. Натянув сверху вторую пару перчаток, Мао Йэн приступила к процедуре. Во время обеда какой-то старичок, про которого, кажется, забыла сама смерть, принялся поглаживать её коленку, когда Мао Йэн пыталась накормить его жидкой кашей. Она в ужасе выбежала из палаты, спряталась в кладовке с вениками и мокрыми тряпками и не хотела выходить. Вечером от неё пахло ещё хуже. Вернувшись домой, Мао Йэн долго стояла под душем и даже немного поплакала от усталости. С Сюй Синчэном снова не удалось повидаться, отец снисходительно улыбался в усы, другие медсестры смотрели свысока и нехотя отвечали, когда она задавала вопросы. Приходилось стискивать зубы и улыбаться, чтобы не посрамить честь семьи. Через неделю Мао Йэн уже не падала с ног от усталости, на всякий случай держала запасной чистый халат в раздевалке, даже подружилась с другими медсестрами. Бесконечные рассказы стариков про их молодость перестали вызывать скуку, возможность посидеть она рассматривала как отдых, а запахи перестали раздражать. Даже с капризной госпожой Тан удалось найти общий язык: когда Мао Йэн уложила её жиденькие волосы в модную прическу, госпожа Тан перестала стараться опрокинуть тарелку на Мао Йэн и пытаться устроить другие каверзы. — Отвези меня к той беседке, — заявила госпожа Тан, указывая направление. Мао Йэн проследила направление и вспыхнула: в беседке находился Сюй Синчэн с очередной будущей мамочкой, кажется, он уговаривал её продолжить прогулку. — Там же люди, не будем им мешать, — пробормотала Мао Йэн. — Мы не помешаем. Хочу поближе рассмотреть этого красавчика, он раза три обернулся в нашу сторону, не иначе как запал на меня. С новой-то прической! Поехали! А то пожалуюсь старшей сестре, что ты не выполняешь свои обязанности! Мао Йэн опустила глаза и послушно повезла коляску к беседке.*~*~*
Сюй Синчэн по-настоящему втянулся в работу. Знания, что давали в университете, конечно, были хороши, но без практики они мертвы, а в больнице практики было хоть отбавляй. Утешить одну мамочку, заверив, что она не набирает вес, и приведя аргументы, прослушанные на лекциях; успокоить другую, что набор веса по пять фунтов в месяц это совершенно нормально и жизненно необходимо для ее малыша. Отвлекать рассказами про изобретение поршневого шприца, пока производится забор крови, учить дышать на счет, рассказывая про техники медитации. Ему действительно нравилось то, что он делал. Пару-тройку раз ему казалось, что он видел госпожу Мао в коридорах, но он не был уверен, или же она могла прийти навестить Ло Фушэна. Совесть иногда царапала, что он так и не нашел времени на друга, но вся больница знала, что доктор Си Хуа — один из лучших хирургов своего выпуска, и что в хирургическое отделение вход возможен только персоналу, что там работает. Сюй Синчэн рассчитывал на воскресенье, ему обещали выходной, тогда и навестит Ло Фушэна. Суббота настала неожиданно. У Сюй Синчэна сегодня было всего три пациентки до обеда, и сейчас он выгуливал госпожу Льяо. Уроженка севера, невысокая и плотного телосложения, при беременности набрала вес, и врач прописал ей длительные прогулки, чтобы она смогла сама родить, но женщина капризничала и сейчас сидела в беседке, отказываясь вставать. На дальней дорожке показалась молодая девушка, толкающая коляску с пожилой дамой. Девушка, удивительно похожая на госпожу Мао.*~*~*
По дороге к беседке Мао Йэн несколько раз пыталась свернуть или уговорить госпожу Тан вернуться в палату. Странное дело, раньше её невозможно было вытащить на улицу — то там слишком жарко, то слишком солнечно, то слишком ветрено, — а сегодня старушка никак не хотела возвращаться. — Красавчик, ну-ка, помоги подняться, мне нужно размять ноги! — приказала госпожа Тан, подъехав к беседке. Сюй Синчэн обозначил короткий поклон. — Конечно, госпожа, — он подхватил женщину под руки и осторожно достал ее из коляски. Госпожа Тан опиралась, возможно, несколько сильнее, чем требовалось, но молодой человек спокойно удерживал её. — Молодежь, — буркнула она. — Что, манерам совсем не учили? Представься как положено! А ты чего расселась, — обратилась к беременной женщине, — пойдём. Да оставь ты эту коляску! Никто не украдет! — Прошу меня простить, госпожа, мое имя Сюй Синчэн, я волонтер в перинатальном отделении. Это — госпожа Льяо, у нас прогулка, согласно назначению врача. — Хм, волонтёр. Зови меня госпожа Тан. И почему всех красавчиков направляют в дородовое? Между прочим, нам тоже приятно смотреть на молодых и красивых. Эта юная особа — госпожа Мао, помогает мне с прогулкой. Да что ты прячешься, как неродная! Подай руку господину Сюю! И не надо на меня глазами сверкать, и не таких видела. Мао Йэн смущенно подала руку Сюй Синчэну. — Мы уже знакомы. — Тогда тем более не стой как вкопанная. Ну, госпожа Льяо, тебе сказано гулять, чего расселась, давай-давай, ножками! Госпожа Льяо явно была недовольна, но вредная старуха вцепилась в нее, как клещ, и потащила за собой, о чем-то рассуждая, и вскоре обе скрылись на боковой аллее. — Я не знал, что вы здесь, госпожа Мао. — А, да, — Мао Йэн потупилась. — Так вышло. Мы немного повздорили с отцом, слово за слово — и вот я в отделении паллиативной помощи. Доктор Чан сказал, что в дородовом мест нет. Сперва было очень тяжело, этот запах, кажется, я вся насквозь им пропитана, но уже привыкла. — Вы повздорили с отцом? Но почему? Я, конечно, видел его недолго, но мне показалось, что он очень вас любит и бережет, — Сюй Синчэн рукой указал на скамью в беседке, постелив на нее плед для тепла, и предложил присесть — выглядела госпожа Мао усталой. — Конечно же, он меня любит! Я сама виновата, решила, что мне всё можно. Помните ту противную медсестру, которая не пустила нас к господину Ло Фушэну? Я думала, папа поможет добыть разрешение на посещение, а он отчитал меня. Решила доказать ему — и всем остальным, — что умею не только красиво танцевать. — Ваша решительность сравнима только с благородством, — Сюй Синчэн заботливо накрыл плечи девушки небольшой шалью, всё-таки было прохладно, хоть и солнечно. — Ухаживать за пожилыми людьми, конечно, хлопотно, но они во многом как дети, — он солнечно улыбнулся. — Дети несколько… компактнее, — Мао Йэн наконец улыбнулась. Сюй Синчэн так деликатно о ней заботился, что она не решилась скинуть его руку, когда он накрыл её плечи шалью. Сидеть так было уютно и спокойно. — Хотя старички могут сказать, что им не так. Но иногда им всё не так. Впрочем, я не жалуюсь. То есть сейчас жалуюсь, но просто потому, что немножко устала. Пойдёмте найдем наших подопечных, я волнуюсь за госпожу Льяо, госпожа Тан порой бывает несколько… несдержанной на язык. — Я на практике в Сорбонне стажировался в отделении по уходу за лежачими больными. Именно от стариков я узнал много того, чего не напишут ни в одном учебнике, научился терпению и искусству пропускать лишнюю информацию мимо ушей, — Сюй Синчэн снова не сдержал улыбки, форма сестры милосердия удивительно красила госпожу Мао. — Может, у госпожи Тан получится объяснить моей подопечной, что желания беременной женщины, несомненно, важны, но и о здоровье младенца забывать не стоит? — Да, терпение закаляется на раз. Пойдёмте, — Мао Йэн сняла с плеч шаль. Сюй Синчэн помог ей подняться, как, наверное, помогал всем подопечным. Как-то само собой получилось, что Мао Йэн взяла его под руку, приятно было не вести кого-то, а самой чувствовать поддержку. Сюй Синчэн толкал пустую коляску. Госпожа Тан и госпожа Льяо медленно брели по аллее впереди. Мао Йэн улыбнулась: она ни разу не слышала такого нежного воркования от своей брюзгливой подопечной. То и дело доносилось «милая», «деточка» и прочие ласковые словечки.*~*~*
Проснувшись утром, Ло Фушэн уже не был уверен, что затащить Ло Фэя в постель — хорошая идея. Всё-таки больничная кровать здорово уступала в размерах кровати в его спальне, и толком отдохнуть двум взрослым мужчинам, даже учитывая изящную фигуру Ло Фэя, не получилось. Правильнее было бы отправить его вечером домой, но отпустить, едва увидев, не хватило сил. Теперь же всё равно пришлось осторожно разбудить, не столкнув с кровати, вряд ли врачи одобрят такое нарушение режима. Ло Фэй, умудрившийся проснуться через пару часов, чтобы элементарно воспользоваться уборной, тем самым разминулся с вечерним обходом, и потом почти час что-то успокаивающе бормотал и даже напевал, чтобы вытащить Ло Фушэна из плена очередного кошмара. Естественно, он толком не выспался, но виду не подал. Проснулся и потянулся за часами, уточнить, который час. — Скоро обход, — Ло Фушэн грустно вздохнул. — Тебе пора, будет лучше, если никто не узнает, что ты ночевал здесь. Так не хочется тебя отпускать! — Мне и самому не хочется уходить, — вздохнул Ло Фэй. — Но я не был дома почти трое суток, да и кто помешает мне навестить тебя днем, в часы посещений? Ло Фушэн не собирался капризничать, в конце концов, он не маленький ребёнок и способен потерпеть несколько часов. И будто со стороны услышал собственный голос с жалостливыми интонациями: — Это будет так нескоро, а часы посещений закончатся очень быстро. Ло Фэй, который в этот момент натягивал одежду, замер. Всё время, что его не было, Ло Фушэн был совсем один — Ло Фэй ведь настоятельно попросил врача ограничить посещения, чтобы больного никто не тревожил. Но как-то позабыл, что тот только-только начал оттаивать и выбираться из своего панциря колючей брони. В два шага он вернулся к кровати, со всеми возможными предосторожностями приподнял и усадил Ло Фушэна так, чтобы ему было удобно и по возможности не больно. — Я очень, очень постараюсь успеть, обещаю. А лекарство ты все-таки выпей, — он протянул фляжку с пряно пахнущей жидкостью. — Твоему организму нужна помощь, чтобы восполнить кровопотерю, ну и чем лучше ты будешь себя чувствовать, тем быстрее мы сможем убедить врачей, что я могу тебя забрать домой. — Я выпью всё, что ты мне дашь, — Ло Фушэн послушно взял флягу и залпом выпил половину. В другой ситуации ему бы даже понравилось, но сейчас даже мёд показался бы горьким. — Я понимаю. Нет, правда. Иди и не попадись врачам — если решат, что ты мешаешь моему выздоровлению, я тебя до самой выписки не увижу. Ло Фэй очень хотел как-то подбодрить Ло Фушэна, но шум в коридоре давал понять: больница просыпалась, вот-вот должен состояться обход. — Я приду днем, обязательно, и принесу тебе баоцзы. С чем ты хочешь? — Ты знаешь, как меня подкупить, — Ло Фушэн улыбнулся. — С мясом. Ло Фэй скрылся за дверью, а пришедший через несколько минут врач отметил, что пациент выглядит бодрее, чем накануне.