***
— Россия, — Беларусь шла прямиком к стоящей у окна младшей сестре. Та заворожённо наблюдала за падающими снежинками. Совсем недавно прошло собрание, в котором они участвовали. Девушка обернулась. На её лице застыла умиротворённая улыбка при виде белоруски. — Ты что-то хотела? Беларусь смотрела на спокойное и слишком уж довольное лицо сестры. Это взбесило. Ей никогда не хотелось иметь с ней каких-либо дружественных отношений, хоть и понимала, что сильно от неё зависит, и лучше уж дружить. Но желания не было. Кто сказал, что воплощения должны вести себя так же, как политики? — Кое-что уяснить, — поставив одну руку в бок, а другой убрав выбившуюся прядь со лба, отчеканила девушка. Белоруска ни с кем не вела себя так, как с Россией. Она сама и не замечала за собой этого. Федерация насторожилась. Хоть такой тон общения ей уже вошёл в привычку, но интуиция подсказывала, что-то сейчас случится. — И что же? — младшая пыталась держать улыбку на лице, хотя кулаки непроизвольно сжались на подоконнике. Славянка ненадолго задумалась, как именно сказать ей всё, что она думает. Вздохнув, она начала: — Сама понимаешь, между нами, точнее между нашими странами, очень дружественные отношения. Но знаешь, я этого не хочу. Мне неприятно общение с тобой, и вообще я не хочу иметь лично с тобой никакого дела. Я понятно объяснила? — монотонно говорила белоруска, серыми глазами видя, как лицо сестры заметно мрачнело. Радикально, но действенно. — Хах, — Россия выдохнула. С лица улыбка полностью ушла. Беларусь даже слегка испуганно отошла назад. Лицо и поза сестры стала такой же, как с другими странами. И вот Федерация не спеша подошла к девушке, засунув в карман чёрных брюк руку. Второй она взялась за подбородок старшей и опустила вниз, чтоб смотреть ей прямо в глаза, — Беларусь, а ты не думала, что ты слишком осмелела? Не уж то я была к тебе слишком добра? Зря, как я понимаю. Беларусь чувствовала, как коленки начинают дрожать. Россия и вправду относилась к ней по-доброму и даже как-то по-сестрински. Но девушке это не нравилось. — С чего ты взяла? Я веду себя, как и всегда. Просто решила сказать всё сразу и… — старшая прошипела, когда пальцы сильнее сомкнулись на подбородке. — Иногда, кое с кем, в определённых ситуациях, лучше промолчать или согласиться. Но видимо я настолько сильно дала тебе свободу, что ты забыла о таком замечательном правиле, — глаза русской сузились, а ярко алые прежде глаза потемнели. Старшая поняла сразу, она нарвалась на неприятности. А именно на гнев сестры. — Я-я поняла, прости меня, калі ласка, — Беларусь сразу же сменила свой настрой. И вправду, слишком уж она расслабилась. А после сказанных ею слов, такое больше не повторится. — Как быстро учишься, — Россия отпустила сестру. Та отпрянула на два шага назад, — Беларусь, если ты когда-нибудь расскажешь мне, почему ты так себя повела, я буду тебе благодарна. Пока, — ледяным голосом отчеканила Федерация и, не заметив каких-либо действий со стороны белоруски, развернулась и ушла. — «Быццам бы гэта цябе цікавіць,» (Будто бы это тебя интересует,) — подумала девушка и, подождав, пока младшая скроется с виду, тоже пошла в ту сторону.***
— Россия, я бы хотела…хотел бы тебе кое-что сказать… — сверхдержава села рядом с братом, смотря в пол, — Помнишь тот день, когда мы окончательно поругались? — серые глаза неуверенно посмотрели на спокойное лицо сестры. Россия недолго думая, тихо угукнула. Конечно она помнила тот день. Ей до сих пор неприятно вспоминать, как дома рыдала в подушку. СССР тогда ещё долго не мог её успокоить. По сути, она лишилась последней страны, что был, хоть и не очень рад проводить с ней время, но был. Беларусь скрашивал одиночество девушки и давал повод хоть кому-то довериться, и кому-то улыбаться, не считая отца. Но когда она узнала всё, что о ней думал брат, её хрупкие надежды и счастье просто разбились в дребезги. Боль была просто невыносимой. Федерация сама себе удивлялась, что смогла донести все слёзы до дома. А лететь надо было с Беларуси в Москву. — Ты спросила у меня тогда, почему. И я могу тебе ответить, хоть и через столько времени, — Россия удивилась ни на шутку. Она правда ждала ответа весь тот год. Но поняв, что парень просто забыл, решила об этом случае больше не вспоминать, — Только не обижайся, ладно? Я сейчас так не думаю и вообще хочу с тобой дружить, ну и… — девушка прервала его словесный поток взмахом руки, — В общем, ты не понравилась мне с самого своего появления. Я не мог до конца определить, почему. В те лихие 90-е твой характер был настолько отвратительным, ну сама понимаешь. Конечно, мы тоже были не паиньки. И ненавидеть всех вокруг, а тем более тебя, переросло в привычку. С Украиной ты никогда толком не дружила, да и тот весь порос обидами за прошлое почему-то именно на тебя. Ну а со мной мы, точнее наше правительство, так сблизилось, что я стал просто зависим от тебя. Осознание этого факта заставляло ненавидеть тебя ещё больше. Мне этого не хотелось. Но я не портил с тобой отношений, потому что боялся. Ну потом решил, что ты не сделаешь мне ничего плохого и высказался. Я и правда с тобой был наглым и слишком смелым, будто это ты от меня зависела. И это ощущение у меня не пропадало до самых этих дней. Я идиот, но ты должна была тогда, возможно, не позволять мне так себя вести. Я бы продолжал бояться и слова плохого сказать, ну а ты бы не лишилась сестры. То есть брата. Но честно скажу, я благодарен, как бы это не звучало, что ты решила меня отпустить и оставить в покое. Я был этому несказанно рад. И даже не жалел. Хоть и других друзей мне искать было трудно, я их всё-таки нашёл, — Беларусь невольно улыбнулся. Россия поняла, что рассказ окончен. И этот конец, как и весь монолог, оставил неприятный осадок. Он стал счастливым, когда разорвал с ней отношения. Это больно. Больно осознавать, что это происходило не только с Беларусью. И не только с Россией. Кажется, это проклятье такое на весь род русский. — Ясно. Как думаешь, что я ощутила после того диалога? — Федерация не собиралась рассказывать того позора, как она считала, ей просто любопытно. Парень немного подумал. — Наверное, тебе было обидно, но не сильно. Может даже пофигу, — неуверенно проговорил старший, наблюдая за реакцией сестры. Та печально улыбнулась и выдохнула. — Понятно. Завтра чтобы подстригся в парикмахерской по плечи. Или я сделаю это сама, — Россия, не оборачиваясь, вышла. Беларусь думал, что скорее всего ошибался. Но в чём и насколько сильно, не знал.***
— Эм, Расія, можна зайсці? (Эм, Россия, можно зайти?) — Беларусь зашёл в комнату к девушке. Та сидела, явно раздражённая. Она смотрела в ноутбук, крепко сжав руки в волосах. Не заметив парня, Федерация ударила по столу, громко матерясь. Брата чуть инфаркт не хватил. Неожиданно (для белоруса) обернувшись, Россия удивилась. —Ты что тут делаешь? — А… А я… — парень дотронулся к своим подстриженным чуть выше плеч зелёным волосам, — Хотел показать волосы, — неспешно ответил славянин, смотря в пол. Россия на удивление улыбнулась, встала и дотронулась к чистым мягким волосам. Беларусь чуть сердце из груди не потерял. Видеть любимую так близко, с милой улыбкой, и только вдвоём. Желание поцеловать ту росло с каждой секундой. — Я не думала, что ты правда меня послушаешь. Это… Спасибо, — девушка смущённо отошла. Она привыкла к тому, что ей никто не доверяет. Что никто не слушает и тем более не прислушивается. Россия привыкла заставлять. Белорус, не выдержав, крепко обнял девушку. Опустив голову на плечо, он вздохнул запах сестры, прижимаясь к бледной шее. Так близко. Так смущающе. И так мало. Беларусь готов был вечно так стоять. Но Федерация к такому не готова. — Беларусь, ты… — прошептала девушка, слегка надавливая на плечи парня. Ей было приятно вот так стоять. Но от осознания того, что все его чувства нереальны, да и вообще ни капли не братские, стало плохо, — Отпусти меня! Старший с трудом отпустил сестру, смотря прямо в её прекрасные рубиновые глаза. Их лица разделяли какие-то несколько сантиметров. — Извини, — парень отвернул взгляд. Его сердце всё продолжало биться быстро, а щеки были красными. Он впервые решился сделать что-то подобное. Россия возмущённо хмыкнула и села обратно за стол. — Из-за чего ты злилась? — решил перевести тему белорус, садясь на кровать позади сестры. За её спиной он мог разглядеть страницу сообщений в Фейсбуке. — Пишут всякие идиоты, — пробурчала девушка, открывая одну из таких вкладок, — Пишет, бл#ть, «привет, красавица, не хочешь прогуляться? Просто удвоить🤭🤭🤭». И что я, бл#ть, должна ответить? Кто это и что за ху#ню он пишет?! — Федерация была просто на взводе. Раньше она даже не открывала Фейсбук, т.к. он ей не был нужен. Но тут её какими-то образом нашли и стали строчить все в подряд. Так ещё и не понятно, кто пишет. Ведь ни фоток, ни какой-либо информации нет. Беларусь тихо посмеялся. Россия смерила его грозным взглядом. — Игнорируй их или добавь в чёрный список, — посоветовал парень, улыбаясь. — Будто я знаю, как в этом бл#дском приложении это делать. Сразу видно, пиндосы делали. Беларусь продолжил смеяться. — Смеёшься, чёрт, я тебе сейчас так посмеюсь, ох#еешь, — Россия встала со своего места и приблизилась к брату. Тот от неожиданности вздрогнул. Но вот девушка уже нависила над парнем и начала его щекотать. Беларусь пытался отбиваться, но сестра была сильнее. Белорус лежал на животе, Россия сзади щекотала его за бока. Тот пытался убежать, но ничего не выходило. Разве что постель смял. — Всё! Здаюся! (Всё! Сдаюсь!) — крикнул старший, хватаясь за руки девушки. Россия остановилась. — Будешь знать, как смеяться надо мной. Федерация перевернула его на спину, наблюдая за проделанной работой. Парень был весь красный, со слезами на глазах и поднятой помятой футболке. — Хи-хи, ты меня этим не напугаешь, — Беларусь глупо улыбался, пытаясь перевести дыхание. Федерацию ответ не устроил. Она поднялась и упала пятой точкой ему прямо на живот. Белорус аж согнулся пополам, что-то возмущённо кряхтя. — Получил? — ехидно ухмыльнулась девушка. — Р-раздушыць! (Р-раздавишь!) — хрипел старший, пытаясь скинуть сестру с себя. Та лишь сильнее подпрыгнула. Кажется, она услышала жалобный хруст. — Ой. «Надеюсь, я ничего ему не сломала.» — За што?.. — шептал Беларусь, смотря в удивлённые глаза младшей сестры. — За всё хорошее.//Продолжение следует...//