Подарок от Стаи

Когда мон-кейские варвары с варварскими побрякушками и волчьими лапками на своих варварских мон-кейских доспехах устроили абордаж, Лорелин ничуть не взволновалась. Не то чтобы ей нечего было бояться. Она была провидицей, и ее предвидение говорило, что сегодня случится что-то такое, чего никто из эльдар еще не видел, и вся Галактика будет об этом говорить. Но даже если ты начинающая провидица с тревожными предвидениями с никому не известного мира-корабля, это еще не повод разводить панику. Надо попробовать сосредоточиться и придумать, как выгнать мерзких серых животных в керамите с наименьшими потер… «…ями», – успела додумать Лорелин, когда ей накинули мешок на голову и куда-то потащили. Воображение успело дорисовать ужасы мон-кейского плена, а разум – сделать вывод, что даже эти самые ужасные варвары варваров и мон-кеи мон-кеев менее жестоки, чем «темные»… и вообще надо попробовать сосредоточиться и поискать выход. Ее вытряхнули на пол, декорированный под дикий камень, и один из мон-кей, безбожно коверкая эльдарские слова, прорычал: – Выход вон там. И ткнул керамитовым пальцем в дверь уборной! Варвары… – Эй ты, ксенос! Ты по-нашему хоть пару слов знаешь? А выучить сможешь? *** – Раз, два, три! Елочка, гори! – Гори, – взревели сотни луженых глоток. Гигантская фенрисийская ель, почти касавшаяся верхушкой потолка, источала резкий аромат хвои, и на ней вспыхнули люмены, ради такого случая снятые с потолков в оружейной и окрашенные в красный и желтый. Волки радостно зарычали, затопали ногами и загрохотали кружками с мьодом, переделанными из гильз от снарядов для «Новы», о толстенные столы. – А ну-ка, братья, давайте расскажем, как мы провели этот год во славу Русса и Всеотца! Хельги Красный Клинок поведал сагу о штурме ремонтных доков, где его стая отличилась больше всех. Эгиль Синий Клык сыграл на арфе боевую песнь, с которой его стая разгромила превосходящие силы зеленокожих. Сванте Лысое Колено представил пантомиму, в которой изобразил свою победу сразу над тремя хаоситами. Фит Богобой прочел щитовую драпу, которую сложил для Бьорна Однорукого в честь сражения с демонами Тзинча. Лорелин, забившуюся в темный угол зала, трясло от непритворного ужаса. Подвески и шитье на ее голубой парчовой парке блестели и звенели от ее дрожи. «И мы еще собирались их победить? Как?» Сам Леман Русс, ради праздничка обряженный в такую же парчовую парку, только красную и отороченную белоснежным мехом конунгура, наклонился к Лорелин, так что она разглядела бледные веснушки на его скулах, и шепнул: – Запомнила, кому какой подарок? – Да, – пролепетала Лорелин. – И улыбайся, скитна! Сегодня праздник! Бесконечная, казалось, похвальба закончилась, и Волки снова взревели: – Сне-гу-роч-ка! Дрожащая Лорелин, растянув непослушные губы в улыбке, засеменила за примархом и присела под шквалом восторженного рева, которым встретили ее появление. Русс легко сбросил с плеча красный мешок, в который можно было запихнуть весь ее звездолет, и кивнул ей: будем раздавать. Подарки оказались знатными: кому новый амулет, кому боеприпасы, кому силовой топор, кому арфа – как оказалось, мон-кей не мыслили себе жизни без музыки. К концу раздачи у Лорелин уже подкашивались ноги, а мон-кей, похоже, не ведали усталости. Русс заметил это и кивнул кому-то из трэллов, тот немедля поднес ей на деревянном подносе кружку пива (к счастью, не мьода, иначе эта кружка стала бы последней в ее жизни) и ломоть мяса с жареной картошкой. – Вкусно, – пискнула Лорелин. – А то! Сам добыл, – гордо сказал Бьорн Однорукий. Русс ухмыльнулся и похлопал его по плечу. «Воюют, поют, еще и охотятся… Когда они все успевают?» Волки начали расходиться только под утро. Хмурый Бьорн поманил Лорелин. «Сейчас будет убивать», – с тоской подумала она. – Это тебе от Стаи, – так же хмуро сказал Бьорн и ткнул ей в руки какую-то коробку. – Пошли на космодром. – За… зачем? – Тебя же надо доставить обратно. …В тесной каютке Лорелин наконец выдохнула. Сняла расшитую шапочку с белой опушкой. Расплела косу. Расстегнула парку, которую ей оставили. И отважилась заглянуть в шкатулку. В ней оказался сюрикенный пистолет, видимо, захваченный у какого-нибудь неудачника лет этак двести назад. Волки украсили его затейливыми фенрисийскими узорами, а на стволе аккуратно вывели почти без ошибок: «Лучшей Снегурочке от Стаи».