Хорошее (пока ещё) место

Предчувствие обмануло миссис Фэйрфакс, прошёл сентябрь, а за ним промозглые октябрь и ноябрь, а хозяин поместья так и не появился. Декабрь принёс лёгкий снежок и заморозки, пролетело Рождество, наступил январь, и ничего в жизни поместья Кроуфилд не менялось. Оно зациклилось в своём неизменном ритме, и Ральф вместе с ним. Каждый день был похож на предыдущий, исключения составляли воскресенья, да и то только потому, что у всей прислуги был выходной и у него тоже. Миссис Фэйрфакс была настоящая домоседка, из дома практически не отлучалась, церковь посещала только по большим праздникам, гостей не принимала.       — Это не мой дом, мистер Ральф, — говорила она. — Конечно, мистер Рекс не упрекнёт меня ни словом, ни взглядом, и всё же я считаю себя не вправе приглашать кого-нибудь. Ральфу оставалось только кивать и поддакивать, но как же он скучал по новым лицам, по общению с интересным, начитанным собеседником! А на деле он прозябал в обществе хозяйственной старушки и жизнерадостного мальчишки. Даже месье Элефант не мог составить ему компанию, это был недалёкий, беззаветно преданный своему маленькому воспитаннику человек, и его больше интересовало, чем вывести очередное пятно с матроски Максима, а не обсуждение выкладок Карлайла. Несколько месяцев назад Ральф написал письмо мистеру Хорну, пожаловавшись на однообразный быт и невыносимую скуку, и даже позволил себе осторожно высказать желание вернуться обратно — и получил резкую отповедь. Директор Грейвуда отчитал его как шалопая, укравшего пряник из буфета. Он напомнил ему о весьма скромном заработке учителей школы, а также безжалостно разбил тайные надежды Ральфа стать директором, написав, что на это место прочат некого мистера Шарка, а сам он вскоре женится на мисс Темпль и уезжает в Индию. Ральф после этого письма ходил как в воду опущенный, даже отменил занятия по музыке, не в силах слушать надоедливые гаммы. Спустя месяц от мистера Хорна пришло ещё одно письмо — прощальное. В нём его наставник извинялся за резкость, и опять уговаривал Ральф потерпеть, что он привыкнет, а если уж всё-таки решит менять место, то для начала пусть закажет себе приличный костюм и ботинки. И он смирился, признав правоту мистера Хорна, и последовал его советам. Последнюю неделю Ральф уж совсем извёлся от безделья, потому что Максим приболел, и врач рекомендовал дать мальчику отдохнуть и отменил все занятия. Поэтому, когда миссис Фэйрфакс написала письмо, он с радостью согласился отнести его на почту. Он шёл быстро, стараясь успеть до закрытия, и радовался и холодному воздуху, и прозрачной темноте, подсвеченной лёгким снежком, и даже скользкая дорожка заставила его смеяться, когда он чуть было не упал, поскользнувшись. На обратном пути на небо выкатилась яркая, золотистая, как выдержанный сыр, луна, окрасив всё вокруг зыбким волшебным светом. Ральф замедлил шаг, а на пригорке, с которого были хорошо видны зубчатые башни Кроуфилда, остановился, а потом присел у изгороди, наслаждаясь видом и тишиной. Кое-где на ветвях висели уцелевшие ягоды шиповника и боярышника, трепетал одинокий пожухший лист. Было так тихо, что он слышал журчание воды ручья, текущего у подножья холма с другой стороны. Певчие птицы покинули это местечко до весны. Ральф улыбнулся, атмосфера была такая, что впору было ожидать явления кого-нибудь из народца ольх или злой кэльпи. На дороге послышался дробный перестук копыт и фырканье лошади, и Ральф вздрогнул, будто и вправду мог своими мыслями приманить явление потусторонних сил. Сначала мимо пронёсся большой лохматый пёс, не обративший на него никакого внимания, а следом на дорожку вынесся огромный вороной конь. Ральф даже встал со ступеньки, на которой сидел, лошадь была точь-в-точь морской дух шотландских сказок, охотящийся за одинокими путниками. Конь заскользил по обледеневшей тропинке, высекая подковами искры из камней, а потом осел на зад и, не удержавшись, грохнулся на бок, подмяв всадника, которого Ральф и не заметил вначале. Упавший разразился ужасной бранью, понукая лошадь встать, и когда его вороной, оскальзываясь и хрипя, всё же поднялся, встал на колени, не переставая ругаться.       — Вы ушиблись, сэр? — Ральф подошёл, поражаясь крепким выражениям из уст незадачливого наездника.       — Чёртов конь! — рявкнул всадник и попытался встать, но сморщился, хватаясь за колено.       — Если вам нужна помощь, я могу сходить в Кроуфилд, позвать, здесь рядом.       — Обойдусь, кости целы, просто вывих, — буркнул мужчина. — Помогите мне. Ральф покоробила эта приказная интонация, но он списал это на потрясение после падения и неловкость, которую испытывает всякий, когда посторонние становятся свидетелями его фиаско.       — Откуда вы здесь взялись, в такую пору надо сидеть дома у камина, а не караулить путников?!       — Я никого не караулил, сэр, — с достоинством возразил Ральф, подавая руку. — А как раз возвращался домой.       — И где же вы живёте? — глаза мужчины блеснули из-под шляпы, отразив яркий диск луны. Ральф вздрогнул, взгляд у этого человека был сатанинский; круглые, по-птичьи жёлтые глаза.       — Вон там, внизу, сэр, — Ральф показал рукой на темнеющую громаду Кроуфилд-холла.       — И чей же этот дом? — мужчина навалился ему на руку всем весом, и Ральф понял, что травма не столь пустяковая, как тот пытается представить.       — Мистера Бёрда.       — Вы с ним знакомы?       — Нет, он здесь не живёт, и я никогда его не видел, — вежливо отвечал Ральф.       — Ах, вот оно что, — пробормотал мужчина. — Но вы не прислуга.       — Я гувернёр, сэр.       — Ах, гувернёр. Я и забыл, чёрт возьми! Я не буду посылать за помощью, но, может быть, у вас есть трость, на которую я мог бы опереться?       — Нет, сэр.       — Тогда постарайтесь взять мою лошадь и подвести её ко мне. Вы же не боитесь? Ральф помог мужчине присесть на ступеньку у изгороди, и пошёл к лошади, уже щипавшей бурую травку у корней старого дуба. Здоровенный скаковой конь мало походил на смирных рабочих лошадок, что были на ферме у его отца. Да и с детства он помнил, что кони вороной масти самые вредные, упрямые и мстительные. А уж этот был явно выходец из упряжки самого дьявола! Ральф аккуратно подошёл с боку, примериваясь, как бы ухватиться за поводья, конь вскинул голову и всхрапнул, не намереваясь даваться чужому.       — Тихо, тихо, — приговаривал Ральф, подбираясь ближе, но тут из-за кустов вылетел тот самый лохматый пёс и напугал его чуть ли не до мокрых штанов.       — Фу, Пират, фу! — смеясь, выкрикнул мужчина. — Я вижу, гора отказывается идти к Магомету, что ж, тогда помогите Магомету дойти до горы. Ральф вернулся к изгороди.       — Обопритесь на меня, сэр. Наездник хоть и был тонок в стане, но довольно сильно надавил Ральфу на плечо. Он, не стесняясь, чертыхался сквозь зубы, проклиная погоду и кузнеца, ковавшего ему лошадь. Стоило ему ухватить поводья, как он тут же подчинил себе коня и вскочил в седло, кривя в болезненных гримасах лицо.       — Ну вот, а теперь подайте мой хлыст, — опять этот приказной, повелительный тон, но Ральф уже как-то к нему и привык. Он поискал на дорожке и нашёл хлыст под кустом боярышника.       — Благодарю вас за помощь, и не задерживайтесь, идите поскорее домой. Ночи совсем ледяные. Всадник дал шпоры, и вся эта странная тройка унеслась вниз по тропе, а Ральф снова остался один. Возвращаться в Кроуфилд совсем не хотелось, снова одни и те же лица, разговоры и занятия. Эта странная встреча была как глоток чистой воды, новый человек, пусть и всего лишь на несколько минут, он изменил привычный ход мыслей Ральфа. Он спускался с холма и думал, кто бы мог быть этот наездник, чем заниматься? Однозначно он из высшего общества, породистый конь и собака, одежда дорогого сукна, сапоги для верховой езды, бриджи, хлыст с ручкой из полированного дерева. Чистый выговор, пусть и разбавленный ругательствами. Ральф вздохнул, подходя к воротом Кроуфилда, шутливо приподнял шляпу, здороваясь с надвратными воронами. Эта встреча теперь его развлечение на долгие недели, чтобы вспоминать мельчайшие подробности, скрашивая однообразный досуг. Он свернул на боковую аллею и ещё долго бродил по тёмным дорожкам, шуршал не выметенными листьями и пытался не поддаваться тоске, что всё сильнее и сильнее сжимала его сердце. Успокоившись, когда луна уже почти подошла к зениту, он вернулся к дому и услышал знакомое гневливое ржание из конюшни. Поспешно Ральф вошёл в холл, против обыкновения, сегодня освещённый ярким светом. На полу лежала белая лохматая собака.       — Пират? — удивлённо выдохнул Ральф. Пёс поднял голову, застучал хвостом по полу.       — Вот и вы, мистер Блэкфёрст, — в холл вышла миссис Фэйрфакс. — Где вы так долго ходите?       — Откуда собака?       — Это мистера Бёрда, он вернулся, — с озабоченным лицом пояснила экономка.       — Мистера Бёрда, — повторил Ральф, не сводя глаз с Пирата.       — По дороге он упал и повредил ногу, мы уже послали за доктором, хотя он как всегда был против и страшно ругался, — и миссис Фэйрфакс завела глаза вверх, будто хотела перекреститься.       — А Максим?       — Надо помыть плафон, — пробормотала миссис Фэйрфакс, увидевшая на потолке паутину. — Максим уже у него, клянчит подарки. А вы переодевайтесь скорее и спускайтесь пить чай. Хозяин хочет с вами познакомиться, и поторопитесь. Мистер Бёрд не любит ждать. Миссис Фэйрфакс развернулась, взметнув юбками, и пошагала на кухню, на ходу раздавая указания Ли.