Silent Hill: Straight to Hell

Голова Фэйт раскалывалась от мучительной боли, словно ее пронзили ледяные иглы. От этого девушка постепенно начала приходить в себя. Прикусив губу, чтобы не закричать, она перевернулась на спину. Что произошло там, в коридоре, она помнила, как сквозь сон. А может, это действительно был сон? Придя в себя, девушка не сразу поняла, где находилась. Помещение представляло из себя небольшой склад. В комнате стояла таинственная темнота, словно в могиле. Воздух был наполнен неприятным запахом гнили. Девушка почувствовала, что на ее бледную ладонь с потолка струились капли, как ей показалось в темноте, воды. Фэйт попыталась встать, но ее попытки были бесполезны. «Бежать нужно, Фэйт. Бежать», - послышался звонкий голос в ее голове. Тяжело дыша, она спиной прислонилась к влажной стене и откинула голову назад. Не обращая внимания на стучащие в висках тамтамы, она стала обдумывать ситуацию. Что делать? Как быть? Куда бежать? А что, если она проведет всю свою грешную жизнь в этом странном месте, которое перебрасывает ее из реальности в альтернативную явь? Это место попросту непредсказуемо, и неведомо, чего от него стоит ожидать. Девушка подняла руку и хотела было приложить ее к лицу, но красная растекшаяся жидкость на ладони не позволила ей этого сделать. Она резко отдернула руку от себя и подставила ладонь под единственный луч света, который виднелся с потолка, ошеломленно осматривая ее. Осознав, что это кровь, по ее телу пробежали неприятные холодные вибрации. Внезапно с потолка на ее щеку упала очередная красная капля, которая вмиг скользнула вниз. Фэйт пальцем провела по мокрому следу и зацепила каплю. Когда девушка убедилась, что это действительно кровь, ее охватил уже знакомый и бессмысленный страх. Она задрала голову и заметила на кровавом потолке распятое туловище девочки, которое было приколочено гвоздями. Ее раненые руки, откуда и сочилась кровь, колючей проволокой были привязаны к деревянной перекладине. Она узнала в ней Эшли. Девушка трепетно глядела в ее белые, точно пух, глаза. Лицо девчонки было неподвижно, как у куклы, но стоило Фэйт сделать какой-либо шаг, голова девочки поворачивалась за ее движениями. Фэйт сразу поняла, что что-то здесь не так. Она встала с холодного сырого пола и принялась осматривать собственную одежду, в надежде найти фонарик. Но поиски оказались бессмысленными. По всей комнате раздался душераздирающий детский смех, который постепенно превратился в истошное мычание, доносившееся из каждого угла комнаты. Девушка вновь подняла голову. Эшли, как прежде, смотрела на нее туманными глазами. Но потом уголки ее губ дрогнули, и по лицу расплылась ехидная улыбка. Волосы Эшли извивались в воздухе, словно змеи, пытающиеся уползти прочь. - Он бы обрек тебя на вечные муки... - пронесся по комнате голос Эшли. Фэйт дважды обернулась вокруг себя, оттого что не понимала, с какой именно стороны доносился голос. Ее глаза растерянно бегали по стенам: очевидно, она не совсем уловила, о ком идет речь. - О ком ты говоришь? - спросила в никуда девушка. После ее слов, по стенам каморки начали стекаться капли крови, одна за другой, словно дождь. По стенам и плиточному полу кривыми дорожками начала стекаться темно-алая жидкость. Кровавые линии ползли вверх, к девчонке. - Я не могу сказать тебе, кто он, - в который раз раздался голос Эшли. - В этом городе не стоит доверять никому... Кровяной дождь стал усиливаться. Рубиновые капли с головы до ног измазали девушку, придавая ей насупленный вид. Она почувствовала запах сырой земли, который смешался с запахом гнили. Стены кладовой комнаты в один миг залились кровью, и теперь Фэйт чувствовала, как плиточный пол исподволь стал заполняться алой жидкостью. - Кровь угнетенной невинности, - прохрипела Эшли голосом неведомого существа, пронзающим до глубины души. Фэйт задумалась на мгновение. «Кровь угнетенной невинности... Что бы это могло значить?» Кровь рекой обрушилась из скважины, которая была до недавнего времени единственным лучом света, освещавшим определенное место склада. Сильная струя в разы усилила кровяной поток, который тотчас достиг коленей девушки, отчего она едва могла передвигать ноги. Фэйт рванула к железной двери, где сверху была надпись «Выход», и изо всех сил дернула непомерную ручку, но дверь даже и не думала поддаваться. Девушка начала колотить дверь, но ее попытка не увенчалась успехом. Она осталась взаперти в четырех стенах, словно пойманный скарабей, которого упрятали в стеклянную банку, поливая его водой. Загнанная в угол, не в силах ничего сделать. Неужели это последние минуты ее жизни? Кровяной поток за считанные мгновения оказался Фэйт по пояс. Девушка уже предположила, какими будут последствия. От этих мыслей и противного запаха ее мутило. Она вновь подбежала к девчонке и задрала голову вверх. - Кровь угнетенной невинности... - в который раз прошептала она про себя. - Нехристи, что последовали традициям древнего племени, были вынуждены ублажать Бога жертвоприношениями, чтобы тот не забирал их души, - голос Эшли эхом пролетел по кладовой, словно сорвавшийся с ветки лепесток на ветру, но ее лицо по-прежнему было каменным. - Первыми были те, кто верил в Бога, вторые - кто отвергнул Всевластного. Люди, что отказывались от веры, были отречены от солнца, здешнего мира, и отправлены в каторжную тюрьму, в отделение, где скапливалось достаточное количество грешников, где властвовала тьма и бесконечные муки. В частности, наша первая встреча состоялась там. - Что сектанты делали с этими людьми? - полюбопытствовала девушка. - Они проводили обряды над телами несчастных, отправляя души жертв Всевластному. Они полагали, что благоговением делают только лучше, оставляя в живых население города, но они ошибались. С каждым днем Бог просил пожертвований все чаще. По всей видимости, верующие в Бога начали приписывать новые качества — не только грешников, но и людей с чистыми душами. Ему нравилась смерть. Чем больше страданий испытывал приносимый в жертву Богу мученик, тем больше Бог был ублажен. - Одной из жертв оказалась ты? - догадалась Фэйт, хоть и не могла поверить своим ушам. Ответа не последовало. Молчание окутало кладовую. Кроме звука капающей алой воды — медленного, раздражающего, одинокого, ничто не нарушало покоя сырой, кровавой комнаты. Надвигающийся поток заметно поднялся. Кровь уже добралась до плеч девушки. Казалось, ее ноги уже не прикасались к земле. Она попросту плавала в крови. - Почему я? - прикусив губу, крикнула Фэйт в отчаянии. - Тому, кто продолжил устои племени, нужны живые, грешные души, чтобы наполнить чашу, а затем провести ритуал, отправляя их в ад. - Чего ты хочешь? - Я предлагаю тебе сделку, Фэйт. Ты поможешь нам обрести душевный покой, получив взамен ключ от выхода из города. - Ты ведь сказала, что город не отпустит меня, - вспомнила девушка. Девчонка заявила, что в правилах первым пунктом указано никому не доверять. Что она имела в виду, Фэйт догадывалась, но мысли в ее голове блуждали, словно по лабиринту, и не могли выбраться из него; она заперта в этом лабиринте. А может, не стоит доверять Эшли? Нет, ведь у нее нет выбора. Фэйт насторожилась, но виду не показала. Есть ли хотя бы ничтожные шансы выбраться из города-призрака? При всем при том, что масса кровяного потока вот-вот поглотит ее, обдумывать предложение девчонки было некогда. Но ведь если это все и впрямь сон, выходит, бояться нечего. Люди ото сна не умирают. Так ли это? Эшли терпеливо молчала, точно прочитывая каждую мысль девушки. Ее взгляд все также падал на нее. Капли крови монотонно падали с волос на одежду Фэйт, а ее детское личико было по прежнему жутким и в тоже время фатальным. - Что я должна делать? - спросила девушка, приняв решение. Молчание вновь поглотило комнату, кишащую струями крови. Вскрикнув, Фэйт нырнула оттого, что ее потянуло вниз. Казалось, кто-то схватил ее за ногу. Она стрелой помчалась ко дну. Девушка вслепую пыталась выплыть, отгоняя от себя руками рубиновую воду, но ее попытки оказались бессмысленными. Ее сердце бешено колотилось, словно вот-вот выпрыгнет из груди. В угасающем сознании вновь вспыхнули слова девчонки: «Кровь угнетенной невинности». Она сообразила, что сейчас задыхается в крови Эшли, в пролитой крови жертвы. Воздух стал заканчиваться, в глазах темнело. Каждый раз, когда она пыталась выбраться на поверхность, неведомое существо тянуло ее вниз. Когда девушка представляла, что кровь наполняет ее уши, ей становилось противно. Бороться ей больше не хотелось. А зачем? Чтобы вновь бродить в безлюдном месте и ждать, пока смерть сама не найдет ее? Вдруг она ее уже нашла? Нет, нет, нет, ведь она была уверена, что люди ото сна не умирают, и поэтому в данный момент она предположила, что все это - один из ее кошмаров, и сейчас она спит в своей двуспальной кровати в Бруклине. Но прошло уже довольно много времени. Разве она не должна уже очнуться ото сна? Разум Фэйт затуманился, а голова кружилась, словно карусель. Будь, что будет. *** Фэйт приоткрыла глаза. Осознав, что она не в Бруклине, девушка затосковала. Все, что с ней происходило, она приняла за дурной сон. Перед ее носом лежал включенный фонарик. Его пронзительный луч был направлен на серые бетонные стены. Фэйт подняла его и нажала на выключатель с боковой стороны, так как комнатка и без того была освещена тусклым светом. Она не была похожа на кладовую. Сквозь бетонные стены комнаты были видны пятна ржавчины, которые проступали сквозь оборванные обои. На потолке виднелись разбрызганные пятна крови. Посередине стояла металлическая кровать с железной сеткой. Рядом с кроватью находилась сосновая тумбочка с четырьмя ящиками. На ней стоял небольшой телевизор и фотография неизвестной для Фэйт девчонки, вставленная в деревянную рамку. Взглянув на капельницу, которая стояла в углу комнаты, девушка поняла, что находится в палате. Перед глазами Фэйт пролетели расплывчатые картинки недавнего времени. Она с трудом пыталась вспомнить, какими были последние слова Эшли, и что она должна предпринять, чтобы покинуть город. В глубине души девушка уже покаялась о том, что связала плотным узлом свою жизнь с дурью. Ведь если бы не наркотические вещества, ее бы здесь не было. Где-то на грани сознания она уже понимала, что шансы вернуться домой в Бруклин нулевые. Все ее мысли о доме затмил чертовски знакомый образ таинственной незнакомки, которую с той поры больше не доводилось встретить. Внезапный скрип заставил Фэйт вздрогнуть. Железная дверь приоткрылась, словно показывая дорогу, куда нужно следовать. Девушка включила фонарь и направила его яркий луч на дверь, но ничего сверхъестественного не обнаружила, чему очень удивилась. Она вытащила из кармана пистолет, сняла его с предохранителя и еще шире приоткрыла дверь. Никого. Через пару минут она оказалась в коридоре больничного комплекса. Луч фонаря скользнул по верхней части стен госпиталя. Казалось, они были окровавлены. Вдоль направления заложенной в потолок арматуры проступали ржавые пятна, которые тянулись до самого пола. Тень девушки падала на небольшой оборванный лист бумаги, который висел напротив нее. Она подошла ближе, с целью осмотреть его. Как позже оказалось, порванный лист — это все, что осталось от плана эвакуации больничного комплекса. Посередине листа была надпись «Брукхэвен», которая, как позже выяснилось, была названием больницы. О том, что Фэйт находится на третьем этаже, догадаться было не сложно, так как на оторванном куске плана в левом верхнем углу четко виднелась цифра три. Коридор этажа на чертеже оказался длинным, несмотря на то, что половины схемы не было. Палаты были изображены по одну сторону коридора. Самая крайняя комната была отмечена “S14”. Следом было еще множество палат. Фэйт поразилась их количеству. Лестница, указанная на карте, была разорвана, и Фэйт хотела было уже покинуть третий этаж больницы, как вдруг она заметила необъяснимую чертовщину: на чертеже, где была комната, помеченная как «S7», исподволь стал появляться красный кружок, затем надпись «Здесь». Она почувствовала, словно кто-то дышит ей в спину, но не стала оборачиваться. Красная метка начала стекаться, оставляя на бумаге после себя кривые рубиновые дорожки. Ей стало жутко. Собрав волю в кулак, девушка обернулась, но никого не обнаружила. Нет, ей не почудилось, она точно ощущала то зловонное дыхание на своей шее. На мгновение ей показалось, что она в коридоре не одна. Освещая пустынный и мрачный, как туча, коридор, фонарик дрогнул в ее руке от увиденного. Точно из ниоткуда по плиточному полу стали проступать кровавые следы. Они вели вдоль палат, пока не исчезли из сияния луча во тьму. Фэйт догадывалась, что ни к чему хорошему это не приведет, но девушку это не остановило, и, не долго думая, она поплелась следом. Жуткий хаос царил в больничном комплексе. Странные картины, косо висевшие на стене, придавали жуткую атмосферу своими изображениями. Но Фэйт не могла разобраться, кого или что автор пытался изобразить. Одно она знала точно: картины были написаны рукой психически нездорового человека. Потолок был довольно низок, местами проступала ржавчина. Лопасти вентилятора, вращавшегося над головой девушки, поскрипывали и издавали приятный звук, гоняя прохладный воздух. Кровяные следы обрывались напротив железной двери, где на изодранном, по всей видимости, ножом, месте виднелась сумма цифр, которая равнялась семи. Ее руки непроизвольно потянулись к дверной ручке, но дверь сама отворилась, будто приглашая ее войти. Не успела девушка заглянуть в палату, как из конца коридора начал доноситься странный вопль. Он звучал все ближе и ближе. Фэйт на секунду отвлекла свой взор от железной двери и пристально вгляделась в пустоту. Из темноты показалась бледно-желтая нога, затем другая. Это был не человек, а очередное существо, монстр. Его руки были заметно скрещены белой тканью на груди, точно склеены или привязаны. Больше всего девушку напугало его лицо. Первое, что она заметила - это то, что монстр шел вслепую. Его глаза попросту были вырваны и болтались на зрительном нерве, из глазниц текла кровь. Щеки и подбородок были жестоко исцарапаны до костей. Верхняя часть рта была пришита к нижней, отчего из его уст было слышно лишь отчаянное и громкое мычание. Девушка потянулась за пистолетом, но вспомнив, что в магазине нет патронов, убрала руку от поясницы. Не дожидаясь последствий, она стрелой рванула в палату и, захлопнув за собой дверь, подперла ее стулом, стоявшим рядом. Непрерывный стук в дверь заставил ее занервничать. Фэйт отчетливо слышала вопли существа. Казалось, что оно желает сказать ей что-то очень важное или предупредить, но, быть может, недоверие или страх взял вверх над ней. Тяжело дыша, она попятилась назад. Уткнувшись спиной во что-то мягкое, она остановилась, чтобы перевести дух, но это что-то зашевелилось от ее прикосновения, в следствие чего, от страха и неожиданности она тут же отлетела в угол палаты. Прижавшись к стене, она уставилась на того, кто ее напугал. К ее великому удивлению, это был человек. Во всяком случае, так ей показалось. Его лица она не видела, так как мужчина смотрел куда-то вдаль, в темноту, не отрывая взгляда от окна. Его светло-русые волосы были тщательно уложены и зачесаны назад. Кашемировая куртка цвета хаки подчеркивала его широкие плечи. Справа от него стояла металлическая кровать, которая была аккуратно застелена белым бельем. Точно не слыша и не замечая Фэйт, он продолжал глядеть в пустоту. Девушка, бесшумно отдаляясь от незнакомца и не поворачиваясь к нему спиной, потянулась к ручке двери, но споткнулась о стул. Мужчина отреагировал на звук, повернув голову в сторону, отводя взгляд от окна. Фэйт, стараясь не двигаться, следила за каждым его движением. После неотрывного взгляда в стену, он повернулся лицом к девушке. Его глаза цвета травы казались уставшими, выражение лица — потерянным, загадочным и спокойным, как течение реки. Фэйт заметила мелькнувшее в его глазах удивление. - Мэри, ты пришла за мной? - изогнув бровь, задал вопрос он. - Ты меня не узнаешь? Это же я, Джеймс. Фэйт не знала, что ответить, а именно, какой ответ его бы устроил. Видимо, он принял ее за знакомую ему женщину. Девушка лишь взглянула в его зеленые глаза, так ничего и не ответив. - Я не могу больше сидеть в четырех стенах. Мой грех терзает и постепенно губит мою душу. Прости меня, Мэри! Прости! Забери меня с собой, прошу! Тогда, возможно, я смогу отдохнуть от бесконечных мук и страданий, что посещают меня каждое мгновенье, - он приблизился к Фэйт на несколько сантиметров, от чего она резко отдернулась от него в сторону. - Мэри, почему ты пытаешься убежать? Девушка не могла понять, что происходит. Она с презрением наблюдала за Джеймсом. Он схватил ее за запястье и притянул к себе, заглядывая в ее туманные серые глаза, словно пытаясь найти в них ответ на заданные ей вопросы. - Оу... Ты не Мэри, - осознал мужчина. На его лице появился оттенок горечи и разочарования. - Извини... - тихо произнесла Фэйт, чувствуя себя виноватой. Ей стало жаль его, ведь он ожидал кого-то. Какого-то родного ему человека, но его надежды и упование не оправдались. В голове возникли тысячи вопросов, которые жаждали ответов. Но ей был интересен лишь один: - Кто такая эта Мэри? Джеймс, точно не ожидая такого вопроса, моментально поднял голову. - Она была мне очень дорогим человеком... - отводя взгляд, произнес он. - Что с ней случилось? - вопрос точно сам вырвался из ее уст. - Умерла, - без всяких подробностей, ответил тот, и на него вновь напала тоска. Фэйт тягостно было смотреть на него. Казалось, Мэри была ему дороже, чем собственная жизнь. Но что произошло, и почему она умерла, девушка не стала спрашивать. Она прекрасно понимала его, и душевная боль, что убивает его изнутри, казалась ей знакомой. Джеймс вновь приблизился к окну. Он провел ладонью по запотевшему стеклу, и его глаза забегали из стороны в сторону, точно следили за кем-то невидимым для Фэйт. Девушка сделала шаг и выглянула в окно из-за спины мужчины в поисках кого-то. Но кроме тьмы, она ничего не смогла разглядеть. Не удержавшись от очередного вопроса, она спросила: - Что ты надеешься там увидеть? - Я уже вижу, как маленькие дети смеются, радуются и играют в игры на площадке. Им весело. Они счастливы. Мне бы кусочек их счастья... Она изумленно взглянула на собеседника и предположила, что это очередной сумасшедший житель города. - Джеймс, там нет детей, - спокойно заявила она. - Ты их не видишь, а я вижу. Это психологическое влияние города на человека. Сайлент Хилл — это отражение твоей души. Ты видишь его таким же, как твоя натура. - А монстры? - перебила она его. - Они реальны для человека, который их видит. Ты видишь монстра, но на самом деле это обычный живой человек. Город путает тебя, пытается ввести в заблуждение. Чем больше ты нагрешишь, тем для него лучше, тем меньшими становятся твои шансы вернуться домой. Понимаешь, человеческий разум устроен таким образом, что склонен избегать всего, что доставляет ему боль. А убивая «монстра» тебя не мучает совесть. Однако, не все монстры люди. Многие души людей в их заточении, а именно — заточенные в лимбе, ждущие своей участи... - Пока не наберется достаточно душ, - продолжила Фэйт за Джеймса. - Именно. - А Мэри? Она тоже заточенная в лимбе? - Я пытался найти ее, но поиски оказались бессмысленными, - холодно произнес он и сел на кровать. - А чего ждешь ты? - полюбопытствовала девушка и скрестила руки на груди. - Скорой смерти, - заявил мужчина. Последние его слова ввели Фэйт в заблуждение и заставили ее задуматься. «Джеймс жив или мертв? А что, если мертв, и его душа сейчас находится в лимбе? Тогда почему он ждет смерти? Душа ведь не умирает. Тогда кого он ждет?» Сквозь массивную ржавую решетку исподволь стали появляться полосы блеклого света. Табурет, стоявший около двери, взмыл в воздух и, вращаясь, стал подниматься к потолку, исчезая по пути. То же самое стало происходить с остальными вещами, которые находились в палате. Гнилые ржавые стены кусками отрывались, затем поднимались вверх, оставляя за собой рваные обои с изображением зеленых вьюнков. Из потолка начал пробираться мох. Он медленно полз вниз по стене, словно гремучая змея. Старый заросший деревянный пол пробивался сквозь разбитую плитку. Джеймс по-прежнему сидел на кровати, и, казалось, он не замечал того, что происходит вокруг. Фэйт видела его лицо в это мгновение. Оно постепенно становилось бледным, затем прозрачным. Она видела, как он исчез, закрыв глаза, словно его здесь и не было. Тьма сгинула, оставляя за собой паршивый осадок на душе у Фэйт.