***
Нити Силы хаотично спутываются под воздействием раскаленного пространства. Напоминают ураган, нарастающий по мере раскрытия и отдачи себя разрушительному потоку. Слишком много шума и лишних непонятных голосов. В памяти образуется воронка, погружая разум татуинца во мрак. Туда же утекают все чувства, оставляя клокочущую ненависть, зовущую на кровавое пиршество. События расправы над племенем тускенов, обугленное, искалеченное существо, ехидно потешающееся над попытками вырваться из оков Тьмы. Оно тянет на себя, удерживает невидимыми цепями, как никчемного, жалкого раба. «Темная сторона не отпустит тебя. Смирись с уготованным предназначением.»— отчетливо скрипит в голове. — «Уничтожь, сбрось оковы джедайской морали.» — призывает с узнаваемой одержимостью и голодом. Энакин хочет выругаться, отослать голос собственного безумия в задницу хатта, однако в этот раз, он кажется знакомым. Будто приходилось слышать раньше. Когда-то давно, в другой обстановке. Рукоять светового меча слегка подрагивает, не принимая алчную волю изменившегося хозяина. Свет еще есть, но он угасает, испаряется от обжигающего жара, скопившегося в левой ладони. В пальцах покалывает под кожей. Доходит до костей малыми зарядами тока. Подвешенный в воздухе бандит перестает дергаться, испуская дух. Жизнь мерзавца ничего не стоит. Внутренний зверь требует продолжения, не насыщаясь жалкими крохами. Где-то за периметром бездны, в которой тонет Скайуокер, раздается ругань и слабые писки, напоминающие детский плач. — Значит, ты такой же, как я. — проговаривает Харрис, выстреливая несколько раз из бластера, после того, как туша мертвого товарища шлепнулась на землю. Принимается за комлинк на ремне брюк. Несколько раз нажимает маленькую кнопку для подачи сигнала другим из группировки. Шум от разбитых окон кантины служит неутешительным ответом. Отсветы красного мелькают внутри здания, начинается активная перестрелка. Оставленная парочка незнакомцев пытается дать отпор целой команде, а, учитывая игнорирование сигнала Дага, помощи ждать не придется. — Мы не враги, Скайуокер! — бородатый решает выиграть время, чтобы его ребята успели расправиться со спутниками татуинца. — Возникло недоразумение. — растягивает притворную улыбку на лице, медленно приподнимает руки, раздумывая снова прикрыться живым щитом в лице одурманенного мальчишки. — Я далеко не такой, как ты и не насилую детей. — отзывается не своим голосом Энакин, отбрасывая заряды плазмы назад, во второго конвоира. Тот вскрикивает, падает на колени и сворачивается от боли. — У избранного Орденом должна быть весомая причина для падения. — продолжает Даг, отходя в сторону на два шага. Пытается приблизиться к ребенку, который просто сидит на земле, взирая на происходящее равнодушным, непонимающим взором. — В курсе, сколько они готовы выложить за тебя? Это же целое состояние. — еще шаг в сторону мальчика, короткий взгляд к раненному конвоиру, закопавшемуся с парочкой гранат. — Мы можем сработаться и разыграть отличный спектакль. — выдвигает заманчивое предложение, раскрывает ладонь, чтобы притянуть Силой упавшую цепь с закрепленными детскими ошейниками. — Разве не хочешь поквитаться с джедаями?— готовится ухватить цепь, однако она не подчиняется. Мальчишки резко отлетают по воздуху к татуинцу. — Их черед настанет. В свое время. — заверяет молодой человек, сбавляя громкость голоса и внушая больше страха. — Но сейчас, я расправлюсь с тобой. За Квай-Гона. — рубит цепь лезвием сейбера, освобождает маленьких заложников. — Видимо Оби-Ван Кеноби оказался скверным учителем. — выпаливает Харрис, подмечая быстрым взглядом два силуэта за спиной татуинца. Оставленные для присмотра за транспортом бандиты, успевают придти в себя, после внушения. — Он больше не мой учитель. — поясняет Энакин, ощущая приближение угрозы. — Ну так и я не бесполезный кусок дерьма, как ты думал. — с этими словами, бородатый концентрирует Великую в левой руке и отбрасывает волной к противнику при плавном взмахе. Насылает иллюзию на сознание избранного в виде плотного серого тумана.— И моя способность внушения, сродни гипнозу. Действует, даже на одаренных.— образ мужчины теряет четкость. — Трусливая шваль! — Скайуокер замирает на месте. Протирает глаза и начинает осматриваться по сторонам. Очертания реальности погружаются в дымку, голова становится тяжелой, а голос ублюдка доносится издалека.— Это не остановит меня! — замахивается мечом несколько раз, но рубит пустое пространство. — Ты поддался на элементарную хитрость, как большинство тех, кого пришлось облапошить. — высказывает через смех Даг, сохраняя дистанцию. — Не думал, что будет так легко. Знаменитый избранный... — дразнящее хмыканье в конце фразы. — Всего лишь взбалмошный юнец, потерявший себя. — мотает головой, подает знак подельникам, чтобы притормозили с отстрелом, так как за жертву объявлено внушительное вознаграждение. — Был бы на десяток годков моложе, я, может и согласился обучить тебя, как следует. — намекает на свои низменные предпочтения. Притягивает срубленную цепь и готовится еще раз провести рукой по воздуху, дабы усилить воздействие внушения. Энакин видит вокруг себя только тени. Две совсем крохотные и неподвижные, а другие имеют отрицательную энергетику, за которую он цепляется, ради спасения обманутого разума. Быстро смекает, как надо ориентироваться и что предстоит сделать для уничтожения всех противников. Вселить не просто ужас в их сердца, а высосать всю жизненную энергию. Не спеша, с садистским удовольствием и мучительным промедлением. Пусть придется убить невинных заложников и еще больше возненавидеть себя. За плечами достаточно дерьма, чтобы не испытывать сомнений. Он действительно потерян, без шанса на нормальную жизнь. Хотя, когда она была нормальной? Замедляет дыхание. Прикрывает глаза, отпускает негативные мысли. Пробует повторить то, что было во время падения корабля, когда обычный щит Силы обернулся сферой, поглотившей жизненную энергию. — Подстрели ему руку и забери меч. — требует бородатый. — Этих обратно в трюм. — указывает пальцем на детей, продолжает держаться на расстоянии, ощущая нехватку воздуха из-за мнимого удушья. Аура Скайуокера неустанно раскаляется, подобно песку в жаркий полдень. — Подожди... — возражает бандит, пытаясь помочь раненому товарищу. — Там наши отстреливаются, надо... — За этого парня дадут столько, что хватит собрать новую команду и купить с десяток звездолетов! Пошевеливайся! — прикрикивает Даг, не понимая причины неожиданной слабости в теле. Его бросает в холодный пот. — Иначе внушу тебе слизывать грязь с ботинок. — хватается за голову, по причине резко возникшей боли. — Поганый мурглак! Какого?.. Мальчишки падают на землю, потеряв сознание. Два вооруженных бандита начинают громко выть, ощущая раскалывание костей черепа, прямо под кожей. Голову, будто зажимают плотными тисками, жар которых доходит до извилин мозга. Харрис смотрит в сторону кантины, поздно оценивая угрозу в рваных потоках Силы. Раздается серия взрывов с ослепляющими вспышками. Ударные волны, одна за другой сотрясают припаркованные корабли. Мужчину и двух громил отшвыривает к носу перехватчика. Молодой джедай остается на месте, концентрируя вокруг себя защитную сферу. Меч падает на землю, ладони раскрываются, кожа вот-вот обуглится, покрываясь волдырями от ожогов. Вытягивает из пространства энергию. Еще замутненные, золотистые глаза смотрят в одну точку, стопы ног глубже погружаются в почву, по мере того, как один бандит начинает в ужасе верещать, рассматривая свои руки. Вены истончаются, теряя былой объем. Кровь с жизненными соками испаряется, а кости тела несчастного продолжают ломаться хрупким стеклом внутри тела. Вентресс первая выбегает на улицу. Успевает остановить Фуго, так как он собирался подбежать к Скайуокеру. Активирует красные клинки, замечает трех взрослых, корчащихся в агонии и двух детей, не приходящих в сознание. — Вот же ранкора пасть!* — ругается пилот, в ужасе взирая на происходящее. — Что это?! — указывает дулом бластера на странный, сверкающий пузырь вокруг Энакина с характерной, тревожной встряской. — Что за хрень происходит?! — Не знаю. — проговаривает Асажж, опуская лезвия. — Лучше свалить отсюда. — Стой! — Фуго отвлекается от пугающего, нереального зрелища. — Там же дети... — смотрит на датомирку. — Их судьба меня не волнует. — прямо поясняет женщина. — И тебя не должна. — направляется к малому кораблю. — Куда ты?! — спрашивает пилот, продолжая стоять на месте. — Передатчик активен, больше двадцати часов, — проговаривает она, глянув на ночное небо, которое только начинает рассеиваться от клубов дыма. — Не удивлюсь, если республиканские канонерки уже маячат над нами. — Ладно. — соглашается Нарс, поморщившись от новых, душераздирающих криков. Кивает головой, резко выдыхает. Достает из кармана устройство, бросает на землю и разбивает подошвой сапога. — Я их спасу и верну Скайуокера. — направляется к татуинцу. — У тебя не получится! — в ярости кричит Асажж, поражаясь такой упертости. — Сам сгинешь в этом дерьме! — бросает клинки и шипит от натуги. Она может сейчас спокойно добраться до перехватчика, открыть люк и попробовать забрать Скайуокера, без лишнего напряжения, риска и наглого дуралея, но, зачем-то идет на поводу загоревшейся от злости авантюры. — Энакин! — зовет мужчина, аккуратно приближаясь. — Энакин, пожалуйста... — задерживает дыхание, чтобы не обжигать легкие клубящимся жаром. — Точно дурак! — ассасин идет следом. Сосредотачивается в Силе, раскрывает ладони и нацеливается на мальчишек. Худенькие тела в изодранных сорочках поднимаются в воздухе. Быстро плывут в ее сторону, пока пилот с трудом делает два шага вперед. Падает на колени, рассматривает браслет на руке. Скайуокер продолжает пребывать в тумане, одержимый только одним стремлением — поглотить и уничтожить. Тени вертятся под влиянием воздействия энергетического пузыря. Становятся похожи на иссушенных мумий, правда, новая мутная жертва идет к нему намеренно и бесполезно взывает. Он точно знает, что вряд ли сможет вернуться. Слишком глубока Тьма, но на шее, почему-то становится неудобно. Нечто прохладное касается груди. Маленькое на кожаном шнурке. Привлекает тяжестью и тонким ароматом. «Эни... » — ласковый голос преисполнен мольбы, сразу вышибает воздух из легких. — «Вернись и найди меня... » — так нежно, что колени начинают трястись. Он падает, задыхаясь от наплыва и возвращения прежних чувств. Слух признает самое лелеемое, не затронутое скверной бушующего монстра. «Падме?!» — татуинец прикасается к талисману из джапора. Понимает, что она молится за него сейчас, пробивая энергетический пузырь, как ореховую скорлупу. — «Я слышу, родная.» — жар в руках проходит, вместе с мутью перед глазами. «Держись, Энакин.» — закрученные в воронку потоки Силы, приносят другое обращение, которое он не ожидал услышать. — Оби-Ван. — произносит Скайуокер, вцепившись двумя руками в талисман на шее. Только сейчас начинает заново дышать, отбрасывая ядовитый зов Тьмы. Ярость стихает, подобно песчаной буре, но остается восторг с приятным, будоражащим осознанием. Любовь всей его жизни жива и ждет, где-то далеко в неизвестных краях. А еще учитель со сводным братом. — Энакин... — доносится со стороны кантины. Нарс медленно воротит языком, пытаясь раскрыть глаза. Бодает носом каменистую почву из-за слабости. — Твою мать! — шипит очнувшийся татуинец, притягивая свой клинок. Поднимается на ноги, подбегает к пилоту. — На хрена вообще сюда полез?! — переворачивает мужчину, спешно оценивает состояние через Силу. — Прости меня. — трясущимся голосом бормочет Фуго, замерзая от нехватки энергии. — Я не предатель, просто нужно позаботиться о ней... Скайуокер хмурится, не понимая, о ком говорит пилот. Присматривается к полуразрушенной кантине. Из разбитого окна торчит труп главаря. Вдалеке загораются огни. Похоже местные горожане встревожены шумихой. Замечает Вентресс в компании врунианки. Голубокожая закутывает спасенных детей в плотное тряпье и дает воду. — Выпусти пленных! — Дилл обращается к молодому джедаю. — Забирайте свои манатки и проваливайте! Республиканцы рядом. — подкидывает датомирке рюкзак с сумкой. — Что собираешься рассказывать? — спрашивает Асажж, еще раздумывая над заметанием следов. — А о чем тут говорить? — пожимает плечами хозяйка кантины и осматривается по сторонам. — Прибывшие уроды нажрались до соплей, потом устроили перепалку. — тяжело вздыхает, оценивая масштаб разрушений. — Верно мыслишь. — говорит на прощание Вентресс. Уходит к перехватчику, быстро взмахивает рукой, отбрасывая в стороны то, что осталось от бандитов. Замечает выпавшую сережку с бриллиантами. Борода Харриса поредела и покрылась сединой, а вместо глаз остались пустые выгоревшие глазницы. Отключает кодовую блокировку корабля. Ждет, когда загорится подсветка и выдвинется трап. Татуинец снимает куртку, чтобы прикрыть пострадавшего пилота. Подходит к большому грузовому звездолету, чувствует в трюме наличие жизни. Такие же маленькие, беззащитные пленники, накаченные наркотиками. Не раз использованные в грязных, извращенных целях. Вытягивает правую руку и буквально отрывает кусок, повреждая корпус. Металлические пластины гудят под давлением Великой, теряя форму. Обшивка выворачивается наружу, открывая неровную дыру внутрь. В темноте большого отсека видны силуэты детей. «Они не смогут самостоятельно выбраться.» — Энакин подключает левую. Осторожно притягивает ребятню по-очереди. Никакого сопротивления или удивления, за счет внушительной дозы токсичной дряни. Видимого изнеможения нет, хотя они могли пострадать от влияния энергетической сферы. Самым старшим примерно одиннадцать, а вот младшим, больше четырех не дашь. — Одна спасенная жизнь, уже внушает надежду.— проговаривает подошедшая Дилл, наблюдая за действиями парня. — Но она бесполезна, против такого зверья. — целует талисман на груди, возвращается к Фуго. В мыслях еще слышится голос любимой. Она хочет, чтобы он отыскал ее. Сила, каким-то образом передала это в самый необходимый, тяжелый и, казалось необратимый момент. — Как знать, заступник. Главное — поверить. — загадочно произносит голубокожая. Скайуокер ничего не говорит в ответ, однако признается самому себе, что новое «звание» вполне приятно оценивается на слух. Конечно с «генералом» несравнимо. Поднимает пилота на руки, который тихо бормочет про Кореллию.***
Татуин. Беру ставит на стол чаши с жаренными лепешками для гостей. Делает это с достаточно нелюбезной громкостью. Следом идут пластиковые стаканы и графин с лимонадом. Встает позади супруга, который и не думает прятать недовольство от появления парочки на сверкающем звездолете. Послание королевы Джамиллии дважды прослушивается в сухом молчании. Оби-Вану тяжело переносить нагнетающую тишину, да и времени на соболезнования отведено достаточно. Лучше прямо спросить и понять, действительно ли Энакин был здесь. Каждая минута, проведенная под осуждающими взорами хозяев фермы, вызывает больше неудобства, нежели песок, забившийся в сапоги. — Признаюсь, я не вызывался доносить трагичные вести... — честно начинает джедай. Берется за стакан с лимонадом. — Меня попросила Первая Леди. — Ну да. — фальшиво соглашается Оуэн, выпивая содержимое стопки. Громко выдыхает, отщипывает кусочек свежей лепешки и вдыхает аромат. — Просто попросила и вы согласились. — язвит с усмешкой, но потом, его губы на миг подрагивают. — Помимо послания, королева отправила приглашения во дворец.— учтиво проговаривает Дорме, поглядывая на R2. — Вы можете посетить Набу в любое удобное время, без лишних проверок и препятствий со стороны правоохранительных служб. — решается попробовать прохладный напиток. Вздрагивает от бодрящей кислинки на языке. — Не держите меня за идиота. — Ларс сминает в кулаке несчастный ломтик хлеба. Отдает пустую стопку супруге, намекая на добавку. — Где гарантии, что убийцы не вернутся, когда я решусь сунуться туда?! — выпивает новую порцию горячительного и морщится. — Я поверил Амидале, уговорил отца начать новую жизнь в лучшем мире и каков итог?— спрашивает у притихшей Дорме. — Орден ведет расследование покушения и... — Кеноби пытается держать прежнюю, уверенную мягкость в голосе, однако Ларс рубит попытку новым возмущением. — К хаттам Орден с расследованиями! Туда же Республику и войну! — хватается за бока и немного наклоняется в сторону собеседника. — Мне известно, зачем вы прибыли. — делает небольшую паузу, чтобы рыцарь оценил важность обращения. — Я потерял отца с мачехой, живу на окраине мира, до которого никому нет дела. Решили, сдам младшего брата? — спрашивает с вызовом, тычет указательным пальцем в столешницу и мотает головой. — Нет, даже если бы знал. Можете слать, хоть всю армию клонов сюда. — Он вам не кровный родственник! — вспыхивает Оби-Ван, вскакивая на ноги. — И находится в официальном розыске, за свершенное преступление.— сам поражается потере самообладания, которое наглухо испарилась, после ругательной тирады. Еще бы, ведь джедаев опять поминают недобрым словом, будто они виновны в том, что происходит в галактике. Только на самом деле, источником раздражения служит другой момент. «К чему вообще приписывать братские узы? Они толком друг друга не знают.» Дорме держится за стакан с лимонадом и в непонимании таращится на Кеноби. Беру реагирует более активно. Тянется к винтовке, подвешенной за ремешок у стены. — Послушайте, генерал. — в манере отца цедит Оуэн, готовясь перейти на лексикон местных жителей. — Энакин моя семья, а все, что показывают в голонете, с согласия Ордена... — поворачивает голову к выходу, намекая прибывшим, чтобы скорее убирались. — Не стоит кучи дерьма банты. Крылья носа джедая раздуваются, зубы крепко сцеплены, дабы не выпускать лишний раз возмущение. Мужчины смотрят друг на друга какое-то время, а потом Оби-Ван покидает кухню. Свет солнечных братьев слепит глаза и печет голову, но ему все равно. Продолжает идти к кораблю, игнорируя вежливое приветствие C-3PO в компании R2. — Твои новые хозяева не очень приветливы. — опускает механическую руку. Дроид в ответ издает серию коротких пиликаний и направляется следом за набуанкой. — Просто коллеги? Мне кажется, ты слишком зазнался с момента нашей первой встречи. — рассуждает протокольник. — И что это было? — Дорме догоняет Кеноби, прикрывая голову и лицо платком. Прикасается к мужскому плечу. — Зря потраченное время. — отвечает джедай, сложив руки впереди. Останавливается в тени от Нубиана, рассматривает унылый пейзаж. — Гнев фермера можно понять. Он потерял отца. — Дело не в потере, — ему не хочется признавать. Очередное презрение с неверием к Ордену не удивляет. Тем, кто далек от столицы и живет нуждой привычнее осуждать всех подряд. Без разбора с пониманием. — Ларсу что-то известно. — тихо проговаривает брюнетка. — Иначе не стал бы так уверенно отрицать новости голонета. — Он просто защищает брата. — бурчит генерал, вытирая пот со лба. — А тебя это задело, не так ли? — спрашивает Дорме, выгибая бровь. — Вовсе нет. — опускает руки и смотрит на нее. На губах девушки играет легкая улыбка, вызывая у джедая еще больше смятения. — С чего вдруг? — однозначно да. Слова татуинца, его упоминания Энакина в качестве брата, да еще с такой твердостью, не могут не взбесить. У простого фермера больше уверенности и готовности защищать парня, нежели чем у генерала республиканских войск, мастера джедая. Какой позор! — Мы стараемся уберечь тех, кто нам дорог. — молодая женщина подходит ближе, берет мужчину за руку. — Только они, зачастую, этого не понимают. — хмурится Кеноби, но пальцы девушки немного сжимает. — Ты же не сказал, что был учителем Скайуокера и пытаешься помочь. — Я не собираюсь располагать к себе фермера. — упорствует Оби-Ван, поглядывая в сторону купола, возле ямы. — Пусть думает, что хочет. — Подожди здесь. — в глазах Дорме светится озорство. Оставляет джедая и возвращается обратно. Подзывает к себе R2, о чем-то с ним переговаривается. Они вместе подходят к кухне, вход которой укрыт тканевой ширмой. — Простите, что опять беспокою вас. — обращается к Ларсу. — Это не займет много времени. — Я уже все рассказал, не вижу смысла повторять. — Оуэн берется за лепешку. — Мне понятны ваши чувства. — начинает набуанка, усаживаясь напротив. — Будь я на вашем месте, поступила бы так же. — Но прибыли в компании переодетого джедая для допроса. — Этого джедая зовут Оби-Ван Кеноби. — спокойно поясняет брюнетка. — Именно он взялся обучать вашего брата и сейчас старается раздобыть доказательства его невиновности для военного руководства и Ордена. — бросает взгляд на дроида.— Можете не верить, но после миссии на Зигуле, где мы чуть не погибли, мастер Кеноби прибыл сюда, проигнорировав приказ Совета магистров. — Пусть так. — не сразу соглашается Оуэн. — Почему тогда не переубедит своих? Парня полощут в голонете, на чем свет стоит. Будто он главный преступник Республики. — Потому что в одиночку не побороть систему. — отвечает Дорме. — Нужны доказательства с уликами и живыми свидетелями, готовыми выступить в судебном процессе. Скажу вам больше, Орден вообще не в курсе нашего пребывания здесь, иначе наверняка прислал бы солдат для вашего ареста. — пробует припугнуть фермера неутешительным раскладом. Ларс думает какое-то время. Прикидывает все за и против. Понимает верность доводов, приведенных в пользу сотрудничества. — Принеси корзину. — говорит Беру. Девушка молча кивает головой и покидает кухню. Сталкивается по пути с Оби-Ваном, который устал ждать в неведении. Останавливается в проходе, убирает ширму и наблюдает за Дорме. Похоже, ей удалось переубедить фермера. — Вот. — супруга Оуэна возвращается с корзинкой. Ставит ее на скамейку у стола. — Все, что осталось. — Придвинься ближе. — набуанка подает сигнал для дроида пальцами, чтобы начал записывать момент появления улики. — Я узнаю ее. — Кеноби склоняется над корзиной. Хватает изодранную ткань с засохшими пятнами крови. — Это роба Энакина. Он предпочитает темные цвета в одежде. — смотрит на Ларса в ожидании объяснений. — Мы нашли его на границе фермы. Как раз, когда по голонету разнеслась весть о нападении на базу Джеонозиса. — Он был сильно истощен. — добавляет девушка, подойдя к мужу. — Не приходил в себя несколько дней из-за лихорадки. — Беру выхаживала его. Отпаивала отваром и растирала настойкой. — уточняет фермер. — Взрослые тяжелее переносят пустынную хворь. — Вы сказали, что нашли его, не задолго, после нападения на базу. — задумчиво рассуждает Оби-Ван, поглаживая подбородок. Мысленно прикидывает время, за которое Скайуокер мог оказаться на Татуине, после жестокой бойни. — Тогда не сходится. — Что не сходится? — интересуется Дорме. — Татуин и Джеонозис находятся в одном секторе. Но у него не получилось бы так быстро оказаться здесь. Даже на самом скоростном корабле. — А чтобы подхватить песчаную хворь требуется время. — подхватывает Ларс. — Энакин родился на Татуине. Его должна была знатно помотать пустыня. Не меньше пары суток точно. — Вполне убедительные доказательства невиновности. — заключает помощница Елены, наблюдая за дроидом, который продолжает записывать разговор. — Пустынная лихорадка не простая простуда. Люди умирают от нее. — проговаривает Беру. — Энакин на ногах не стоял с неделю. Разве мог он в таком состоянии перебить тех солдат? — Мы видели его. Наблюдали. — подтверждает Оуэн. — И точно заявляем, к случившемуся на базе Джеонозиса, Энакин Скайуокер не имеет отношения. — Совет магистров узнает об этом и рассмотрит ваше обращение. Даю слово. — Кеноби замечает погасшую лампочку на панели R2. Запись завершена и готова для передачи данных на Корусант. — Центр связи под куполом главного входа. Братишка оказался рукастым, довел до ума антенну. — сообщает Ларс с усмешкой. — Можете отправить сейчас, если связь со столицей восстановили. — Лучше вернуться на корабль и готовиться к вылету. — джедай протягивает руку фермеру для пожатия.— Спасибо. — спешно уходит, окрыленной надеждой на возвращение своего ученика. Уж он постарается снять все обвинения и восстановить Скайуокера в рядах рыцарей. «Хвала Силе. Я верил, что ты невиновен.» Дорме прощается с парой и догоняет R2, который поспевает за генералом. Проходит по трапу Нубиана, быстро скидывает платок. Мечтает посетить душ, чтобы освежиться. Джедай в это время активирует систему запуска, пока дроид фильтрует полученные сигналы, подключаясь к компьютеру. — Генерал Кеноби. — голубоватая, голограммная фигурка джедая Стасс Алли высвечивается над голопроектором. — Прошу вас, ответьте. — Мастер Алли? — мужчина подходит к дроиду, передающему сообщение. Не скрывает своего удивления. Должно быть, Совет магистров уже в курсе его внеплановой миссии и попросил связаться. — Девяносто первый разведывательный корпус поймал сигнал от передатчика Нарса в системе Салукемай. Мы вышли на след Скайуокера и его сообщника, но вам необходимо это увидеть. — голос толотианки взволнован. — Что именно? — нехорошее предчувствие закрадывается в мысли джедая, сметая поспешные планы на разрешение проблем. — Трупы с украденными детьми для продажи в рабство. — туманно изъясняется женщина, понимая, что рыцарь не один. — Я постараюсь, как можно быстрее. — выдыхает Оби-Ван, меняясь в лице. Подключает чутье в Силе, старается не додумывать лишний раз, как и почему такое случилось. В нитях пространства слабо ощущается, нечто похожее на нервозность, за счет огромного числа возбужденных живых существ. Будто произошло некое событие, поменявшее всеобщее тревожное настроение из-за покушения на Канцлера. — Отправьте точные координаты и дождитесь меня. — И еще, советую ознакомиться с последними новостями голонета. — добавляет мастер Алли. — Точнее прямой трансляцией заседания Сената. — Конечно. — возвращается к панели управления, взмахивает рукой, подключая необходимые датчики с показаниями. — Проложи нужный маршрут для прыжка. — просит дроида, пока набуанка вглядывается в рабочий планшет с соседнего кресла. — Поверить не могу. — бормочет девушка, прижимая руку к груди. Со стороны экрана датапада раздаются громкие аплодисменты, перемешанные с криками. А минутой позже, R2 выводит картинку для лучшего обзора. — Это потрясающе! — восторженно голосит непонятный тип с фиолетовыми волосами. — Какая стать, чувственность и эта готовность прострелить голову голограмме Дуку, просто отвал всего! — противно закатывает глаза. — В ушах до сих пор ее голос и призыв быть вместе. Ах! Взгляните! — растопыривает пальцы с длинными, наманикюренными ногтями. — У меня мурашки. — Даже не знаю, что ответить. — разводит руками тучный ведущий главного новостного портала. — Мы все под впечатлением и чувствуем участие в защите нашего государства, рядом с Первой Леди. Посмотрим, что думают граждане Корусанта. — передает слово команде репортеров. — Немыслимо! — кричит в прямом эфире блондинка. — Улицы столицы переполнены. Народ ликует, поддерживая Канцлера и Верховную леди Палпатин. Только что, Сенат подтвердил решение Администрации следовать распоряжению Его Превосходительства, а именно утвердить прямого наместника, который будет временно исполнять обязанности. — Бывшая королева Набу, уже устроила колоссальный разнос нашему врагу. — манерно тянет лощеный незнакомец, приглашенный в студию, в качестве почетного гостя. — Ее обращение и эти зеленые глаза... — мечтательно вздыхает. — Не знаю, как вы, а я утонул. — Выныривайте, коллега. — довольно проговаривает другой эксперт. — Могу сказать, что меня поразила искренность с упоминанием семьи. Сразу возникает невыразимое ощущение тепла, уюта и безопасности. — А еще родства и единства, прошу заметить. — Действительно. Нам не нужно бояться, когда с нашим Канцлером такая женщина. Сейчас многие, наверняка, терзаются белой завистью. Генерал крепче хватается за рычаг, когда Нубиан покидает атмосферу планеты. Готовится запустить гипердвигатели. Продолжает вглядываться в картинку, не понимая бурного ажиотажа пафосных, придурковатых личностей. — Палпатин передал ей полномочия. — произносит набуанка с нервным смешком. — Ну Елена дает. — Ты знала, что она собирается захватить власть? — хмурится Кеноби. — Захватить власть?! — громко переспрашивает озадаченная Дорме, широко раскрывая глаза. — Нет! Полномочия не дают власти, она сосредоточена у Администрации ее мужа. — пристегивается ремнями. — Тем не менее, чужеземка официально стала наместницей. В свои-то годы. — сокрушается джедай, начиная подозревать неладное. — И к покушению не имеет никакого отношения. Так ведь? — Елена спасла нас от безумства Зигулы. — брюнетка смотрит ему в глаза. — И точно не желает зла. Она сама жертва. — говорит вскользь, потому что обеспокоена положением подруги и опасными интригами, в которые та окунулась по воле коварного политика. — Чья именно, жертва? — интересуется рыцарь, ощущая налет холода на затылке. Уже не в первый раз и именно в отношении высокопоставленного чиновника. — Прошу тебя, Дорме. Я хочу верить, но после такого поворота, даже не знаю. — настаивает, видя сомнения девушки и ее откровенный испуг. Даже R2 перестает пиликать и вертеть головой. — Я видела, что Он сделал с ней, на следующий день, после бракосочетания. — бормочет набуанка, потупив взор. — Эти ужасные следы на руках и шее... — сбивается, шмыгает носом. Вспоминает момент, когда Елена сидела в кровати. Отрешенная, измученная и молчаливая. Ее будто держали привязанной за руки, а потом укусили. — Он ведь ее... — не договаривает, одергивает себя. Оби-Ван кривит губы, понимая, без дополнительных подробностей. Скрытые наклонности не редкость для великосветских шишек. Они пользуются властью и положением, не зная отказов. Межзвездный тоннель проносится красивыми потоками света, видным через иллюминаторы корабля. — Не бойся за нее. Вряд ли такая женщина даст себя в обиду. — пробует сымитировать восторженный возглас того типа с канала новостей. Искренне хочет обнять девушку и прикоснуться к ее губам. Погрузиться в сладкий цветочный аромат, избавить от тревог, увидеть, как загорается в карих глазах страсть... — Я уже говорила, Оби-Ван. — не выдерживает Дорме, пугаясь еще больше. — Канцлер Палпатин не тот, кем кажется. А их брак, вовсе не семейная договоренность. — Что ты имеешь ввиду? — ощущение холода не покидает его. — Палпатин принудил ее шантажом. — Но зачем? — не понимает смысла джедай и задумывается, припоминая первую встречу с Канцлером, когда тот был еще сенатором от Набу и активно поддерживал королеву Амидалу во время блокады. — Он помогал Падме на выступлении в Сенате и всегда был любезен. — Потому что знает, что она не Падме. И сейчас, совсем на нее не похожа.***
Корусант. Палата Созыва Сената Республики. В голове проигрывает тихая, умиротворяющая композиция. Фатальная «Лакримоза» Моцарта, как предвестник грядущего будущего и начала восхождения Империи. Печальные многоголосые напевы, под плач оркестровых скрипок. Когда-нибудь, я обязательно сыграю ее на своем валакорде. Теперь понятно, что чувствует Сидиус, каждый раз выступая перед сенаторами. Платформа медленно поднимается, пока натянутые нервы чиновников скрипят, как проржавевшие механизмы, давно поломанных часов. Маятник сердца Республики замедляется, а само время подчиняется моменту. Сейчас я дирижер. Мое дыхание управляет настроением скопища трусливых убийц. Никто, кроме них. Загубили систему, сами того не понимая и остервенело цепляются за остатки развалюхи, в которую превратилось государство. Жалкое, удручающее зрелище. К страху примешивается отчаяние, маскируемое ненавистью. Никто не любит сильных, а живущих по принципам и неуступчивых, будут всегда пытаться задавить. Таков закон большой политики. Divide et impera(лат.) Я спокойна, собрана и вместе с тем нетерпелива. Взволнована предстоящим выступлением. Точно знаю, что найдутся те, кто не согласится, однако ближайший круг Палпатина позаботится об этом. Они удобно сидят, позади меня в компании Йоды и детектива, готовые воткнуть нож в спину при удобном случае. По правую сторону возвышается спикер Амедда со своим посохом. Дроны с камерами запускаются, облетают платформу Канцлера, передают картинку на все порталы связи. Сердце должно громко стучать, а ладони потеть, но этого не происходит. Делегаты смотрят на меня, только избегают прямого столкновения глаз. Боятся и ютятся на своих местах, как маленькие мышки в норках. Идея продемонстрировать «материнскую заботу» на выступлении бьет ключом. Красиво сложенные впереди ладони, как у Девы Марии. Теплый, преисполненный любви взгляд и ласковый, нежный голос, к которому обязательно потянутся. Никаких строгих выкриков с холодными, надуманными речами. Политиков не заинтересовать этим, а вот поиграть в чуткого родителя очень интересно. Соперники будут растеряны, подхалимы и слабаки заблеют от восторга. Такова моя стратегия, добавленная к замыслу ситха. «Спасибо, любовь моя.»— без переданных черт характера Шива, я бы точно не справилась. А все благодаря узам Силы. Громкий стук посоха вице-спикера извещает о начале сессии. Ряд голограммных щитов наверху передает с разных ракурсов общие картинки Палаты Созыва. Представление начинается. — Уважаемые заседатели Сената и народы Республики. Прежде всего, я хочу поблагодарить вас за проявленную стойкость. Вы достойно переживаете удар, нанесенный неизвестным врагом. — говорю с легкими перерывами, дабы удержать женственную ласку в голосе. — Так ли он неизвестен, госпожа Палпатин? — задается вопросом сенатор Ми Дичи, но свою платформу не выдвигает. — Многие из нас уверены, что это покушение организовал, никто иной, как граф Дуку. — Буду честна... — тяжело вздыхаю, опускаю голову и невольно вспоминаю мужа на медицинской кушетке. — Мне не хочется соглашаться с вашими подозрениями. Но у громкого преступления всегда находится автор и, зачастую, он сам заявляет о своих правах. — добавляю отметку Диво, который согласно кивает, настраивая ушной комлинк. Видимо заседание его совсем не интересует. — Какого состояние Его Превосходительства?— нервно вклинивается другой делегат, крепко вцепившись руками за поручень своей платформы. — Позвольте вас успокоить. — даю команду R3, чтобы вывел крупным планом данные и картинку с лицом политика в маске. — Оно стабильно. Канцлер жив и обязательно вернется к нам. — тянусь пальцами к голограмме. Надо показать больше чувств для усиления веры. По Палате разносится гул взволнованных охов, при виде Сидиуса в бессознательном состоянии. Понимаю, что надо поднажать, иначе стадо политиканов просто сдвинет меня назад и забьется в истерике, которая приведет к беспорядкам. Аура не желает нормально раскрываться из-за шквала отрицательных эмоций. Магистр Йода тоже это ощущает. Закрывает глаза, поджимает губы, отбрасывает волны негатива, очищая пространство вокруг платформы, тем самым помогая мне. — Мне понятны ваши чувства, чувства каждого гражданина Республики. — поднимаю голову, раскрываю глаза, смотрю прямо в камеру подлетевшего дрона. В ореоле приглушенного освещения, зелень моего взгляда гипнотизирует. — И даже больше. — легкая дрожь в голосе, свойственная при напеве колыбельной. Так еще более ласково.— Стоит ли вообще подбирать слова, когда давно нужно спросить? — платформа поднимается немного выше, а парящий микрофон работает на максимальной громкости. — Долго ли еще, мы будем бояться? С самого начала кризиса и этой войны, мы только и делаем, что сомневаемся, не решаемся и впустую надеемся. — легко подбираю нужные слова, потому что в этом обращении нет прикрас. — Когда же наступит просвет?! — повышаю голос, подобно матери непослушного дитя. — Я уверена, многие из вас задавались этими вопросами... — пытливо рассматриваю сенаторов. Ровные потоки Силы прекрасно совмещаются с обращением, утихомиривая нестабильные эмоциональные настроения. — И многие устали от того, что они, без ответа. — У вас есть предложение, как решить данную ситуацию, леди Палпатин? — спрашивает сенатор Мотма, пока остальные переваривают сказанное и соглашаются про себя. Ее платформа подлетает ближе, а великолепный, светлый наряд выгодно подчеркивает цвет волос. — Мой муж верит в силу единства. — начинаю красиво и туманно. — Именно его непоколебимость покорила мое сердце. — подбрасываю чувственное признание, тем самым возмущая Мон. Ее накрашенные брови вздымаются вверх, а маска любезности быстро спадает. — И ради этого стоит бороться. — бросаю взгляд на R3, который демонстрирует распоряжение Сидиуса, относительно передачи специальных полномочий. Голограмма увеличивается в размерах, чтобы остальные присутствующие могли ознакомиться. — При всем уважении. — продолжает Мотма, расправив плечи. — Но у вас недостаточно опыта для объединения и исполнения обязанностей наместника. — ловко сеет сомнения в расшатанные умы дипломатов и простых граждан в том числе. — Им должен быть человек, готовый полностью отдать себя Республике и демократии.— со стороны нескольких лож слышатся одобрительные выкрики. — Полагаю, другие заседатели согласны с необходимостью голосования? — элегантно разводит руками, выказывая протест. Поднимается шумиха. Сенаторы перекрикивают друг друга, требуя подробных разбирательств. В этой мешанине узнаю высокий голос Пестажа. Он обращается к умбаранке, прося вмешаться для предотвращения роста разногласий. — Тишина! — громогласно требует Мас Амедда, постукивая посохом. — Согласно новому постановлению действующей Администрации правительства... — Слай Мур встает рядом со мной, возвышаясь в блестящем «космическом» великолепии. — Избрание кандидатуры леди Палпатин признается всеми юридическими и правовыми формами. — направляет свой пугающий взгляд в сторону чандрилианки. — В том числе, последними поправками Конституции. — Представители Альдераана, во главе с советником королевы, выражают поддержку Первой Леди в принятии огромной ответственности. — ложа Бейла приближается к нам. Вот и та самая протекция, на которую я рассчитывала, спасая зад сенатора от призраков Зигулы. Пока политик отлеживается в клинике, под наблюдением врачей, Бреха Органа берет инициативу. — Ее Величество благодарит вас за спасение супруга и желает Канцлеру Палпатину скорейшего выздоровления. — учтиво склоняет голову, охлаждая пыл Мотмы своим вмешательством. — Спасибо. — отвечаю с грустной улыбкой.— Признаюсь, я не представляла себя в таком статусе. Наверно потому, что никогда не стремилась. — кусаю губы и вздыхаю. — Но, как бы страшно и сложно не было, я постараюсь не подвести веру супруга. С вашей поддержкой. — опять смотрю в камеру подлетевшего дрона. — Настала пора вспомнить, для чего существует Сенат. Мы давали присягу... — не договариваю, потому что вице-спикер неожиданно склоняется надо мной. — Граф Дуку подключился к нашим каналам связи. — обеспокоенно извещает шепотом. Буквально ставит перед фактом и, даже не спросив, нажимает на кнопку панели, подтверждая соединение. Увеличенная в несколько раз голограмма бывшего джедая мерцает, а Палата в очередной раз содрогается от громких, испуганных возгласов. Амедда и Слай отходят назад. Ложи выступавших сенаторов тоже расходятся. «Да вашу мать!» — вместе с шоком, на меня налегает злость. Настолько плотная, что заставляет шипеть и ощетиниться взбешенной кошкой. — «Только все устаканилось, черт возьми!» — Господа заседатели... — начинает граф звучным голосом, однако я прерываю его вмешательство грубой, не свойственной для такого места атакой. — Даю всего минуту! — хватаюсь за бластер, направляю строго в лоб ситха, ровняюсь на платформе с его лицом. Плевать, что это голограмма, просто хочется выдать хороших лещей и конкретно обматерить. — На разъяснения вашего вопиющего появления здесь! — рука с оружием не дрожит. — Как вы посмели и на каких основаниях?! — Ох, леди Палпатин. — легко улыбается пожилой мужчина. — Вы неимоверно прекрасны в гневе. — А вы в своей бесцеремонности! — продолжаю держать его на крючке, буравлю потемневшим взором. — Я всего лишь хотел поддержать вас в утрате. — не забывает отвесить элегантный поклон приветствия. Заговаривает зубы с напыщенной манерой аристократа, а значит не является зачинщиком покушения. «Он бы не вел себя так наигранно и вряд ли вообще связался в открытую.» — мысленно перебираю варианты. — «Вполне возможно, что это проверка обстановки. Получается, Дуку не известны подробности.»— ощущаю неудобную боль в желудке и легкое головокружение. — Как видите, на мне нет траурного платья. — рассматриваю лицо собеседника, пока перепуганные сенаторы неодобрительно «фукают». — Только дайте повод, я лично примчусь на Серенно и устрою самосуд. Поверьте, учения Силы вам не помогут! — злобно цежу и присасываюсь пиявкой к потокам Великой. Мне необходимо удостовериться в непричастности бывшего джедая к отравлению мужа. Пусть голоса ихора помогут, даже, если их услышит Йода. «Ну же!» — призываю с громко бьющимся сердцем и частыми вдохами. Прикрываю глаза для лучшей концентрации, но в Палате слишком много посторонних. Их эмоции сбивают с толку. — Хотите знать, имею ли я отношение к произошедшему? — без труда угадывает Дуку. — Это в ваших же интересах, граф. — задумываюсь о его происхождении. — Подумать только, выдающийся представитель благородного рода, опустился до низменного удара в спину. — пробую задеть, напоминая о статусе. — Не растрачивайтесь на осуждения. Моему, давно почившему отцу все равно.— произносит бывший джедай более мрачным тоном. — Я предупреждал Канцлера, но он не внимал моим словам. — красиво изъясняется, чем еще больше возмущает. — Теперь точно готовьтесь к визиту. — поднимаюсь на ступеньку, оказываюсь ближе к перекладине, отделяющей от пропасти. — Вы посмели тронуть самое дорогое. Мою семью, мое сердце и за это поплатитесь! — даже не думаю смотреть в низ. Не замечаю и игнорирую восторженные охи некоторых заседателей от готовности лично расправиться с врагом. — Какой пыл, дорогая. — пожилой мужчина хлопает пару раз в ладоши. — Вы влюблены и готовы сражаться. — игнорирует гул неодобрения сенаторов.— Но позвольте заметить, не в моем стиле подсыпать отраву. Зачем, когда есть меч? — активирует свой сейбер. Палата Созыва погружается в красные переливы от клинка, усиливая густоту теней. В этом цвете, вычурная элегантность графа становится мрачной.— Трусливое убийство ядом, которое так любят ваши бюрократы, никогда не затмит достоинств открытого поединка. А ведь действительно. С хера ему заморачиваться и позорить себя? Конечно Дуку не образец чести, однако, даже мнимого сходства с политиканами не потерпит. Особенно с теми, что заседают в Сенате. Он просто глумится над ними, поражаясь, как и я, вопиющей алчности. — В ваших словах есть джедайская мудрость. — опускаю бластер. Стою на прежнем месте. — Значит, мы можем рассчитывать на затишье в наших спорах? — имею ввиду войну. Сама удивляюсь внезапному вопросу. Вначале распиналась угрозами, а теперь еще выпрашиваю временное перемирие, как самоуверенная, избалованная кокетка. Аристократ в ответ смеется, перебивая лишний, негативный шум. Все-таки, его смех, куда приятнее истеричных выкриков делегатов. — Вы очаровательны. — перестает смеяться. — Прошу, не стройте иллюзий, относительно мирных переговоров. Этот застой больше выгоден для Конфедерации. Мы обязательно нанесем удар, от которого Республика не оправится. — Вы не откажите леди, как истинный рыцарь-джедай. — отбрасываю прядь волос за плечи, склоняю голову на бок. — И дадите время найти виновного. — Я покинул Орден, Ваше Превосходительство. — с недовольством проговаривает граф. Похоже, его задели мои слова. В определенном смысле. — Нет нужды цепляться за прошлое. — точно задели. — Но вы помните, мастер Серенно. — вижу, как вытягивается лицо ситха, пока Палата застывает в напряженном молчании. Йода закрывает глаза и прижимает маленькую ладошку к груди. Ох, я по-настоящему коварная лиса. Дуку силится что-то сказать на мое обращение, но не может из-за шока. Выглядит растерянным. В суровом взоре, устремленном на меня, прослеживается боль. Едва заметная, мимолетная. Как, если бы, увидел перед собой кого-то близкого, но потерянного. Голограмма исчезает, а я вздрагиваю от внезапно прорвавшихся, бурных аплодисментов. Сенаторы посчитали мою выходку за достойное отстаивание государственных позиций. Хотя не факт, граф мог намеренно поддаться. — Предлагаю скорее подтвердить решение Администрации! — громко обращается Ми Дичи, активируя панель для голосований. Тоже самое делают остальные делегаты, пребывая не в себе от слепого ликования. Отхожу назад и теряю равновесие. Наверняка упала бы, но вице-спикер успевает поддержать, пока остальные продолжают неустанно хлопать. — Все в порядке. Просто штормит немного. — держусь за голову, хочу есть. Отказываюсь верить, что добилась одобрения. Чувствую на себе пристальный взгляд Пестажа. Большая платформа медленно опускается вниз. — Поздравляю, Ваше Превосходительство. — как предупреждение, проговаривает советник, а мне неуютно от такого внимания. Голограммные щиты наверху показывают итоги. С внушительным, численным преимуществом, Сенат официально подтвердил мои права, как наместника. Теперь можно вернуться в кабинет и продолжить наблюдение за состоянием Сидиуса. <b>«Как бы не так.» — одергиваю саму себя.— «Работы накопилось достаточно.» — У вас оригинальный подход взбаламутить это болото. — говорит детектив во время сопровождения. Амедда движется впереди, как живой щит, пока сенаторы, чуть ли не выпрыгивают навстречу со слащавыми улыбками. — Не думал, что будет так интересно. Здесь же целая кладезь хитросплетений. «Еще какая. Заглянешь один раз и не выпутаешься.» — не разделяю его упоения. — Надеюсь, вы поделитесь своими выводами, после наблюдения? — спрашиваю Диво. Оборачиваюсь назад, ищу взглядом Йоду и замедляю процессию, так как зеленый джедай не поспевает за потоком. Меня не покидает настойчивая мысль сделать Асоку своей второй помощницей. Пусть это будут мелкие поручения, в которых девочка натренирует свою интуицию. Можно попробовать попросить за нее у Совета. Солдаты Тени и стража Сената обступают нашу группу плотным кольцом, не давая мне выразить благодарность делегатам за оказанное доверие. Директор Айсард ровняется с Пестажем, который намеренно отстает от нас. Как только они оказываются в холле, советник находит тихий уголок, без камер наблюдения. — Как я вижу, мало, кто ожидал смену прежних позиций. — отключает датапад, поворачивает голову к собеседнику. — Вы могли поставить удобную марионетку, но она перехватила инициативу. — К чему лишние хлопоты, когда есть такое упрямое отстаивание? — задумчиво вопрошает Сейт. — Соглашусь, только должна быть причина. — намекает директор СБР.— От пацифистской заразы, просто так не избавиться. — И лучше скорее ее выяснить. — чиновник растирает подушечки пальцев между собой, обводит языком верхний ряд зубов. — Каковы наводки?— бросает взгляд на мигающий датчик планшета Айсарда. — Пока непримечательны. — Арманд быстро просматривает полученное сообщение, считывает информацию досье. Перестает листать, когда на экране показывается изображение темноволосой молодой женщины. — Регулярная слежка с внедрением агентов в штат стражи, хотя... — обдумывает пару секунд и показывает Пестажу данные. — Есть, над чем поработать. — Я распоряжусь, чтобы с королевского дома Набу прислали дополнительные архивы. — лицо советника прорезает холодная ухмылка. — Будет очень кстати.***
Салукемай. Солдаты-клоны активно обшаривают местность, вокруг отцепленной территории. Центральная кантина с брошенным транспортным кораблем и ближайшими строениями, взяты под контроль прибывших войск Республики. Люди в белом обмундировании снуют на спидерах BARC по улочкам столицы, чтобы опросить местных. Трупы бандитов собраны в отдельной зоне и прикрыты светлой тканью. В развернутом шатре, неподалеку, продолжается сбор данных. Техники проверяют бортовой компьютер звездолета, а медицинские специалисты ведут осмотр убитых. — У тех, что были в кантине, раны от светового оружия. — докладывает полевой медик, нависая над останками, выложенными на кушетки для изучения. — Но вот здесь интереснее. — берет скальпель, надрезает участок, мало напоминающий человеческую кожу. — Впервые вижу такое. Будто прожгли изнутри, так еще и мумифицироваться успело. — Может, это какой-то токсин? — выдвигает предположение Оби-Ван, хотя чутье дает подсказку. Поправляет маску на лице, с неохотой присматривается к останкам. Вдыхать трупный яд нельзя и сами ощущения в этом месте не из приятных. Нити Силы искривлены за счет фантомного жара. Словно стоишь в жерле вулкана, который вот-вот пробудится. Смерть всегда приносит пустоту, но здесь нечто другое, похожее на удушающую воронку. — Повсеместное повреждение тканей, отсутствие органической влаги и глазных яблок. — медик показывает скальпелем на изуродованный лик. — Его словно отжали во время стирки, а потом бросили. Даже не могу представить, как выглядит вещица, способная такое сотворить. «Это не вещица.» — думает генерал, кивает головой солдату и выходит из шатра. Находит взглядом мастера Алли, которая стоит, возле корабля с большой дырой в корпусе. Замечает приближение маршал-коммандера по прозвищу Нейо. — Генерал Кеноби. — снимает шлем, передает датапад с отчетом и разбитым передатчиком. — В городе никаких намеков на присутствие Скайуокера и Нарса. Они успели покинуть планету к нашему прибытию. Забрали второй корабль, который пираты использовали для перехвата. — С ними еще кое-кто.— сухо проговаривает джедай, сражаясь с усталостью. Место жестокого побоища забирает всю положительную энергетику. — Стиль характерен для Вентресс. Это она поработала в кантине. — тяжело вздыхает. — Что с детьми? — Их не разболтать, даже элементарными вопросами. Генерал Алли исцелила некоторых, но придется подождать. — докладывает клон с татуировкой на лице. — Последствия большой дозы наркотиков. Мы проверяем базу розыскной сети по внешним параметрам и возрасту. Уже нашли пару совпадений. Мужчины проходят мимо кантины, где солдаты с медиками расположили детей. Дорме помогает им, выдавая покрывала с запасами пайков и энергетиков. R2 развлекает ребятню яркими лампочками и датчиками на панели. Молодая женщина бегает от одной потерянной жертвы к другой. Вытирает салфетками детские лица, обрабатывает порезы и сдерживает слезы. Кеноби наступает на крошку разбитого стекла. Притормаживает, опирается рукой о каменную стену здания, чтобы смириться со следами присутствия Энакина в пространстве. Он был здесь, пребывал в удушающей ярости по вполне понятным причинам. Мерзавцы похищали детей, убивали родных на их глазах и продавали в рабство. Больная тема для непокорного ученика, открыто ненавидящего кандалы. В любом проявлении. — Где хозяйка кантины? — В штабе. — отвечает Нейо. — Арестована по приказу генерала Алли. — Благодарю, маршал. — Кеноби еще раз смотрит на Дорме. Понимает, как важно держать дистанцию и стараться не контактировать. Особенно при толотианке. Стасс подвержена эмоциям, связанным с потерей сестры и уже действует достаточно строго. Он подходит ближе к женщине, которая продолжает задумчиво всматриваться в уродливую дыру на корпусе корабля. — Жаль, что приходится прерывать твои размышления. — минует в обращении все ранги, так как давно знает джедая. Они почти одного возраста и часто тренировались вместе в годы падаванства. — Магистры знают? — останавливается рядом, чувствует следы ауры татуинца. Здесь она иная, больше похожая на прежнего Энакина. — Еще нет, Оби-Ван. — отвечает толотианка с легкой улыбкой. Опускает голову и смотрит на свои руки. — Я ждала тебя, потому что нуждаюсь в помощи. — поворачивается к нему лицом. — Вы прекрасно справились, до моего прибытия. — джедай осматривается по сторонам. — Обустроили лагерь, помогли выжившим пленникам и успокоили местное население. — В нынешней ситуации, исцеление не настолько полезный дар, как манипуляции с разумом. — указывает Алли с ноткой разочарования. — Это дается мне с большим трудом, а единственная свидетельница... — смотрит на штаб, где у входа выставлена группа солдат в качестве охраны. — Упрямо сопротивляется. Кеноби сводит брови. Ему не нравится услышанное. Напор Стасс чрезмерно агрессивен. Она пытается насильно вытащить информацию из выжившей, да еще сразу взяла под арест, без должной причины, нарушая тем самым нормы прописанного устава. — Может не стоит применять лишнее давление? — миролюбиво интересуется Оби-Ван. — Все-таки, эта женщина пережила сильное потрясение. — У нас недостаточно времени для любезных разговоров. — неохотно высказывается Алли. — Нужно больше решимости, чтобы отыскать Скайуокера. Ты ведь убедился. Его силы растут под влиянием Темной стороны. — намекает на разруху вокруг. — Совет был прав изначально, когда Квай-Гон привел мальчишку в Храм. — намеревается пойти в штаб. — Он верил в Энакина. — Кеноби хочет сообщить о доказательствах, добытых на Татуине, но джедай перебивает. — И куда эта вера привела его? — вопрошает Стасс с глазами, полными грусти из-за потери сестры. — Хочешь сказать, что ни разу не жалел о взятии в ученики нестабильного уникума? — Ты терзаешься болью. Она говорит сейчас за тебя. — успокаивает ее мужчина. — Не отрицаю, у меня есть сожаления... — прикасается к плечам толотианки, сжимает пальцами в качестве поддержки. — Но они, только по моей вине. Я был недостаточно уверен для роли учителя и поэтому хочу вернуть Энакина. — Чем он вас так зацепил? — устало интересуется мастер Алли. — Не знаю. — честно отвечает Кеноби. — Я бы вряд ли принял кого-то другого. Их беседу прерывает набуанка, подошедшая в компании девочки врунианки. Ребенок тихо хнычет, вцепившись в руку молодой женщины. Прячется за ее спиной от страха. — Прошу прощения. — обращается Дорме, засматриваясь на руки Оби-Вана. Он так и не убрал их с плеч Стасс. — Ребенок не успокаивается и зовет свою родственницу, которую увели в штаб. — Сожалею, леди Ирсис. — голос Алли меняется, обретая более резкие ноты. — Свидетельница пробудет там до выяснения обстоятельств. — Отпустите тетю. — сквозь плачь просит девочка.— Она защищала нас, вместе с незнакомцами. — Просто дайте им свидеться. — настаивает брюнетка. — Неужели для этого есть препятствия? — возмущается, подходит ближе. Смотрит на Кеноби долгим, испытующим взором. — Думаю, можно устроить, — соглашается он, предвещая сложности в общении этих двоих. — В скором времени, но не сейчас. — проговаривает толотианка с незримым напряжением. Разворачивается, намереваясь скорее уйти, чтобы не слышать плачь ребенка. — Да по какой причине?! — не успокаивается Дорме, повышая голос. Смотрит на джедаев в непонимании, однако, спустя пару секунд, ее лицо проясняется от неприятной догадки. — О, так значит, посланники мира действуют, не столь миролюбиво? Генерал Алли останавливается и разворачивается. Убеждается в негативном намеке брошенного вопроса. Буравит набуанку строгим взором, которая для пущей достоверности постукивает по виску указательным пальцем. — А вы, как и ваша госпожа, предпочитаете громко выражать свое мнение. — наносит ответный удар. Хватается за рукоять сейбера на поясе, подходит ближе к брюнетке. — Смею напомнить, что в настоящий момент, я являюсь главной помощницей Ее Превосходительства. — указывает Ирсис, попятившись назад. — А то, что вы собираетесь сделать — преступление, против заповедей Кодекса. Оби-Ван удивляется моментальному накалу атмосферы. Две женщины готовы вцепиться друг в друга, по вине внутренних обид и переживаний. Коммандер Нейо с парочкой клонов обращают внимание на горячую дискуссию. — Предлагаю на этом закончить, — требует он, сократив расстояние. Закрывает правой рукой набуанку с девочкой. Обращает умоляющий взор к Стасс, надеясь на ее джедайское благоразумие. — Прошу вас. — Да что вы знаете о наших заповедях? — обиженно спрашивает толотианка, только сейчас обратив внимание, какую сторону принял Кеноби. — Достаточно, после случившегося с сестрой. — в тон оппонентке отвечает Дорме. Громко шмыгает носом в конце фразы. — Скайуокер им не следует, но спас этих детей от ужасной участи. Не побоялся замарать руки. Идем, не волнуйся. — уводит девочку за собой. Генерал Алли резко вздрагивает, будто просыпается от затяжного сна. Падает на корточки, прячет лицо в ладонях и всхлипывает от бессилия. — Я ужасна, Оби-Ван.— заливается слезами, никак не может успокоиться. — Эта боль заставляет быть предвзятой и надумывать страшное. — быстро вытирает щеки. — В гибели твоей сестры нет виновных. — мужчина склоняется над ней, обнимает за плечи. — Она пала в бою, как положено храброму воину. Тебе просто нужно отдохнуть. — Но, как же миссия? — Я сам опрошу свидетельницу, без внушения. — произносит Кеноби и тяжело вздыхает. — Вряд ли ей известно, куда полетел Энакин. — помогает женщине подняться. — Лучше скорее покинуть это место.***
Голограмма магистров исчезает, оставляя Оби-Вана наедине со своими мыслями. Обсудить все должным образом не получается, в связи с озабоченностью от нового статуса чужеземки. Теперь она официальный представитель Канцлера с законными правами на специальные полномочия. Мужчина растирает внутренние уголки глаз. Снимает камзол и бросает на кушетку. Его призывают вернуться на Корусант. В ближайшее время для оглашения новой миссии, не связанной с поисками ученика. «Следовало ожидать.» — мрачно заключает, отказываясь от медитации. Добытые на Татуине доказательства не принялись Советом всерьез, так как еще больше вопросов породил Салукемай. Ограниченное время связи, не позволило упомянуть Палпатина, хотя такие вести лучше обговорить при личной встрече. Опасения вокруг его фигуры, как сгущающиеся тучи большой бури. Джедай еще не знает, как лучше преподнести информацию о чиновнике. Он каким-то образом узнал о настоящей личности Елены, заставил ее заключить союз, со слов Дорме, но зачем? Что ему это даёт? Только, если использовать ее способности предвидения и дар медиума. «Нет. Для простого человека невозможно.» — мрачные заключения вновь проносят холодок по плечам и спине. Сердце сжимается в груди от наплыва страха, который не удается побороть. Странное чувство. Предвещающее. Тихий стук прерывает тяжелые думы джедая. Он знает, кто стоит за перегородкой, поэтому с максимальной скоростью взмахивает рукой, открывая замок. Фигура нежданного гостя в обмундировании солдата-клона, стоит в проходе пару секунд. Точнее гостьи. Оби-Ван быстро хватает ее за предплечье и подталкивает в каюту. Осматривает пустой коридор, прощупывает Силой на наличие посторонних, кто мог случайно заметить. — Я не единственный джедай на корабле. — тихо сокрушается мужчина за легкомысленный поступок девушки. — Мастер Алли может узнать. Сейчас не время. Шлем падает на пол. Открывшееся лицо набуанки говорит за себя. Ее заплаканные глаза блестят от слез, губы дрожат, а в чувствах полный разнос. Не говоря ничего, она бросается к нему. Обнимает за плечи, тянется, чтобы поцеловать. — Я не должна была говорить... — сбивается в сожалении, прочесывая пальцами затылок джедая. — Про Кодекс и... — замолкает, когда он прижимает к себе. — Понимаю. — шепчет Кеноби, вдыхая аромат ее волос. — Тяжело переживать боль. — перестает дышать, так как проворные женские ручки забираются под майку. Поглаживают торс и спину хаотичными движениями. — Избавь меня от нее. — с придыханием просит Дорме. Смотрит ему в глаза, часто и взволнованно дышит. Сердце громко бьется в груди. Нити Силы подогреваются жаром другого плана. Нагрудная пластина падает вниз к шлему, вместе с наплечниками. Доспехи подчиняются легкому движению мужских ладоней. Туда же летит водолазка, наспех накинутая на женское тело. Он избавит ее и себя. Непременно. Прямо у ближайшей стены, к которой набуанка так послушно примыкает. Вид ее обнаженного тела вызывает ураган эмоций, на которые он не имеет прав, как рыцарь-джедай. Но, как мужчина обязан разделить. Она начинает мычать от глубокого, затяжного поцелуя. Впивается ноготками в кожу, пока его руки заняты нежной плотью груди. Женская шея кажется чем-то наивкуснейшим, под шумное нетерпеливое дыхание. Губы Кеноби скользят вниз от ключиц, принимаются за острые вершины. Заставляют ее изогнуться и шумно охнуть. Голова откидывается назад, пока он вылизывает кожу живота до щекотки. Дрожь пронзает разогретое женское тело, когда мужчина добирается до другого места. В ногах появляется слабость. Приходится закусить палец, для подавления стонов. Она не может шуметь, он ведь предупредил. — Оби-Ван. — раздается с уст Дорме вымученным шепотом. Таким же сладким, как ее вкус. Терпение джедая, напрочь ломается. Она пришла к нему, потому что нуждается, а он, как бы не противоречило рыцарскому долгу, не усиливало сомнения и внутреннюю борьбу, не может ей отказать. Не хочет, даже не думает. Жадно целует в губы, вжимается пятерней в бедро, приподнимает по все той же стенке. Погружается в жар самой жизни. Толкается несколько раз до основания и выдыхает. Она, все же вскрикивает. Пусть не так громко, но замирает, ощущая себя нанизанной. Крепче обнимает джедая, доверяя ему себя. Рывки вперед усиливают полноту эмоций, которые требуют больше глубины и отдачи. Оби-Ван переносит ее на стол с голопроектором. Шальная затея, с учетом того, что совсем недавно, он отчитывался перед магистрами на этом самом месте. Крайне неучтивая, с точки зрения морали. Новый ракурс женского тела, так удобно расположившийся на гладкой, холодной поверхности, отбрасывает лишние упоминания в пропасть. Движения ускоряются, прошибая с головы до ног. Он не хочет быстрого итога, рассматривая вздымающуюся грудь. Тугие горячие своды принимают слишком хорошо, откликаются на каждый рывок вперед, лишая сдержанности. Можно перевернуть на живот, войти сзади, смяв теплую грудь в одной руке, а другую опустить вниз. Тогда она точно не будет тихой. Опасно и еще больше возбуждает. Джедай быстро переносит девушку на кушетку. Сажает на себя и подталкивает к движениям навстречу. Прикасается к лицу, вновь целует, заглядывает в глаза. Чувства сильнее разгуливаются, буквально впиваются с каждым легким стоном. Привязывают ее к нему. Только сейчас, пока они вместе, без выданных обязательств и статусов. В каюте корабля, бороздящего космос, где раскрывается их отдельный мир. Дорме продолжает двигаться, в то время как он, уже скрипит зубами от натуги. Совсем немного до конца, через плотные сжатия ее мягкого тела. Рисунок в Силе светится ярче, ощущается благодатным теплом для его ауры. Она не может сдержать вскрика, поэтому джедай спешит на помощь, вбирая поцелуем возгласы удовольствия. Их накрывает волна. Яркая, исцеляющая и беспечная. Оби-Ван прижимает набуанку к себе, целует в плечо, терпит щекотку ее сбитого дыхания. Они вдвоем. Изнуренные и освобожденные от всего. Пусть на время, но так прекрасно еще никогда не было. — Пообещай мне, что будешь осторожна, — просит он, прочесывая пальцами ее волосы. — Теперь Елена наместница Канцлера. — заправляет темный завиток за ухо. — Точно не из-за мести деспотичному супругу.