Столь красиво

       Субботний вечер. Наконец-то выходной. Каждая неделя выдавалась тяжёлой, но в этот раз работы было значительно больше, даже чересчур. Может, из-за того, что до нового концерта 22/7 осталось уже меньше месяца, а, может, потому, что сразу после него девочкам собираются дать отпуск длительностью в три недели, так что нужно вложить все силы в лайв, чтоб потом уйти со спокойной душой и без «я могла и лучше»? Всё может быть, но никто из группы напрямую не спрашивал, да и зачем, ведь, как говорит Николь: «талантлив тот, кто может приложить усилия». В любом случае, отдых сейчас был бы как никогда кстати. Аяка и Миу живут напротив, в маленьких уютных квартирках, иногда заглядывая друг к другу и ночуя. Это очень удобно, минимум времени на встречу и сборы. Тёмный Токио. Ночью этот город всегда превращается в абсолютную противоположность своего дневного настроения: днём спокойный, плавный в движении, но резкий в действиях и заваленный в работе мегаполис, ночью же он безумен, забывчив и слегка пьян. Только ночью люди могут раскрыться полностью, выпить сколько вздумается и повеселиться от души. Но не для Миу. Для неё даже ночь ощущается как что-то спокойное, умиротворение, небытие. Можно сказать, что днём она веселится куда больше. Ночь Такигава проводит наедине со своими мыслями, с семьёй или за холодными клавишами пианино. Но сегодня прибудут изменения, ведь впервые за столько времени Миу будет с Аякой. Она не до конца поняла, что именно затеяла её девушка, но отказать в простой прогулке она не могла никак. Одевшись чуть теплее обычного, Миу положила ключи от дома в карман кофты, уложила челку по своему стилю «чтобы никто меня не увидел» и легонько закрыла входную дверь. Буквально через несколько секунд из соседней двери появилась Аяка с коробкой возле ног. На ней была та же одежда, что и в их первую встречу возле клетки с гориллами. — Кристель, ты давно ждёшь? — Аяка закрыла дверь квартиры, посмотрев на Такигаву. — Нет, только вышла. — ответила Миу. — Что это за коробка? Аяка села на корточки, чтобы расставить несколько баллончиков в нужном ей порядке: те, что меньше надо было переставить в нижний угол, иначе они будут падать среди больших. — Это баллончики с краской, — сказала Аяка, всё также восстанавливая баланс равновесия между ними, — давно у меня лежат, раньше я частенько выходила раскрашивать заброшки, но потом времени стало не хватать. — Вот оно как… — Миу стала рассматривать цвета. Был и розовый, и черный, и синий, даже несколько оттенков зелёного. Интересно, что из этого может понадобиться Аяке, что она захочет нарисовать? — Ну, а раз мы с тобой никогда вечером вместе не гуляли, я решила убить сразу два зайца! — Улыбнулась Тачикава. — Поможешь мне? — А? — Поможешь раскрасить? — Повторила мангака. — Й-я? Ну что ты, я же совсем не умею рисовать… — Миу замахала руками. — Да ладно, Кристель, — Аяка встала и подошла к синеволосой, — я же не прошу рисовать Мона Лизу! Совсем немного! — Ну хорошо, я попытаюсь… — Миу не смогла отказать таким красивым глазам Аяки, хоть и из-за своей челки она видела её плохо. — Опять ты чёлку на глаза натянула… — Заметила Тачикава. — Прости, привычка… Аяка попыталась убрать непослушные локоны волос со лба Такигавы, которые закрывали столь яркие, столь красивые медовые глаза. Но все попытки убрать их оказались провальными, так как это место стало для синих прядок как родное. Они будто приклеены. Здесь поможет только заколка. Или на крайний случай скотч. В любом случае, это не помешает Аяке смотреть на свою возлюбленную, даже если ей придется постоянно поправлять волосы. Мангака стояла напротив Миу ещё несколько секунд, рассматривая одежду на ней, так как подобный образ видела впервые. Всё так подходило по цвету и стилю Миу, разве что воротник рубашки был слегка задёрнут, что Аяка вскоре исправила, после чего наконец-таки обняла свою девушку. От брюнетки исходил очень приятный аромат духов, который Миу смогла полностью почувствовать только обнявшись с ней. Они стояли так минуты три, молча, иногда перекачиваясь из стороны в сторону, и прижавшись друг к другу как можно ближе, чтобы можно было услышать дыхание партнёрши или даже стук сердца. Объятия были настолько крепкими, что создавалось ощущение, будто девушки не виделись несколько месяцев, а то и лет, но на самом деле они были вместе почти весь день. Это было мило и немного забавно. Вспомнив про изначальный план прогулки, Аяка взяла коробку за деревянные ручки и махнула Миу, позвав к себе. Куда они направлялись знала только Аяка. Миу почти никогда не выходила на улицу так поздно, но ей очень нравится ночная атмосфера Токио. Какие-то здания сейчас ещё работают, какие-то начинают закрываться или уже закрылись. В самом центре всё ещё продолжается веселье с самого утра. Кто-то сейчас едет домой после тяжёлого дня, кто-то только сейчас проснулся и планирует свою ночную деятельность, а кто-то, как Аяка и Миу, гуляют мимо парка, вдыхая запах влажной от дождя травы и асфальта. Чувствуют, как слабый ветер заставляет их волосы шевелиться вместе с темно-зелеными листьями, некоторые из которых иногда отрываются от ветки под давлением ветра и летят в его направлении, показавшись на фоне белоснежной луны. Сегодня она была полной, невероятно красивая. Ещё красивее было увидеть вдохновленную Аяку, которая держала коробку за ручки и с интересом что-то рассказывала, позабыв, что они гуляют, а не торопятся куда-то, из-за чего была на несколько шагов впереди Миу. — Ау, Кристель, прости. — Тачикава повернулась к девушке, остановившись на минуту. — Я что-то совсем заболталась~ — Ничего. — Миу нежно улыбнулась. Она взглянула на небо. — Звёзд сегодня не считать… — Они так красиво сияют, — Аяка также подняла взгляд, — я могла бы смотреть на них вечно. Знаешь, Кристель, почему-то они напоминают мне тебя. — Ах—, п-почему же? — Такигава подошла к Тачикаве, взглянув на неё. Брюнетка не ответила сразу, она улыбнулась и вновь поправила челку Миу, свободной рукой придерживая коробку, после чего указательным пальцем направила взгляд обоих в небо. — Думаю…их, как и тебя сложно заметить в определенный момент, ночью они сияют безумно ярко, указывая морякам путь, а днём их будто нет, они ждут своего часа, чтоб выстроиться в созвездие и показать людям, насколько они красивы. — Временами мне тревожно, когда я смотрю на небо, но благодаря твоим мыслям я… стой, — Миу резко запнулась, поняв, что Аяка сравнила её со звездами, — А-Аяка… — Ахаха, ну ты чего, — Тачикава погладила её по голове, — пойдем, мы почти пришли! Мысли про звёзды не уходили из головы Миу. Такое сравнение ей безумно понравилось, даже вогнало в лёгкий румянец, Аяка любит говорить время от времени подобные фразочки, поднимая Такигаве самооценку. Это даже немного вдохновило. Всю оставшуюся дорогу Миу держала свою девушку за свободную руку, слушая философские рассказы о небе, космосе, бесконечности и пространстве. Почему-то вдруг Миу вспомнился вечер, когда она с Аякой впервые поговорили по душам в гостинице "Звёздное небо", где отдыхали все участницы 22/7. Тогда Аяка была красива как никогда, освещенная лунным светом, всё с той же манерой речи и такой милой улыбкой. Миу хотелось сказать ей что-то столь красивое, как и она сама, но слов не находилось. Они подходили к заброшенному зданию, которое было разрисовано почти со всех сторон разноцветными баллончиками. Сверху была радуга, сбоку надпись на английском, с другого боку был нарисован персонаж из какого-то аниме или манги. А вот и место, которое будто специально отведено для двух гостей этой улицы. — А ты, Аяка, — тихо говорила Миу, — ты…словно луна на небе: такая же яркая, как ни посмотришь, хочется обратиться к тебе за советом, ведь на вид ты самая мудрая из всех, кого я знаю, а ещё ты безумна красива, — смущенная своими же словами пианистка достала синий баллончик, — давай нарисуем космос? — предложила она. Аяка совершенно не ожидала услышать подобное. Естественно, её это очень тронуло, редко можешь услышать так внезапно подобные высказывания. В ответ на это, девушка чуть наклонилась к партнёрше, мягко дотронулась до шеи теплыми пальцами и коснулась своими губами губ Миу, из которых донеслись такие чудесные слова. Благодаря ветру, что решил развеять локоны волос на лбу Такигавы, можно было увидеть её глаза. Она приоткрывала их каждый раз, как только Аяка отстранялась, но лишь затем, чтобы спустя секунду поцеловать вновь. Будто от сердца тепло разлилось по всему телу, согревая от прохладного ветра. Наконец, Аяка открыла глаза, ещё раз взглянула на Миу, после чего подбросила розовый баллончик с краской и указала им на стенку: — Да, нарисуем космос!