***
Тем временем Фанни уже наводила красоту перед зеркалом. Аккуратно причесав свои длинные смолянистые волосы, девушка собрала их в привычный для себя пучок и, взяв чёрную узорную косметичку с золотистым замочком, принялась искать в ней: тени, туш и помаду. — Чёрт, да где же эта помада? — ворчливо выпытывала у себя Ефимова, роясь в косметичке, — Я же прекрасно помню, что клала её сюда!.. Ах… какой бардак в ней творится, и никак не найду времени, чтобы прибраться в ней… Вздохнув, она, так и не найдя помады, решила поискать ее потом, а пока что покраситься только тенями и тушью, которые, слава Союзу, были на своем привычном месте. Стоя у зеркала, девушка дрожащей от волнения рукой стала неторопливо красить свои ресницы. Её руки дрожали от волнения перед тем, что скоро к ней явится желанный гость, которого она так сильно любит. «Скоро Володя придёт, а я ещё не привела себя в порядок! Выгляжу, как кикимора, и как назло помаду где-то посеяла… Ну что сегодня за день?! А? — мысленно негодовала Каплан, убирая туш обратно в косметичку, — Может, помада спрятана в спальне? Надо бы пойти проверить». Она пошла в спальню и глянула на первое попавшееся место — прикроватную тумбочку. И какого же было ее удивление, когда помада там и оказалась! — Хвала Союзу, Карлу Марксу и Фридриху Энгельсу — НАШЛАСЬ!!! — вскрикнула Фанни, подходя к прикроватной тумбочке, — Теперь Володя точно увидит, какая я у него красивая жена. Не то, что эта Крупская. Ведьма проклятая… — с ненавистью в голосе прошипела Каплан, окидывая свою спальню таким же ненавидящим взглядом. Взяв помаду, она вернулась обратно в прихожую, где стояло зеркало, и стала краситься около него. — Та-а-ак… Ну вот и все, я готова очаровывать~ — сама себе сказала она, кокетливо подмигивая своему отражению. Вдруг, неожиданно для самой хозяйки квартиры, прозвучал резкий, пронзительный дверной звонок. От неожиданности девушка слегка содрогнулась, но, тут же опомнившись, мигом направилась к двери. — Кто там? — оживлённо вопросила она, прислушиваясь к звукам в тамбуре. — Это я, Володя, — отозвался картавый и немного взволнованный голос по ту сторону двери. — А, Володя… Заходи, заходи, — мягко приветствовала Каплан, открывая входную дверь. Переступив порог квартиры своей будущей супруги, Владимир робко принялся осматривать помещение. Его руки заметно дрожали, что немного насторожило Фанни. — Эм, Володь… ты как? — заботливо спросила та, глядя на взволнованного Ильича. — Да ничего особенного, просто холодновато что-то сегодня… — неловко промямлил Ильич, отпуская нервный смешок. — Странно, но ведь на улице сейчас весна, — малость удивлённо выдала Каплан, быстро хлопая своими накрашенными глазками. — Н-ну и что? Весна тоже может быть холодной, а что ты хотела? Это всё климат, — важно произнёс Ленин, теребя белый пакет в руках, — Кстати, я тут это, твою скатерть постирал, — хвастливо добавил он, вручая пакет владелице. — О! Спасибо, — девушка приняла из рук мужчины пакет с аккуратно сложенной скатертью внутри, — ну, как у тебя самого дела-то? Ильич тут же замялся, он не хотел рассказывать любовнице о вчерашнем застолье с Кобой, и о своём ночном кошмаре. Поэтому он предпочёл просто не рассказывать ей об этом: — Дела хорошо, вот в следующий понедельник переберусь к тебе, как и обещал. А пока хочу пожить у Кобы. — лояльно заговорил Ульянов, пытаясь позабыть моменты вчерашнего вечера, — Ему просто нужна помощь в быту, в квартире там поубираться… посуду помыть, приготовить обед, и так далее. — А разве он сам это всё сделать не может? — придирчиво вопросила девушка, язвительно глядя на «мужа». — П-представь себе, да! — взволнованно ответил Ильич, покрываясь холодным потом, — Он один со всем не справится, вот я ему и решил помочь, составить ту же компанию… я не оставлю своего товарища в беде! — горделиво заявил революционер, делая резкий жест рукою. — Интересно, это же какую ты компанию решил составить Йосе? — всё с той же язвительной интонацией вопросила Каплан, щурясь на «мужа». — Так эту… товарищескую, — спокойно ответил Ильич, вернее, пытался говорить спокойным голосом, что у него более-менее получалось. Каплан лишь недоверчиво глянула на мужа и только хотела его подколоть, как вдруг тут же опомнилась, и вместо её язвительной улыбки появилась робкая и гостеприимная. — Ну, проходи, проходи, — дружелюбно произнесла она, немного отходя, — я пойду чайник поставлю, а ты пока руки сходи помой, а потом иди в столовую. Владимир молча кивнул головой, и девушка тут же удалилась на кухню. Ленин чувствовал себя немного подавленно после вчерашнего застолья, его голова побаливала до сих пор. Да и настроение, честно говоря, было не очень радостным. Не торопливо открыв кран, Ильич подставил под него свои дрожащие ладони, и, резко о чём-то задумавшись, принялся мыть руки небольшим кусочком розового мыла. «Меня всего трясёт… — думал Владимир, намыливая руки, — Развод, к нему же надо ещё подготовиться, а сколько времени и нервов на это уйдёт… И суд даёт на примирение целый месяц, хотя, Надя будет готова платить любую сумму, чтобы нас развели быстро, не давая на примирение ни единого шанса!» Продолжая предаваться своим тревожным мыслям, он смыл остатки мыла с рук, вытер их полотенцем, после чего направился в столовую, где ему и было велено быть. Фанни всё ещё находилась на кухне, гремя чашками и хлопая дверями кухонных шкафов. Владимир молча уселся на стул и заметил, что на столе была расстелена новая скатерть. Она была темно-синяя, с перламутровыми узористыми полосами, слегка синеватого оттенка, а по центру был расположен большой белый кружевной платок. «Так, ладно, соберись, не волнуйся… Старайся вести себя так, словно все хорошо!» — пытался вождь успокоить сам себя, уже представляя разговор о гражданском браке. Тем более, ты же вождь мирового пролетариата! А боишься какую-то хитрую, умную, ловкую, проворную женщину!..» — со страхом в голове подумал Ульянов, снова чувствуя на своём лбу капельки холодного пота. Фанни тем временем сидела на кухне и терпеливо ждала, пока чайник закипит. Ее мысли тоже были заняты гражданским браком, но, естественно, никакого страха она не испытывала, вместо этого она, если можно так сказать, была в неком предвкушении. «Поскорее бы прошли эти два месяца, — думала она, мечтательно смотря куда-то в сторону окна и любуясь дневным апрельским деньком, — Я так хочу стать женой Владимира, он должен понять то, что я люблю его не за статус и деньги, а за заботу, заботу к своему народу. Думаю, из него получится отличный муж и семьянин!» Наконец чайник закипел, и девушка сняла его с плиты и начала разливать кипяток по чашкам. — Володь, тебе какой чай, и сколько сахара? — громко спросила она, ожидая ответа из столовой. — А?! — Ульянов подскочил на одном месте от неожиданности, — да, э-э, давай зеленый и с двумя ложками сахара… — слегка заторможено ответил картавый гость, не отрывая взгляда от дверного проёма, ведущего в кухню. — Поняла, Володя, сейчас всё будет, — доброжелательно отозвалась Каплан, кидая чайный пакетик в чашку. Владимир на это ответил молчанием, в полнейшей тишине продолжая ждать свою любовницу с кухни. Вскоре та вернулась с кухни с двумя чашками в руках. — Сейчас еще конфеты принесу… — торопливо произнесла она, ставя чашки на стол и опять направляясь на кухню. Вернувшись на кухню, девушка полезла к нижнему кухонному шкафчику, где она обычно хранила сладости на запас. Взяв полупрозрачный пакетик с конфетами, она тяжко вздохнула и, поднявшись с колен, ушла обратно в столовую. — К сожалению, Володь, это были последние сладости, — слегка разочарованно выдала она, присаживаясь за стол. — надо бы на рынок сходить, на самом деле. — Думаешь? — спокойно спросил Ленин, уже отпивая из своей чашки. — Ну да, а то к чаю вообще ничего нет, — ответила девушка, неторопливо мешая сахар в своей чашке, — Ты уж прости, что всё время один чай да чай… перебирайся жить ко мне, буду тебе каждый день вкусные блюда готовить~ — блаженно шептала Фанни, пытаясь задобрить Ильича. — Хе-х… Ну, да, только уже после свадьбы, — нервно улыбаясь, напомнил тот как можно аккуратнее. — Как после свадьбы?! — шокировано выдала Каплан, аж приподнявшись со стула, — Ты же говорил, что у Кобы всего на недельку останешься, а я говорю о гражданском браке! — Кстати, о нём, — уверенно протараторил Ильич, закидывая ногу на ногу, — как я уже и говорил, мы поживём с тобой в гражданском браке два-три месяца. Но вчера я посовещался с Кобой насчёт данной новости и решил сократить срок гражданского брака до месяца с половиной. Может, к этому моменту ты успеешь проявить себя, как порядочная супруга. — утвердил Владимир, слегка хмурясь на девушку. Сначала на лице Фанни появилось небольшое недопонимание, но тут оно резко переросло в радость. — Сократить?! Ах ты ж мой умница! — обрадованно воскликнула она, вскакивая и обнимая любовника за плечи. — Ну что ты, — смущённо промямлил Ильич, покрываясь алым румянцем, — Я же понимаю, что ты сейчас в положении. Да и свадьбу нужно успеть сыграть до того, как твой животик станет расти. — Что верно, то верно, — всхлипывая от счастья, подтвердила Каплан, садясь обратно на стул, — Не переживай, Володенька, я буду любить тебя всей своей душой! Буду готовить тебе вкусную еду, стирать твою одежду и удовлетворять тогда, когда ты сам этого захочешь~ — блаженно шептала она, кладя свою руку на плечо мужчины. — Мхм… Да-да, — промямлил Ильич и еще отпил из своей чашки. — Слушай, а не хочешь со мной на рынок сходить? — вдруг предложила Каплан уже спокойно, возвращаясь на свое место. — На рынок? — малость удивлённо вопросил революционер, раскрывая глаза пошире, словно впервые услышал данное слово. — Да, на рынок. А что? — почти таким же тоном задалась девушка, разводя руками в обе стороны. — А зачем тебе на рынок? — придирчиво начал Ульянов, подозрительно поглядывая на «жену». — Ну как зачем? Купить что-нибудь к чаю, и не только к нему — хихикнув, добавила она, беря из конфетницы заветную сладость. — Ну давай, я, в принципе, не против, — пожал плечами Ильич, сделав еще один глоток, почти полностью осушив свою чашку, — сейчас только чай допью. — Какой же ты милый, — с умилением в голосе произнесла Каплан, избавляя свою конфету от шуршащей обёртки, — она такая вкусная и сладкая~ Прямо как ты. Ленин на это лишь улыбнулся, покраснел только гуще и молча допил весь свой чай.***
Прибыв на рынок, пара застала привычную базарную суматоху. На центральном рынке, что находился всего в нескольких шагах от Красной Площади, царила самая что ни на есть городская суета. Торговцы громко кричали, зазывая новых покупателей к себе и показывая свои чудесные товары. Люди ходили по рядам, рассматривая товары, лежащие на прилавках. Кто-то пытался договориться о скидке с торговцем, а кто-то даже предлагал обмен на более выгодную вещь. — Так, ну и где твои конфеты? — нетерпеливо спросил Владимир, оглядываясь по сторонам. — Рынок большой, поискать ещё надо, — спокойно ответила Каплан, высматривая издалека прилавок со сладостями. Мимо неё проходили люди, некоторые из них держали в руках бублики на верёвочке, а одна мама с двумя детьми, проходя мимо Фанни, вручила ребятне по леденцу. — Не подскажете ли вы, где тут прилавок со сладостями, милая барышня? — робко обратился к женщине Ильич, тем самым приостанавливая её. — Да-да, конечно… Через четыре прилавка, — спокойно ответила та, смотря то на Ильича, то на своих детей. — Спасибо вам большое, — вежливо поблагодарил её Владимир Ленин и, взяв любовницу за руку, направился прямиком к нужному прилавку. — А вот и наши конфетки! — радостно воскликнула Фанни, когда они уже почти подошли, куда надо. — Мы только за конфетами пришли? — осторожно вопросил Ильич и тут же отвёл от девушки свой неловкий взгляд. — Ну почему же? — слегка удивлённо спросила она, поворачивая голову к Ильичу, — Походим по рынку, может, что-то и тебе посмотрим, а то ходишь в этом пиджаке уже хрен пойми сколько. — Да я, чтоб ты знала, в этом пиджаке революцию устраивал! — горделиво заявил Ульянов, демонстрируя девушке свой знаменитый жест рукой, — Он со мной был всегда и ещё долго мне прослужит… — Да-да, а на свадьбе нашей ты тоже в нем будешь? — саркастично и малость насмешливо спросила она, слабо ухмыляясь. — А что смешного?! — вспылил революционер, заливаясь алой краской, — Ты так далеко не забегай, я ещё должен убедиться, что ты прекрасная жена, и только потом делать какие-то выводы!.. — Ладно, ладно, как хочешь, я просто предложила, — успокоила того девушка, картинно разведя руками, — ну если что-то захочешь, скажи мне… — Обязательно скажу, — как-то безэмоционально откликнулся Владимир, чуть подальше отходя от прилавка, — выбирай пока сладости, всё равно я никуда не спешу. Фанни на это лишь мило улыбнулась и стала выбирать конфеты. — Так… Ну… Пожалуй, возьмем немного «Ромашек», — сказала наконец она, указывая пальцем на нужные конфеты. — «Ромашки» и все? — как-то нетерпеливо спросил Ильич, рассматривая содержимое прилавка. — Думаю, взять ещё с кокосом и миндалём, а что? — робко спросила девушка, смотря на революционера невинными глазками, — Ты мне разве не поможешь?.. — Ну что ты, дорогая, конечно же, я тебе помогу, — улыбаясь, протараторил Ильич, подходя к прилавку, — Может, возьмёшь с какой-нибудь начинкой? Или, твои любимые — сосательные, — чуть насмешливо выдал он. — Ой, очень смешно! — с явной обидой в голосе воскликнула Каплан, дав Ленину смачный подзатыльник, — вот ты всё шутки шутишь, а я, может быть, сейчас серьёзно! Если ко мне вдруг гости придут, то что я, по-твоему, им скажу?! «Здравствуйте, присаживайтесь и сосите на здоровье»?! — чуть яростнее вопросила Каплан, испытывая долю стыда перед окружающими её людьми. — Ну прости меня, родная, не хотел — жалостно проскулил Ульянов, потирая ушибленное место, — может, кроме конфет, ты ещё и печенье какое-нибудь возьмёшь, или выпечку? М? — Хорошая идея, — уже спокойнее отозвалась она, оглядываясь зачем-то по сторонам, — только надо найти нужный прилавок… — Я тебя понял, дорогая, только сначала расплатись за конфеты, а уже потом пойдём покупать выпечку, — лояльно отозвался мужчина, осматривая окружающие его прилавки с другими товарами. Расплатившись, Ленин взял девушку под руку, и они, дружно шагая, направились к соседнему прилавку. За прилавком стояла пышная барышня возраста тридцати лет. Её длинные смолянистые волосы, заплетённые в косу, тянулись аж до самого пояса. Одета она была в белую сорочку с вышитыми на ней цветами. Лицо было кругловатым, а на щеках красовался пурпурный румянец. Взгляд женщины был строгий, словно она была какой-нибудь барыней. Облокотившись о прилавок, она глядела куда-то вдаль, при этом наматывая на свой указательный палец длинные красные бусы. — Добрый день, — хрипловатым голосом поздоровалась женщина с нашей парой, — чем могу помочь? — Здравствуйте, тёть Аглая, — поздоровалась Фанни с улыбкой, — не признали меня, что ли? — А, Фанни Ефимова! — воскликнула Аглая, уже улыбаясь, смотря на свою старую знакомую, — не признала, не признала вас. — Как торговля процветает? — вежливо поинтересовалась Каплан, продолжая мило улыбаться. — Всё по старому, милая — устало отозвалась торговка, облокотив голову на свою руку, — народу много, иногда ничего не успеваешь… Это сейчас у меня никого, а на выходных такой ужас, бывает, творится! Ох. Тут она приподняла голову и словно бы только тут заметила Ильича: — Ой! Владимир Ильич, и вы тоже пришли, — ошарашенно произнесла женщина, хватаясь за сердце, — Фанни, ты знаешь самого вождя СССР?! — Да, он мой будущий супруг, и я жду от него ребёнка, — малость хвастливо выдала она, кивнув головой. Аглая все так же выглядела ошарашенной, но при этом по ней было видно, что она очень счастлива за Фанни. — Ну, поздравляю! — радостно воскликнула она, убирая руки от сердца и зачем-то разводя ими в разные стороны. — Спасибо большое, — чуть саркастично ответила Каплан, рассматривая выпечку, — Вижу, у вас кексы свежие, а с чем они? — На сей раз, несколько видов привезли, — быстро протараторила она, так и сверкая от счастья, — есть шоколадные, клубничные, вот новые персиковые появились. — О, Володь, а давай персиковые возьмем?! — резко оживилась девушка, с энтузиазмом смотря на своего любовника. — Думаешь? Хотя, почему бы и нет? — слегка затуманено ответил Ильич, смотря по сторонам, — Можешь взять всех, но понемножку. Вот ещё есть выпечка с миндалём и кокосовой стружкой. — А не многовато ли будет? — малость насмешливо вопросила она, пытаясь не засмеяться во весь голос. — Дорогая, я сам всё оплачу! — заявил Ульянов, машинально продемонстрировав всем свой знаменитый жест, — И отдам тебе потом деньги, которые ты потратила на конфеты. — Зачем, Володенька? Зачем?! — удивлённо воскликнула она, краснея от неловкости. — Я же мужчина, в конце концов! — всё с той же интонацией ответил он, доставая из своего внутреннего кармана кошелёк. — Ой… — Фанни покраснела еще гуще, — с-спасибо тебе, Володенька! — Так сколько каких? — уже спокойно поинтересовалась Аглая, которая с интересом слушала весь разговор. — Нам, любезная барышня, совсем немного из каждого вида выпечки, по пять-семь штучек, — культурно ответил Владимир Ильич, уже готовясь расплатиться, — Кстати, вы прекрасно выглядите сегодня, — добавил он, протягивая женщине купюру. — Ох… Спасибо вам, Владимир Ильич, — та тоже покраснела, а потом обернулась, чтобы запаковать нужные кексы. — Володенька, а ты не против, если мы ещё кое-куда сходим? ~ — ласково прошептала Каплан, смотря на своего супруга. — К-к-куда же это? — заикнулся Ильич, заметно занервничав. — Ну, мне нужно прикупить новое бельё, новые чулки~ — продолжала шептать ему девушка прямо на ухо, отчего Владимир начинал лишь сильнее краснеть и смущаться, — Ты же составишь компанию своей даме? — уже нормальным голосом спросила она, отстранившись от уха мужчины. — К-конечно… Конечно, составлю, — тот, конечно, сильно смущался такому, но решил не отказывать. — Вот ваши кексы, — вернулась Аглая с пакетами с кексами внутри, — с вас двадцать рублей, — улыбчиво заявила она, протягивая революционеру пакет. — Держите пятьдесят рублей! И сдачи не надо, — лояльно заявил Владимир, принимая пакеты с выпечкой. — Ой, да что вы, Владимир Иль… — Никаких «Владимиров Ильичей»! Это вам на чай, — бодро ответил женщине вождь, улыбаясь во все тридцать два. — Мне даже как-то неудобно, что ли… — растерянно ответила она, но всё же приняла купюру. — Это за ваш тяжкий труд! — уверенно заявил Ильич и, взяв любовницу за руку, направился в центр рынка. — Ах ты ж мой джентльмен, — умиленно произнесла Каплан, на радостях обнимая вождя за шею. — Спасибо большое… — тяжко прокряхтел Ильич, сгибаясь, как берёза, — Прекрати, задушишь!.. — Ой, да ладно тебе! — счастливо выдала она, отпуская «мужа», — Пошли, нам ещё столько купить надо. Взявшись за руки, пара продолжила свой путь к самому центру рынка, чтобы там прикупить Фанни то, чего она так хотела. В центре пару встретило множество прилавков с одеждой. Там продавалось абсолютно всё, чего душа пожелать могла: от обычных чулков до роскошных платьев, и не только. У девушки разбегались глаза, она на минуту даже и забыла, зачем они вообще пришли, но потом увидала лавку с чулками и, не теряя ни секунды, подошла к ней. Там висело множество красивых чулков, каких только там не было: и в сеточку, и кружевные, и даже на подтяжках. Бери, не хочу! Фанни заворожённо глядела на всё это добро, а вот Владимир по привычке оглядывал округи рынка, и в этот раз он оглядывался не зря. Вдалеке вождь заприметил чью-то ну уж очень знакомую фигуру! Нет, это явно был не Иосиф, или Дзержинский, фигура была женская, низкая и немного полноватая. Рядом с ней стоял какой-то молодой парень примерно Фанниного возраста. «Так, стоп, это что, Надя?! Ой бляяяяяя! — запаниковал Ильич, вытаращенными глазами смотря в сторону Нади, — не хватало мне ее сейчас встретить… Начнет еще орать! Надо бы побыстрее купить то, что Фанни хочет, и домой пойти…» — Володь, какие чулки взять — красные или чёрные? — вдруг непринужденно спросила Каплан, трогая мужчину за плечо, — эй, всё хорошо? — Д-да-да, дорогая, — нервно протараторил Ульянов, теряясь во взгляде, — бери лучше синие. — Володь, ты ебанулся, что ли? — ошарашенно вопросила она, быстро моргая при этом, — Ну какие синие? Какие синие? Я в них на кого буду похожа?! — На морскую ведь… ой! На морскую королеву! Точно, я хотел сказать королеву, — дрожащим голосом ответил мужчина, пытаясь не смотреть назад. — Ну да, конечно… Тоже мне царь Тритон нашелся, — раздраженно, но уже чуть спокойнее отозвалась та, продолжая думать, какие бы чулки ей выбрать. — Ну давай красные — и пойдем отсюда! — внезапно воскликнул Ильич, будучи не в силах сдержать панику. — А ты куда-то торопишься? — сначала голос Фанни был язвительным, но, заметив встревоженный взгляд Ленина, она посерьезнела, — эй, Володь, ты здоров? Куда ты всё смотришь? — Не важно! Давай быстрее покупай свои чулки, и погнали отсюда. Я тебе потом, дома объясню! — продолжая паниковать, заявил Ульянов, надеясь, что Крупская его не заметит. Но в этот момент, словно по закону подлости, голова женщины повернулась в другую сторону, в результате чего ее с Володей зрительный контакты встретились. Сначала Крупская была, вроде бы, спокойна, но потом как-то странно передернулась от удивления, ее выражения лица сначала выражало удивление и непонимание, а потом — гнев. — Володя?! — как-то невольно вскрикнула она, и удивляясь, и гневаясь, — Ну привет, кобелина… А я смотрю, ты тут со своей шалавой шляешься, да?! — Что говоришь? — испуганно подскочил тот самый парень, поворачиваясь к подруге. Надя молча и уверенно указала пальцем в сторону паникующего Ильича и недовольной Фанни, которая продолжала выбирать чулки. — Пришел, падла… Жор, ну ты глянь на это! — возмущенно воскликнула Крупская, посмотрев сначала на собеседника, а потом опять на бывшего мужа и его любовницу. — Надя, да плюнь ты на него! — на повышенных тонах ответил Георгий, при этом быстро махнув рукой, — Он тебя не достоин, ты заслуживаешь наилучшего мужчину! Но женщина уже подходила уверенной походкой к картавой «кобелине». Это выглядело так эпично, что не хватало только героической музыки на заднем плане. — Ну привет, Владимир Ильич! — сквозь зубы прошипела Крупская, едва ли не брызгая слюнями, — Не ожидал меня здесь увидеть?! Ленин за это время уже успел мысленно написать завещание, и не один раз. — А, э-э… Надя? — вопросил он, делая вид, что удивлен. — Нет, блять, смерть с косой! Хотя, в твоём случае, так и есть, — злобно отозвалась Надежда, демонстративно скрещивая руки на груди. — Какими судьбами сюда? — с наигранным удивлением вопросил Ульянов, включая дурачка. Хотя, в глубине души он был сильно напуган! — А тебя вообще волнует, зачем я сюда пришла? — сощуриваясь, задалась Крупская, демонстрируя всю свою ненависть к бывшему мужу, — Не волнуйся, Володенька, я подам на развод и сделаю всё, лишь бы нас развели в тот же день! — Ой, да знаешь! — внезапно вмешалась Фанни, скрещивая руки на груди, — что-то я не удивлена ничуть, что он от такой амбразуры, как ты, ушел! Вдруг взгляд Надежды Константиновны устремился на недалеко стоящую от неё Фанни Ефимову Каплан. Взгляд бывшей супруги вождя мирового пролетариата выражал всю ненависть и злобу к его любовнице. Она смотрела на неё так, словно была хищным ястребом, охотившимся за мышью. — Что?! Повтори, что сейчас вякнула, малайка? — словно гадюка, прошипела Крупская. — А ты не слышала? Ах да… В твоем возрасте уже нормально слух терять! — тут же съязвила та, подло ухмыляясь. — Ф-Фанни, хорош! — испуганно залепетал Ильич, пытаясь угомонить любовницу, но ту было не остановить! — А что, разве не так?! — завопила она, уже перекинувшись на Владимира, — Ты сам говорил, что был с ней не счастлив, сколько раз ты приходил ко мне и ныл о не лёгких с Надей отношениях! А я это, на минуточку, всё выслушивала! — Ф-Фанни, Фання, Фанничка… — в панике протараторил Ульянов, демонстрируя жест вымаливания пощады, — это было много лет назад, прошу, давай забудем об этом. Ведь ты сама говорила, кто старое помянет, тому глаз вон. — Ну так сейчас, Володя, я тебе его и выбью! — воскликнула Крупская, бежа к Ильичу. — А НУ, НЕ ТРОГАЙ ЕГО! Фанни уже встала в позу боевой готовности, готовясь защищать любовника, но тут сзади Надежды словно бы вырос из неоткуда тот самый киномеханик Жора. Он пробовал остановить ее, но она существенно превосходила его по телосложению, а потому словно бы не обратила на него внимания и через пару мгновений продолжала бежать на бывшего мужа. — Надя, остановись! — кричал во весь голос Георгий, пытаясь удержать Надю за рукав, — Ты понимаешь, что добром это не кончится? Ты хочешь потом что, на нарах сидеть?! — Ну, давай, давай, нападай! — воинственно продолжала Фанни, вставая перед ошарашенным Ильичом, подготавливая свои кулаки, не замечая того, что на них уже смотрят другие люди. — Ф-Фанни, прекрати, мы на людях, вообще-то! — пытался вразумить ее вождь, боязливо оглядываясь по сторонам. — Ничего, Володенька, ничего! — храбро отвечала еврейка, уже готова надрать задницу любому, кто посмеет даже морально оскорбить Владимира Ильича Ленина! — Я в свои десять лет умела отцу сдачи дать. И этой годзилле я тоже сумею дать отпор! — Это кто здесь годзилла, ээ?! — возмущению Надежды Константиновны не было предела! — ну я хотя бы эти чулки шлюшные не покупаю! — добавила она, бросая насмешливый взгляд на две пары чулок в руках недоброжелательницы — красных и черных. — Правильно, потому что ты в них не влезешь! — тут же съязвила девушка и захохотала. — Я сейчас тебя этими чулками душить начну! — грозно вослкикнула Крупская, сжимая оба кулака сразу, — думаешь, бессмертная?! А давай мы это сейчас и проверим! — Надя, не смей! — воскликнул Жорик, быстро встав перед ней, тем самым загородив Каплан, — Держи себя в руках, научись игнорировать оскорбления и всяческие провокации со стороны недоброжелателей. Ты умная женщина, не стоит отвечать гадостью на гадость! Будь умнее, проигнорируй её слова. Это всего лишь слова, и не больше… — Она не смеет мне такое говорить! — рявкнула Надя, почти что отталкивая парня в сторону, после чего накинулась на свою соперницу с кулаками, и ни Володя, ни Жорик не смогли ее остановить. Вокруг уже столпилась куча народу: пожилые женщины громко охали и ахали, дети показывали пальцем на дерущихся тёть, а молодые люди тихо шептались между собой, не желая подходить ближе и разнять двух дерущихся дам. — Фанни, ёп твою мать! Прекрати меня позорить перед народом!!! — во всё горло визжал Владимир, словно маленький поросёнок. Он ухватился за девушкину талию и принялся оттаскивать её от соперницы, — Дорогая, я прошу тебя, угомонись! Мы в культурном пролетариате, а не в быдлятской буржуазии!!! Но та его уже не слушала и не слышала. Надя толкнула Фанни прямо на землю, после чего дамы начали оттягивать друг у друга волосы и одновременно царапать друг другу лица. Со стороны толпы послышались свист и вопли, кто-то неразборчиво начал звать милицию. — А ну, не смей! Она беременна!!! — закричал Владимир, отпихивая Надю от невесты, — Георгий, помогите её оттащить! — с сильной тревогой в голосе выкрикнул Ильич, помогая девушке подняться с пыльной брусчатки. Парень молча кивнул головой и, подхватив Надежду подмышки, едва сумел оттащить её от язвительной еврейки. — Надя, прекрати, — устало кряхтя, прошипел Жорик, оттаскивая подругу от Ефимовы и Ленина, — Она же беременна, подумай хотя бы о том ребёнке, что сейчас у неё в животе. Кроха тут ни в чём не виноват!.. — Мне наплевать на это! — Надя была сама не своя и своего голоса не узнавала, он стал разгневанным и почти рычащим! — Дамы, прекратите! — вмешался еще один голос, послышался свист, и все увидели приближающегося к ним милиционера. Это был высокого роста мужчина, худого телосложение, но с широкими плечами. Глаза были пронзительными, а нос напоминал клюв большого попугая. Подойдя к виновникам происшествия, он достал из неоткуда блокнот и ручку и грубо вопросил: — Что у вас произошло?! — Логично, что не убийство! — огрызнулась Крупская, обтряхивая с себя дорожную пыль и песок, — Хотя, могло бы быть!.. — Все хорошо, офицер, мы их уже разняли, — успокоил того Жорик, пользуясь ситуацией и оттаскивая подругу, такому же примеру последовал и Ильич, оттянув к себе свою любовницу. — На вас поступила жалоба о нарушении общественного порядка, — холодно продолжал милиционер, что-то записывая в свой блокнот, — На первый раз я простить могу. Но учтите, если ещё раз подобное повторится, то будем разбираться в полицейском участке. Ясно? — Д-да, мы всё поняли, — робко отозвался парень, кивая головой, — Вы не подумайте на нас, мы порядочные люди. Просто, видать, барышни наши ч-чулки не поделили, — приврал Георгий, пытаясь сгладить ситуацию, — Ох уж эти дамы, за любую тряпку порвать готовы. Хе-хе… — Ну, я вас предупредил, — сурово произнес мужчина, хмурясь, после чего ушел. — Фух… Пронесло, — прошептал Жорик, вытирая своею рукою только что выступивший пот со лба, — Скажите спасибо мне, а то бы все сейчас в обезьяннике оказались! — А ничего, что я вождь мирового пролетариата?! — возмутился Ленин, при этом недовольно хмурясь на юношу. — П-простите, Владимир Ильич, — Жора заметно сжался от страха и словно бы стал еще худее, чем изначально. — Фанни, пойдем домой, — обратился Владимир к своей любовнице, беря ее руку в свою. — Жора, пошли! — в приказном тоне обратилась к нему Надя, хватая юношу за руку. Тот едва не упал от такого на землю, но вовремя удержался на ногах. Фанни хотела крикнуть ей вслед что-нибудь язвительное, но почему-то передумала, и пары разошлись молча.***
Идя по улице, Крупская мысленно проклинала и Володю, и Каплан. Внутри неё горело пламя, пламя ненависти и зла к обоим. К Ленину за то, что врал ей на протяжение столь долгих лет, а Фанни Ефимову за то, что она совратила её мужа, вернее, бывшего мужа, уведя его из семьи. Жорик видел, в каком состоянии его подруга, и все хотел ее успокоить, но не знал, как именно. Парочка молча шла по дороге, лишь изредка Надя что-то бормотала себе под нос. Жора сильно и не вслушивался в то, что там бормотала его подруга. Конечно, ему было стыдно за то, что он не схватил её за руку и просто не повёл куда-нибудь, лишь бы не к ним… — Эм… Надь?.. — неловко начал юноша, смотря на неё с некой тревогой на лице. — Что? — спросила она, но в этот раз ее голос не был злым или раздраженным — вместо этого он был усталым и почти печальным. — Всё наладится, он не достоин тебя, — лояльно произнёс юноша, почти сравнявшись с Крупской, — ты достойна лучшего мужчины. — Нет, Жорик… Я не достойна никого, — печально ответила она, опуская свою голову вниз, — Моё доверие к людям пошатнулось, я уже не могу доверять так, как доверяла раньше… Порой мне кажется, что весь мир меня предал… — Боже, ну что ты такое говоришь, — киномеханику стало даже малость страшно, — не говори так, не весь мир такой… В мире еще много хороших людей! Но Надя как будто и не слышала его, она продолжала идти, сутулясь, смотря только в серый, унылый асфальт. — Но мне почему-то попались предатели и лжецы. Нет, я не спорю, добрых людей на земле полно. Но мне не повезло повстречаться с такими… — она тяжко вздохнула, желая поскорее дойти до своего дома. Жорику стало так же грустно, как и Наде. Ему казалось, что она совсем забыла… про него! Он столько лет оберегал и поддерживал ее, а она его словно и не замечает… Продолжая мести дорожную пыль своей чёрной юбкой, Крупская и не заметила, как пришла к калитке своего дома. — Жорик, ты как? Останешься со мной на чай?.. — слабо произнесла она, словно сейчас упадёт в обморок. — Ну… Если не возражаешь, — неловко ответил тот, на пару секунд отводя взгляд куда-то в сторону. — Конечно, я никогда не возражаю против твоей компании, — женщина в первые за это время улыбнулась и пошла открывать калитку. Оказавшись во дворе своей подруги, Жора с замиранием сердца принялся рассматривать её клумбы, что росли по бокам тропинки, выложенной из красивой каменной брусчатки, имитируя жёлтый кирпич. Кирпичей было много, так ещё и разных цветов: где-то мелькали белые колокольчики, где-то скромные красавицы-фиалки, а где-то затаились важные красные маки. Они, словно красноармейский солдат в окопе, лишь изредка могли где-то показаться. Вдалеке переднего двора расположилось несколько саженцев с яблоней и сливой. Красиво было, ничего не скажешь… — Ну, проходи, располагайся, — все так же устало, но при том уже более-менее спокойно произнесла Крупская, открывая ключами входную дверь. — У тебя такой красивый сад… — заворожённо прошептал Георгий, окидывая взглядом весь передний дворик. — Ну, не совсем сад, скорее, на половину, — умиляясь, выдала Крупская, заходя в коридор. — В смысле? — не понял Жора, снимая с себя обувь, непонимающе смотря на Крупскую. — Сад — это когда много деревьев, а у меня что? Только пара клумб с цветами и два-три саженца. Ну ещё взрослая яблоня у лавочки, вот и всё, — томно отозвалась женщина, разуваясь и подходя к зеркалу, чтобы причесаться. — Но все равно довольно красиво, — спокойно произнес Жора, опять смотря в окно, чтобы полюбоваться садом. — А ты какой чай будешь? — любезно вопросила Крупская, расчёсываясь у зеркала, — У меня есть чёрный, зелёный, ещё где-то каркаде был… Правда, не помню, остался ещё, или я уже допила? Ну, в общем, я сейчас гляну. — Давай зеленый, — легко ответил Жорик, пожав плечами, направляясь в ванную, чтобы помыть руки. Положив расческу обратно в комод, Надя направилась в столовую. Когда она распахнула шторы, тут же поднялась пыль. Она буквально начала парить в воздухе, а её крупинки стали забиваться женщине в нос. Чихнув от скопления недавнешней пыли, Крупская молча направилась в дальнюю дверь, где и располагалась её кухня. Чайник, конечно же, был холодным. Вздохнув, Надя взяла спички, чиркнула ей о коробок и поставила чайник на огонь, а сама пошла доставать чашки. Открыв верхний кухонный шкафчик, она задумчиво поглядела на старые чашки, а после без колебаний взяла их. В голове всё смешалось, и настроение отдавало не совсем приятными оттенками. Она пыталась не думать о плохом, но и улыбаться смысла не было. Георгий всегда подбадривал её, но она не хотела этого замечать, просто уходя в свои мысли и постепенно замыкаясь в себе. Достав чашки из шкафчика, она поставила их неподалеку, а потом молча уселась на стул и стала задумчиво смотреть в окно, дожидаясь, пока чайник закипит. По ту сторону двери послышались неторопливые шаги гостя. Жорик, как зная, направился прямиком к кухне и легонько приоткрыл дверь: — А, ты тут, — то ли довольно, то ли устало выдал Георгий, глядя на свою подругу, — Ну не печалься ты так, всё будет хорошо. — Парень полностью вошёл в комнату и подошёл к недалеко сидящей Надежде, — Ты вот сейчас грустишь и таким образом завлекаешь к себе неудачу. А надо наоборот, отпустить всё плохое, и тогда уж, поверь мне, удача улыбнётся тебе не один раз. — Эх… Я даже не знаю… — уныло вздохнула та, продолжая смотреть в окно, — не знаю даже, что мне теперь делать… — Надя, это жизнь, — спокойно продолжил юноша, кладя свою руку ей на плечо, — нужно уметь преодолевать всяческие испытания. Даже такие. Если ты выкинешь его из головы, я уверен, тебе станет легче, намного легче. — Не знаю даже, смогу ли я теперь его забыть после того, что он для меня сделал… — грустно вздохнула Надежда, прекращая смотреть в окно и пялясь себе под ноги. Юноша не мог допустить того, чтобы его подруга грустила. Он крепко обнял её, пытаясь показать, что она нужна, нужна ему. Понимая, что Надя находится сейчас в депрессивном состоянии, парень решил действовать другим способом! — Надь, послушай, ты сегодня вечером свободна? — как можно аккуратнее, но оживлённо вопросил киномеханик, прекращая обнимать свою подругу. — Конечно, свободна, — уже не чересчур опечаленно, но все равно с легкой ноткой грусти ответила она. — Тогда, как тебе предложение прогуляться сегодня в парке? — улыбчиво повторил свой вопрос Георгий, не отрывая довольного взгляда от подруги. — Хорошо, я только за, — согласилась Крупская, положительно кивая головой, — Но с какой стати ты решил позвать меня на прогулку?.. — Свидание, — почти перебил её Жорик, — Это будет обычное вечернее свидание. — Оу… Вот как. Хорошо, — уже намного спокойнее согласилась Крупская, — а во сколько? — Ну давай где-то… — тут он задумался и, чеша свой затылок, резко отвёл свой взгляд на часы, — Давай в семь вечера. В семь вечера я как раз за тобой зайду. И чтобы ты была одетая ухоженная и, самое главное, счастливая. — Хорошо… — в третий раз повторила женщина, выключая чайник, — жди меня, я буду готова. А теперь давай чаю попьем. Юноша бодро кивнул головой и, взяв чашки с чайными пакетиками, выдвинулся в малую столовую.