Ленин, Ленин и только Ленин!

Обработав все нужные материалы, Каплан вернулась домой сильно измотанная. Едва стоя на ногах, девушка села на мягкий стул, стоящий неподалеку в коридоре и, освободив себя от обуви на высоких каблуках, направилась прямиком в спальню. — Уф… Ну и денёк сегодня, конечно, был… — на одном дыхании выпалила Каплан, вытирая пот со лба. Она отправилась в спальню, улыбаясь усталой, но довольной и счастливой улыбкой. В её хитрой голове уже прорисовывалось идеальное будущее. — Володя, — протянула Фанни, заходя в спальню. На кровати лежал спящий Ильич, он всё так же был прикованный наручниками к железному изголовью кровати, но уже без кляпа во рту. — Какой он всё-таки милый~ — промурлыкала девушка, подходя к кровати. — Эх… ты моё спящее счастье, надо бы тебя освободить от наручников. Она не прекращала умиляться спящим Володей, он спал так крепко и сладко, что это немного напрягло девушку. «А не переборщила ли я со снотворным?» — вдруг промелькнуло в её голове. Немного подумав, Каплан освободила руки любовника от наручников, положила их (не руки, а наручники) в тумбочку, а сама легла рядом с Лениным. — Спи-спи, — прошептала она, целуя его в лоб, и через некоторое время сама заснула. *** Проснувшись рано утром, где-то часов в пять, Фанни надела своё любимое чёрное платье, натянула чёрные чулки и перчатки с кружевами, а затем вышла в коридор. Встав перед зеркалом, она стала быстро причесываться. Сделав свою любимую прическу, Ефимова принялась краситься — накрасила губы и ресницы. Когда с макияжем было закончено, она надушилась духами с запахом розы, и только тогда решила, что уже можно идти, куда надо. Выйдя на улицу, девушка посмотрела на проплывающие в небе облака и, вдохнув свежий воздух, направилась на почту. По дороге она представляла счастливую жизнь со своим мужем, который будет любить её, дарить ей цветы, делать комплименты, а самое главное — он будет уделять ей много внимания. «Все идет по плану! — радостно думала она, победно сжимая кулак, — увидев эти фото и видео, Крупская точно захочет порвать с Володей! А-ха-ха-ха-х, какая же я хитрая!» Каплан всё никак не могла нарадоваться тому, что скоро станет супругой самого вождя мирового пролетариата! Жить в роскоши и ни в чём себе не отказывать, а самое главное было то, что теперь все будут её бояться и уважать, а не так, как было когда-то… Придя на почту, она отправилась туда, где можно было бы отправить экспресс-телеграмму. Она специально встала рано, чтобы не стоять в огромных очередях. Подойдя к одному из отправочных окон, она легонько постучала в него. — Есть кто-нибудь? — осторожно спросила Каплан, чей голос слегка дрогнул в конце. Тут же вышел мужчина, он был невысокого роста, и по внешности уже в годах. Седая борода и большие очки придавали этому человеку вид добродушного старика. — Ну кто там ещё? — спросил мужчина, подходя ближе к окну. — Кто пришёл на почту в такую рань?.. Ой, какие люди! Фанни Ефимова, как же я рад вас видеть! — уже радостно вскрикнул мужчина, разводя руки в сторону. — Здравствуйте, Михаил Иванович, — довольно поздоровалась Каплан, махая рукою. — Что привело вас в такое ранее время? — любезно поинтересовался старик, облокотившись об небольшую полочку. — Я хочу отправить по этому адресу вот этот вот конверт. Желательно, чтобы получатель получил его сегодня, — подло ухмыляясь, произнесла девушка. — То есть, вы хотите экспресс-доставку? — Совершенно верно, — ответила та, протягивая конверт своему знакомому. — Хм… Хорошо… — спокойно ответил Михаил Иванович, принимая конверт, — понял вас. — Отлично! Тогда до свидания, желаю здравствовать, — произнесла Фанни, улыбаясь. — И вам того же, — сказал старичок. *** Тем временем ничего не подозревающая супруга Владимира Ленина уже наводила порядок в доме. Она все не могла понять, почему Володя так странно себя ведет, почему он такой нервный. «Не понимаю… Почему Володя не хочет от меня ребёнка? — подумала Надежда, протирая стол от пыли. — Он стал пропадать на работе, а после и вовсе стал уходить к своим сопартийцам. То к Сталину, то к Троцкому, то к Дзержинскому… Может, у него появилась любовница? — вдруг промелькнула мысль в голове слегка встревоженной женщины. — Да не, бред какой-то… Мой Вовочка мне не изменит!» Вздохнув уже в который раз, Крупская принялась протирать от пыли подоконник и в этот момент увидела в окне, как почтальон кладет письмо в почтовый ящик, и очень удивилась. «И кто нам мог так рано письмо прислать?» — недоуменно подумала она. Дождавшись, когда почтальон уйдёт, Крупская вышла во двор и направилась прямиком к почтовому ящику. Достав конверт, она тут же пошла обратно в дом, чтобы вскрыть его подальше от лишних глаз. «Может, это письмо прислал кто-то из ближнего окружения Володи?» — вдруг снова промелькнула мысль в голове женщины. Она прошла в гостиную, уселась на диван и вскрыла конверт. «Интересно, что же там? И почему так рано?» — всё никак не могла угомониться Крупская. Когда она вскрыла конверт и заглянула внутрь… она тут же словила очередное недопонимание: — Фотографии? Её голос звучал слегка удивлённо, но в нём так же чувствовались нотки небольшого страха. Однако, еще больше она испугалась, когда посмотрела на сами фотографии… На фотографиях, которые лежали в конверте, был её муж! Он лежал на кровати в одних трусах, его руки были прикованы наручниками к изголовью кровати, а во рту красовался чёрный кляп. Всего фотографий было 7. И на каждой из них был прикованный к кровати Ильич. Надя недоумевала, или даже боялась, но потом вгляделась в некоторые фотографии и увидела… чью-ту ногу. Причем женскую ногу! На последней фотографии был всё так же лежащий Ильич, но на этот раз Крупская увидела, что нога незнакомки, одетая в чёрный чулок с высоким каблучком, стояла на интимном месте её мужа. «Так! А это еще кто?! — подумала Надя, страх которой внезапно сменился гневом, — КАКАЯ-ТО ШЛЮХА РАЗВЛЕКАЕТСЯ С МОИМ МУЖЕМ, ПОКА Я ЕГО ДОМА ЖДУ?!» — рассердилась Крупская, кидая фотографии на стол. От ее крика чуть стекла не поразбивались в окнах. — Так, спокойно, Надя… ДА КАКОЕ ТАМ БЛЯТЬ СПОКОЙНО?! — выпалила она, ударив кулаком по столу с неженской силой, — и это я еще пленку не просмотрела! Женщина вытащила из конверта киноплёнку и, бросив сердитый взгляд на фотографии, направилась в коридор. — Я надеюсь, что Жорик сегодня на месте… — произнесла Крупская, обувая белые поношенные туфли, которые она любила обувать во время недолгих прогулок ранней весной. *** Она направилась к своему знакомому Георгию, или же просто Жорику, известному киномеханику, чтобы просмотреть пленку у него. Крупская была знакома с ним ещё со школьных лет. Они учились хоть и в параллельных классах, но у них всегда были крепкие дружеские отношения, словно у брата с сестрой. Георгий был прекрасным киномехаником и оператором. Надежда всегда считала его хорошим человеком, кем он и являлся. «Надеюсь, он не будет против того, что я так рано пришла, — думала Надя напряженно, нажимая на кнопку звонка, — я просмотрю пленку у него и узнаю, что же там!» Позвонив в дверной звонок, женщина тут же отшагнула назад. Спустя секунду внутри квартиры послышались шаги, они становились всё громче и громче, а потом затихли — Жорик открыл дверь. На пороге показался невысокий худой молодой парень чуть помладше Нади, с чёрными волосами, зеленоглазый и очень улыбчивый. — О, какие люди! — обрадованно воскликнул он, смотря на Крупскую, а его улыбка стала еще шире, — Надюха! — Жорик! — улыбчиво вскрикнула та, кидаясь в объятия друга. — как я рада тебя видеть. — О, а я-то как рад, — слегка сонно произнёс парень, отвечая на объятия подруги. — Что привело тебя ко мне в такую рань? Надя надулась, но тут же улыбнулась вновь. — Давай зайдем внутрь, и я тебе расскажу… Не разбудила? — Да нет, что ты… Я уже давно проснулся, просто лежал на диване и смотрел в потолок. — устало сказал Жорик — как у тебя дела-то? В гости пришла или по делу? — Скорее по делу… — строго сказала Крупская, протягивая другу киноплёнку. Лицо того вмиг посерьезнело, он немного рассмотрел кинопленку, а потом решительно выдал: — Понял. Пойдем в мою студию. Сейчас посмотрим, что там. Крупская преодолела невысокий порог квартиры своего товарища по школе, и ей в нос ударил резкий запах сырости и пыли. Само помещение было мрачное, единственным источником света было крохотное окно с небольшой щелью, завешенной старой занавеской. — Апчхи! — Будь здорова, — вежливо ответил парень, закрывая входную дверь на защёлку. — Спасибо, — неуверенно кивнула Крупская. — Ты прости, что здесь такая пылища, я давно ей не пользовался, — неловко заметил Жорик, чеша свой висок, — комнатой этой. — Всё хорошо, Жора, — ответила Надежда, пока её друг заправлял плёнку в фильмоскоп. Спокойный голос Георгия немного успокоил и ее, но именно лишь немного. Ее по-прежнему терзал интерес посмотреть, что же на той пленке. — Запускать? — с волнением в голосе спросил парень, поворачивая голову к сидящей недалеко от него Наде. — Д-давай… — тревожно прошептала та, смотря на пока что еще пустое белое полотно. Жорик молча кивнул головой и запустил пленку. Крупская затаила дыхание. На экране показался лежащий на кровати Володя, всё так же прикованный наручниками и с кляпом во рту. К нему подошла какая-то девушка, опять же в чулках и на каблуках, а потом уселась прямо на него. Надя чуть в обморок не грохнулась от шока. Потом она увидела, как девушка стала развязывать поясок на халате, и вдруг послышался голос с экрана: — О, Вовочка, ты уже заждался меня? А я как раз переодевалась в соседней комнате ~ «ЧЕГО БЛЯТЬ?! ТАК ОН МНЕ ИЗМЕНЯЕТ?!» — подумала Надежда Крупская гневно. Затем на экране стали происходить не очень приятные для глаз Надежды и Георгия моменты. — Ооооо… — скривился Жорик, отворачивая свою голову от экрана. Девушка на экране склонилась над пахом Ильича и стала делать ему минет, и в этот момент Жорик аж за сердце схватился и закрыл себе рот рукой, как будто бы его вот-вот стошнит. — К-как омерзительно, — промямлил он почти себе под нос. — Не тебе одному! — едва не рыдая, вскрикнула женщина. — Т-теперь я понимаю, почему он не хотел от меня детей… Жорик, выключай, я не желаю смотреть это дальше. — голос Крупской уже сильно дрожал, она была на грани истерики! Жорик послушно все выключил. У обоих на лице был написан шок. — М-да… Посмотрели блять кинцо… — мрачно прошептал Жорик. Надя еле сдерживала свой гнев в себе, и Георгий это заметил. — Надя, т-ты… Ты, ээ… — ЧТО БЛЯТЬ?! — выпалила та так, что ее друг подскочил, — Я ВЕДЬ ПОДОЗРЕВАЛА, Я ВЕДЬ ПОДОЗРЕВАЛА, ЧТО ОН ЧТО-ТО СКРЫВАЕТ! ТО К ДЗЕРЖИНСКОМУ, ТО К ТРОЦКОМУ ХОДИТ, А НА САМОМ ДЕЛЕ К ШЛЮХЕ ЭТОЙ! Георгий тут же замолчал, он боялся произнести лишнее слово, а то разозлит свою подругу ещё больше. Та встала со своего места и сердито направилась к выходу из студии. Георгий просто проводил Надю испуганным взглядом, не произнося при этом не слова. — Плёнку можешь оставить себе, — сквозь зубы произнесла Крупская, сжимая кулаки. Тот хотел сказать что-нибудь, но не осмелился, и просто мысленно решил, что сожжет это. …Крупская пришла домой в очень сердитом настроении, она была готова крушить всё вокруг, настолько она была зла. — Значит, я ему тут верность храню, а он, тварь такая, по бабам шляется! Ну я ему… Поднявшись на второй этаж, Надежда Константиновна зашла в спальню и, заглянув под кровать, достала оттуда два чемодана своего супруга. Затем, открыв шкаф, она стала сердито закидывать в чемоданы одежду своего теперь уже бывшего мужа. *** Ильич тем временем уже проснулся. Мысли у него были, как в тумане. Он не совсем помнил, что случилось. — Ты уже проснулся, мой птенчик? — нежно проворковала Фанни, заходя в спальню с чашечкой крепкого бодрящего кофе. Ленин ничего не ответил, просто смотрел в потолок, по-прежнему пытаясь вспомнить, что вчера было. — Вовочка, ты что, на меня обиделся? — саркастично поинтересовалась Каплан, делая лёгкий глоток со своей чашки. — Сколько я проспал? — вдруг устало спросил Ленин, продолжая смотреть в потолок. — Оооо… — Фанни с улыбкой возвела глаза к потолку, — немало так… — Сколько примерно? — неуверенно повторил вождь, смотря на любовницу и приподнимая бровь. — Володя, ты проспал больше десяти часов, — серьёзно протараторила Каплан, делая ещё один глоток. Ильич на это просто вытаращил глаза, а потом решил спросить: — Что… Что вчера было? На это Ефимова почти похотливо ухмыльнулась. — А ты уже забыл? Склеротик ты мой сладенький~ — Эй! Полегче со словами, — вскрикнул Ленин, резко приподнимаясь с кровати. — ну да, забыл. Голова что-то болит, и ничего не помню… — Ну хорошо, тогда давай я тебе намекну, — так же похотливо продолжала девушка, подходя к тумбочке и открывая ее. Открыв небольшую шухлядку, Фанни достала оттуда те самые наручники с чёрным пушком. Зрачки Владимира Ильича вдруг резко уменьшились, а сердце бешено заколотилось в груди! — Т-теп-перь-то я вспомнил, ч-что вчера б-б-было… — заикаясь, пробормотал Ильич себе под нос. — Вспомнил? Вот и отлично, — Каплан улыбнулась, убрала наручники обратно в тумбочку и присела рядом с вождём, — тебе ведь понравилось, Вовочка? — Что мне должно было понравиться?! — сердито вскрикнул Ульянов, резко вставая с кровати. — Я хоть и страдаю склерозом, но не настолько! — О чём это ты, Володенька? — в наигранном недоумении произнесла Фанни, хотя сама прекрасно понимала, к чему клонит её любовник. — А фотоаппарат и камера?! — выпалил Ильич, аж подскакивая на месте. — Что фотоаппарат и камера? — продолжала девушка, ехидно ухмыляясь. — Вот только не надо притворяться дурочкой, Фанни… — сквозь зубы прошипел Ульянов, кидая на любовницу злобный взгляд. — Ты и так всё прекрасно знаешь! Та вздохнула, а ее ухмылка чуть ослабла, но не пропала. — Ну да, знаю, — произнесла она почти серьезно и добавила с внезапно прорезавшимся сарказмом: — а тебе что-то не нравится? М? — ДА, БЛЯТЬ, НЕ НРАВИТСЯ!!! — вскрикнул Ильич на всю комнату. Он крикнул так громко, что голуби, сидящие на ветке за окном, едва не упали с неё вниз. — Почему же? — все с тем же сарказмом продолжала Фанни, притворно удивленно приподнимая брови. — Потому что! — всё так же сердито выкрикнул вождь, облокотившись о боковушку дверного проёма, — мы с тобой знакомы уже много лет, и всё это время мы пробовали разные вещи для того, чтобы разнообразить нашу с тобой сексуальную жизнь, но никогда не было такого, чтобы мы занимались сексом прямо на камеру! — А что в этом плохого? — последовало в ответ, — ты разве не хочешь потом всё пересмотреть и почувствовать все чувства заново? ~ — Хотел бы, если бы не одно но… — Какое «но»? — вдруг удивлённо спросила Каплан, подходя к Володе. — Во-первых: для чего ты фотографировала меня и упоминала мою жену, а во-вторых: где тогда сейчас вчерашняя плёнка и фотографии? А?! — Володя, послушай, — почти серьезно заговорила Ефимова, немного расстроенная тем, что в этот раз Вову не подвел его склероз, и он запомнил все самые важные детали, — я могу объяснить всё… — Что ты можешь мне объяснить, когда и так всё понятно?! — сердито ответил ей Владимир, сжимая кулаки. — Просто скажи, что ты испугалась… — Ничего я не испугалась, — Фанни улыбнулась, но Ленин оставался зол, а потом вдруг начал одеваться, после чего молча направился к дверям, — эй! А куда это ты? — испуганно вскрикнула девушка, выбегая за ним в коридор. — К своей законной жене! — огрызнулся тот, обувая свои чёрные, покрытие блестящим лаком туфли. Фанни на это просто промолчала, а Ильич продолжал: — Надеюсь, ты не отправила ей эти фото и пленку… — Ну как тебе сказать… — замялась та, неловко улыбаясь. — Отправила… — Как отправила?! — испугался Ильич — И-и давно? — Да нет, недавно, — Фанни уставилась в пол и продолжала улыбаться. Вова возмущенно распахнул глаза и долгое время не находил, что сказать, а потом: — Так, я, пожалуй, пойду… — а сам подумал: «Надо побыстрее добраться домой, чтобы опередить почтальона, возможно, он ещё не успел принести нам почту!» — Конечно, иди, Володенька, — промурлыкала та, облокачиваясь об стену комнаты, — я всегда тебе рада, если что~ — на её слова Владимир Ильич решил просто промолчать. Тяжело вздохнув, он потянул на себя дверную ручку и вскоре покинул квартиру любовницы. *** Надя тем временем сидела на диване и уже мысленно представляла в красках, какой скандал он устроит Володе, едва тот вернется домой. «Ну, Вовочка, пизда тебе!» — думала Крупская, выбирая, чем будет избивать своего мужа, скалкой или сковородкой? *** Выйдя из подъезда, Ленин тут же помчался домой! Он надеялся, что его жена ещё не получила тот злополучный конверт, который отправила Фанни сегодня утром, но как же он ошибался… В груди вождя пролетариата бешено колотилось сердце, оно было готово вырваться из груди и упасть на асфальт. — ХОТЬ БЫ Я УСПЕЛ, ХОТЬ БЫ Я УСПЕЛ, ХОТЬ БЫ Я УСПЕЛ!!! — кричал на всю улицу Ильич. Прохожие с удивлением смотрели на него: «Видать, что-то важное в партии приключилось, раз он так спешит…» — думали они, поворачивая головы вслед убегающему вождю. Подбежав к дому, Вова первым делом кинулся к почтовому ящику. Никакого конверта там не было, но это еще ничего не значило… — Так. Кхм, — Ильич пытался успокоить себя, но что-то никак не получалось, — надо сосредоточиться и сделать вид, что ничего не случилось… Скажу, что с очередного срочного собрания пришёл, она должна поверить. По дороге к крыльцу Ильич пытался успокоить себя тем, что, может, почтальон ещё не пришёл, или Фанни решила над ним подшутить. Ничего не подозревая, Владимир позвонил в двери, но ему никто не открыл. — Странно… — прошептал Ульянов и позвонил в двери ещё раз. — Надя в это время всегда дома, это я точно знаю. Недоумевая, Ленин постучал в дверь, и та вдруг сама открылась. Оказалось, что Надя перед приходом своего мужа закрыла входную дверь не полностью, и сделала это специально — она не желала больше его видеть! — Обычно она всегда закрывает входную дверь… — промямлил Ильич себе под нос, переступая невысокий порог своих «апартаментов». Внутри было тихо и темно, и Ильича это насторожило. Он робко прошел внутрь гостиной и неуверенно позвал: — Н-Надя?.. — Но в ответ послышалась лишь тишина. — Есть кто д-дома? — с дрожью в голосе спросил Ленин, вращая головою в разные стороны. Оглядев всю комнату, Владимир Ильич решил подойти к окну, чтобы отодвинуть шторы и впустить больше света в комнату. Владимир не смотрел под ноги (а зря), вдруг на его ногу упало что-то тяжёлое, и мужчина тут же закричал на всю комнату: — БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ! — упав на ковёр, Ульянов тут же схватился за ногу и, едва ли не рыдая, промямлил: — как же больно… как же сука больно!.. Ленин глянул, обо что он ударился — два больших чемодана. В этот момент послышались шаги из стороны кухни, через секунду оттуда появилась Надя… С ножом в руках! И очень угрожающим видом. — Я ТОЛЬКО ЧТО ИЗ ПАРТИИ, УБЕРИ НОЖ! — взвизгнул Ильич, потирая больное место. — А как я, по-твоему, рыбу буду чистить? Руками, что ли?! — огрызнулась женщина, кладя кухонный нож на небольшую тумбочку. — Так говоришь… в партии был, да? — Д-да… Да, Н-Наденька, — пытаясь уверенно улыбнуться, подтвердил Ленин. — Таааак, а если ещё раз… — саркастично спросила та, подходя к своему мужу. — Что ещё раз? Надя, я тебя не понимаю… — с лёгким, но наигранным удивлением спросил Ульянов, пытаясь сделать жалобный взгляд. Крупская только тяжело вздохнула и, положив руку себе на лицо, произнесла: — Ох, Вова, Вова… Я и не думала, что ты такой лжец. — Я н-не понимаю, о чем ты говоришь, — все так же неуверенно продолжал Ильич, хотя в голову ему пришло не очень хорошее подозрение… «Чемоданы! Блин! Она всё знает, я опоздал…» — Надя, послушай, дай мне всё объяснить, — тут же начал Ильич, но вдруг получил сильную пощёчину от своей супруги. — Я всё знаю! У тебя любовница! — рявкнула она. — Ч-что?! Ч-что ты говоришь такое?! — решил сказать Ленин первое, что пришло ему в голову. — А то ты не понимаешь! Это же надо такую нахуй наглость иметь! — ответила женщина, приближаясь к перепуганному супругу. — Надя, Н-Наденька… НАДЮША! — вскрикнул тот, еле сдерживая слёзы. — Я могу всё объяснить! — ЧТО ТЫ МОЖЕШЬ МНЕ ОБЪЯСНИТЬ?! ЧТО?! — закричала Крупская на всю комнату, обрушая на супруга второй удар. — Ну… Ну это самое… — А НУ ЗАВАЛИ ЕБАЛО! — рявкнула Надежда так угрожающе, что тот подскочил и стал от нее убегать, — ВАЛИ К СВОЕЙ ШАЛАВЕ, ПОКА ОТ ТЕБЯ МОКРОГО МЕСТА НЕ ОСТАЛОСЬ! — Надя, да выслушай меня! — из последних сил кричал Ульянов, уворачиваясь от летящих в него цветочных горшков и стеклянных ваз. — Я, значит, тебе всю жизнь верность храню, а ты, тварина такая, с другой развлекаешься?! — Ты… Т-ты… — тот хотел сказать, что она не так поняла, но та не давала ему и слова произнести: — ПРОВАЛИВАЙ С ГЛАЗ МОИХ ДОЛОЙ НАХУЙ, ПАДЛА ТАКАЯ! ЧТОБ Я ТЕБЯ ТУТ БОЛЬШЕ НЕ ВИДЕЛА! — заорала Крупская, вновь беря в руку нож. Тогда Ильич понял, что лучше с ней не спорить, и поспешил ретироваться. Вслед ему продолжали лететь вазы и цветочные горшки… — ВСЁ! Я ПОДАЮ НА РАЗВОД! — сквозь слёзы выпалила она, кидая Володе чемоданы, — Уходи прочь! — Л-ладно, ладно, — только и мог ответить Ленин. Его буквально выпинали из собственного дома, и бедолага стал думать, куда же ему направиться…