Часть 1
26 декабря 2020 г. в 15:31
Коннор потер уставшие глаза, и бросил взгляд на часы. Почти восемь вечера. И стоило соглашаться на работу в офисе, если у него все равно ненормированный рабочий день? А ведь сегодня сочельник. И последние несколько лет, в отличие от предыдущих пары десятков, это один из самых любимых его дней.
Заместитель оперативного директора управления по научным исследованиям и разработкам Коннор Эндрю Дойл встал из-за стола, расправил затекшие плечи, чувствуя приятную волну, распространившуюся по позвоночнику. Все, хватит. Всех дел все равно не переделать. А сегодня он и так просидел над бумагами весь день, вследствие чего стопка уменьшилась на две трети. И как Антон столько лет работал без заместителя? Или не было такого сумасшедшего документооборота? Это сейчас на каждую бумагу нужны еще три бумаги. А дальше что? Не будет хватать времени непосредственно на проведение расследования феномена, все съест заполнение документов? Какой безрадостный кошмар…
Мужчина еще раз бросил взгляд на часы и стал собираться. Задерживаться не хотелось. Только не сегодня.
Дом встретил его радостным сиянием гирлянд в окнах и прикрепленной фигуркой Санты на крыше. Дойл остановился и привычно помахал рукой. Дочь даже сейчас придирчиво следила за исполнением ритуала. И он старался его не нарушать — с Миранды станется подглядывать в окно, помахал ли он Санте. А дочь он старался не разочаровывать. Пусть ее детская вера в чудо живет в сердце как можно дольше. А он будет радоваться ее счастью.
Коннор очень тихо повернул ключ в замке и открыл дверь. Интересно, сегодня удалось? Но, судя по приближающемуся топоту, он опять не смог сделать сюрприз.
— Папочка вернулся! — шепотом воскликнула девочка пяти лет, и в ту же секунду оказалась на руках отца. Его окутал родной запах малышки. Сегодня в нем преобладали цитрусовые нотки.
— И сколько ты сегодня уничтожила мандаринок? — притворно строго спросил он.
— Две. Одну утром и одну только что. Все остальные я оставила на вечер, — рассудительно проговорила Миранда Натали Дойл, обнимая отца и смешно потеревшись носом о его воротник.
— Взрослеешь, — усмехнулся Коннор и поцеловал дочь. Два года назад, проснувшись в Рождество раньше всех, Миранда съела почти два десятка мандарин. Что было потом, вспоминать не хотелось никому. И родители ввели ограничение — четыре мандаринки в день. Распределяла их девочка сама. И у нее отлично получалось.
— Как прошел день? — спросила Миранда, подражая маме.
— Все замечательно, — улыбнулся Коннор. — Почему ты разговариваешь шепотом?
— А тебя заметила только я. Маме некогда было смотреть в окошко. Я ей помогла, и села сама тебя ждать. Так что сюрприз будет для мамы.
— Ну, тогда пойдем, сделаем ей сюрприз.
Линдси Дойл обнаружилась на кухне. Она как раз вытирала руки полотенцем. В воздухе витал запах имбирных пряников, корицы, шоколада. И запеченной курицы. Коннор искренне считал, что это лучшие запахи на свете.
— Счастливого Рождества, — тихо сказал Коннор, одной рукой прижимая к себе дочь, а другой обнимая жену.
— Счастливого Рождества, родной, — улыбнулась она. — Как прошел день?
— Папа уже сказал, что замечательно, — заявила Миранда и спрыгнула на пол. — Я пойду выглядывать Санту. Он же может прийти и раньше.
И девочка убежала в свою спальню, где на подоконнике у нее был оборудован целый наблюдательный пункт.
Коннор проводил дочь взглядом, как всегда вспоминая о переломном моменте — Рождестве 1996 года, которое они праздновали в Сноувилле, штат Аляска. Там он, протягивая чашку кофе, впервые посмотрел в глаза Линдси и подумал, что следующий праздник хотел бы праздновать не один. И вскоре это сбылось. Его любимая женщина была рядом. А потом их семья пополнилась еще одной любимой крошкой. И это было прекрасно…
— Люблю тебя, — тихо сказал Коннор, пряча лицо в волосах Линдси. — Никогда и нигде я не был бы так счастлив.
— Ты уверен? — с улыбкой спросила жена, легонько целуя его в щеку.
— Уверен, — отозвался мужчина. — У каждого свое счастье. А мое счастье — это ты.