Падение чёрной королевы

      Лин проснулась в полной темноте и тишине. Единственное, что связывало её с этим миром - жёсткая кушетка.       Женщина резко встала и прошлась по комнате. Включив шарообразный светильник, она взяла с тумбочки маркер, закрасила предыдущую дату и обвела новую в ровную рамку. Это было её ритуалом, который помогал ей не забыться во времени: каждый день так похож на другой... Отлично, среда. Согласно дешёвым пластиковым часам, время пять утра.       Не прошло и двадцати минут, а она - посвежевшая, в новой белой рубашке, при галстуке (коль скоро число было чётное, то галстук пестрел лиловыми полосами) и с портфелем, прижатым к груди - чуть ли не на цыпочках пробиралась к выходу из роскошного особняка. Но уже в дверях, уже надев заплатанное серое пальто и кепку-"гимназистку", женщина неожиданно поняла, что у неё в волосах запутались папильотки. Пришлось вернуться, чтобы привести себя в надлежащий вид.       Через десять минут дама вновь покинула пределы особняка и, пробежавшись по заснеженной аллее, резво свернула за угол чугунной ограды. Отстегнув угольно-чёрный велосипед, Лин, выжимая педали едва ль не в пол, понеслась на работу. На улицах было пусто: большая часть народонаселения ещё видела десятый сон внутри бетонных коробок-человейников.       Огромное здание Дома Заседаний, некогда занимаемое Гранд Оперой, в то зимнее раннее утро напоминало скорее заснеженный сказочный дворец. Лин проработала в этом месте уже более месяца, но всё же каждый раз, подъезжая к роскошному творению "Золотого Века", она всё равно никак не могла сдержать челюсть от падения. Безумная в своей невообразимости роскошь, красота, монументальная и в то же время воздушная, и абсолютно титаническая абсурдность бюджетов - всё это было слишком для головы дочери шахтёрского бригадира. Благоговение смертного перед величественной обители небожителей-законотворцев спало, будто мираж, когда Лин чуть не упала вместе с велосипедом, поскальзываясь на льду. - Надо будет проследить, чтобы всё это тщательно скололи,- пробормотала дама, приматывая велосипед к специальной стойке.- Дожили: разленились настолько, что уже и тут лёд не убирают. Ну доберусь я...       Бывшая торговка гравюрами теперь занимала высокую должность всеобщей надзирательницы. Но даже колоссальный личный опыт и знание всего города вдоль и поперёк не могли всё же в полном объёме восполнить пробел в теоретическом знании всех лазеек в законодательстве. Впрочем, её делом было материал и доказательства собрать, предоставить вышестоящей инстанции, получить резолюцию и работать в соответствии с таковой. Хотя все, кто близко знал высокопоставленную даму, слышали о том, что она попутно восполняет пробел, обучаясь экстерном в каком-то институте.

***

      Часы показывали десять утра. Лин сидела в жёстком, собранном из переработанного пластика кресле и перечитывала отчёт начальника городской службы благоустройства - того самого, до которого лишь два час назад она наконец-то смогла дозвониться. Тяжёлый острый взгляд тёмно-синих, словно глубокая пучина, глаз скользил по бумаге. Наконец, женщина положила лист перед провинившимся. - Ну это никуда не годится. Кто вас учил так отчёты составлять?- её громовой бас был на удивление безэмоционален.- Мало того, что я не вижу здесь ни одного внятного аргументированного объяснения столь дурной ситуации с дорогами, так вы ещё и в школе, судя по всему, ворон считали. Кто вам посоветовал написать слово "апелляция" с двумя "п" и одной "л"?       Бледный худощавый мужичонка в парадном костюме покраснел до кончиков ушей. Он так заёрзал на стуле, будто хотел продырявить обивку и ввинтиться в пол. Он чувствовал себя неуютно в этом маленьком чёрном кабинете, да ещё и наедине с этой жуткой широкоплечей великаншей. Ему не просто не хватало места - всё вокруг давило на него, будто гидравлический пресс, стараясь смять его в кровавую лепёшку. - Значит так,- Лин вновь забрала листок и демонстративно порвала его надвое.- Вот как мы поступим. Эту макулатуру пустим на переработку. А что до вас, голубчик, то вам сроку - шесть часов. Если за это время дороги от снега не очистятся, ведомство очистится от непрофессиональных кадров. С вас начиная,- белозубая улыбка растянулась, превращаясь уже в какую-то людоедскую ухмылку, а костяшки пальцев недвусмысленно захрустели.- Время пошло, родимый. - Так у нас же кадры....- залепетал было мужичок, имея в виду, что кадры ведомства в основном были кто на больничном листе, кто в отпуске. - Не волнует,- отрезала Лин.- Хоть сами беритесь за лопату. Шесть часов...- Она бросила мимолётный взгляд на часы.- Оу, прошу прощения. Уже пять часов пятьдесят восемь минут.       Повторять ещё раз не пришлось - начальник городской службы благоустройства будто бы испарился. Лин ещё раз взглянула на разорванный отчёт. Хорошая бумага, жаль такую сразу на переработку-то. Стоит сначала пару раз использовать эти обрывки в качестве папильоток. - Нет, всё же не стоит,- Лин опустила разорванную бумажку в специальную корзину.- Не хватало мне только головной боли от этой вопиющей безграмотности.       Она хотела было вернуться к перепроверке отчётов одного интересного кадра из Высшего Совета, которого она уже некоторое время трясла на предмет нетрудовых доходов, но не успела. Зазвонила аппаратура, привинченная к столу. Лин нажала на кнопку, аппарат зашипел. - Мэм, вас к себе комендант требует,- пролепетала секретарша на той стороне связи. - Спасибо, Марси. Доложи господину коменданту, что я иду,- Лин выключила аппарат, поправила галстук и выскользнула из-за стола.- Что ж, труба зовёт.       Насвистывая незамысловатый мотивчик, она вышла из кабинета и, захлопнув дверь, направилась на встречу.